Рождество в Новой Англии в 1620. Баттерворт

К истории создания этого стихотворения.

Пилигримы  прибыли из Англии для создания новой колонии в Северной Америке в 1620 году.
 16 сентября 1620 года корабль «Майский цветок» (англ. Mayflower), на борту которого находились 102 человека, вышел в море. Это были английские пуритане, недовольные тем, что Англиканская церковь склоняется к идеям католицизма.
Двухмесячное океанское плавание было тяжелым. 21 ноября 1620 года «Мэйфлауэр» бросил якорь у мыса Код (ныне штат Массачусетс).

25 декабря, в Рождество колонисты начали строить Дом собраний, положив этим начало поселению Нью-Плимут. Зимовали они на корабле, страдая от холода и болезней. Лишь половина прибывших пережила тяжелую первую зиму.

Дорогие мои читатели, интересующиеся историей США! Из 6 частей этого стихотворения мне пока удалось перевести 4.


The First Christmas in New England.
That Gray, Cold Christmas Day, December 25, 1620.

Hezekiah Butterworth
I
They thought they had come to their port that day,
   But not yet was their journey done;
And they drifted away from Provincetown Bay
   In the fireless light of the sun.
With rain and sleet were the tall masts iced,
   And gloomy and chill was the air;
But they looked through the crystal sails to Christ,
   And they came to a harbor fair.
                The white hills silent lay, -
                For there were no ancient bells to ring,
                No priests to chant, no choirs to sing,
                No chapel of baron, or lord or king,
                That gray, cold winter day.


Они думали, что заветный открылся их взорам залив,
   Но Провинстаун, угрюмый и неприветливый,
Не дал им  приют, и отлив
   Увлек их опять в неизведанное.
Зимнее солнце не грело,
высокие мачты покрылись льдом.
   Промозглый воздух, мрачное небо.
К Спасителю они устремляли свой взор
   Сквозь ледовый хрусталь парусов,
И чудесный залив, раскрывши объятья,дал им спасительный кров.
                Белые скалы лежали в молчанье,
                Не приветствовал их колокольный звон.
                Часовни и храмы их не встречали,
                И гимны рождественские не звучали
                В тот серый холодный декабрьский день.

II

The snow came down on the vacant seas,
   And white on the lone rocks lay;
But rang the axe ’mong the evergreen trees,
   And followed the Sabbath day.
Then rose the sun in a crimson haze,
   And the workmen said at dawn:
“Shall our axes swing on this day of days,
   When the Lord of Life was born?”
                The white hills silent lay, -
                For there were no ancient bells to ring,
                No priests to chant, no choirs to sing,
                No chapel of baron, or lord or king,
                That gray, cold Christmas Day.


В белое кутал унылые скалы
   Снег, покрывая пустынные воды.
Звон топоров в лесу раздавался,
    И вот наступила Суббота.
Багровое солнце взошло величаво,
   И лесорубы сказали, встречая рассвет:
«Может, звенеть топорам не пристало
   В день, когда Творец появился на свет?»
                Белые скалы в молчанье лежали,
                Не слышен был колокольный звон.
                Часовни и храмы их не встречали,
                И гимны торжественные не звучали
                В тот серый холодный Рождественский день.

               
IV

Then the master said: “Your axes wield,
   Remember ye Malabarre Bay;
And the covenant there with the Lord ye sealed;
   Let your axes ring today.
You may talk of the old towns’ bells to-night,
   When your work for the Lord is done,
And your boats return, and the shallop’s light
   Shall follow the light of the sun.
                The sky was cold and gray, -
                And here are no ancient bells to ring,
                No priests to chant, no choirs to sing,
                No chapel of baron, or lord or king,
                This gray, cold Christmas Day.

«Продолжайте рубить, - старейшина  им сказал. -
   И запомните этот залив Малабар,
И завет, вырубаемый топором,
    Который мы здесь заключили с Творцом.
Не прекращайте звенеть топорами.
   А, закончив работу ради Христа,
Вспомним древние храмы с колоколами.
   Сядем в ладьи лишь наступит рассвет,
И путь нам укажет солнечный свет.
                Над нами нависло серое небо,
                И не слышен здесь, колокольный звон,.
                Часовен и храмов на скалах нету
                В этот серый холодный Рождественский день».

VI
Their axes rang through the evergreen trees,
     Like the bells on the Thames and Tay;
And they cheerily sang by the windy seas,
     And they thought of Malabarre Bay.
On the lonely heights of Burial Hill
     The old Precisioners sleep;
But did ever men with a nobler will,
      A holier Christmas keep
                When the sky was cold and gray, -
                And there were no ancient bells to ring,
                No priests to chant, no choirs to sing,
                No chapel of baron, or lord or king,
                That gray, cold Christmas Day?

И звенели их топоры, срубая деревья,
   Как колокола над Темзой и Тэей,
Далеко разносилось их пение ветром
   Над мрачными водами Малабар.
На одиноких высотах Холма для усопших
   Вечный покой обрели пуритане.
Но кто превзошёл их в страстном желанье
   Отметить святое Христа Рождество
                Под серым холодным небом,
                Где не слышен был колокольный звон,
                И на скалах часовен и храмов не было
                В тот серый холодный Рождественский день?

Первое Рождество в Новой Англии.
Тот серый холодный Рождественский день, 25-ого декабря 1620 г.

Иезекия Баттерворт

(Перевод)

Они думали, что заветный
открылся их взорам залив,
   Но Провинстаун, угрюмый и неприветливый,
Не дал им  приют, и отлив
   Увлек их опять в неизведанное.
Зимнее солнце не грело,
высокие мачты покрылись льдом.
   Промозглый воздух, мрачное небо.
К Спасителю они устремляли свой взор
   Сквозь ледовый хрусталь парусов,
И чудесный залив, раскрывши объятья,
дал им спасительный кров.
                Белые скалы лежали в молчанье,
                Не приветствовал их колокольный звон.
                Часовни и храмы их не встречали,
                И гимны рождественские не звучали
                В тот серый холодный декабрьский день.

II

В белое кутал унылые скалы
   Снег, покрывая пустынные воды.
Звон топоров в лесу раздавался,
    И вот наступила Суббота.
Багровое солнце взошло величаво,
   И лесорубы сказали, встречая рассвет:
«Может, звенеть топорам не пристало
   В день, когда Творец появился на свет?»
                Белые скалы в молчанье лежали,
                Не слышен был колокольный звон.
                Часовни и храмы их не встречали,
                И гимны торжественные не звучали
                В тот серый холодный Рождественский день.

IV

 «Продолжайте рубить, - старейшина  им сказал. -
   И запомните этот залив Малабар,
И завет, вырубаемый топором,
   Который мы здесь заключили с Творцом.
Не прекращайте звенеть топорами.
   А, закончив работу ради Христа,
Вспомним древние храмы с колоколами.
   Сядем в ладьи лишь наступит рассвет,
И путь нам укажет солнечный свет.
                Над нами нависло серое небо,
                И не слышен здесь колокольный звон,
                Часовен и храмов на скалах нету
                В этот серый холодный Рождественский день».

VI
И звенели их топоры, срубая деревья,
   Как колокола над Темзой и Тэей,
Далеко разносилось их пение ветром
   Над мрачными водами Малабар.
На одиноких высотах Холма для усопших
   Вечный покой обрели пуритане.
Но кто превзошёл их в страстном желанье
   Отметить святое Христа Рождество
                Под серым холодным небом,
                Где не слышен был колокольный звон,
                И на скалах часовен и храмов не было
                В тот серый холодный Рождественский день?

                30.12.2015 -  23.11.2016