Свадьба Лии

                ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Л и я,  невеста, скрипачка.
С и м о н,  ее отец.
A д а,  ее мать.
Р и т а,  ее приемная мать.
А л е к с а н д р,  ее предыдущий муж, художник.
Д а н и э л ь,  гость Симона и Ады, проживающий в их доме.

Н и к о,  жених, врач.
Ц в а р т,  его отец, предприниматель.
Р о з а,  его мачеха.
Д о р и,  его первая жена, скрипачка.
Г а н с,  его друг, учитель.

В и к т о р и я, неприглашенная гостья.   

Я н а,  Р е н а т а,  прислуга.



Действие происходит в конце 1960-х гг., в доме Симона и Ады, в день свадьбы их дочери Лии.







                Пролог

Военные годы.  Р и т а  на авансцене слушает приказ, который передают по радио.

     Г о л о с  и з  р а д и о:  С собой иметь: теплую, водонепроницаемую одежду; крепкую, непромокаемую обувь; украшения и драгоценности; два одеяла или спальный мешок. Для детей иметь: теплую, водонепроницаемую одежду; крепкую, непромокаемую обувь; украшения и драгоценности; два одеяла или спальный мешок. На каждого человека иметь: одну чашку, одну тарелку, одну вилку, одну ложку, одну маленькую сковородку. Запрещено брать с собой ненужные вещи, такие как книги, игрушки, фотографии и т.д.

                (Радио умолкает.)

   Р и т а  (сначала тихо, потом все громче): С нами ваш ребенок в безопасности. Откажитесь от попыток встретиться с ребенком, не звоните ему, не пишите писем. Уничтожьте все следы, которые могли бы указать на то, что у вас был ребенок: избавьтесь от детской одежды, от кукол и детских игрушек, от детской кроватки. Постарайтесь уничтожить все документы, указывающие на то, что у вас был ребенок. Уничтожьте все фотографии: они представляют особую опасность для жизни ребенка и его новых родителей. Если вы уже покинули место проживания, позаботьтесь о том, чтобы надежные люди уничтожили все следы существования ребенка. Никогда и ни с кем не ведите бесед о вашем ребенке. Попросите ваших друзей и родственников никогда и ни с кем не вести бесед о вашем ребенке. Оплату за нашу помощь просим произвести так, как вам сообщили; кроме того, вы можете передать деньги нашему связному. Счастливого пути!

                (Р и т а  достает листовку.)
   
   Р и т а  (читает). Десять правил для будущих родителей. Если ребенок, которого вы принимаете, уже разговаривает, необходимо соблюдение следующих мер предосторожности. Первое. Имя. Ребенок должен забыть свое старое имя и имена своих прежних родителей. Он должен твердо выучить свое новое имя. Второе. Прежнее место жительства ребенка. Придумайте адрес, где якобы раньше проживал ребенок. Адрес может быть фиктивным или реально существующим. В таком случае проживающие там люди не должны знать ни ребенка, ни его родителей. Третье. Биография. Ребенок должен твердо заучить свою новую биографию и забыть старую. В качестве проверки усвоения рекомендуется – неоднократно – внезапно будить ребенка среди ночи и задавать ему вопросы о событиях его жизни. Четвертое. Одежда. В одежде ребенка не должно быть ничего запоминающегося, она не должна отличаться от одежды, которую носят окружающие его люди. Пятое. Религия. По возможности, ходите с ребенком в церковь и объясняйте ему основы веры, независимо от того, были ли его родители верующими или нет. Шестое. Речь. В произношении ребенка должны присутствовать диалектные особенности той местности, в которой он якобы вырос. Седьмое. Цвет волос. Рекомендуется раз в неделю химическими методами проводить осветление волос ребенка. Первый раз осветление необходимо произвести еще до прибытия ребенка к новому месту проживания и до того, как его увидит кто-либо из нового окружения. Восьмое. Питание. Связной будет регулярно снабжать вас продуктовыми карточками. Продукты по карточкам должны быть использованы для питания ребенка, а не для других членов семьи или домашних животных. Талоны на кондитерские изделия можете использовать по собственному усмотрению. Девятое. Школа. Рекомендуется тщательно проверить надежность школы и учителей перед тем, как отправить туда ребенка. При необходимости связной передаст вам книги и учебный материал для обучения ребенка на дому. Десятое. Укрытие. В случае опасности должно существовать такое известное ребенку место, в котором он может прятаться до нескольких дней и – при необходимости – недель. Укрытие должно быть достаточно большим, чтобы ребенок мог находиться в нем в полный рост, не сгибаясь. Обратите особое внимание. Возможно, ребенок, которого вы принимаете, перенес отягощающие психику травмы. Поэтому в первые дни поведение ребенка может быть необычным и даже агрессивным. Не позволяйте ему рассказывать о пережитом – это только ухудшит его состояние. Помогите ребенку как можно скорее забыть то, что произошло. По прочтении уничтожить.

                (Р и т а  сжигает листовку.)



                Сцена 1

                Ада и Александр.

            Конец 1960-х гг. Комната за сценой освещена огнями.
          А л е к с а н д р  в одиночестве, молча стоит на сцене.
                А д а  подходит к нему.

     А д а.  Что ты здесь делаешь?
     А л е к с а н д р.  Пою.
     А д а.  Вот как? Вместо того, чтобы… (Умолкает.) Извини!

                (Уходят.)


                Сцена 2

                Нико и Ганс.

   Н и к о.  Купил? 
   Г а н с (подает  Н и к о  коробку с цветами). Конечно!
   Н и к о (открывает коробку). О, нет!
   Г а н с.  Что-то не так?
   Н и к о.  Точно такие же цветы я вручил Дори в день нашей свадьбы.
   Г а н с.  Ну и что?
   Н и к о.  Можно их вернуть и вместо них взять какие-нибудь еще?
   Г а н с.  Это камелии. Для Дори я покупал другие.
   Н и к о.  Какие же?
   Г а н с.  Точно не помню, но выглядели они иначе.
   Н и к о.  Они выглядели точно так же!
   Г а н с.  Послушай, Дори уже все равно. А Лия не знает, какие цветы ты подарил предыдущей жене. Кроме того, так и должно быть: тот же повод – те же цветы. Ты, в любом случае, своей невесте не можешь предложить ничего нового: все такой же, как и прежде, с теми же самыми… В общем, со всем тем, что у тебя было и тогда. Почему единственное различие должно заключаться именно в цветах? А не устраивает, покупай сам!
   Н и к о.  Следующий раз обязательно!

                (Г а н с  уходит. Входит  С и м о н.)

   Н и к о.  Как ты считаешь, Симон, нужно ли дарить своей второй жене на свадьбу те же цветы, что и первой, потому что так честнее, или лучше другие, чтобы показать, что на этот раз все будет иначе?
   С и м о н (улыбаясь). Это проблема мне незнакома.

                (Уходят.)
 

                Сцена 3

                Ганс и  Дори.

   Г а н с.  Дори, ты помнишь, какие цветы Нико подарил тебе на свадьбу? 
   Д о р и.  Помню, камелии.
   Г а н с.  А…
   Д о р и.  Я знаю Нико. Он никогда не отличался особой фантазией.

                (Д о р и  уходит.)


                Сцена 4

                Ганс, Цварт и Лия.
 
   Ц в а р т (обращаясь к  Л и и). Я собирался подарить вам букет самых лучших цветов, но их нигде не было. То есть, цветы, конечно, были… 
   Л и я (смотрит за сцену). Кто эти двое мужчин?

        (Л и я  подает  Ц в а р т у  тарелку с кубиками сыра и уходит.
           Тот забавляет себя, подбрасывая кубики сыра в воздух и
              пытаясь поймать их ртом, что ему ни разу не удается.
              За этим занятием его застает вошедший  Н и к о.)

   Ц в а р т (обращаясь к  Г а н с у). А ты хорошо сказал!
   Г а н с.  Что именно?
   Ц в а р т.  Тост. Отличный тост!
   Г а н с.  Это я в школе научился. В работе учителя шестьдесят процентов – актерская игра, тридцать процентов – импровизация и только десять – передача знаний. Согласен, Нико? Тебе ли этого не знать? Давайте выпьем за это!
   Н и к о.  Как раз об этом я хотел с тобой поговорить…

                (Входит  А л е к с а н д р, все умолкают.)

   Н и к о (обращаясь к  Ц в а р т у). Это Александр, бывший муж Лии.
   Ц в а р т (обращаясь к  А л е к с а н д р у). Не удалось?
   А л е к с а н д р.  А вы, собственно, кто будете?
   Ц в а р т.  Я отец жениха. Так говорят, по крайней мере. Свидетелей не осталось. (Смеется.) Упорные слухи. Из достоверных источников. Не правда ли, Нико?
   Н и к о.  Где ты оставил Розу? (Обращаясь к  А л е к с а н д р у). Это его жена, моя вторая мать.   
   Ц в а р т.  Розе непросто: только она начала привыкать к Дори, а ты…

 (Подбрасывает кубик сыра в воздух и безуспешно старается поймать его ртом.)

   (На протяжении последующего действия  Ц в а р т  постепенно овладевает   
       этим искусством. Он появляется в различных сценах и бесцеремонно 
      демонстрирует его присутствующим. Поскольку он при этом постоянно
    смотрит вверх, периодически случается так, что  Ц в а р т  сталкивается
                с тем или иным гостем.)

                (Уходят.)


                Сцена 5

                Лия и Рита.

   Л и я.  Мама Рита!   
   Р и т а (целует  Л и ю). Мое сокровище! Можешь выходить замуж столько раз, сколько захочешь! Замечательный праздник! Так весело! Правда! Такой свадьбы больше ни у кого не будет! Повара – боги! Сколько всего наготовили!   
   Л и я.  Мама боялась, что на всех не хватит, и поэтому сделали с запасом.
   Р и т а.  А я до сих пор не могу выкидывать еду. Странно, но никак не в состоянии от этого избавиться. Хожу в магазин раз в неделю и покупаю столько, чтобы ровно хватило и ничего не осталось. Ощущаю себя виноватой, если приходится выбрасывать пищу.
   Л и я.  Нико – такая удача, согласна? Он очень хороший врач: достаточно открыть рот, и он сразу может сказать, чем ты болеешь. Разве это не замечательно? А иногда он может поставить тебе диагноз еще даже до того, как ты откроешь рот. С ним я чувствую себя принцессой. Я еще никогда не была так счастлива! Как будто новый мир открывается для меня. Нет, он прорывается мне навстречу! Тебе знакомо это чувство? Можешь себе такое представить? Я привезу тебе что-нибудь красивое из свадебного путешествия. Что бы ты хотела?
   Р и т а.  Ты же знаешь, малышка, мне ничего не нужно!
   Л и я.  Скажи, должно быть что-то такое, что бы ты желала.
   Р и т а.  Я подумаю, хорошо?

                (Р и т а  уходит.)


                Сцена 6

                Лия, Нико и Александр.
 
   Л и я.  Я хотела с вами посоветоваться, спросить… Привет, Александр!

       (Л и я  обнимает  А л е к с а н д р а.  Н и к о  вручает ей камелии.
            Это видит вошедшая  Д о р и  и смеется. Все уходят.)


                Сцена 7

                Ганс и Рита.   

   Р и т а.  Уютно здесь.
   Г а н с.  Еще бы!
   Р и т а.  Мы знакомы? Я была мамой Лии во время войны.
   Г а н с.  Я о вас слышал.
   Р и т а.  Называйте меня Ритой. Меня все так зовут.
   Г а н с.  А я Ганс. Мы с Нико учились в одной школе.
   Р и т а.  Тоже врач?
   Г а н с.  Нет, учитель. Давний приятель Нико.
   Р и т а.  Значит, и у вас это не первая свадьба… Я имею в виду, не первая свадьба Нико.
   Г а н с.  Из свадеб Нико эта для меня вторая. А сам я неженат.
   Р и т а.  Я не хотела касаться этой темы, но одинокому человеку всегда приятна встреча с другим одиноким человеком. Возникает больше понимания…
   Г а н с.  Я никогда не считал себя одиноким человеком.
   Р и т а.  Но вы же неженаты? Или вы проживаете в гражданском браке? Интересное выражение, не находите? Что вам обо мне рассказывали?
   Г а н с.  Многое, с тех пор как Нико познакомился с Лией. Она говорит о вас чаще, чем о родной матери.
   Р и т а.  Правда? Вот уж не думала. Это действительно так? Даже и не подозревала. На самом деле.

                (Г а н с  собирается уходить.)

   Р и т а.  Мы еще увидимся? Я потом подсяду к тебе… Ганс?

                (Г а н с  уходит.)


                Сцена 8

                Цварт, Роза, Дори и Рита. 
 
   Ц в а р т.  Когда мы вернулись, у нас был такой загар! А здесь еще зима. Стыдно даже как-то… (Подбрасывает кубик сыра в воздух и безуспешно старается поймать его ртом.)
   Д о р и.  Почему?
   Ц в а р т.  Стыдно быть загоревшим, когда все остальные…
   Д о р и.  Почему?
   Ц в а р т.  Говорить будут всякое, ты же понимаешь?
   Д о р и.  Конечно, но почему же вы тогда отправились на отдых?
   Р и т а.  Из метели да на пляж – это совсем не просто.

                (Уходят.)


                Сцена 9

                Александр и Лия.

   А л е к с а н д р.  «…за прошедшее десятилетие его стиль и значение его художественной силы приобретали все большую глубину; наполненные кровью глаза и нагромождение костей достигли в манере его рисунка, несмотря на некоторый комический эффект, того пессимизма, который граничит с подлинным трагизмом».
   Л и я.  Покажи фотографию. Глупая рубашка, тебе совсем не идет.

                (Уходят.)

   
                Сцена 10

                Рита и Aда.

   Р и т а.  Примите мои поздравления! Но Александр меня даже не узнал. Пробежал мимо.
   A д а.  Неужели? Да ведь он только что стоял здесь и пел.
   Р и т а.  Не понимаю, они же с Лией столько раз навещали меня! Я так изменилась?
   A д а.  Ты?
   Р и т а.  Почему же он тогда меня не заметил?
   A д а.  Есть вещи, которые человек может выдержать, и есть такие, которые не может.

                (Уходят.)

            
                Сцена 11

                Ганс и Яна.

   Г а н с.  Потанцуем?
   Я н а.  Я работаю здесь. Кроме того, я обещала, что ни с кем и ничего. Иначе бы мне не разрешили.
   Г а н с.  Странное условие.
   Я н а.  Матушка сказала, что я не знаю этих людей. Возможно, они хорошие, такое тоже бывает, но если ты остаешься там до глубокой ночи, то должна обещать, что ни с кем и ничего, поскольку не знаешь, что будет, когда эти люди вина выпьют. Хотя вы ничего и не пили, но раз я обещала, то обещала.
   Г а н с.  Твоя матушка заранее все разведала?
   Я н а.  Да.
   Г а н с.  И что говорят?
   Я н а.  Только хорошее.
   Г а н с.  А как с оплатой?
   Я н а.  Тоже хорошо.
   Г а н с.  Видишь, встречаются и хорошие люди.

                (Уходят.)


                Сцена 12

                Роза и Дори.

   Р о з а.  Чудесный день! Дори, ты заметила, какой сегодня замечательный день? Им действительно повезло! На редкость, на редкость прекрасный день!
   Д о р и.  Да, хорошая погодка.
   Р о з а.  Что это значит? Тебе не нравится погода?
   Д о р и.  Чудесная погода! Превосходная погода!
   Р о з а.  И что? Я же ничего, кроме этого, и не сказала.
   Д о р и.  Ты права, сегодня действительно очень хороший день.
   Р о з а.  Речь идет не о том, права я или нет. Права! Быть правой! Что за бред! Я просто говорила о погоде.
   Д о р и.  Не принимай все так близко к сердцу.
   Р о з а.  Что?
   Д о р и.  Возможно, она такой и останется.
   Р о з а.  Кто?
   Д о р и.  Погода.
   Р о з а.  Когда я говорю что-то нейтральное, ты делаешь из этого невероятно что…   
   Д о р и.  «…как всегда».
   Р о з а.  Это сказала не я!
 

                Сцена 13

                Симон, Aда, Ганс, Цварт, Роза, Нико, Лия, Дори и Рита.

   С и м о н.  Вы уже слышали о новом героическом поступке нашей Ады?
   A д а.  Симон, не надо об этом всем рассказывать.
   С и м о н (обращаясь к  Ц в а р т у  и  Р о з е). Вы должны знать, что моя жена время от времени бывает немного рассеянной. Тогда она может взять и войти в чужой дом – потому что дверь была открыта. Она думает, что там ее ждут.

                (Смех.)

   С и м о н.  Или она вдруг купит детское платьице, и только когда принесет его домой, вспомнит, что Лия уже не ребенок.

                (Смех.)

   С и м о н.  Или еще…
   A д а (смеясь). Симон, прошу тебя, хватит!
   С и м о н.  А вчера она захотела купить имбирь. Но не у нас, в ближайшем магазине, нет – для этого она отправилась в город!
   A д а (смеясь, обращаясь к  Ц в а р т у  и  Р о з е). Мы жили в центре до войны. Я люблю там ходить по старым магазинам. Не приходится долго искать, когда что-то нужно.
   С и м о н.  Пакетик имбиря!
   A д а.  Да, мне нравится ходить за покупками!
   С и м о н.  Она уехала на трамвае, но на чем вернулась? Не на трамвае. Догадайтесь как?
   A д а (смеясь). Хватит, Симон!
   С и м о н.  Как, сможете догадаться?
   В с е (перебивая друг друга). На лошади? На такси? Пешком? Прилетела? На телеге?   
   С и м о н.  С полицией!
   A д а.  Они помогли мне. Вели себя вежливо и отнеслись с пониманием. Просто вышло недоразумение.
   С и м о н.  Что же произошло? Ада едет на трамвае, держит в руке пробитый билет…   
   A д а.  И тут в трамвай вошли двое мужчин. В военной форме. В сапогах. Говорили по-немецки.
   Н и к о.  По-немецки?
   A д а.  Возможно, мне это только показалось. Может быть, они и не говорили по-немецки. Но мне послышалось, что это был немецкий. И я хотела выскочить из трамвая. Но для этого надо было дождаться следующей остановки. Мне показалось – по крайней мере, я сейчас думаю, что мне вчера так показалось, – что мне запрещено ездить на трамвае. Нам нельзя было этого делать. Однако мы все равно ездили. Но в то время не было этих ужасных дверей-ловушек, которые невозможно открыть самому и которые выпускают только на остановках. Отвратительные двери, особенно, когда трамвай стоит в пробке, и ты не можешь выйти, даже если очень торопишься, когда остановка уже совсем близко, но тебя не выпускают. А воздух становится все более тяжелым и удушающим. Я попыталась открыть двери. Просунула между ними зонтик, подумала, что если надавить посильнее, то двери откроются, а я потом куплю новый зонтик, но мужчинам в сапогах мое поведение показалось подозрительным, наверное, я выглядела как безбилетница? Они схватили меня, я закричала, мне не следовало этого делать, но я была так напугана, когда они меня схватили – боже мой, я была совершенно растеряна; двое мужчин, которые внезапно хватают тебя за руку, двери не открываются, я не могу убежать – что было дальше, не помню. Но когда я потом дома заглянула в шкаф, там оставалось еще восемь пакетиков имбиря. У меня, как у старого хомяка, запасы… Глупо получилось, да?
   Р и т а.  Они извинились?
   A д а.  Кто? За что?
   Р и т а.  Контролеры.
   A д а.  Нет, за что они должны были извиняться? Они же выполняли свою работу. (Смеясь). «Приказ есть приказ». И вели они себя вежливо, даже любезно. В любом случае, полицейские обращались со мной вежливо. Думаю, контролеры сдали меня в полицию.
   С и м о н.  Она их даже пригласила на сегодняшнюю свадьбу.
   A д а.  Да, я их пригласила! Милые ребята, они довезли меня до самого дома.
   С и м о н.  Вот видите!

         (Остальные аплодируют  А д е. Затем все, кроме  Л и и, уходят.)


                Сцена 14

                Лия и Александр.

   Л и я.  Вчера вечером я приготовила лимонный грог и, когда легла, почувствовала, что моя блузка пахнет тем запахом, который был после того, как мы с тобой… Твой запах. Смесь наших запахов.
   А л е к с а н д р.  Жалеешь, что мы расстались?
   Л и я.  Жалею? Нисколько! Но сейчас, когда ты спрашиваешь – (с иронией) конечно же! Я, конечно же, жалею, что мы расстались, разве по мне не видно?
   А л е к с а н д р.  Ты выглядишь так же, как и раньше, только стала еще красивее.
   Л и я.  Еще красивее? Я всегда думала, что люди в том, что касается их будущего, похожи на хамелеонов. Если видишь свое будущее в розовом свете, то принимаешь соответствующую окраску. Ты уже попробовал, как вкусно они приготовили рыбу?
   А л е к с а н д р.  Не надо меня бояться; когда ты хочешь уйти, ты же просто уходишь?
   Л и я.  Я не хотела, чтобы ты сюда приходил.
   А л е к с а н д р.  Но ты же сама меня пригласила.
   Л и я.  Да, но это было три недели назад. Александр, (умолкает, потом продолжает) ты веришь в то, что у меня все получится?
   А л е к с а н д р.  Даже за пять минут до смерти ты еще сможешь встретить своего человека – того, кому подойдешь полностью, такая, какая есть. Я действительно верю в это. Только не теряй надежды!

   (А л е к с а н д р  целует  Л и ю  и быстро отходит к столу с напитками.
                Затем он уходит.)


                Сцена 15

                Рита и Лия.

   Р и т а.  Мама нездорова? 
   Л и я.  Что случилось?
   Р и т а.  Я ей рассказала, что Александр меня не узнал и пробежал мимо и я не поняла, почему, ведь вы вместе раньше так часто…
   Л и я.  Что она ответила?
   Р и т а.  Она сказала, что есть вещи, которые человек может выдержать, и есть такие, которые не может.
   Л и я.  Ты делаешь из Александра центральную фигуру этого вечера!

                (Входят  С и м о н  и  Г а н с.)

   С и м о н (обращаясь к  Г а н с у). Человек должен учиться чувствовать. Но то, чему он учится, – это не сами чувства, они у него от природы. Человек постигает то, с какими ситуациями эти чувства связаны. Ему не надо объяснять, что такое страх. Страх сам возникает в темноте. Но есть и то, чего начинаешь бояться постепенно: шума, одиночества, незнакомых людей, змей, пауков, хищных зверей, особенно, когда одно из них дополняется другим, когда ты один в темноте и прислушиваешься к шорохам. Есть и такие страхи, которые надо воспитывать, например, страх перед болезнью.
   Л и я.  А как быть с тем, чего начинаешь бояться сразу?
   С и м о н.  Со страхом темноты надо бороться.

                (Л и я  и  Г а н с  уходят.)


                Сцена 16

                Симон и Рита.

   Р и т а.  К теме темноты. Недавно я была в кино, смотрела французский фильм, невероятно увлекательный. То, что там происходило, напомнило мне о вас. Не высмеивай меня, я не разбираюсь в истории, но мне нравятся фильмы о том времени. Неважно, что сейчас думают о нем, но это было особое время, согласен? Персонажа в фильме спутали с другим человеком, принимают за еврея и преследуют. А он не еврей, но не может этого доказать. История с ошибками и тому подобным. В конце фильма его ловят и депортируют вместе с французскими евреями. А он не еврей, он был совершенно не виновен!
   С и м о н.  У Риты золотое сердце!

                (Уходят.)


                Сцена 17

                Aда и Лия.

   A д а (обращаясь к  Л и и). Давид тоже здесь?
   Л и я.  Давид??!! (Убегает.)
   A д а (одна). Если Давид здесь, мне бы очень хотелось его увидеть. Муж дочери, он тебе как сын, с той лишь разницей, что он внезапно может уйти. Сыновья так не уходят. Где же он? Наверху?

                (В дверях появляется голова  Г а н с а.)

   A д а.  А, Ганс! Вы случайно не знаете, где Давид?
   Г а н с.  Давид? Никогда о таком не слышал. (Скрывается.)
   A д а (снова одна). Наверное, он ненадолго вышел. Непросто, когда знаешь, что кто-то находится рядом, но не видишь его. Я не могу себе представить, что Давида здесь нет. Его, моего любимого зятя, как бы я хотела его увидеть, хотя бы на мгновение! Может быть, и остальные тоже пришли? Если я их не вижу, это не значит, что их нет. Наверное, они собрались наверху. Когда я представляю, что Давид здесь, то, может быть, и Сельма пришла, и Эрнст, и Карл, и Эрна, и Макс, и Роза, и Пауль? И Лина, и Мориц, и Эшер, и Фредди, и Иосиф, или Иосифа я уже называла? Голова кружится. Они все собрались наверху, все пришли, только я их не вижу.
   С и м о н (входит). Ада, ты идешь?

                (Уходят.)


                Сцена 18

                Даниэль, Цварт и Ганс.

   Д а н и э л ь (с заспанным видом). Кто-нибудь видел Рутгера? Простите! Вы уже начали?
   Ц в а р т.  Уже. Уже. (Подбрасывает кубик сыра в воздух и безуспешно старается поймать его ртом.)
   Д а н и э л ь.  Я сказал «Рутгера»? Я не его имел в виду. Я имел в виду… похожее… имя.
   Г а н с.  Так что, начнем?


                Сцена 19

                С и м о н  выступает с речью перед гостями.

   С и м о н.  Дорогие молодожены! Я подготовил для вас выступление. Оно состоит в передаче чека на оплату вашего свадебного путешествия. Я знаю, что вы не нуждаетесь в деньгах, но  нам было бы приятно доставить вам это удовольствие, дорогие Лия и Александр!
   Л и я.  Нико!   
   С и м о н.  Да, простите, дорогие Лия и Нико! Если задуматься, то с нашей стороны, возможно, несколько эгоцентрично, подарить вам деньги на путешествие. Но на этом настаивала Ада, потому что у нас самих не было такой возможности, и мне не надо объяснять, почему. Ада хотела, чтобы вы, Лия и Александр, простите, Нико, приняли от нас этот подарок в качестве нашего вклада в ваш новый, исполненный надежд брак, и я уверен, что во время путешествия вас не будут мучить мысли о том, что это мы вам его оплатили, а вы будете наслаждаться жизнью и молодостью, которые и являются подлинным подарком природы.

                (Гости расходятся.)


                Сцена 20

                Нико, Александр, Лия, Дори и Виктория.

   Н и к о.  Если бы каждый говорил только то, что на самом деле думает!
   А л е к с а н д р.  Тогда бы воцарилась тишина.
   Л и я.  И мы бы слушали только шум машин, доносящийся с улицы.
   Д о р и.  И новости.
   В и к т о р и я.  Мне не следовало приходить?   
   Н и к о.  Мы не тебя имели в виду.
   В и к т о р и я.  Я подумала – и пришла, хотя меня никто не звал.
   Д о р и.  Не думай об этом.
   Л и я.  Кто-нибудь хочет торт?
   Д о р и.  Торт? Ты сошла с ума! Торт подают в конце вечера, после соответствующей церемонии.

          (А л е к с а н д р,  Д о р и  и  В и к т о р и я  уходят.)


                Сцена 21

                Нико и Лия.

   Н и к о.  Надо бы навестить Ринсемасов. Каждый год собираюсь это сделать, но все никак не соберусь. В конце концов, им я обязан многим, если не сказать – всем. Я им обязан всем, но несмотря на это не навещаю их. Они, вероятно, считают меня неблагодарным. Поедем к ним вместе? Дори всегда ездила со мной.
   Л и я.  Рита здесь. Почему же они не приехали сегодня?
   Н и к о.  Они не считают нужным приезжать на чью-либо  вторую свадьбу.
   Л и я.  Тогда, возможно, они не захотят, чтобы их навещала чья-либо  вторая жена.
   Н и к о.  Глупости! Они, конечно, немного старомодны, но все же способны принимать обстоятельства жизни такими, каковы они есть. Хотя своих коров они все еще доят вручную.

                (Н и к о  уходит.)


                Сцена 22

                Роза и Лия.

   Р о з а.  Дитя мое, ты замечательно выглядишь! Я знаю, что это тебе уже говорила, но не могу не сказать еще раз – от самого сердца: за-ме-ча-тель-но! Где ты нашла это чудесное платье?
   Л и я.  Его шили на заказ. Для свадьбы. Для Нико. Чтобы хорошо сидело и чтобы в нем можно было выступать. Когда играешь на скрипке, здесь должно быть свободно. (Показывает.)
   Р о з а.  Ты, конечно же, привыкла носить только самое лучшее.
   Л и я.  Это так.
   Р о з а.  Ты умеешь себя подать. Как ты нашла свой стиль в одежде?

                (Уходят.)

   
                Сцена 23

                Цварт и Даниэль.

   Ц в а р т.  Кто вы? Мы знакомы?
   Д а н и э л ь (с заспанным видом). Нет, вы меня не знаете, я живу здесь.
   Ц в а р т.  Здесь? У родителей Лии? 
   Д а н и э л ь.  Временно.
   Ц в а р т.  Забавно, я ничего об этом не знал. Откуда вы родом?
   Д а н и э л ь.  Откуда я родом?
   Ц в а р т.  Да. Вопрос кажется вам необычным?
   Д а н и э л ь.  Нет, вопрос не кажется мне необычным. Я порой задаю его себе сам, но не могу найти ответа. Надеюсь, когда-нибудь найду. Но это будет, как говорится, еще не скоро. Я спустился вниз, чтобы помешать свадьбе. Я ищу невесту. Не знаете, где она может быть?

     (Д а н и э л ь  уходит.  Ц в а р т  смотрит ему вслед, подбрасывает
                кубик сыра в воздух и ловит его ртом.)


                Сцена 24

                Цварт, Нико и Лия. 

   Л и я.  Нико обещал бросить курить и не так много работать.
   Ц в а р т.  И как ты собираешься этого достичь? Принимать меньше пациентов?
   Н и к о.  Не буду брать новых, и все. Так их со временем станет меньше. Сейчас я только работаю, а хочу, наконец, начать жить.
   Ц в а р т. И что ты подразумеваешь под «начать жить»? (Подбрасывает кубик сыра в воздух и ловит его ртом.)
   Н и к о.  Ну, мало ли…

                (Уходят.)


                Сцена 25

                Даниэль и Рита.
   
   Р и т а.  Уютно здесь.
   Д а н и э л ь (сонно). Еще бы.
   Р и т а.  Мы знакомы?
   Д а н и э л ь.  Я знаю, кто вы. Героиня. Мое почтение!
   Р и т а.  Называйте меня Ритой. Меня все так зовут.
   Д а н и э л ь.  Даниэль. Я когда-то жил в этом доме.
   Р и т а.  Родственник?
   Д а н и э л ь.  Только с моими родителями. Не более.
   Р и т а.  Вы женаты?
   Д а н и э л ь.  Надеюсь, буду скоро помолвлен.
   Р и т а.  Да? Как хорошо!
   Д а н и э л ь.  Возможно.
   Р и т а.  Не хочу показаться нетактичной, но одинокому человеку всегда приятна встреча с другим одиноким человеком. Возникает больше понимания…
   Д а н и э л ь.  Я никогда не считал себя одиноким человеком.
   Р и т а.  Но вы же неженаты? Или вы проживаете в гражданском браке? Нет, это не ваш случай. Интересное выражение, не находите? Кто ваша избранница?
   Д а н и э л ь.  Пока еще не знаю.
   Р и т а.  Вы замечательно говорите по-голландски, совсем без акцента.
   Д а н и э л ь.  Мои родители родом отсюда. До войны это был их дом.
   Р и т а.  Да, и где они живут сейчас?
   Д а н и э л ь.  Не знаю. (Стряхивает с себя остатки сна.) Простите, но я вам действительно этого не могу сказать. Вы не знаете, где невеста? Молодые собираются жить в этом доме? Не думаю, что моим родителям пришлось бы это по душе. Нисколько. Где же невеста?
   Р и т а.  Там, в комнате. (Показывает.) Со своим первым мужем. То есть со своим вторым мужем, Александром. Возможно, это прозвучит странно, но он там, значит, и она должна там быть.

                (Уходят.)


                Сцена 26

                Цварт, Роза, Симон и Aда.

   Ц в а р т.  Несмотря на то что сезон охоты уже подходил к концу, я отправился в деревню. Со мной были две женщины – мать и дочь, они оказались рядом случайно. В доме на столе лежали две половинки грейпфрута – засохшие, покрытые пылью. И дворецкий, сказавший по-английски, что самое худшее из того, что могло произойти, –  это необходимость спасать этих людей. 
   Р о з а.  Мой муж был в ярости, буквально в бешенстве!

                (Сцена прерывается.)


                Сцена 27

                Александр и Дори.

   А л е к с а н д р (сидя, рисует  Д о р и). Но она выглядит значительно старше, чем ты, потому что ее жизнь была полна событий.
   Д о р и.  И это притом, что я все время на гастролях!
   А л е к с а н д р.  Ты другая – вероятно, более дисциплинированная. Ты не можешь себе позволить не спать ночами. Иначе руки будут дрожать.
   Д о р и.  От недосыпания начинают дрожать руки?
   А л е к с а н д р.  У скрипачей – да. Сначала мне было просто любопытно, понимаешь? Я не шокирую тебя?
   Д о р и.  Нет.
   А л е к с а н д р.  Я очень много о ней слышал, о ее репутации, и когда такая девушка соглашается прийти на свидание с тобой…
   Д о р и.  Тогда все это очень соблазнительно.
   А л е к с а н д р.  Невозможно устоять.
   Д о р и.  Верю.
   А л е к с а н д р.  По крайней мере, для меня было невозможно.
   Д о р и.  И вы до сих пор встречаетесь?
   А л е к с а н д р.  Встречаемся? Встречаемся… Она не такая. И я тоже. Но мы безумно влюблены друг в друга. Она называет меня своим бычком, не знаю, почему. Но мне нравится, конечно.
   Д о р и.  Что еще она делает?
   А л е к с а н д р.  Что еще? Хороший вопрос. Выступает против истребления морских котиков. Ты спишь?
   Д о р и.  Что ты сказал? Ах, Александр, и почему ты только не остался с Лией!
   А л е к с а н д р.  Чтобы ты могла остаться с Нико?
   Д о р и.  Нет, я просто подумала, что тогда бы тебе сейчас не пришлось так напрягаться в процессе поиска. Но это меня не касается. Пойдем потанцуем?

                (Уходят.)


                Сцена 28 (продолжение сцены 26)

                Цварт, Роза, Симон и Aда.   

   Ц в а р т.  Любимая жена, двое детей. Младший, Нико, только что родился. Она его с собой не взяла, потому что он был совсем маленький. Я не еврей, и потому остался с малышом. Договорился об уходе за ним, если это можно было назвать уходом, конечно. Я был очень занят, не хочу об этом говорить, но вы сами понимаете: движение Сопротивления и так далее. Пока еще существовала подпольная связь с лагерем, жена писала, что старший растет, вырос большой, но совсем худой и слабый. Она отдала его в лазарет, потому что там лучше кормили, но в больничном бараке он чем-то заразился и умер. Его тоже звали Симон. Потом умерла жена. После войны я снова женился, сами
видите, нашел маму для Нико…

                (А д а  смотрит на  Ц в а р т а  и  С и м о н а.)

   С и м о н (обращаясь к  А д е). Жулик!
   Р о з а (смотрит за сцену). Кто же заказывает такой большой торт, что он даже не проходит в дверь!
   С и м о н (обращаясь к  Ц в а р т у). Даже если когда-нибудь удастся свести воедино все особенности и разрозненные факты, то, в любом случае, останется неразрешенным один вопрос: как может осознаваемое осознать само себя, как из молекул возникает сознание? Ты, например, слышал, что чувства и разум локализованы в различных частях мозга? Увы, это так.

                (Уходят.)


                Сцена 29

                Ганс и Виктория.

   В и к т о р и я.  Твой отец такой же фантазер? Подозреваю, что он тоже никогда не участвовал в движении Сопротивления.
   Г а н с.  Мой отец был участником Сопротивления, но фантазировать он уже, к сожалению, никогда не сможет. И ничего другого тоже. По этой самой причине.
   В и к т о р и я.  Ты, несомненно, гордишься им.
   Г а н с.  Я бы предпочел живого отца-фантазера мертвому отцу-герою. Но в этом случае у Нико было бы больше поводов быть недовольным собственным отцом, а так он на моем примере видел, каково это, расти вообще без отца.
   В и к т о р и я.  Но ты уже не ребенок, сейчас ведь это не играет никакой роли. У многих людей в твоем возрасте уже нет отцов.
   Г а н с.  Но у меня также нет ни братьев, ни сестер. Жены тоже нет. Вообще никого. Я даже не могу себе представить, чтобы у меня кто-нибудь был. Я влюбился однажды, но не знал, что делать дальше. Моя жизнь – как книга, у которой отсутствует продолжение. Ты считаешь меня сумасшедшим?
   В и к т о р и я.  Есть немного. Хочешь – сходи к психотерапевту, могу дать адрес.
   Г а н с.  Нет, спасибо, пока не испытываю в этом потребности.
   В и к т о р и я.  Но ты же сам только что сказал…
   Г а н с.  Нет, нет, я в порядке. Пока не встречаюсь с женщинами, пока ни в кого не влюбляюсь – все вообще замечательно!
   В и к т о р и я.  Может, ты просто не хочешь?
   Г а н с.  Конечно, не хочу. Так лучше?
   В и к т о р и я.  Как скажешь.

                (Уходят.)

    
                Сцена 30

                Цварт, Роза, Нико и Лия.

   Ц в а р т.  Разве это не замечательно, когда знаешь, что тебя ждет обеспеченное будущее? Хотя с Александром ты тоже не голодала, доход художника зависит от наличия заказов. А с Нико…
   Л и я.  Я и сама работаю.
   Ц в а р т.  Да, ты привнесешь в семью радость. Возможно, это прозвучит глупо, но я всегда полагал, что тот, кто занимается музыкой, не способен грустить. Мне это нравилось в Дори. Творческая уравновешенность. Ты тоже такая?

                (Подбрасывает кубик сыра в воздух и ловит его ртом).

   Л и я.  Вы… ты уже видел этот фантастический торт?
   Р о з а.  Если бы все, что мы   не едим, уменьшало наш вес! А все, что мы едим, его только увеличивает.
   Ц в а р т.  Теперь о подарке. Все драгоценности матери Нико я, конечно же, отдал Дори. Не знаю, что она оставила себе, а что вернула.
   Н и к о.  Я не хочу от нее ничего требовать. Ты, кстати, отдал ей лишь дешевое барахло.

   (Р о з а  дотрагивается до шеи, которую украшает дорогая золотая цепочка.)

   Н и к о.  Именно это я и имею в виду.
   Ц в а р т.  Речь идет не о ценности золота, а о ценности воспоминаний.
   Н и к о.  И это я тоже имею в виду.
   Ц в а р т.  Скажи прямо, что ты хочешь. Ты получишь все – разумеется, кроме того, что носит Роза.
   Н и к о.  Насколько я помню, у этой цепочки был еще брелок.
   Ц в а р т.  Ты не можешь этого помнить!
   Н и к о.  Я помню не маму, которая его носила, а Розу. Помнишь, Роза, какой я тогда по этому поводу устроил скандал?
   Р о з а.  Было так много скандалов, что я уже не помню, о каком именно ты говоришь. В юности, (обращаясь к  Л и и) в юности он был таким вспыльчивым! Я не задумывалась об украшениях. Знала, конечно, что драгоценности остались от матери Нико, а та их унаследовала от своей матери, но на то, что брелок был в форме шестиконечной звезды, я не обратила никакого внимания. И тут Нико в юности с его еврейскими идеями: «Ты не имеешь права носить шестиконечную звезду!» Я тогда сняла брелок с цепочки, чтобы успокоить Нико.
   Л и я.  И где звезда сейчас?
   Р о з а.  Лежит в какой-нибудь шкатулке. Хочешь, я отдам ее тебе? Но без цепочки в ней мало проку. Я поищу ее для тебя.

       (Ц в а р т  и  Р о з а  отходят в сторону, продолжая разговаривать.
          Их реплики прерывают диалог  Н и к о  и  Л и и.)

   Н и к о.  Не верь ей, ты ничего не получишь.
   Л и я.  Не могу представить твою маму в драгоценностях. На фотографиях...
   Ц в а р т (обращаясь к  Р о з е). А не переехать ли нам с тобой во Францию, куда-нибудь, где тихо и спокойно и где нет таких длинных коридоров.
   Р о з а.  И ты говоришь это так, мимоходом.
   Н и к о (обращаясь к  Л и и). Если бы она только взяла с собой свои драгоценности! Отец зарыл их для нее в саду, под сиренью, в надежде, что мама вернется после войны. Но после войны не осталось даже сирени, и никто не помнил, где она росла. Тогда они перерыли весь сад, чтобы отыскать спрятанную коробку. И потом, когда я видел Розу в маминых украшениях, то всегда думал: если бы мама только взяла их с собой! В лагере золото меняли на хлеб. Может быть, ей удалось бы выжить. Все это, конечно, пустые мечтания.
   Ц в а р т (обращаясь к  Р о з е). Кто-то же должен что-то предлагать.

                (Подбрасывает кубик сыра в воздух и ловит его ртом).

   Р о з а.  Может, лучше, отправимся в Турцию?

                (Уходят.)


                Сцена 31

                Aда и Александр.

   A д а.  Решиться должна была я, а не Симон. Он сказал, что уже все для себя решил. С момента нашего возвращения он больше не обсуждал со мной эту тему. «Здесь наш дом»,– сказал он. Для меня все обстояло иначе. Оставаться или уезжать – я должна была выбрать из двух зол меньшее. Возьми еще кусочек, они вкусные. Ты все такой же худой, как и прежде. Я должна была решиться, и я не хотела его терять.

    (А л е к с а н д р  осторожно обнимает  А д у, как девочку-подростка.)

   A д а.  Ах, мой мальчик, неужели только на свадьбе у меня есть возможность тебя увидеть! Неужели ты не заглянешь как-нибудь в гости, когда я вернусь?
   А л е к с а н д р.  Только хлопни в ладоши, и я примчусь!

                (Появляется  Л и я.)

   Л и я (цитирует). Острее всего нежелание проявляется в боли. 
   А л е к с а н д р  и  A д а. Что случилось?
   Л и я.  Прищемила руку. Зажала между тортом и дверью.

                (Уходят.)


                Сцена 32

                Симон и Даниэль.

   С и м о н.  Послушай, я не имею ничего против того, что ты кормишь уток, я даже за. Но когда ты будешь это делать следующий раз, не затруднит ли тебя обратить внимание – не думай, я тебя ни в чем не упрекаю – не мог бы ты обратить внимание на то, чтобы в доме оставалось еще немного хлеба, кусочка три-четыре? Этого хватит, даже более чем достаточно.

                (Уходят.)


                Сцена 33

                Рита и Лия.

   Р и т а (перевязывает  Л и и  руку). Так, дитя мое, надо будет сделать потом еще профессиональную перевязку.
   Л и я.  Достаточно, а то будет слишком.
   Р и т а.  Для обычных смертных может и слишком, но ты – другое дело, рисковать нельзя. Так что, Лизхен…
   Л и я.  Мне так нравится, когда ты меня зовешь Лизхен!
   Р и т а.  Я хотела сказать «Лия».

                (Уходят.)


                Сцена 34

                Симон и Нико.

   С и м о н.  Есть два вида страха. Первый – это возникший в течение столетий, вечный страх перед реально существующими опасностями жизни. Без него мы бы не выжили: он помогает не попасть под машину при переходе улицы. Но есть и другой страх – тот, который мучает Аду, который возникает в социально-историческом контексте жизни конкретного человека. И когда одной из этих разновидностей – нет, позволь мне договорить – когда одной из этих разновидностей страха человек придает слишком большое значение, то его или охватывает апатия или он начинает слишком сильно верить в медицину, которая постоянно заявляет, что может освободить людей от страхов, приобретенных ими в течение жизни. Теперь можешь говорить.
   Н и к о.  Извини, я с трудом выношу длинные монологи. Но ведь доказано, что определенные терапевтические методики способны помочь в преодолении некоторых страхов, поэтому я буду защищать свое ремесло.
   С и м о н.  «Доказано, доказано…» Ничего не доказано. Я хочу, чтобы она разговаривала со мной, а не с каким-то там психотерапевтом, который не знает, что такое лагерь, неужели ты не понимаешь? «Доказано»! Я не хочу, чтобы ее подвергали вашим мерзким процедурам в психбольнице.
   Н и к о.  Это не психбольница.
   С и м о н.  Пусть лечебница, какая разница? Это ты, что ли, убедил ее лечиться?

                (Уходят.)


                Сцена 35

                Ганс и Виктория.

   Г а н с.  Конечно, это может быть лишь случайностью, но я считаю, что это неправильно. Почему у обманщика-маклера всегда такой характерный нос? Само собой разумеется, обманщиком может оказаться каждый, особенно, когда дело касается денег, в том числе и человек с характерным носом. Но в театре, в кино, в литературе это не случайность. Мы не можем себе подобного позволить, и так достаточно предрассудков. Такие образы опасны, потому что они могут быть использованы против нас. Я не утверждаю, что всех нас нужно представлять только хорошими и благородными людьми, но зачем подчеркивать недостатки? Мы не можем себе подобного позволить сейчас и, тем более, не могли в прошлом. Да и в будущем, вероятно, тоже не сможем – как ты считаешь?
   В и к т о р и я.  Откуда мне знать?
   Г а н с.  Скажи, по меньшей мере, да или нет.
   В и к т о р и я.  Не будь таким глупым, оставь меня в покое!
   Г а н с.  Ты должна ответить!
   В и к т о р и я.  Ты думаешь, мне не о чем больше думать? Отойди!

                (Уходят.)


                Сцена 36

                Александр и Симон.

   А л е к с а н д р (у телефона, передает трубку  С и м о н у). Я пытаюсь дозвониться, но никак не получается.
   С и м о н (берет трубку и подносит ее к уху). Там включился автоответчик. (Возвращает трубку  А л е к с а н д р у.)
   А л е к с а н д р.  Спасибо!

                (С и м о н  уходит.)

   А л е к с а н д р.  Привет, любимая, как дела? Тебе стоило прийти на свадьбу – здесь, на самом деле, не так плохо. Не так плохо, как ты думала. Все проходит достаточно спокойно, без эксцессов, собрались старые знакомые. Ты не могла бы приехать, забрать меня? Мне было бы очень приятно… Если сможешь, конечно. Пока!

             (С этого момента и до конца пьесы  А л е к с а н д р 
       еще несколько раз пытается дозвониться, но трубку никто не берет.)


                Сцена 37

                Лия и Aда.

   Л и я.  Но почему именно завтра?
   A д а.  Я должна была это сделать намного раньше, но откладывала, потому что хотела дождаться твоей свадьбы. Я хотела тебе все объяснить, но как раз тебе я всего объяснить и не могу. Возможно, получится, если я представлю, что ты это кто-то другой. Попробуем? Другому человеку я смогла бы рассказать, что мне сегодня приснилось. Или вчера. В одном сонном доме жили три человека, три белых мужчины. У них не было глаз и носов. Они вышли из дома на улицу, и я бежала перед ними. В песочнице играл малыш с совочком. Я пробежала мимо, мужчины за мной. И тут малыш пронзительно закричал. А я не посмела обернуться.

                (Уходят.)


                Сцена 38

                Нико и Ганс.

   Н и к о (смотрит за сцену). Кто эти двое мужчин?
   Г а н с.  Деловые партнеры твоего нового тестя, или?

                (Уходят.)


                Сцена 39

                Aда и Рената.

   Р е н а т а.  В прошлом году я была в Освенциме.
   A д а.  Да? (Умолкает.) Только при Симоне не говори об этом.
   Р е н а т а.  Ужасно! Неимоверно!
   A д а.  Да.
   Р е н а т а.  Я никому об этом не рассказываю. Это слишком страшно.
   A д а.  Да.
   Р е н а т а.  Но вам я доверяю, вы же…
   A д а.  Да.
   Р е н а т а.  Вам неприятно говорить об этом?
   A д а.  Нет, все нормально.
   Р е н а т а.  Вместе с нами лагерь посещала группа американских студентов, они совершали Холокост-тур по Европе. Но думаю, они мало что поняли из того, что увидели – Америка всегда была далека от этого. А здесь мы близки к тому, что произошло. «Дети выживших»,– так они себя называли. В поисках прошлого своих родителей. Чувство вины, оттого что выжили, вам тоже оно знакомо? Возможно, мой вопрос покажется странным, но это правда, что человек чувствует себя виноватым, когда выживает после подобного кошмара? Поскольку выжить было, в принципе, невозможно. Если вы не хотите отвечать, я пойму, просто так часто приходится слышать…
   A д а.  Как он выглядит, Освенцим?
   Р е н а т а.  Но вы же сами там были?
   A д а.  Да, но как он выглядит летом?
   Р е н а т а.  Я была там осенью. Темные тучи, ужасная погода, угрожающе – так он выглядел. Но дождя не было, по крайней мере, сильного.
   A д а.  Это хорошо.
   Р е н а т а.  Вам действительно не неприятно, что я напоминаю о прошлом?
   A д а.  Все нормально.
   Р е н а т а.  Часто приходится слышать, что именно забвение произошедшего по-настоящему болезненно – то обстоятельство, что молодежь игнорирует прошлое. Поэтому я туда и поехала. Сначала не собиралась, но когда оказалась поблизости, меня потянуло туда, и я не могла не поехать. (Почти плачет.)
   A д а (улыбаясь). С нами было почти точно так же! Принести воды?
   Р е н а т а.  И никто не хочет об этом говорить!

                (Уходят.)


                Сцена 40

                Александр и Даниэль.

   А л е к с а н д р.  Как успехи? Нашли невесту?
   Д а н и э л ь.  Я устал, слишком много лиц… Вы тоже родственник?
   А л е к с а н д р.  Невесты? В известном смысле, да, был раньше. 
   Д а н и э л ь.  Бывший супруг? Что ж, у вас, по крайней мере, был шанс – у других нет и его. Пойду спать, если вы уже все сказали.
   А л е к с а н д р.  Я не хотел ничего говорить.
   Д а н и э л ь.  Я так и думал. Приятная тишина…

                (Уходят.)


                Сцена 41

                Лия, Симон и Aда.

   Л и я.  Правда, что ты собираешься оставить ее, если она отправится в клинику?
   С и м о н.  Да. Я считаю это лечение совершенно излишним.
   Л и я.  Ты на самом деле собираешься покинуть ее? Серьезно?
   С и м о н.  Я должен. Я не могу, не могу после стольких лет. Я не могу жить с человеком, которому нужен кто-то еще для решения его проблем. Специалист! А со мной она разве не может их решить – она часами говорит, а я каждый вечер слушаю!
   Л и я.  Я не могу себе этого представить. Вы порознь… Не могу себе такого представить. И должна признаться, с твоей стороны это непорядочно. Или у тебя есть кто-то еще, и поэтому ты оставляешь ее в беде?
   С и м о н.  Моя малышка, ты не понимаешь. Во-первых, это не я оставляю ее в беде, а она меня. Во-вторых, «кого-то еще» в моей жизни не существует. Все серьезно. В моем возрасте или, по меньшей мере, в моем сердце уже нет места для «кого-то еще». Я даже не могу такого себе представить. Мы не те люди, у которых может быть «кто-то еще». Мы, по крайней мере, до сих пор я в это верил, – единое целое. И сейчас оно разбито – ею, не мной. Я найду себе другое пристанище.
   Л и я.  Не могу себе этого представить. Не обижайся, не могу. Конечно же, я останусь с ней.
   С и м о н.  Неужели? А я думал, ты сегодня выходишь замуж. В третий раз. Лия, твоя мама уже не впервые все это затевает. Но если она уйдет завтра, я уйду сегодня. Один я в доме не останусь.
   Л и я (обращаясь к  А д е). Почему ты молчишь?

       (С и м о н  и  Л и я ожидают ответа, но  А д а  никак не реагирует.)

   С и м о н.  Что ж? Пойду собирать вещи.
   Л и я.  Нет! Пожалуйста, не надо!
   С и м о н.  Все зависит от твоей матери. Если она хочет уйти завтра, я уйду сегодня. Возможно, когда-нибудь ты поймешь меня, когда узнаешь, что вся психология не в силах нам помочь, и когда ты, в этом браке или в следующем, откроешь для себя, что это означает – быть привязанным к кому-то.

                (Уходят.)


                Сцена 42

                Даниэль и Роза.

   Д а н и э л ь (обращаясь к  Р о з е, с закрытыми глазами). Извините, не могу открыть глаза: свет здесь настолько ярок, а у меня в последнее время проблемы с глазами, не могу их открыть – понимаете?

                (Уходят.)


                Сцена 43

                Рита и Лия.

   Р и т а.  В сорок шестом мишка-папа уехал в Канаду. Остался бы он здесь, если бы тебя у нас не забрали? Кто знает… В любом случае, тебе очень повезло, что твои родители вернулись. Кто бы мог подумать? Мы этого точно не ожидали, после всех ужасов, которые произошли. Мишка-папа каждый день читал объявления Красного Креста. И с каждым днем росла наша уверенность, что ты останешься с нами, потому что твои родители в списках не значились – ни как выжившие, ни как пропавшие без вести. Ты не представляешь, в каком напряжении, в каком ожидании мы жили! И однажды они пришли. Хотя  пришли – это сильно сказано, они еле передвигали ноги. Ты не представляешь, как мы были рады за тебя! Разумеется, твои родители в начале не могли заботиться о тебе, и ты осталась у нас еще на пару месяцев. А мишка-папа уже готовил документы на выезд. Я не знала об этом. Только сейчас понимаю. Всю войну он спал с пистолетом в изголовье кровати. Потому что у нас была ты.
   Л и я.  Печально. Очень грустно. Что ты ожидаешь? Что еще должна я сказать? Трагично. Каждый раз, когда я выхожу замуж, ты рассказываешь мне эту историю. Я ее уже очень хорошо знаю.

                (Уходят.)


                Сцена 44

                Симон, Роза и Рената.

   Р о з а.  Мне холодно.
   С и м о н.  Странно, потому что здесь совсем не холодно.
   Р о з а.  Все равно мне холодно.
   С и м о н.  Рената, что бы нам придумать? Я принесу одеяло. Или лучше куртку?
   Р о з а.  Не надо, я уже согрелась.
   С и м о н.  Нет, если тебе холодно…
   Р о з а.  Не утруждай себя, не стoит.
   С и м о н.  Мы не хотим, чтобы гости мерзли. Посмотри-ка, что у нас есть! (Наливает ей и себе.) Надо налить до края, а то разольется. Так нельзя, так что давай я тебе еще немного долью. Выпьем стоя, а то тебе станет еще холоднее.

                (Уходят.)


                Сцена 45

                Ганс и Виктория.

   Г а н с.  Тебе смешно?
   В и к т о р и я.  Сказочник. Вы ничем не отличаетесь от остальных. Хотя одно различие все же существует.
   Г а н с.  Какое?
   В и к т о р и я.  Еврейские мужчины без умолку болтают только о себе.
   Г а н с.  Беспочвенное обобщение. Ты же знаешь, к чему могут привести подобные выводы.
   В и к т о р и я.  Сам напросился. Ты всех женщин так провоцируешь?
   Г а н с.  Ты ничего обидного не сказала. Иди ко мне!
   В и к т о р и я.  Ни за что и никогда!

                (Уходят.)

   
                Сцена 46

                Симон и Aда.

   С и м о н (разговаривает по телефону). Да, да, немного. Что-то серьезное? В данный момент занят, мы отмечаем. Что? Да, свадьба. Да, кто же еще? Мы с Адой уже как сто лет в браке. Что? Завтра или послезавтра в офисе.
   A д а.  Можно, я тоже поговорю? (Берет трубку.) Алло! Да, снова свадьба. Нет, у нас только одна дочь. Да, мы тоже надеемся, что брак будет крепким. Нет, конечно, брак будет крепким – она теперь уже знает, что делает. (Отдает трубку  С и м о н у.)
   С и м о н.  Звоните, если будет что-то срочное.

                (Уходят.)


                Сцена 47

                Нико и Дори.

   Д о р и.  Ты должен навестить Ринсемасов. Каждый год ты собираешься это сделать, но все никак не соберешься. В конце концов, им ты обязан многим, если не сказать – всем. Ты им обязан всем, но несмотря на это не навещаешь их. Они, вероятно, считают тебя неблагодарным.
   Н и к о.  Я немного их побаиваюсь.   
   Д о р и.  Боишься? Все ясно.
   Н и к о.  Когда я их навещал в прошлый раз – сам, добровольно, – у меня случилось расстройство желудка, так что я провел больше времени у них в туалете, чем в гостиной. И пару раз вместе с тобой… Но ты, конечно же, права.

                (Уходят.)


                Сцена 48

                Ганс и Виктория.

   Г а н с.  У тебя на теле есть шрамы?
   В и к т о р и я.  Есть, конечно.
   Г а н с.  Где?
   В и к т о р и я.  Тебя это не касается.
   Г а н с.  Но они меня очень интересуют.
   В и к т о р и я.  Чем же?
   Г а н с.  Они исчезнут после моих поцелуев.
   В и к т о р и я.  Ты сумасшедший. Оставь меня в покое!
   Г а н с.  Тебе больше никто такого не предложит.
   В и к т о р и я.  Такое мне предлагают по десять раз на дню.
   Г а н с.  Неужели? И тоже спрашивают о шрамах в твоей душе?
   В и к т о р и я.  Ты еще спроси, нет ли у меня рака груди, и когда я отвечу «нет», предложи проверить это на ощупь.
   Г а н с.  Ты начинаешь меня понимать!
   В и к т о р и я.  Нет, я просто тебя раскусила. Я тебя не понимаю и не стремлюсь понять, поскольку еще до того, как я тебя пойму, я уже сыта тобой по горло!

                (Уходят.)


                Сцена 49

                Даниэль и Лия.

   Д а н и э л ь.  Моя Прекрасная Дама! Вы должны отказаться, и притом немедленно, от намерения вступить в брак с известным вам представителем противоположного пола. Ваши отношения не сложатся, ваши дети будут несчастны.

                (Л и я  с удивлением смотрит на  Д а н и э л я.)

   Д а н и э л ь.  Я обнажаю перед вами свою душу не по привычке, но чтобы спасти вас. Я тоже когда-то был помолвлен. Девушка не была еврейкой, но мы не хотели детей. Наши дети не знали бы, кто они, частью какого целого они бы являлись. Но и вам это чувство незнакомо. Поэтому вы и не думаете о детях. Вы не осознаете, чего вы лишены, не ощущая себя частью чего-то большего. Для того ли наши предки преодолели все испытания, помогали друг другу в течение столетий, чтобы вы выбросили почитаемые ими традиции в мусор, как старые тапочки?
   Л и я.  Как старые туфли. Туфли, которые стали малы, – вот что такое традиции предков. Да, у меня богатые родители, и что с того? Роскошная свадьба, как обычно. Я не знаю, кто вы и, честно говоря, меня это мало интересует.
   Д а н и э л ь.  Кто я? Я умею ходить на руках, могу ничего не есть и владею тайным языком, в котором последнее становится первым. Я живу в обратном направлении, видел будущее и, когда приблизилась катастрофа, развернулся во времени и вернулся к началу бытия. В этом доме перед войной жили мои родители. Только здесь я могу полюбить. Я старался любить – в каждой жизни. Но лишь здесь, в этом доме, я испытываю чувство, как будто жил на самом деле. Этот дом хранит мои воспоминания. Надо только напрячься и вспомнить. Вспомнить тебя, Лия – обещание из прошлого, которое никогда не было исполнено. Но которое обязательно исполнится. На этот раз я не позволю тебе просто так уйти. Меня зовут Даниэль.




    (Образ, создаваемый Даниэлем, напоминает существующее в каббалистической традиции представление о диббуке – духе, являющемся душой не родившегося ребенка, который привязывается к живущему человеку – часто, к женщине, не познавшей радостей материнства. Существуют сценические интерпретации пьесы, в которых Даниэля видят только женские персонажи, в первую очередь, Ада, Лия и Рита (прим. пер.)

                (Уходят.)


                Сцена 50

                Нико и Дори.

   Н и к о.  Я не хотел, чтобы ты сюда приходила.
   Д о р и.  Но ты же сам меня пригласил.
   Н и к о.  Да, но это было три недели назад.
   Д о р и.  И позвонил.
   Н и к о.  Это было две недели назад.
   Д о р и.  И мы встретились в Малом зале консерватории.
   Н и к о.  Неделю назад. Но сейчас я бы хотел, чтобы тебя здесь не было.
   Д о р и.  Я могу уйти.
   Н и к о.  Ты придешь, когда я буду умирать?
   Д о р и.  Если захочешь.
   Н и к о.  И ты не скажешь мне: «Сдохни!»?
   Д о р и.  Почему я должна тебе такое сказать?
   Н и к о.  Потому что часто это единственное, что человек может пожелать своему бывшему супругу. Я бы хотел, чтобы с тобой случилось что-то ужасное.
   Д о р и.  Оно случилось, тебе это известно.
   Н и к о.  Не верю! По тебе этого не скажешь.

                (Уходят.)


                Сцена 51

                Цварт и Симон.

   Ц в а р т (обращаясь к  С и м о н у). Роза всегда говорила: ты увидишь – когда Нико и Дори будут разводиться, это будет образцовый развод.(Подбрасывает кубик сыра в воздух и ловит его ртом).

                (Уходят.)


                Сцена 52

                Лия и Дори.

   Л и я.  Может быть, ты еще передумаешь? 
   Д о р и.  Нет.
   Л и я.  Ты уверена?
   Д о р и.  Да, уверена – я больше не даю уроков. И дело не в тебе. Лишь нескольким ученикам, с которыми уже начала работать. Извини, нет времени. На самом деле.
   Л и я.  Но у тебя же сейчас будет больше свободного времени, чем раньше!
   Д о р и.  Ты имеешь в виду – потому что я теперь без Нико?
   Л и я.  Разве тебе не приходилось ему помогать? У Нико большой дом, много работы, сад – я не уверена, что справлюсь. (Смотрит на свои руки.)
   Д о р и.  Я могла бы помочь тебе с уборкой, но уроков скрипки больше не будет.    
   Л и я.  Я не составлю тебе конкуренции – твоего уровня игры мне никогда не достичь. Я лишь хотела еще немного поучиться у тебя. Техническим приемам. Но, похоже, шансов нет.
   Д о р и.  Я не единственная, кто дает уроки.
   Л и я.  Для меня – единственная.
   Д о р и.  И где мы будем заниматься? Подумала? В доме Нико? В вашем доме?
   Л и я.  Я приеду к тебе.
   Д о р и.  Я подумаю.

         (Л и я  страстно обнимает  Д о р и.  Н и к о  подходит к ним.)

   Д о р и.  Ответ – нет.
   Л и я.  Но мне не хватает мастерства, ты же видишь! Я так хочу сделать шаг вперед, освоить что-то новое! Но мне не хватает твоего мастерства.

                (Л и я  и  Н и к о  уходят.)


                Сцена 53

                Даниэль и Дори.

   Д а н и э л ь.  Бывший муж вступает в новый брак – для вас, должно быть, тяжелый день.   
   Д о р и.  И да, и нет.
   Д а н и э л ь.  Здесь все друг друга знают.
   Д о р и.  Да, в основном.
   Д а н и э л ь (смотрит за сцену). Кто эти двое мужчин в сером?
   Д о р и.  Вы их тоже заметили? Они отличаются от остальных гостей, но я подумала, что только мне так показалось.
   Д а н и э л ь.  Не только. И я вам скажу, это нехорошие люди.
   Д о р и.  Может быть.
   Д а н и э л ь (с отвращением). Служители высших принципов.
   Д о р и.  Что именно в них вас так отталкивает?
   Д а н и э л ь.  Костюмы. Любовь к собакам. Отсутствие совести.
   Д о р и.  Как вы это о них узнали?
   Д а н и э л ь.  Они охотники на людей. Исследователи. Организаторы.
   Д о р и.  Откуда вы знаете? Возможно, они порядочные люди. Возможно, они спрячут людей, за которыми охотятся.
   Д а н и э л ь.  Вы еврейка?
   Д о р и.  Какое это имеет отношение к теме нашего разговора?
 
                (Уходят.)


                Сцена 54
               
                Ганс и Рита.

   Р и т а.  Мог бы ты мне кое-что объяснить?
   Г а н с.  Только если это не будет еще один вопрос о евреях.
   Р и т а.  Почему? Я же так редко общаюсь с вами.
   Г а н с.  Ладно, спрашивай.
   Р и т а.  Я иногда бываю в театре, не очень часто, правда. Но мне интересно: существует ли такая пьеса, в которой все действующие лица евреи? Ведь такого быть не может? Потому что если на сцене только евреи, то ни у кого не будет плохих качеств. А так в театре не бывает, чтобы все персонажи были хорошие. Ведь если какой-то еврей, например, в пьесе будет обманщик, то это уже антисемитское произведение? А если поставят спектакль об убийцах и злодеях – и все они евреи, что тогда?
   Г а н с.  Почему тебя это интересует?
   Р и т а.  Потому что из-за вас жизнь моя… такая. Или я что-то не понимаю?
 
                (Г а н с  уходит.)
   

                Сцена 55

                Aда и Рита.

                A д а  в одиночестве стоит у открытого окна.
                Р и т а  подходит к ней.

   Р и т а.  Почему ты не с гостями? Не возражаешь, если я постою рядом?
   A д а.  Я не с гостями? Что ты имеешь в виду? Это гости не со мной. Разве ты не видишь? Хотя если присмотришься повнимательнее, то поймешь, что я в центре событий. Здесь я ближе к людям, чем рядом с ними.
   Р и т а.  Твоей дочери было бы приятно твое присутствие среди гостей.
   A д а.  Без твоего человеколюбия мы были бы мертвы. Но без стремления других людей нас убить нам не потребовалось бы твое человеколюбие. И твое мужество. В жестокости окружающего нас мира мне необходим свежий воздух. Для дыхания. Если хочешь, можешь остаться, ты мне не мешаешь.
   Р и т а.  Раньше я думала, что мы сможем подружиться. Потому что у нас была Лизхен. Лия. Но в последние годы ты ведешь себя так странно, как будто твоя благодарность превратилась в…

                (Входит  Л и я.)

   Л и я.  Мои мамочки! О чем вы там шепчетесь? Сейчас подадут торт. Торт!
 
                (Уходят.)


                Сцена 56

       Нико, Александр, Ганс, Симон, Лия, Дори, Aда, Рита и Роза.

                Около торта.

   Д о р и (обращаясь к  Н и к о). Ты меня больше не любишь. Ты разлюбил меня внезапно. И тогда все. Все! Ничего больше не поможет, не ст;ит даже и пытаться.
   Л и я (обращаясь к торту). Жизнь хороша! Мир прекрасен! А ты такой огромный!
   А л е к с а н д р (обращаясь к  Л и и). Когда ты ушла, в доме внезапно открылись все двери.
   A д а (с большим куском торта). Оставьте для Давида тоже.
   Р о з а.  К чему весь этот театр? Почему все обязательно должны присутствовать? Ведь каждый знает, что такое брак.
   Г а н с.  Нет, не каждый.

         (Все, кроме  С и м о н а  и  Д о р и  уходят.)


                Сцена 57

                Симон и Дори.

                Тишина. Смущение.

   С и м о н.  Разрешите называть вас Дори? (Д о р и  не отвечает.) У Лии теперь… отношения… Все немного усложнилось. (Д о р и  не отвечает.) Я восхищаюсь вами, уже долгие годы, издали. Вы очаровали меня… как музыкант. Вам что-нибудь принести?
   Д о р и.  Нет, спасибо.
   С и м о н.  Из еды?
   Д о р и.  Нет.
   С и м о н.  Из… (Умолкает.) Да, ваша игра на самом деле великолепна.
   Д о р и.  Не знаю, что вам ответить.
   С и м о н.  Вы действительно ничего не хотите? Из напитков.
   Д о р и.  Могу я вас о чем-то спросить?
   С и м о н.  Конечно.
   Д о р и.  Вы знали моего отца? Он продавал текстиль. Вы же уже до войны работали в этой области? Его фамилия Бреслауер.
   С и м о н.  Бреслауер? (Умолкает.) Нет. Нет, не слышал. Бреслауер, Бреслауер… Знакомое имя, но нет, нет, извините. Извините, мне действительно очень жаль. Может быть, вы помните название фирмы, адрес?
   Д о р и.  Я их не знаю. Думала, возможно… Вы могли с ним случайно…
   С и м о н.  Мне очень жаль. Нет, нет, я его действительно не знал. Как он выглядел – высокий, низкий?
   Д о р и.  Не знаю. Помню, он был большой. Все еще такой же большой…
   С и м о н.  А фрау Бреслауер? У вас, несомненно, от нее такая одаренность?
   Д о р и.  Одаренность… Одаренность…
   С и м о н.  Способности к музыке передаются по наследству, не с неба же они на вас свалились.
   Д о р и.  Не знаю… Глупо, правда?
 
                (Уходят.)


                Сцена 58

                Цварт и Ганс.

   Ц в а р т.  Когда я родился, все были еще живы. А потом начали умирать. Говорят, что человек начинает свой путь к смерти уже в момент рождения, но это не так: сначала он должен увидеть смерть всех тех, кто ему близок. Младенец окружен множеством людей, мир вокруг него переполнен ими; ребенок их узнает, некоторых даже начинает любить. А затем они один за другим исчезают… (Подбрасывает кубик сыра в воздух и ловит его ртом).
   Г а н с.  Мой отец умер еще до моего рождения. Так что у меня все было еще хуже.

                (Уходят.)


                Сцена 59

                Симон и Лия.

   Л и я.  Вы должны были взять меня с собой. В лагерь.
   С и м о н.  Ты хочешь поговорить об этом именно сегодня?
   Л и я.  Подходящий день.
   С и м о н.  К чему ворошить былое?
   Л и я.  Объясни мне.
   С и м о н.  Ты была слишком маленькой.
   Л и я.  Именно поэтому вы должны были взять меня с собой.
   С и м о н.  «Должны были»! Лия, прошу тебя…
   Л и я.  Ты когда-нибудь представлял себе, как я жила? Не в целом, вообще, а как я, например, вечерами подолгу лежала в кровати и не могла уснуть?
   С и м о н.  Из тех, у кого были дети, в лагере не выжил никто.
   Л и я.  А они хотели выжить?
   С и м о н.  Ты понимаешь, что говоришь?
   Л и я.  Если бы у меня был ребенок, я бы взяла его с собой. Куда бы меня ни погнали, я бы не отдала его никому. Я бы успокаивала малыша, обнимала, утешала, прижимала к груди. Я даже не могу себе представить, как вы могли обсуждать, не лучше ли отдать ребенка другим людям?
   С и м о н (так, словно он разговаривает с  А д о й  много лет назад). Возможно, без ребенка больше шансов выжить в лагере.
   Л и я.  Выжить – зачем!? Что такого было в вашей жизни потом, ради чего стоило выжить?         
   С и м о н.  Мы верили, что в будущем нас ждет счастье.
   Л и я.  Я бы держала ребенка на руках. Согревала бы его в своих объятиях, когда нам было бы хуже всего. Разве это важно – дожить до преклонных лет? Умереть – это еще не самое страшное, самое страшное – быть брошенной родителями! Быть оставленной ими в беде!
   С и м о н.  Кто может тебе гарантировать, сказал я тогда Аде, что ты будешь жива и сможешь взять ее на руки?
   Л и я.  И что мама ответила?
   С и м о н.  Что я законченный пессимист. Что все будет хорошо. Что будет, конечно, холодно, но если мы возьмем теплую одежду, то не замерзнем. Перезимуем – и домой. Мы много спорили, но никто из нас в даже самом страшном сне не мог себе представить, что такое лагерь и что там происходило.
   Л и я.  Ты знаешь, я иногда завидую Дори – после войны она попала в детдом. (Берет  С и м о н а  за руку.)
   С и м о н.  Нет, нет, не надо извиняться! Я понимаю тебя. Так намного проще. Но сейчас, к сожалению, уже ничего не изменишь. Мы живы.

                (Уходят.)


                Сцена 60

                Александр и Виктория.

   А л е к с а н д р (после очередной неудачной попытки дозвониться). Я заметил, что это обстоятельство оказывает удивительное влияние на других девушек. Как если бы существовал таинственный мир, возбуждающий женское любопытство,– мир, в котором я живу. Как только девушки узнают, кто моя подружка, для меня открываются все двери.   
   В и к т о р и я. Двери? (А л е к с а н д р  целует ее.) И этот таинственный мир действительно существует?
   А л е к с а н д р.  Хочешь узнать?
   В и к т о р и я.  Да, мне любопытно.
   А л е к с а н д р.  Тогда позвони мне.
   В и к т о р и я.  А если к телефону подойдет твоя подружка?
   А л е к с а н д р.  Тем лучше!
   В и к т о р и я.  Я не осмелюсь.
   А л е к с а н д р.  Если тебе по-настоящему любопытно, ты преодолеешь страх. Жду звонка завтра вечером.

                (Уходят.)


                Сцена 61
       
                Aда и Рита.

       (А д а  и  Р и т а  обращаются друг к другу, но друг друга не слышат.)

   Р и т а.  Многие не вернулись. Почему же именно вы остались живы? Когда столько людей погибло… Лизхен постепенно становилась все больше похожей на меня. Все верили, что она моя дочь. Лизхен повезло. Ваше сегодняшнее гостеприимство – это проявление истерии. Не знаете, как вам жить, и прячете свою растерянность за блюдами из рыбы. Если не знаешь, как жить, зачем тогда живешь? Может быть, ты скоро умрешь, Ада. Лечение психических заболеваний чревато последствиями. И возраст у тебя уже не юный. Тогда я выйду замуж за отца Лизхен. У нас будут внуки. Интересно, думает ли он обо мне? Помню ту боль в груди, когда Лизхен плакала. Ей было четыре, когда она появилась у нас. В семь лет вы ее забрали. В этом возрасте еще слишком рано отрывать ребенка от матери. Слишком рано.
   A д а.  Я понимаю твои чувства. Ты хочешь, чтобы я была мертва. Я бы успокоилась, если бы ты сказала об этом прямо. Тогда бы я знала, что ты, по меньшей мере, откровенна. Ты бы с радостью заняла мое место. В том числе и рядом с Симоном, чтобы быть ближе к Лии. Ты уже столько лет живешь одна, без мужчины, что хорошего ты видела в жизни? Или ты была не одна все эти годы – откуда мне знать? Я подарю тебе свои духи. И цветы. У меня много красивых цветов – мне они больше не нужны.

                (Уходят.)


                Сцена 62

                Лия и Дори.

   Л и я.  Уже уходишь?   
   Д о р и.  Да.
   Л и я.  Может, еще останешься?
   Д о р и.  Нет, лучше пойду.
   Л и я.  Домой?
   Д о р и.  Почему тебя так волнует, куда я иду?
   Л и я.  Мне интересно…
   Д о р и.  Можешь не беспокоиться.
   Л и я.  Мне интересно. Конечно, я не вправе задавать подобные вопросы.
   Д о р и.  Что именно тебе интересно?
   Л и я.  Каково это?
   Д о р и.  Что «это»?
   Л и я.  Прийти домой, включить свет…
   Д о р и.  Ты мне сочувствуешь?
   Л и я.  Возможно. Но мне также любопытно. Я никогда еще не жила одна, ты же знаешь.
   Д о р и.  Да, знаю.
   Л и я.  Тебе кажется глупым мой вопрос?
   Д o р и.  Я прихожу домой, включаю свет…
   Л и я.  И?
   Д о р и.  Дорогая Лия, пару месяцев назад ты спрашивала меня, как ты должна жить с Нико. Конечно, я ничего не могла тебе подсказать. О чем ты спрашиваешь сейчас: как я живу без Нико? Или как ты должна жить без него?

                (Входит  А л е к с а н д р.)
   
   Л и я.  Я провожу тебя.
   Д о р и.  Я скоро вернусь.
 
                (Уходят.)


                Сцена 63

                Aда и Роза.

   A д а.  Улицу сломали. Там, где еще недавно лежал тротуар, зияет разлом в земле. Рабочие меняют трубы. Положили узкую доску, чтобы мы могли переходить через канаву. Работы должны были начаться на противоположной стороне улицы, но там у них что-то не получилось, и вместо этого они начали копать прямо перед нашим домом. Но даже если бы они начали там, где планировали, все равно, это было бы вместо какой-нибудь другой точки в городе. Понимаешь меня? Я спрашиваю тебя, а не кого-то еще. Я задаю именно этот вопрос, а не какой-либо другой. Здесь сидим мы, а не другие люди, и мы сидим здесь, а не где-нибудь еще. Ты никогда не спрашивала себя, чье место ты занимаешь? И где ты должна быть? Или ты сидишь просто так? Если ты осознаешь, что на твоем месте должен находиться кто-то другой, что ты сейчас должна беседовать не со мной, а с кем-то еще, будешь ли ты продолжать ощущать под ногами твердую почву и не придешь ли в ужас от мысли, что в любой момент тебя, подобно осеннему листу, может оторвать от привычной жизни и унести неведомо куда?
   Р о з а.  Это низко. Притворяешься чокнутой, чтобы иметь возможность оскорблять других?

                (Уходят.)


                Сцена 64

                Нико и Дори.

   Д о р и.  Нико, я все еще не могу.
   Н и к о.  Ты уходишь?   
   Д о р и.  Я все еще не могу быть щедрой. Спонтанной. Чувствительной.
Непредсказуемой. Своенравной. Я все такая же, скучная, Нико, такая же рассудительная.

                (Н и к о  гладит  Д о р и  по голове.)

   Д о р и.  Лия сказала, что у меня красивое пальто.
   Н и к о.  Оно действительно красивое.
   Д о р и. Она спросила, где я его купила. И я не сняла пальто и не подарила ей. Хотя почти уже было сделала это. Но меня остановило сомнение, не обижу ли я ее своим подарком. Не надо так много думать… Надо было просто взять и подарить. А теперь уже неудобно, момент упущен. Я задыхаюсь от собственной рассудительности.
   Н и к о.  Не могу представить Лию в твоем пальто. Тебе оно разонравилось?
   Д о р и.  Ни понравилось, ни разонравилось – просто пальто. Оно тебе нравится?    
   Н и к о.  Когда мы его покупали, оно нравилось тебе. Когда мы увидимся снова? Давай завтра вечером, мне надо поговорить с тобой. Встретимся завтра вечером, пораньше, чтобы не засиживаться допоздна.
   Д о р и.  Завтра вечером я занята.
   Н и к о.  Что-то запланировала?
   Д о р и.  У меня прослушивание. Демонстрирую свои таланты дирижеру из Филадельфии.
   Н и к о.  Прослушивание должно проходить именно вечером?
   Д о р и.  По-видимому.
   Н и к о.  Как долго продлятся твои гастроли в Америке?
   Д о р и.  Это не гастроли. Они предлагают постоянное место работы.
   Н и к о.  Постоянное место?
   Д о р и.  Да.
   Н и к о.  Навсегда?
   Д о р и.  Да.
   Н и к о.  Нет…

                (Уходят.)


                Сцена 65

                Александр и Цварт.

   А л е к с а н д р (у телефона, звонит в сервисную службу). Я лишь хотел узнать, все ли в порядке с телефонной линией, а то я весь вечер никак не могу… Да, да, да, да. Большое спасибо!
   Ц в а р т (подбрасывает кубик сыра в воздух и ловит его ртом). «Да, да, да, да. Большое спасибо!» Выше голову, дружище!

                (Уходят.)


                Сцена 66

                Aда и Яна.

   A д а (обращаясь к  Я н е). Меня восхищает та новая свобода, с которой молодежь продолжает поддерживать приятельские отношения со своими бывшими партнерами – легко и, по-видимому, без ревности. Так не теряешь людей, к которым когда-то была привязана, но с которыми что-то не сложилось, и они уступили место другим людям, к которым возникла новая привязанность. Но ты продолжаешь любить тех, с кем рассталась. И не потому, что новый выбор был сделан без любви или чего-то еще. Ты просто провела с прежними партнерами больше времени – и у тебя было больше времени, чтобы их полюбить.
 
                (Уходят.)


                Сцена 67

                Нико и Лия.

   Л и я.  Если бы я полюбила тебя по-настоящему, ты бы умер.
   Н и к о.  Тем лучше.
   Л и я.  Ты бы мог поговорить с Дори?
   Н и к о.  Ты же знаешь, я ни с кем не разговариваю. Люди говорят со мной.
   Л и я.  Но Дори…
   Н и к о.  Рассказать тебе, как приемные родители выгнали Дори из дому? В темную ночь, и она не знала, куда идти. Они думали, что с минуты на минуту нагрянут с обыском. В почтовый ящик бросили записку: «Избавьтесь от ребенка. Вам грозит опасность». Дори провела ночь в сквере. Потом она догадалась, что приемные родители сами написали эту записку, чтобы выгнать ее. Я не уверен, что они так сделали на самом деле. Записку ей показали, хотя Дори еще не умела читать. Наутро она не знала, миновала ли опасность и можно ли вернуться и постучаться в дверь. Она не решилась. Все ее вещи остались в квартире. Дори ушла. Ей хотелось есть. Она забралась на сигаретную фабрику и уснула в сушилке на куче теплых листьев табака. Потом ей разрешили вернуться домой, но она очень боялась попасть в руки к нехорошим людям. Ее приемные родители были хорошими. Но у них появился свой малыш, и Дори должна была покинуть их семью. Родители боялись, что нехорошие люди заберут не только Дори, но и их собственного ребенка. Она попыталась задушить младенца. По-настоящему. Малыш ей очень нравился, но она бы предпочла, чтобы его не было на свете. К счастью, мать вовремя вошла в комнату и со всей силы ударила Дори по голове. А Дори всего лишь не хотела, чтобы ее еще раз выгнали на улицу.

                (Уходят.)

 
                Сцена 68

                Даниэль и Aда.

   Д а н и э л ь.  Мне понятно ваше решение, его причины и необходимость. Это мужественно с вашей стороны – покинуть дом, привычный комфорт и отправиться на лечение. Чтобы подготовиться… Обрести душевный покой для преодоления старости и смерти.
   A д а.  С чего ты это взял? И откуда ты знаешь, что я отправляюсь на лечение?
   Д а н и э л ь.  Дорогая Ада! Об этом на свадьбе перешептываются все.
   A д а.  Единственный, кто знает,– это мой муж. И Лия. И Нико, конечно.
   Д а н и э л ь.  И я.   
   A д а.  Вероятно, ты подслушиваешь чужие разговоры, не предназначенные для твоих ушей. Не ожидала. Ты производишь впечатление порядочного человека. Если бы знала, не пустила бы тебя в свой дом. У нас бывает много гостей, но с таким, как ты, я сталкиваюсь впервые.
   Д а н и э л ь.  Вы боитесь меня, хотя я ваш лучший друг. Единственный среди присутствующих, кто не оставит вас в беде.
   A д а.  Я бы предпочла побыть одна.
   Д а н и э л ь.  Я говорю не об этом вечере, а о всей жизни.
   A д а.  Но сейчас позволь мне побыть в одиночестве!
   Д а н и э л ь.  Как скажете.
   A д а.  И как понимать: «Единственный, кто не оставит в беде»?
   Д а н и э л ь.  Я буду рядом с вами.
   A д а.  Рядом?
   Д а н и э л ь.  В часы, когда к вам будут пускать посетителей.
   A д а.  Нет. А где ты будешь жить?
   Д а н и э л ь.  Неподалеку от клиники есть турбаза.
   A д а.  Мне очень приятно твое внимание, но, может быть, тебе лучше вернуться в Израиль? Ты же там живешь?
   Д а н и э л ь.  Я не живу. Нигде.
   A д а.  Тебя не ждут дома?
   Д а н и э л ь.  У меня нет дома, и меня никто не ждет. А здесь мне предстоит важное дело.
   A д а.  Я хочу побыть одна.
   Д а н и э л ь.  Я не психолог, но думаю, что стремление к одиночеству часто означает полную противоположность – что человек, на самом деле, не хочет оставаться один. Нет более яркого выражения потребности в сочувствии и сострадании ближних, чем обращенный к ним призыв: «Оставьте меня в покое!» Но эта просьба редко бывает правильно услышана. В этом кроется причина человеческого одиночества и горя.
   A д а.  Как тебе еще объяснить, что я не могу вынести твоего присутствия?
   Д а н и э л ь.  Я знал, что вы будете сопротивляться, и был готов к этому. Я полон решимости и объясню вам, что является ее источником. Если бы вы были моей матерью, я бы не оставил вас одну.
 
                (Уходят.)


                Сцена 69

                Александр и Роза.

                А л е к с а н д р  рисует  Р о з у.

   Р о з а.  Надеюсь, моя красота не исчезнет под твоим взглядом?
   А л е к с а н д р.  Так о чем ты рассказывала? 
   Р о з а.  Да, я хотела сказать, что считаю признаком хорошего вкуса, когда в доме узор на туалетной бумаге повторяет рисунок на кафельной плитке. Тебе тоже нравится такое сочетание?
   А л е к с а н д р.  Да.
   Р о з а.  Я всегда нервничаю, когда меня рисуют. Знаешь, что я не понимаю?
   А л е к с а н д р.  Что?
   Р о з а.  Почему ты выбрал для портрета именно меня? Здесь же много более красивых людей.
   А л е к с а н д р.  Где?
   Р о з а.  Раньше я тоже рисовала. Кроликов. И балерин. В профиль, я имею в виду – кроликов. Спереди нарисовать кролика довольно трудно, а сзади… Кто захочет смотреть на кролика сзади? А в профиль кролика нарисовать легко: с ушками, лапками, когда он спит. Я их также вышивала, кроликов. Нико нравилось, пока он был маленький. Вся его комнатка была украшена кроликами. А когда он подрос, начал бунтовать и критиковать мое искусство. Пришлось на время оставить живопись. С годами Нико стал снова проявлять к моему творчеству толерантность, но я бы назвала ее, скорее, равнодушием. Ты тоже такой скромный. Кого ты видишь во мне?
   А л е к с а н д р.  Увидишь сама, когда портрет будет готов.
   Р о з а.  Не думаю, что у тебя получится хорошая картина.
   А л е к с а н д р.  Почему?
   Р о з а.  Я же такая обычная.

                (Уходят.)


                Сцена 70

                Лия и Рита.

   Р и т а.  Мое сокровище! Я превосходно провела время с вами!
   Л и я.  Приятно слышать.
   Р и т а.  В этот раз я по-настоящему почувствовала себя частью вашей семьи.
   Л и я.  Ты одна из нас.
   Р и т а.  Думаешь?
   Л и я.  Конечно! Если что…
   Р и т а.  Да, если что…

                (Воцаряется молчание.)

   Р и т а.  Где твой отец? Я хотела попрощаться с ним.
   Л и я.  С отцом?
   Р и т а.  Тогда до встречи!
   Л и я.  Да.

                (Р и т а  уходит.)


                Сцена 71

                Нико и Лия. 

   Л и я.  Представь, когда мы вернемся, все будет уже по-другому. Мама в клинике, отец неизвестно где. Он, конечно же, ни разу не придет ее навестить. Возможно, я сегодня в последний раз вместе с родителями в этом доме. Может, ты поедешь в путешествие один, а я останусь здесь?
   Н и к о.  Ты понимаешь, что говоришь?
   Л и я.  А   ты понимаешь, что делаешь? Заставляешь меня покинуть дом, в котором я хочу остаться.
   Н и к о.  Тебе не удержать родителей вместе, если они решили расстаться.
   Л и я.  Я попробую.
   Н и к о.  Попробуешь что? Ты даже свой собственный брак не сумела сохранить.

                (Л и я  уходит.)


                Сцена 72

                Нико и Цварт.

   Ц в а р т.  Вчера мне поступило интересное предложение…
   Н и к о.  И все, что тебе нужно, – это небольшой кредит, чтобы профинансировать сделку?
   Ц в а р т.  Как ты догадался?
   Н и к о.  Я бы с радостью помог, но…
   Ц в а р т.  Достаточно простого поручительства, ты же у нас врач!
   Н и к о.  Я? Врач?
   Ц в а р т.  Речь идет о сбыте медицинского оборудования.
   Н и к о.  К сожалению, я в нем не разбираюсь.
   Ц в а р т.  Нико, это надежный производитель, важно не упустить шанс!
   Н и к о.  «Надежный производитель»? Уже одно это звучит подозрительно. Я в подобном не участвую.
   Ц в а р т.  Но я им назвал твое имя, и они рассматривают тебя как партнера.
   Н и к о.  Как партнера? Но ты же понимаешь, что у меня не хватает знаний в этой области. Я же только притворяюсь компетентным и всезнающим. У тебя научился.
   Ц в а р т.  Нико, все эти годы я работал день и ночь, чтобы помочь тебе.
   Н и к о.  Не смеши. Я так же день и ночь учился, как ты работал. Я выписываю рецепты, посещаю больных на дому, шепчу что-то непонятное, и все верят! Невероятно! Главное – уметь произвести впечатление. Играть врача намного проще, чем бизнесмена, поэтому меня уважают, а тебя нет.
   Ц в а р т.  Нико, не забывайся!
   Н и к о.  Как я могу забыть свою роль? (Играет.) Покорно прошу освободить меня от профессиональной ответственности, поскольку за все время неустанной практики мне не удалось избавить ни одного пациента от его недуга. И разрешите возвратить годовой абонемент в концертный зал, поскольку я ненавижу классическую музыку. Я не врач. Я никто! Не затруднит ли тебя взглянуть мне в глаза? Не получается? Только не надо так моргать, изображая внимание и интерес. Просто посмотри на меня. Ты слишком много лгал в своей жизни и боишься, что твоя ложь выплывет на поверхность. Ты даже не можешь взглянуть в глаза собственному сыну, чтобы узнать, стал ли он врачом, любит ли он свою жену, или он точно такой же обманщик, как и ты сам.
   Ц в а р т.  Кто-то идет.
   Н и к о.  Видишь, как все просто.
 
                (Входит  А д а.)

   A д а.  Нико, можно тебя на минуточку? Что-то с Симоном.

                (Н и к о  напускает на себя вид врача.)

   A д а.  Он заперся в своей комнате и не выходит. Я стучала в дверь, но он не ответил. Не затруднит ли тебя постучать в дверь его комнаты?
   Н и к о (с важным видом). Подобное случается часто?
   A д а.  Никогда. Один раз было, много лет назад.
   Н и к о.  Свадьба – это фактор психологического напряжения.
   A д а.  Думаешь, в ней все дело?
   Н и к о.  Предоставь ему возможность прийти в себя. Это вполне нормально, когда человек хочет побыть один.
   A д а.  А я всегда сразу начинаю беспокоиться.

                (Уходят.)


                Сцена 73

                Дори и Яна.

   Д о р и (обращаясь к  Я н е). Почему мне так спокойно? Не знаешь? Уже долгие годы ничто не может нарушить моей внутренней тишины, вывести из себя. Перед концертами мной овладевает пугающая безмятежность, даже если концерт важный и ответственный, как, например, в среду, когда я исполняла сольную партию на скрипке перед аудиторией в три тысячи слушателей. Но хуже всего сегодня: еще никогда в жизни мне не было так спокойно.

                (Уходят.)


                Сцена 74

                Нико, Ганс и Лия.

   Г а н с.  Нет ничего прекраснее на свете, чем быть влюбленным! Как бы я хотел влюбиться в саму жизнь! 
   Н и к о.  Глупости! Ты просто много выпил. Ты слишком серьезен для подобных увлечений. Не могу представить тебя влюбленным.
   Л и я.  Что ты имеешь в виду?
   Н и к о.  То, что говорю: Ганс еще не встретил свою женщину. Он не экспериментирует с чувствами и людьми. Но когда его избранница появится, он упадет к ее ногам, подобно камню. Сразу же сделает ей предложение. Единение. Стабильность. Покой. Защищенность. Самопожертвование. Никаких приключений – только дом и горящая лампа…
   Л и я (обращаясь к  Г а н с у). Ты его понимаешь?
   Г а н с.  Я понимаю, что он имеет в виду, но не уверен, что меня так уж привлекает нарисованная им картина. Лучше тогда быть одному. Или влюбленным – время от времени.

                (Уходят.)


                Сцена 75

                Цварт и Яна.

                Звучит музыка. Гости танцуют.

   Ц в а р т (обращаясь к  Я н е). А как я любил танцевать с женой! Со своей второй супругой я не танцую. Не понимаю эти современные танцы, эти (подражает танцующим) смешные движения. В тот вечер мы должны были заняться любовью. Но она не захотела. Наутро ее отправляли в лагерь. Последний раз, сказал я. Но она не захотела. Не захотела, чтобы в памяти осталась именно эта последняя ночь. Знакомо ли тебе чувство, когда ты проводишь с кем-то ночь и знаешь, что больше никогда не увидишь этого человека? И запоминаешь его навсегда. Наша жизнь состоит из таких ночей. Но моя жена не могла без романтики. А какая может быть романтика в ночь перед депортацией? Она считала меня чересчур прагматичным. Но разве прагматик продолжал бы ее любить – спустя столько лет после ее смерти? Мне нравилась Дори. Очень нравилась. Напоминала жену. Нико не верил, но они действительно очень похожи.

                (Уходят.)


                Сцена 76

                Лия и Aда.

                Л и я  в пальто, собирается уходить.

   A д а.  Тебе тоже холодно?
   Л и я.  Я ухожу. Хотела проститься с тобой. Надеюсь, у тебя будет все в порядке.
   A д а.  Не понимаю, куда ты уходишь?
   Л и я.  Я уже сыта по горло этой свадьбой. Помнишь, как вы купили мне рояль? А я хотела учиться играть на скрипке. Я не хочу… Разве ты все еще не понимаешь отличие скрипки от рояля?
   A д а.  Успокойся, мое дитя! Ты преувеличиваешь. Давай я помогу тебе снять пальто.
   Л и я.  Он нуждается в том, что я не могу ему дать. Уверенность! Защищенность!
   A д а.  И ты поняла это только сегодня?
   Л и я.  Нет, я знала это давно. Но…
   A д а.  А почему ты не можешь дать ему уверенность и защищенность?
   Л и я.  Потому что их не существует. Ты же знаешь, что это лишь иллюзии. Никто не может быть уверен в другом человеке, и никто не способен никого защитить.
   A д а.  Но если я не ошибаюсь, именно эти «иллюзии» ты и ищешь в отношениях с ним. Так попытайся дать ему то, в чем он нуждается!
   Л и я.  Если бы все было так просто… Ты точно решила отправиться завтра в клинику?
   A д а.  Это тоже требует мужества.

                (Уходят.)


                Сцена 77

                Гости расходятся.

   А л е к с а н д р (обращаясь к  Р о з е). Раньше все было иначе.
   Ц в а р т.  Давайте договоримся, что с этой минуты каждый останется с тем, кого он любит.
   Р о з а.  Смотрите, это колибри?
   Г а н с (обнимает  В и к т о р и ю). У меня есть чудесная стиральная машина, полностью автоматизирована, и если я забываю ее выключить, звенит колокольчик.

                Занавес.