336 Анатолий Ершов 02 03 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава 336. Балтийское море. ВМБ «Балтийск». БПК «Свирепый». Мир и мы. Анатолий Ершов. 02.03.1974.

Фотоиллюстрация из второго тома ДМБовского альбома автора: Балтийское море. БПК «Свирепый». Военная гавань ВМБ Лиепая. Ершов Анатолий Николаевич («Ёршик»), командир отделения химиков, ДМБовский годок, период службы 11.05.1971-06.05.1974 гг. В данный момент он вахтенный на трапе БПК «Свирепый». 02.03.1974 г.


В предыдущем:

Повод и возможность для похода в город Лиепая были, завтра, 2 марта 1974 года, была суббота – мой «почтовый день». Завтра я должен был идти на почту в город за письмами, которые нам должны были переслать из Балтийска.

Справа от трубы котельной в военной гавани базы-порта Лиепая располагалось трёхэтажное здание, а в нём почта. В «почтовый день», в субботу 2 марта 1974 года, я с удовольствием с утра пошёл «по маршруту солдата Швейка», то есть в противоположную сторону от цели пути, помня о том, что Земля круглая, и я всё равно попаду туда, куда шёл. Такой путь помог мне осмотреть достопримечательности Лиепаи.

На выходе с корабля я сфотографировал ещё одного моего хорошего товарища, командира отделения химиков, старшину 1 статьи, специалиста 1 класса, Ершова Анатолия Николаевича, которого все за глаза называли «Ёршиком», потому что он всех заставлял тщательно ёршиком и щётками дезинфицировать корабельный душ, баню и парную, гальюны, «постирочную» и сушильную камеры, боевые посты, кубрики, рундуки и т.д. и т.п.

Анатолий Ершов был уже ДМБовский годок, но он не ярился и не грозился, а просто, коротко и веско, пользуясь своим ростом и весом, а самое главное, авторитетом «корабельного химика», то есть ответственного за дезинфекцию и дезактивацию вредных последствий от применения химического, бактериологического и ядерного оружмя, всё равно заставлял всех и каждого до блеска, до скрипа, до отсутствия в пробах следов вредных веществ, чистить и драить всё, что нужно и положено было иметь чистым и безопасным.

В своём деле, Толя Ершов был профессионалом, бескомпромиссным, жёстким, строгим и суровым. Он беспощадно скрывал недостатки, недочёты, обман и халатность всех, любого и каждого, независимо от звания, должности и иных корабельных и военно-морских условностей и традиций.

Его понимали, потому что он всех «срезал дублетом на взлёте» в оправданиях и любых иных аргументах своих нарушений…

«Вы хотите, чтобы на корабле была эпидемия?» - спрашивал «невинно» Толя Ершов. – «Вы хотите, чтобы кто-то или все мы умерли в угоду вашей лени и разгильдяйству?».

Его соратники по службе химической, бактериологической и радиационной безопасности БПК «Свирепый» неизменно добавляли вопрос уже из моего «арсенала» аргументов: «Вы на кого работаете и кому служите? США или НАТО, а может быть, и тем и другим?».

Анатолий Николаевич Ершов был «сам по себе», знал значимость своей службы и свою ответственность, поэтому его никто не трогал и никто с ним никогда не спорил, а молча и с удвоенной энергией либо сам, либо руками «молодых» и «салаг» драил, чистил, убирался, стирался, сушил и гладил, чтобы, не дай бог, получить от «Ёршика» замечание или нагоняй.

При этом и мне, и всем вокруг казалось, что сам «Ёршик» какой-то слишком спокойный, флегматичный, внешне даже ленивый, как русский медведь. Но когда эта внешняя рассудительность и «ленивость» менялась такой же рассудительной, логичной и справедливой требовательностью, неизменно поддерживаемой старпомом, капитан-лейтенантом Н.в. Протопоповым и корабельным медиком, капитаном медицинской службы Л.Н. Кукурузой, мнение о «Ёршике» менялось с раздражительного на уважительное.

Анатолия Ершова уважали все, не боялись, не чурались, а принимали и уважали, как обязательно должное. Другие матросы химслужбы БПК «Свирепый», его подчинённые были за «Ёршиком» как «за каменной стеной» - оберегаемые и защищаемые им. Естественно, что это не совсем хорошо сказывалось на характере поведения этих ребят – они пользовались добротой «Ёршика» и даже не подражали ему…

Таких как Анатолий Ершов в моё оставшееся время службы на БПК «Свирепый» (май-ноябрь 1974 года) больше не было.

Я клятвенно обещал «Ёршику» принести из почты письмо и исполнил своё обещание, уговорив молодую красивую девушку на почте написать ему открытку с предложением познакомиться, дружить и переписываться.

Если бы вы только знали и видели, как застеснялся и как обрадовался открытке флегматичный  спокойный старшина 1 статьи, «ДМБовский годок» Анатлий Ершов, как оживились и загорелись весенним блеском его глаза, как взволновались его губы, но и здесь он остался верен своим пристрастиям и надеждам, ждавшим его дома…