325 Будущее БПК Свирепый 27 02 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава 325. Балтийское море. ВМБ «Балтийск». БПК «Свирепый». Мир и мы. Будущее БПК «Свирепый». 27.02.1974.

Фотоиллюстрация из второго тома «ДМБовского альбома» автора: ВМБ. Балтийск. БПК «Свирепый». Поздравление с праздником «Советской Армии и Военно-Морского флота». Вячеслав Евдокимов. 23.02.1974 года.

В предыдущем:

«Ты заметил, Саня, что берёшься за «агромадные» дела и цели перед собой тоже «агромадные»? В этом-то и вся суть. Крепись, Саня, не поддавайся унынию! Ты же не один! Пиши, читай, вникай, понимай, Сашок, а книги тебе в этом помогут!».

С такими мыслями я «дотащился» до среды 27 февраля 1974 года. С 23 февраля по ночам и утром слегка морозило (минус 1-7,1°С), а днём температура воздуха поднималась до 1,1-4,4°С тепла при ясном небе. Чувствовалось, что скоро, совсем скоро весна.

Славка Евдокимов прислал мне поздравительную открытку к празднику Советской Армии и Военно-Морского флота «23 февраля». Вспомнил! Вспомнили и прислали поздравления мои школьные подружки-девчонки, а Оленька всё молчит и молчит…

Как всегда с красивыми «выкрутасами» Славка Евдокимов, подписавшись своим «гражданским» прозвищем «Лався», написал:

«Санька! Поздравляю с праздником Советской Армии и Военно-Морского флота. Желаю тебе всего самого наилучшего и больших успехов на службе, и скорейшего возвращения домой. Поздравь от меня и Фёдорова весь экипаж БПК «Свирепый».

Конечно, я от души поздравил ребят в столовой корабля от имени Евдокимова и Фёдорова, некоторые, кто помнил их по-доброму, обрадовались и благодарили, а для других («молодых» и «салаг») их имена и фамилии уже почти ничего не значили.

- Вот так - подумал я, - уходят в безвестность герои. Так и тебя вскоре забудут, Суворов, когда ты «сыграешь» ДМБ. Хорошо, что не в «ящик»…

Вечером, после праздничного ужина и праздничного кинофильма, я уединился в холодной «ленкаюте», грыз последние оставшиеся мамины яблочные сушки, вдыхал из почтового ящика аромат «апорта», «пипин-шафрана», «антоновки» и «мелбы» и писал в свой дневник…

Завтра (28 февраля 1974 года) кончается зима и пойдёт весна. Весна! Пробуждается всё, что вокруг и внутри! Но сейчас не это главное. Славка Евдокимов прислал открытку с праздником «23 февраля». Вспомнил! Вспомнили и девчонки мои, а Оленька молчит. Молчит Юрка и мама. Молчат все, кто нужен…».

«Вот уже который день не могу записывать что-то в дневник – работаю в штабе. Пишу и черчу. Узнал будущее корабля. Что ж, вполне подходящее будущее…».

Действительно, так получилось, что невольно стал тем, кто оформлял и печатал проекты документов по обеспечению всем необходимым кораблей 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей, в составе которой был наш БПК «Свирепый».

Наш корабль был в составе оперативной дежурной группы кораблей постоянной боевой готовности, то есть мы в течение 10-15 минут должны были сняться со швартовов и выйти в море сразу на БС (боевую службу).

Правда, весной этого года (1974) БС нам «не грозила», но участие в крупных военно-морских учениях – неизбежно и это меня очень радовало. Очень хотелось выйти в море не на день или сутки, а по-настоящему, на неделю и более, хотелось пострелять, поупражняться в настоящем «деле».

Как же это здорово – стоять на руле, слушать и исполнять команды командира корабля или вахтенного офицера, помогать штурману определять координаты корабля, брать пеленги, наблюдать за морем и обстановкой. Как приятно чувствовать под собой мощь и дрожь боевого корабля, который послушен твоей руке и бежит-несётся по ряби моря, оставляя за собой идеально прямую белую, пенящуюся, бурлящую кильватерную струю…

Удручали только два обстоятельства, ставшие мне известными…

На боевую службу (БС) БПК «Свирепый» пойдёт действительно в «тёплые» моря (в Средиземное море и в Карибское море на Кубу) уже после моего ДМБ, то есть в будущем году, в начале января 1975 года.

Второе обстоятельство встревожило меня ещё более…

По оперативным планам и расчётам командования получалось, что в случае боевого столкновения БПК «Свирепый» в одиночном плавании в открытом океане с АУГ (авианесущей ударной группой) кораблей «вероятного противника», нашему кораблю отводилось всего 45 минут для того, чтобы использовать всё имеющееся у нас вооружение для атаки кораблей, подводных лодок и самолётов-вертолётов.

45 минут боевого применения нашего корабля, БПК «Свирепый», … и «где-то в штабе тоненько, карандаш вполсилы, обозначит в картах братские могилы».

Я участвовал во всех праздничных мероприятиях на корабле, отвечал на радостные шутки и приветствия ребят, выпускал праздничную радиогазету и вешал в столовой личного состава очередной номер сатирической праздничной стенгазеты «Ну, погоди!», смотрел кино, а сам невольно всматривался в лица моряков.

Что будет, если я им скажу о судьбе и будущем нашего любимого БПК «Свирепый»? Что будут они чувствовать, когда узнают, что им отведено только 45 минут боевого времени, а дальше, - как морской бог рассудит…

Однако устал я. Всё время среди командования, высших офицеров, в напряжении, «по струнке», в строгом молчании на рабочих местах и с ограничениями: не смотреть в работу друг друга, не делиться, не обсуждать и никого ни о чём не спрашивать, кроме офицера-куратора из штаба. Я даже не знал точно имена и звания тех матросов, старшин, мичманов и офицеров, которые работали вместе с нами в штабе…

Трудно работать свободно и творчески, когда всё время надо соизмерять каждое своё слово, жест и взгляд с требованиями субординации, соподчинения, обязанностей и допуска к секретной информации. Трудно. При этом нужно максимально внимательно и тщательно выполнять свою работу, которая требует концентрации всех сил и умений. Устал.

Оля-Оленька, что же ты молчишь и не пишешь мне? Чем я тебя обидел?