Святая или грешница?

Мадонна или блудница?
Грешница или святая?
В твоих глазах черный мир...или... белый? Без дефисов и черточек, и безо всяких оттенков серого. Это в черно-белом кино  у серого пятьдесят оттенков, а у тебя ни одного. Либо чёрное, либо белое, без вариантов. Два полюса, две крайности и пропасть между ними.
Единство и борьба противоположностей?
Похоже, у тебя и здесь без вариантов, борьба без всякого единства. И бесполезно говорить, что так не бывает, у тебя на всё своя правда и истина в последней инстанции.

Так, кто я для тебя? Богиня или падшая?

Я всегда удивлялась,  как лихо ты возводишь меня в ранг святой и как в мгновение ока низвергаешь до падшей грешницы. Вот целуешь взахлеб, страстно, горячо, неистово, шепчешь  «хочешь встану перед тобой на колени и буду целовать твои ноги» и оторвавшись, смотришь в мои влюбленные глаза. Секунда, нет доля секунды, миг, и в твоих глазах миллиарды ледяных осколков, и ты уже не смотришь, ты царапаешь, режешь и колешь меня этими острыми льдинами. Наклоняешься близко-близко, касаясь губами мочки уха, язвительно и зло, выдыхаешь в самое сердце: «Хочешь переспать вот с тем парнем? Не стесняйся своих желаний, я сейчас договорюсь»

В моей жизни крайне редко бывают моменты, когда моё  тело реагирует быстрее, чем голова. Но, видимо, это тот самый момент.  С размаху,  наотмашь, кажется могу убить...И не сразу понимаю, почему  ладошка горит огнем, как будто ободрала кожу о ледяную острую глыбу. И только потом понимаю…ободрала.

- Ещё?

Мне больно. И противно. И я могу...убить, но ты молчишь...
 
Так кто я для тебя, Мадонна или блудница?! Грешница или святая?!

Молча, впиваешься в мой рот с такой неистовой силой, что мои губы начинают сочиться алыми  каплями тебе на язык, но ты даже не замечаешь этого…
- Боже, как ты пахнешь! Ты пахнешь желанием,  сексом, страстью, ты пахнешь моей любимой женщиной, - твои ладошки на моих щеках, в глазах необыкновенная нежность и вдруг, не повышая громкости,  срываешься на крик без крика:
-Да. Да! Да! Да! Я люблю тебя!  Люблю! Что тебе ещё от меня надо?!

Ты швыряешь в меня слова любви с таким надрывом, страхом и злостью,  как будто я дьяволица, которая вынула из тебя душу и вырвала твоё сердце из груди. Ты кричишь о своей любви так, как будто ты сражался со мной (или с собой?) не на жизнь, а на смерть и проиграл это сражение. Как будто  любовь  делает тебя рабом и лишает свободы.

Но, ведь это не так…
Отдавая своё сердце, ты взамен получаешь моё. Ты ничего не теряешь... Приобретая, невозможно потерять…

Но, ведь это не так!
В настоящей любви нет победителей и побежденных.  Бог даёт одну любовь на двоих, каждому в равной мере и никто не любит больше, крепче, сильнее. Ни ты, ни я. Когда оба равные, побеждают оба и сказки пишутся со счастливым концом… Но, чаще, любовные сказки бывают с другими концами. В любви, как в ядерном противостоянии, пока уступаем - выигрываем , а если хотя бы один не уступит, проигрываем оба. Уступить? Поддаться? В один миг, одновременно, вместе? Как убедить себя, что выиграть возможно только, проиграв?  Когда оба гордые, никто не уступит и проиграют оба...

Кто научил тебя любить, не касаясь? Кто научил касаться, не любя?

Волосы рыжие, глаза зелёные, губы влажные, а запахи пьяные. Мадонна или грешница?  В средние века сожгли бы на костре, не разбираясь.  А ты и сейчас бы сжёг. Чтобы не соблазняться, не задыхаться, не вздрагивать и не замирать. Чтобы не дотянуться и не дотронуться, и не пьянеть моими запахами, чтобы потом всю жизнь любить, не касаясь…

- Хватит пить, - беру тебя за руку,  ты смахиваешь  моё участие  и наливаешь очередную стопку. Куда в тебя лезет?!  Ах, да, глаза зелёные, и губы влажные, и костра нет, чтобы сжечь ведьму. И шансов нет не соблазниться и нет возможности не соблазнять. Ты хочешь целовать меня долго-долго. Впервые за пять лет нашей... "дружбы". И под утро разбудить бесстыжим мокрым поцелуем. И чтобы я текла, и изнемогала, и шептала зацелованными губами «ты мой Бог!» … И чтобы умереть на миг.  Вместе.  Сладкой смертью. В огне любви. И воскреснуть, оставив в пепле все сомнения и страхи.  Ты хочешь целовать меня  долго-долго и стопка за стопкой пытаешься напоить, задушить и убаюкать строгого цензора, который казнит твоё сердце иррациональными постулатами  «влюбиться  значит проиграть», «секс – это не про любовь, а любовь – это не про секс», «нельзя спать с той, которую любишь». Но волосы-то огненно-рыжие и глаза, как зелёные омуты,  и губы такие манящие, и впервые за столько лет твоё  пьяное в дугу  Эго. И впервые ты видишь во мне обычную женщину, может ведьму, но ни Богиню, ни блудницу, а любимую, соблазнительную и до чертиков желанную. И впервые ты не боишься своих желаний...и целуешь меня долго-долго…

Полумрак ресторана… Зеркальный шар под потолком сыплет снежинками…В колонках что-то про любовь … И мы, истосковавшиеся в годичной разлуке, никак не можем нацеловать друг друга. Обнимаешь меня сзади за плечи, зарываешься в мою макушку и жадно втягиваешь запах моих волос “Боже, как ты пахнешь”,шершавой щекой  щекочешь шею, шепчешь в ушко: “Скажи, каким пальчиком ты ласкаешь себя?” И не дождавшись ответа, целуешь и сосешь мои пальчики... Я бессовестно теку в твоих руках, задыхаясь бесконечной нежностью…
- Смотри, кто пришёл! Это…
Ты называешь какое-то женское имя, соскакиваешь и скороговоркой:
- Это моя любимая девушка, я познакомился с ней, пока ждал тебя. Пойду пообщаюсь…

Любимая?! Ты в своём уме?!

С любовью.
Смотрю.
В твои.
Любимые.
Глаза.

А как по-другому, когда во рту вкус твоих губ? Как по-другому, когда во мне тепло твоих рук? Как?!

- Поцелуй меня и иди…

У тебя обижигающе горячие губы и чертовски бесстыжий язык, мне хочется укусить его и сделать тебе больно. Очень больно! Ладошкой упираюсь в твою грудь, ну, не стоит так увлекаться нелюбимыми губами, беги уже к любимым, чуть заметно отталкиваю тебя и  отстраняюсь, иди уже, от греха подальше.

Горечь во рту ядовитая.  Прикрываю глаза, облизываю губы, больно так, что не могу дышать... Человек делает больно другому только тогда, когда больно ему самому. Сколько в тебе этой боли, если ты так походя,  не задумываясь ни на миг делаешь больно мне? И каких размеров эта боль, если у меня нет сил терпеть? И сколько ещё мне предстоит вытерпеть, пока у тебя отболит?

Фуэте снежинок по стенам, в колонках что-то про любовь совсем не балетное, а на сцене балет, с тобою в главной роли. Снисходительно и чуть высокомерно, наблюдаю, за твоим па-де-труа* перед «любимой» девушкой, которая, конечно верит, что это па-де-де* специально для неё. Хватаешь  её за руки, что-то увлеченно рассказываешь, деми плие (чуть приседаешь), батман фондю (так безупречно ножкой, плавно, весь растекаешься и таешь на глазах, как плавленый сырок в фондюшнице), великолепные, отточенные па и пируэты.

Люблю балет. Бесспорно виртуозное искусство...

И девуля хорошенькая. Волосики тёмные, глазищи  вишнёвые, губки пухлые и рядом мой красавчик-балерун, окутанный ароматом пьяных и жутко провокационных  «Killing Me Slowly». Мы так бесстыже обнимались всего секунду назад, что он (мой аромат), в отличии от меня, толерантной дуры, не смог с ним расстаться и улетел следом, соблазнять, покорять, «убивать медленно»... И, убьёт, не сомневайтесь! Балетных дел мастер и флёр моих духов, дуэт убойный. И, значит, у девчушки шансов нет...
Ну, вот финальные адажио и гранд плие...
Наша соблазненная умница пишет на салфетке номерок телефона и мой герой, размахивая белым флагом её безоговорочной капитуляции,  возвращается ко мне.

- Она замужем?
- Да…
-  Зачем ты лезешь в чужое счастье? Она ведь не нужна тебе…

Если бы ты знал, как мне надоели твои балетные расшаркивания  перед девочками, которые готовы капитулировать перед любым, кто производит впечатление мало-мальски состоятельного господина.
Но, ты ликуешь и мнишь себя принцем на пресловутом белом коне. Победоносно трясешь исписанной салфеткой, обновляя послужной список в новеньком  айфоне.  А я слегка прищурившись и чуть отстраненно наблюдаю этот цирк.

Господи, куда исчез мой шикарный мужчина? Откуда взялся этот попрыгунчик-стрекозёл?!

Тебе скоро пол века, а ты как подросток продолжаешь искать девственницу или что-то мало-мальски похожее.  Главное, чтобы моложе лет на  20, а в идеале и на все 30. И окрыленный своей сексуальной удалью, соблазняешь,  побеждаешь, пользуешь. Бедные девочки, даже не подозревают, что ты используешь их, как разменную монету, чтобы потешить своё Эго. А ненасытное Эго никак не может натешиться и  за каждой новой победой, следует новое  разочарование «не то…не то…не то…» Сколько их, этих не тех в твоей коллекции, новоиспеченный Казанова? И сколько ещё надо, чтобы понять, что там тех нет и никогда не будет?  Каждый раз, ты клянешься мне, что не спишь  с этими красотками, но я не верю тебе. А впрочем, моё  верю-не верю совсем не важно. Важно то, что у тебя на всё своя правда… «Нельзя любить ту, с которой спишь…»

Кто научил тебя касаться, не любя?

Святая или грешница?
Казнить иль миловать?
Целуешь и толкаешь.
Толкаешь и целуешь.
Казнишь и милуешь.
Меня? Но, ведь себя…

Мне кажется, если бы Шекспир, Пушкин, Толстой и другие великие чаще писали любовные истории со счастливым концом, то и в жизни было бы больше счастья. А еще, говорят, если писать счастливые финалы, то они обязательно сбудутся. Я очень хочу написать счастливый финал, но напишу такой, какой есть.
 
Прощаемся в холле ресторана.Мы не виделись до этой встречи почти год и через мгновение расстанемся на вечность. Нежно глажу тебя по щеке, целую глазки, носик, щечки, языком горячим по верхней губе и слегка посасываю нижнюю.
Я прощаюсь с тобой.
Прощаюсь навсегда.
На бесконечную, холодную, пустую, беспросветную вечность.
 
Мне страшно, ещё миг, и не будет твоих глаз, твоих рук. Не будет твоего запаха. Тебя не будет!!!
Уже никогда.
Ни-ког-да...
Ничего.
Не будет.

И в твоей вечности, всего миг и не будет меня.

И я не знаю, зачем мне эта вечность ... А тебе зачем? Такая... вечность?

Но надо как-то быть потом, в этой вечности, надо будет как-то жить там, в этой пустоте..
И я хочу запомнить вкус, и запах, и тепло. Я хочу запомнить любовь твоих глаз, я хочу запомнить тебя таким...И я целую тебя, ещё, ещё и ещё...

Ты закрываешь глаза и плывешь... Каждой клеточкой ощущаю, как ты пульсируешь на каждое моё прикосновение,как тебя разрывает на  части от неимоверного желания взять меня, обладать мной.
Каждой клеточкой чувствую, как ты душишь и сдерживаешь свои порывы и желания, пытаясь привычно наступить на горло своим чувствам, не сдаться и не поддаться.

Но сегодня чувства сильнее тебя...

И не в силах сдержать свою страсть, ты хватаешь и с силой притягиваешь меня к себе. Жадно впиваешься влажным, горячим ртом в мои губы, и забыв, где мы находимся, совершенно обезумев от страсти, пытаешься овладеть мной.

- Господи, что ты творишь? Умоляю, люди кругом…

Я умираю, я до безумия хочу тебя, и готова отдаться тебе прямо здесь. И одному Богу известно, почему я опять  говорю "нет"

- Нет, нет, всё, что угодно, только не это...Ты ведь не хочешь, чтобы наш первый раз был таким?!

Господи! Что? Я? Творю?!
Я сильнее своих чувств?!
Что я творю, Господи?!

Ты сжимаешь моё лицо руками и шепчешь в самые губы:
- Я хочу быть единственным! Единственным! Слышишь?

Закрываю глаза и молчу.
Ты так ничего и не понял.

Настоящую любовь Бог даёт лишь раз, единственный раз, и поэтому каждый,  кто любим – единственный…
И даже я у тебя...


*па-де-труа в балете танец трёх исполнителей, чаще двух танцовщиц и одного танцора 
*па-де-де в балете танец двух исполнителей, как правило  танцора и танцовщицы