366 Секретная Потайная Связь Часть 1 23 03 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава 366. Балтийское море. ВМБ «Балтийск». БПК «Свирепый». Мир и мы. Секретная Потайная Связь. 23.03.1974.

Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет:

Трёхроторная военная немецкая шифровальная машина «Энигма» - переносная шифровальная машина, использовавшаяся для шифрования и расшифрования секретных сообщений.

Трое сотрудников польской разведки в декабре 1938 года разведки, Мариан Реевский, Ежи Рожицкий и Генрих Зыгальский с помощью данных французской разведки, математической теории криптоанализа и методов обратной разработки создали специальное устройство для расшифровки закодированных «Энигмой» сообщений так называемую «криптологическую бомбу». Во время Второй мировой войны в Англии была создана подобная машина для расшифрования «Turing Bombe».

Принцип и механизм кодирования-шифрования в «Энигме» был настолько хорош, что только ошибки немецких специалистов СПС, изъяны а алгоритме работы немецких средств связи, заведомо известные тексты немецких шифрованных сообщений, например, метеосводки, а также захват 9 мая 1941 года самой машинки «Энигма» и шифровальных книг на пленённой англичанами немецкой подводной лодке U-110, позволили английским специалистам криптологам разгадывать шифры «Энигмы» и читать сообщения немцев во время войны.


В предыдущем:

Вот какие мысли и чувства пришли ко мне в период 18-23 марта 1974 года, когда мы, экипаж БПК «Свирепый», перешли на флотскую форму одежды №4 и надели родные матросские чёрные бушлаты и бескозырки с чёрными лентами с золотыми якорями, это был шик советских революционных матросов. Вот так.

17 марта 1974 года все годки БПК «Свирепый» после вечерней поверки, не сговариваясь, всей гурьбой кинулись на бак покурить. Ещё не веря, что с завтрашнего дня объявлен переход на флотскую форму одежды №4, шалея от неожиданности, от избытка чувств, порождённого верным признаком наступления долгожданной ДМБовской весны, годки «поскидывали тяжеленные» шинели и с хохотом и шутками катались-валялись на них. Им теперь эти шинели не носить…

По традиции, порождённой не нами, а ещё самыми первыми весенними ДМБовскими годками первого экипажа БПК «Свирепый», те, кто уходил в запас в мае-июне, оставляли экипажу корабля, своим молодым друзьям или просто всем боевым частям, кто нуждался, свои чёрные шинели.

Только те, кто ехал весной или осенью домой в места, где было холодно или морозно, оставляли себе шинели, остальные традиционно дарили их кораблю, это была как бы символически-материальная жертва-подарок родному кораблю.

Да, чёрные флотские шинели – это не только тонкая зашита от холода, мороза, слякоти и морской влаги, это больше символ флотской службы, символ тягот этой службы, символ терпения, мужества, стойкости, выдержки.

Повалявшись всласть на своих шинелях, ДМБовские годки жадно курили, волновались, переживали, а я им ещё добавил ощущений и чувств, прочитав им стихотворение Игоря Карпова:
   
«Наша жизнь не плоха, чёртовы качели!»…
Уходили мальчики – тихо песню пели.
Уходили мальчики – на глазах взрослели,
Надевали, мальчики, чёрные шинели.
…
Солнце незакатное, тёплый ветер с Westа,
Ни жены у мальчиков, нету и невесты.
Только море бесится, бьётся под винтами,
Умирают мальчики, где, не знают сами.
Где-то в штабе тоненько карандаш в пол силы,
Обозначит в картах братские могилы.
За стальной обшивкой, между переборками,
Спят навеки мальчики, улыбаясь горькими,
Горьким, как море, жёсткими губами,
Не забудут мальчиков, те, кто были с нами.
Соберутся, вспомнят всё, что не допели,
Трудные походы, где виски седели.
Столько было прожито, спирта уничтожено.
Вспоминают мальчики о друзьях своих.

Радость тут же сменилась щемящей грустью и кое-кто из «годков» осторожно «прошёлся» по мне «на предмет порчи им ДМБовского настроения», но их «протест» никто не поддержал, а наоборот, разговор перешёл на наших друзей с БПК «Бодрый», «БПК «Сильный», ЭМ «Настойчивый» и крейсера «Свердлов», уходящих на БС (боевую службу).

Вот и сегодня вечером в субботу 23 марта 1974 года, несмотря на прохладу в «ленкаюте» и заморозки ночью, ко мне «в гости» пришёл мой новый друг и товарищ, мой годок, старшина 1 статьи, старший специалист СПС, «шаман», Андрей Михайлович Павлов (период службы 19.11.1971-12.11.1974).

- Всё! – воскликнул Андрей при появлении в «ленкаюте». – Прощайте чёрные шинели! Три года давили вы на плечи, даже если лежали в рундуке, а теперь всё! Хватит!

Весенние «ДМБовские годки» на баке БПК «Свирепый» традиционно снимали свои зимние шапки и шинели, а потом с размаха шлёпали ими о палубу корабля. Они радовались, как дети, как школьники или студенты после окончания учебного заведения, только те кидали учебники вверх, а «годки» шапки – по команде «Шапки долой!».

Однако нам, осенним годкам, ДМБ которых будет в ноябре-декабре 1974 года, ещё рановато «скидывать» флотские шапки и шинели. Правда, Андрею можно, потому что он чаще всего сидит у себя в посту спецсвязи (СПС) и «света божьего не видит»…

Андрей Павлов был родом из Ленинграда, умный, интеллигентный и достойный улыбчивый и искренний в поведении и общении парень. Он занимал должность старшего специалиста СПС БПК «Свирепый», то есть очень подготовленного классного специалиста «специальной связи» - так называлась аппаратура приёма-передачи зашифрованных сообщений (радиотелеграмм).

Мне жутко было интересно узнать из первых уст, что такое «СПС»…

В моём представлении СПС – это было что-то фантастическое, запредельное, как нечто, что пряталось и скрывалось в брезентовой палатке ОСНАЗа на «крыше» ходовой рубки БПК «Свирепый» во время первой БС (боевой службы) в июле-октябре 1973 года в Северной Атлантике.

Я помню, как мой земляк Мишка Сысоев, старшина и командир молчаливой до немоты команды ОСНАЗ, высунул из-под брезента руку с обыкновенной телефонной трубкой и я в звёздной ночи Атлантики услышал родной уставший голос моей мамы. Голос мамы звучал так, будто был под сводами церкви – с эхом и какой-то секундной задержкой по времени звучания слов и звуков.

Я тогда мгновенно приладился к этому гулкому космическому эху и задержке звука и теряясь от страха проговориться, глотая слёзы и твёрдый сухой комок в горле, разговаривал с мамой, старательно не сообщая ей, что в этот момент я вместе с БПК «Свирепый», со всеми ребятами нахожусь за тысячи миль от города Суворова, в котором сейчас дежурила моя мама, Нина Васильевна Суворова, старшая медицинская сестра инфекционного отделения Суворовской городской больницы.

Я рассказал об этом случае Андрею Павлову и спросил его: «У вас также можно через спутник поговорить?».

- Нет, - осторожно подбирая слова, ответил специалист СПС. – Нельзя…

- Что такое СПС? – переспросил меня Андрей. – А ты сам как думаешь?

- СПС – это Связь Повышенной Скрытности, - авторитетно ответил я, - или Специальный Пост Связи.

- А вот и нет, - сразу повеселел Андрей. – СПС – это «Спи, Пока Спится» или «Спокойно сПи, Салага». Короче, СПС – это «Специалист По Сну».

Я тоже сразу же включился в игру, предложенную иронией Андрея, и не остался «в долгу»…

- Не-е, не так, - серьёзно сказал я. – СПС – это специалист Секретной Правительственной Связи.

- Да ты что?! – воскликнул Андрей «со смешинкой во взоре». – Не-ет! СПС – это «Специально Подготовленный Сачок», это живое воплощение выражения «Служба Прошла Стороной». Я тебе больше скажу, СПС – это значит, «Самая Пи…тая Служба». Лучше этой службы нет и быть не может!

Я откровенно огорчился, чувствуя, что Андрей Павлов был бы замечательным игроком в военно-морской КВН, если бы пришёл на корабль чуть раньше. Продолжая его поддразнивать, я вновь добавил «серьёзности».

- Да нет же! Я тебе точно говорю, СПС - это «Средства Потайной Связи», то есть средства тайной, кодированной, зашифрованной связи.

- Что ты говоришь? – «искренне» изумился Андрей. – Надо же! А я и не знал!

- Вот и хорошо, продолжай «не знать» дальше. Настоящий СПС никому не признается, что его ВУС 903, а код его должности 903864. Да и кому это интересно? Да и циферки эти ничего не значат без кода их расшифровки, верно?

- Верно, - ответил старший специалист СПС, старшина 1 статьи Андрей Михайлович Павлов и впервые за всё время нашего знакомства сменил свою радостную простецкую открытую улыбку на хитрую умную усмешку. – Ничего не значат…

- А такие цифры «13 11 19 18» тебе что-нибудь значат? – спросил я «невинно» Андрея. – Плюс ещё три цифры «2 1 7»?

Андрей Павлов ещё раз внимательно на меня посмотрел и ничего мне не ответил. Я только заметил, что он несколько напрягся и по всем признакам захотел поскорее уйти от меня.

-  Это дата и номер, - дружелюбно пояснил я Андрею. – 13 ноября 1918 года приказом № 217 Реввоенсовета Советской Республики было создано Общее и Шифровальное отделение Организационного управления Всероссийского Главного штаба. Это день создания «Службы защиты государственной тайны». Это ваш праздник, Андрей, праздник всех специалистов СПС, кодировщиков, шифровальщиков, дешифровальщиков и секретчиков.

- Откуда ты всё это знаешь, Саш? – в свою очередь спросил меня Андрей Павлов. – Только не говори мне – «Оттуда!», всё равно не поверю, что ты из «наших».

- Правильно, не из «ваших». Просто я интересуюсь историей и читаю книги, интересные книги, хорошие книги, правильные книги, - ответил я Андрею и не стал ему рассказывать о создателе и наладчике ЭВМ БИУС (боевой информационно-управляющей системы) БПК «Свирепый» Рэме Николаевиче, который был фанатом криптографии.

Рэм Николаевич мог часами вполголоса горячо и «зациклено» рассказывать о истории шифрования информации, о Древнем Египте, в котором 4000 лет назад уже применяли шифры путём перестановки иероглифов в письме, о Древнем Вавилоне, в котором впервые были разработаны купцами и торговцами секретные знаки-печати, коды и шифровальные таблицы.

Не мог я всё это рассказать Андрею, потому что тогда я слушал Рэма Николаевича «вполуха», тяготился его увлечёнными монологами, нетерпеливо ждал их окончания и того момента, когда этот бесконечно преданный своему любимому делу человек, захочет элементарно кушать.

Мне было приказано оберегать Рэма Николаевича от всего: от острых углов, от насмешек ребят за его одержимость и бытовую рассеянность, от забывчивости. Я должен был вовремя направить Рэма Николаевича в кают-компанию на обед и ужин, который он из-за своей увлечённости игнорировал, а вместе с ним оставался без компота и я…

Мне бы, глупому молодому матросу, как магнитофону, записывать бы за Рэмом Николаевичем всё, что он мне рассказывал и говорил, запоминать, осознавать, а потом бы использовать при учёбе в институте и на работе! Но, увы, мне тогда, молодому и ещё активно растущему, просто хотелось есть…

Теперь в разговоре с Андреем Павловым во мне зазвучал голос Рэма Николаевича, и я даже в его манере стал беседовать с Андреем. 

- А что ты ещё знаешь о нашем деле? - спросил меня Андрей и я почувствовал, что от моего ответа будет зависеть – станет он со мной дружить или … сделает то, что должен был сделать «по инструкции»…

- Больше ничего, - «честно» признался я старшему специалисту СПС.

Не буду же я рассказывать профессионалу и высококлассному специалисту Секретной Правительственной Связи (СПС), что ещё в древности на Руси была «система «чуждых писем», замена букв алфавита и их перестановка, «тарабарская азбука» и другие способы тайнописи».

Русские революционеры XIX века н.э. «применяли книжный шифр замены», используя по договорённости с партнёрами заранее обусловленные стихотворения известных поэтов. Нужные слова и буквы в этих стихотворениях они в своих шифрованных сообщениях указывали цифрами.

Нам обоим без слов было понятно, что шифрование данных и тайных сообщений – это одна из высших государственных и военных тайн любого государства, так же, как стремление любого активного и сильного государства во что бы то ни стало расшифровать эти тайны шифрования информации.

Я не стал рассказывать Андрею Павлову о том, как секретнейший специалист в области электроники и кибернетики Рэм Николаевич познакомил меня с принципами современного шифрования – это «когда на открытый текст накладывается, так называемая «гамма», то есть «псевдослучайная последовательность байтов» для устранения в зашифрованном тексте «возможных статистических зависимостей», которые, в свою очередь, можно уловить, разгадать, расшифровать.

Мне и сейчас с трудом удаётся сформулировать эти слова и предложения, а тогда я вообще не мог их даже произнести связно и понятно…

Я только знал, что исходный текст, перемешанный наложением псевдослучайной гаммой неких символов, превращается в некую заранее обусловленную сумму знаков, которые передаются адресату по открытому или защищённому каналу (способу) связи. В полученном адресатом сообщении эта «гамма», как шелуха, снимается и в результате появляется исходный текст данных или сообщения.

Рэм Николаевич говорил, что принцип современного шифрования данных очень прост, но вся сложность кодирования или шифрования, а больше всего – дешифровки-декодирования, заключается «в хаотичности или случайности этой псевдослучайной «гаммы», он говорил: «От этой «гаммы» зависит криптографическая устойчивость шифров, то есть способность шифров-гамм противостоять дешифровке, извлечению исходной информации».

Рэм Николаевич рассказывал мне об американском инженере, математике и криптоаналитике Клоде Элвуде Шенноне, который считается основателем современной системы электронного кодирования информации, создал математическую теорию связи и теорию связи в секретных системах, ввёл в обиход многие основные понятия и термины криптографии, создал многие вероятнстные схемы игр, шифровки и дешифровки информации, а также теорию автоматов и теорию систем управления, то есть кибернетики.

Это он, Клод Шеннон, доказал, что «при определённых свойствах «гаммы» шифрование информации с её использованием является абсолютно стойким к дешифровке». Вот эти самые «определённые свойства» и «коды гаммы» являются самыми главными государственным и военным секретами.

Кстати, именно Клод Шеннон в своей статье «Математическая теория связи» (1948) ввёл в научный и практический обиход слово-понятие «бит» для обозначения наименьшей единицы информации.

Ох, эта информация! Не зря говорят: «Кто владеет информацией, тот владеет миром», а ещё не просто так говорят: «Кто предупреждён, тот вооружён». Поэтому защитить свою информацию, зашифровать её, например, в нарочито безмятежной, простецкой и немного придурковатой манере поведения, – это значит, мощно защититься. Лучше всех это умел делать легендарный бравый солдат первой Мировой войны Швейк…

Защитить информацию можно по-разному, например, сундуками, кладами, замками, паролями, решётками на окнах здания штаба, сейфами, а в процессе передачи информации по каналам связи – шумами, кодами, шифрами.

Механизм шифрования (криптографии) это:
специальный алгоритм шифрования, который запускается уникальным числом или битовой последовательностью, обычно называемым шифрующим ключом (гаммой);
передача по каналам связи зашифрованного текста,
приём и расшифровка получателем шифрограммы своим ключом-гаммой для дешифрования информации,
опознавание цифровой подписи шифрограммы и исходного текста,
контроль права доступа к каналам связи,
контроль и обеспечения целостности данных шифрограммы и исходного текста,
постановка и контроль графика передачи данных по каналам связи (защита от вмешательства и взлома),
управление маршрутизацией передачи данных (запутывание следов и пути следования),
антивирусная защита,
архивация больших объёмов данных,
защита адресов при вводе и выводе информации и т.д.

Естественно, что работа и служба по шифрованию, передаче, приёму и дешифрованию информации требует особых правил поведения всех, кто в этом участвует, строгого ограниченного доступа и очень строгих и жёстких мер ответственности за нарушение этих правил. Вот почему наш разговор с Андреем Павловым был шутливо-намекающим, но не информативно-конкретным…

Если бы мы говорили конкретно о том, что мне поведал Рэм Николаевич и что я узнал сам за время службы на флоте, то я бы рассказал Андрею то, что он и сам лучше меня знал, а именно:

Криптология  - это о безопасной связи, осуществляемой посредством зашифрованных сообщений, которая имеет два направления – криптографию и криптоанализ. Криптография  - это раздел науки о создании безопасных методов связи и устойчивых к взлому шифров. Криптоанализ – это раздел науки о возможности чтения сообщений без знания ключей, то есть о «взломе» шифров. Криптологией занимаются учёные криптоаналитики.

Шифр – это способ превращения исходного текста сообщения путём многообразных преобразований в псевдослучайную «абракадабру», которую можно превратить обратно в исходный текст с помощью ключа шифра (гаммы).

«Зашифрование» – это применение шифра (гаммы) к исходному тексту сообщения, «расшифрование» – это применение шифра (гаммы) к зашифрованному тексту, а «дешифрование» - это процесс «взлома» зашифрованного текста сообщения путём подбора шифра (гаммы).

Таким образом, в любой криптографической системе существует совокупность шифров (гамм) и совокупность ключевых алгоритмов – шифров-гамм и способов их применения. Кстати, алгоритм (то есть порядок, последовательность, совокупность процессов, схем) распределения и управления ключами, маршрутами, сетями связи и т.д. – это и есть система криптографии или криптосистемы. Самый простой пример системы криптографии – система ГОСТов, то есть государственных стандартов…

Рым Николаевич пояснял мне разницу между криптосистемами самыми обычными словами (на моём «пацанском» уровне). Он говорил…

- Самая простая криптосистема обеспечения безопасности и сохранности информации – это симметричная система, когда зашифрование и расшифрование производится одним и тем же тайным шифром-ключом-гаммой. Тут всё просто: шифром-гаммой текст преобразовал и тем же шифром-гаммой восстановил. Так, например, композиторы шифруют и а музыканты читают звуки музыки нотами, они и есть условные знаки шифра-гаммы.

- Асимметричная криптосистема сложнее, - говорил Рэм Николаевич. – Здесь для зашифрования и расшифрования используются разные шифры-гаммы. Самый простой пример такой криптосистемы – это язык условных намёков и образов ассоциации, например, «Эзопов язык» - тайнопись в литературе, иносказание, намеренно маскирующее мысль или идею автора.

- «Эзоповым языком» пользуются все, - говорил Рэм Николаевич, - особенно родители и учителя с детьми, когда применяют традиционные обманные иносказательные приёмы воспитания: аллегорию, иронию, перифраз, аллюзию, стиль иносказательной сказки и басни, «обзывалки» и намекающие прозвища.

- Вот ты как читаешь открытые текст сообщений в газетах и воспринимаешь новости по телевизору? – спрашивал меня Рэм Николаевич. – На веру, как есть? А надо «читать между строк»…, то есть вникать в намёки и смысл слов, выражений и текстов. Даже подбор слов – уважительных или не очень, конкретных или стандартно-расплывчатых – может помочь расшифровать, распознать истинный смысл текста-сообщения-новости.

- Однако, - говорил Рэм Николаевич, - такие открытые асимметричные криптосистемы очень замысловатые, трудоёмкие и медлительные – пока до адресата дойдёт истинный смысл сообщения, да и поймёт ли он, догадается ли – точно неизвестно. Да и враги тоже не дремлют, они тоже читают газеты и смотрят теленовости…

- Кстати, - заявил тогда мне Рэм Николаевич, - самый простой пример асимметричной криптосистемы – это информационная пропаганда, особенно направленная на иностранные государства. Здесь всё состоит из открыто зашифрованных сообщений, которые друзья поймут, а недруги – нет или с великим трудом, да и то с помощью перебежчиков-предателей.

- Вот почему на Западе говорят: «Умом Россию не понять», - устало сказал тогда Рэм Николаевич и добавил…

Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать -
В Россию можно только верить.

- Это четверостишье сочинил русский поэт Фёдор Тютчев 28 ноября 1866 года и оно является точным определением русского менталитета или «загадочной русской души».

- А бессильные понять русских и Россию немцы устами своего Бисмарка сказали так: «Никогда не воюйте с русскими. На каждую вашу военную хитрость они ответят непредсказуемой глупостью».

- Вот и на логичную, стройную, механическую математическую теорию американца Клода Шннона мы ответим по-русски, то есть неожиданно, нецелесообразно, якобы необдуманно и нелогично, в стиле «Иванушки-дурачка», нашим русским сказочно-эзоповским языком, то есть от душевных псевдослучайных образов, понятных только русскому человеку или человеку, близкому по духу к нам. Понял, Сашок?

Я тогда ничего не понял, даже как-то оробел, потому что для меня даже слово-понятие «менталитет» было почти неизвестным, неразгаданным, зашифрованным…, но мне очень захотелось понять Рэма Николаевича так же, как сейчас я хотел понять моего нового друга, моего годка, старшину 1 статьи, старшего специалиста СПС, «шамана», Андрея Михайловича Павлова (период службы 19.11.1971-12.11.1974).

- Андрей, - спросил я, - а специалист СПС, секретчик и кодировщик, - это одно и то же?