369 Вступать или не вступать? 24 03 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава 369. Балтийское море. ВМБ «Балтийск». БПК «Свирепый». Мир и мы. Вступать или не вступать? 24.03.1974.

Фотоиллюстрация из второго тома ДМБовского альбома автора:

Фотоснимок сигнальщика Опарина Юрия Витальевича, период службы 13.05.1972-11.06.1975.

ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Перед переходом корабля в Лиепаю, в завод, в док, на ремонт. Воскресенье. 24 марта 1974 года.

А.С. Суворов в компании с вахтенным сигнальщиком Валерием Петровичем Маховиком (период службы 06.11.1971-12.11.1974) и радиотелеграфистом Владимиром Николаевичем Смирновым (период службы 08.11.1972-03.11.1975).

Весна, прохладный воздух и жгучее солнце, бликами от глади морской воды засветившее кадр на фотоплёнке.

Мы в старых бушлатах с короткими рукавами (выросли за год) и в синих выцветших беретах набекрень, это был наш «матросский шик»…


В предыдущем:

Мне очень пригодился «дралоскоп» (эпидиаскоп), через который я проецировал на большой лист ватмана карту района Атлантического океана в котором сейчас находились: крейсер «Свердлов» пр.68 бис, эскадренный миноносец ЭМ «Настойчивый» пр.56А и танкер СМТ «Олекма», БПК «Бодрый», БПК «Сильный», танкер «Каунас» и дизельная ПЛ Северного флота.

Инерция ощущений и чувств недавних проводов братских кораблей на БС (боевую службу) ещё волновала память, не только я один интересовался сообщениями от КУГ (корабельной ударной группировки) боевых кораблей 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ.

Многие офицеры, друзья которых были сейчас в этом боевом походе, узнав о том, что я работаю над оформлением фотолетописи корабля и карты морских и боевых походов БПК «Свирепый» украдкой приходили ко мне в «ленаюту», чтобы обменяться мнениями, посмотреть на мою работу, пообщаться.

Начальник РТС, капитан-лейтенант Константин Дмитриевич Васильев, парторг партийной организации БПК «Свирепый», всё склонял меня к вступлению в КПСС и к поступлению в высшее военно-морское училище. Он говорил, что «с удовольствием даст мне рекомендацию в партию» и что из меня «выйдет отличный офицер флота».

Мне почему-то такие слова были очень волнующими, я сильно переживал в сомнениях: согласиться или повременить? Дело в том, что не все офицеры БПК «Свирепый» так доброжелательно относились ко мне и моей работе и службе, как, например, командир корабля, капитан 2 ранга Е.П. Назаров, начальник РТС, капитан-лейтенант К.Д. Васильев, командир БЧ-5, капитан-лейтенант В.Н. Силкин, начальник медицинской службы, капитан медслужбы Л.Н. Кукуруза.

С недавних пор, после успешной сдачи средств наглядной агитации БПК «Свирепый», особенно, после второй игры в военно-морской КВН в начале марта 1974 года, заместитель командира корабля по политической части, старший лейтенант А.В. Мерзляков тоже меня «признал» и теперь уже практически полностью доверился и особо не контролировал меня.

А.В. Мерзляков в присутствии командира корабля, капитана 2 ранга Е.П. Назарова и с его молчаливого одобрения тоже обещал (правда, не в таких уверенных выражениях как К.Д. Васильев) дать мне рекомендацию в партию. Однако остальные офицеры – члены партийной организации БПК «Свирепый» - неодобрительно отнеслись к идее принятия меня, рядового мат роса Суворова А.С. в ряды их партийной организации…

Мой непосредственный (формальный) начальник, командир БЧ-1, старший лейтенант Г.Ф. Печкуров, мягко говоря, «недолюбливал» меня, тяготился мной и тем, что я «числюсь» в БЧ-1, а на самом деле занимаюсь «чёрт-те чем». Г.Ф. Печкуров, другие командиры боевых частей не хотели признавать моё «особое», «привилегированное» положение на корабле.

Старший помощник командира корабля, капитан-лейтенант Н.В. Протопопов, некоторые старшие офицеры и практически все молодые офицеры-лейтенанты и мичманы (кроме нескольких человек) требовали, чтобы я «служил как все», то есть «исправно выполнял свои служебные обязанности рулевого и матроса», «участвовал во всех приборках и хозяйственных работах», а свои дополнительные обязанности «комсорга», «библиотекаря», «художника», «фотографа», «почтальона», «киномеханика», «организатора досуга моряков» и т.д. исполнял «во внеслужебное или в свободное от службы время».

Особенно всех волновало и заботило то, что я организую и провожу комсомольские собрания по очень «злободневным» и принципиальным вопросам службы моряков на корабле, веду себя на собраниях со всеми не по субординации должностей и званий, авторитета и срока службы на флоте, а ровно и равноправно, как с комсомольцами и только…

Заместитель командира корабля по политической части, капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин, который после первой БС БПК «Свирепый» был переведён на новейший советский ударный авианосец «Киев», не настаивал, чтобы я немедленно вступал в КПСС. Он признавал, что некоторые офицеры-коммунисты резко против моего вступления в первичную партийную организацию БПК «Свирепый».

- Ты своим правдолюбивым характером, Саша, - говорил мне Дмитрий Васильевич, - а самое главное не почитанием их званий и должностей и открытым равноправным своим поведением пугаешь их…

- Они думают и убеждённо считают, что ты не способен на компромисс, непослушен, плохо подчиняешься воинской и партийной дисциплине, излишне прямолинеен, «режешь правду-матку» всем и каждому, несмотря на звания и «эполеты», «высовываешься с инициативами», к которым «пристёгиваешь всех, как пристяжных», хочешь быть «святее римского папы», слишком требовательный, правильный и какой-то «не от мира сего».

- Они тебя боятся и считают, что тебя нельзя пускать в «команду», потому что ты её «разрушишь»…

- Вы тоже так считаете? – спросил я тогда Дмитрия Васильевича.

- Если бы я или наш командир так считали, то ты бы сейчас не был тем, кто есть, а служил бы, как все, драил бы щётками палубу, мыл котлы и миски, чистил бы танки под пайолами. Ты, Суворов, на своём месте и у тебя всё получается верно и правильно.

- Такой как ты нужен кораблю, но такой, как ты, только один – это ты сам. Другого такого нет, ты не такой, как все, поэтому тебя и сторонятся. Но ты, Саша, должен знать одну истину: «Уж очень люди не любят тех, кто не похож на них на всех»…

- Поэтому я не настаиваю, хотя очень был бы рад, если ты вступишь в нашу партийную организацию. Я бы сделал из тебя настоящего члена партии, - сказал торжественно Дмитрий Васильевич Бородавкин.

Я очень хотел узнать мнение обо мне командира корабля, тогда ещё капитана 3 ранга Евгения Петровича, но постеснялся и подумал, что замполит Дмитрий Васильевич Бородавкин и парторг Константин Дмитриевич Васильев не предлагали бы мне вступить в партию, если бы не имели поддержки и согласия Е.П. Назарова.

- Тебе в жизни очень трудно будет, - сказал задумчиво Дмитрий Васильевич Бородавкин, - если ты не научишься быть с людьми помягче, потерпеливее что ли… Ты слишком требовательный, правда, к себе тоже, другим кажется, что ты слишком требовательный и слишком правильный…

Я почувствовал, что Дмитрий Васильевич сам запутался в этих своих суждениях.

- Так что же? - спросил я замполита. – Чтобы подладиться ко всем, чтобы всем угодить и быть «своим в доску» мне надо быть таким, как все? Ходить «руки в брюки», «волынить от службы», «шхериться», «годковать», «посылать всё и всех матом»?

- Нет! Конечно, нет! – воскликнул замполит. – Ну, как ты не понимаешь! Ну, как тебе объяснить?! Ну, надо быть чуть-чуть попроще, почеловечнее, не таким «несгибаемым». Будь проще и люди к тебе потянутся…

Я знал, что до сих пор ни командир корабля, капитан 3 ранга Е.П. Назаров, ни замполит, капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин, ни старпом, капитан-лейтенант Н.В. Протопопов не знали или делали вид, что не знают, о «посиделках у Суворова» в «ленкаюте» БПК «Свирепый».

Нам и мне на этих «посиделках в ленкаюте» никто не мешал. Ко мне приходили и слушали мои стихи и песни, пели вместе со мной, беседовали и обсуждали письма родных и близких, выпивали и закусывали, обсуждали новости, события и книги, фильмы и слухи, делились сокровенным и просто рассказывали байки, анекдоты, истории практически все годки и некоторые молодые и «салаги» всех сроков службы на БПК «Свирепый» периода 1972-1974 годов.

На «посиделках у Суворова» были как друзья, так и недруги, но даже те, кто в открытом общении нарочито грубо, «по-годковски» или нахально и хамски вёл себя, у меня в «ленкаюте» просили прощения, извинялись, угощались и откровенно рассказывали о себе, о своих приключениях, «залётах» и проблемах.

За всё время моей службы на флоте, начиная с момента формирования первого экипажа БПК «Свирепый» в феврале-марте 1972 года и до моего ДМБ 12 ноября 1974 года, несколько раз поднимался вопрос об «избрании» на штатную офицерскую должность секретаря комитета комсомола БПК «Свирепый» кого-то другого, вместо меня, но до «переизбрания» так дело и не доходило…

С приходом на БПК «Свирепый» нового замполита, старшего лейтенанта А.В. Мерзлякова этот вопрос о «переизбрании комсомольцами Суворова» опять возник, потому что такие «комсомольцы», как командир БЧ-1, старший лейтенант Г.Ф. Печкуров, наотрез отказывались признавать себя в чём-то «подчинённым» не комсоргу корабля, а «своему матросу Суворову» (так подначивали Печкурова другие командиры боевых частей корабля).

Такие агрессивные настроения части офицеров и мичманов «подогрели» неприязнь ко мне и в личном составе экипажа БПК «Свирепый». Принципы и традиции первого экипажа БПК «Свирепый», которые я берёг, чтил и продолжал, никому уже не были интересными, так как были уже новые «годки-авторитеты», новые «кумиры»…

Первая самая тяжёлая БС (боевая служба) в Северной Атлантике в период подготовки и начала Войны Судного Дня 1973 года на Ближнем Востоке уже никого не трогала и не восхищала. Обустройство и приспособление к корабельной службе в процессе ремонта корабля, модернизации оборудования и хозяйственных работ уже не требовали боевого героизма, поэтому героями становились те, кто мог либо умело работать, либо умело «отлынивать» или «косить» от работы…

Таким образом, я должен был либо остаться таким, каков есть, продолжить упрямо своё дело, которое я знал, является правильным, нужным, достойным, либо стать таким, как все – практичным, прагматичным, безликим, массовым…

Поэтому я тяжело вздохнул, вспомнил моего отца, Суворова Сергея Ивановича, и задал свой последний вопрос Дмитрию Васильевичу Бородавкину…

- Так вы советуете мне стать членом партии, но перестать быть коммунистом?

Дмитрий Васильевич запнулся, как будто обо что-то ударился, нахмурился и внимательно взглянул на меня…

- Иди, Саша, иди. Каждый выбирает то, что выбирает. Ты выбрал себе трудную, но истинно правильную судьбу. Будь таким, каков ты есть. Несмотря ни на что, оставайся таким, каков ты есть… Иначе ты сам себя проклянёшь, и не дай Бог, и меня тоже…

Вот почему в ноябре 1973 года я не вступил в КПСС, а решил немного изменить характер моей службы и быть «ближе к людям». Теперь я уже не так рьяно и самоотверженно делал то дело, к которому все привыкли как к готовому результату, который появляется из «ленкаюты» как само собой разумеющееся, по волшебству, «по мановенью» этого «чудака-дудока Суворова».

Я решил попробовать быть таким, как все моряки, – простым, традиционным, весёлым и находчивым моряком «годком»…, но … советским моряком-годком.