371 Весеннее настроение 25 03 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава 371. Балтийское море. ВМБ «Балтийск». БПК «Свирепый». Мир и мы. Весеннее настроение. 25.03.1974.

Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет: Картина художника О. Гадалова. Мы из Кронштадта. 1917 год.


В предыдущем:

Жизнь, окружающая действительность, корабельный распорядок дня, а в особенности гормоны молодого мужского организма властно выводили моё сознание, ощущения и чувства из норм морского права. Мне вдруг просто очень захотелось сейчас ограничиться исключительной территориальной зоной своих интересов, вы знаете каких…

Я снова сосредоточился на письмах родным и близким, получил от родителей письмо с фотографиями Ольги, первой жены моего брата Юры и его дочки, моей племянницы Светланы. В начале марта 1974 года они приезжали в наш родительский дом в Суворове.

Моему старшему брату Юре я написал, что «я дядя, и у меня есть племянник Олег и племянница Света, что я «кровь из носу», но ни я, ни наши папа и мама не дадим им бесследно исчезнуть среди людей, а то, что Ольга со Светой была у нас дома, это уже не его дела, а наши, поэтому мы теперь перед ним (Юрой) не в ответе на его обиду за то, что мы по-доброму приняли его бывшую жену и его дочку». Вот так.

Я с большим волнением смотрел на фотографии Ольги и Светланы, в мою племянницу я прямо влюбился – так волновался и переживал. Для меня было такое ощущение, будто племянник Олежка (сын Гали и Юры) и Светлана (дочь Ольги и Юры) – это словно мои дети.

Известие о том, что мастерскую моего отца в школе второй раз обокрали и унесли почти готовые электрогитары и звукоусилитель для ВИА, меня сильно огорчило и рассердило. На нашем корабле тоже иногда свои среди своих не гнушались «изъятием без спроса» хороших вещей из матросского аттестата, но «годки», которым служить ещё полгода, быстро «вычислили» тех, кто «баловался воровством» и жёстко их наказали по морским обычаям - «устроили тёмную»…

«Устроить тёмную» - это значит внезапно набросить на кого-то одеяло или шинель, а потом коллективно дать ему несколько тумаков кулаками или пинков ногами так, чтобы наказываемый не видел и не узнал, кто его бил.

«Тёмная» - это, конечно, проявление самосуда, неправовой метод перевоспитания, но обычный, ритуальный и традиционный, поэтому живучий и общепринятый.

Иногда одной «тёмной» было мало, если преступивший человеческие неписаные законы общежития и морского братства злобился, хорохорился, пылал жаждой отмщения и «годковским гонором». Тогда ему ещё раз «устраивали тёмную» и на этот раз «покрепче», до «хромоты в конечностях»…

Должен признаться, что я, неформальный комсорг БПК «Свирепый», с подачи-просьбы «молодых» и «салаг» БЧ-5 однажды сам признал необходимость устройства «тёмной» одному из обнаглевших до крайности «баев-годков», которые устроили настоящее рабство при чистке цистерн от вонючей и крайне вредной топливной (солярной) слизи.

Каким то образом стало известно, что я научил «молодых» и «салаг» устроить «тёмную», это нарушение «годковских традиций» могло закончиться уже «тёмной» для меня. Как это было и что из этого получилось – тема отдельно новеллы…

А пока я был жив и здоров, работа и занимался своими делами, оформлял альбомы фотолетописи БПК «Свирепый», выдавал книги, а также выполнял свои обязанности рулевого БПК «Свирепый» тем, что сам правил карты и учил этому делу молодых рулевых. Кроме этого ко мне вдруг опять зачастили молодые офицеры и курсанты с других кораблей и из политотдела штаба ВМБ Балтийск. Кто-то решил, что я должен поделиться с другими своим опытом комсомольской работы…

Странно, но наш замполит, старший лейтенант А.В. Мерзляков принимал этих гостей, знакомился с ними, получал от них вопросы и темы бесед встречи-визита, а потом отсылал их ко мне в «ленкаюту», где мы с гостями по нескольку часов проигрывали в мини-командно-штабных играх-учениях наши общественно-политические мероприятия: выпуск сатирической стенгазеты «Ну, погоди!», боевых листков, тематических стендов, стенгазет в стиле фотолетописи корабля, комсомольских и праздничных собрания и мероприятий, радиогазет, а также наших знаменитых игр в военно-морской КВН.

По причине этих частых гостевых визитов и «обменов опытом» у меня в моём личном ДМБовском архиве не оказалось ни одного машинописного текста сценариев проведённых на БПК «Свирепый» игр в военно-морской КВН. Последние экземпляры, в том числе, новый сценарий с очередной ноябрьский игры КВН, я оставил своему преемнику на БПК «Свирепый».

Мой друг и соратник Александр Якимушкин, который недавно сыграл ДМБ, тоже часто стал возвращаться на корабль, приходить ко мне в гости, потому что всё ещё не мог полностью переключиться на «гражданку» и тосковал по нашему дружескому общению. Он говорил, что «на воле всё не так, ребята»…

Сашка Якимушкин купил мне в Балтийске большой «ДМБовский» коричневый портфель-чемодан и он сразу же «приглянулся» майским ДМБовским годкам 1974 года, которые в силу своего «годковского поведения» остались совсем «без берега» (без увольнения).

Конечно, это был подарок моего друга Сашки Якимушкина, но за мои деньги, а майским ДМБовским годкам нужно же было достойно «сыграть ДМБ» и приехать домой красивыми, современными, модными. Поэтому для себя я решил, что этот мой новый «ДМБовский портфель» будет моим подарком-призом одному из моих друзей, который «сыграет ДМБ» в мае 1974 года.

- «Сейчас (конец марта 1974 года) на корабле вовсю идут ремонтные работы. Меня тоже дёргают туда-сюда. Приезжал из Ленинграда (из политотдела штаба Балтийского флота) «товарищ», интересовался тем, как мы провели военно-морской КВН, ну и вообще, как мы на БПК «Свирепый» организуем отдых моряков. Дал ему сценарий игры КВН, то самый, который мы с Сашкой Якимушкиным за одну ночь сделали».

Этот «товарищ» из политотдела штаба Балтийского флота так «смотрел» на мой фотоальбом фотолетописи БПК «Свирепый», что я после того, как проводил его на обед в офицерской кают-компании, спрятал все «фотки», рисунки и фотоальбомы (в том числе и свой второй том ДМБовского альбома) в самую дальнюю и узкую «шхеру» в корабельной библиотеке, для чего мне пришлось раздеться чуть-ли не догола…

- Бережёного Бог бережёт, - сказал я самому себе и записал в дневник-ежедневник: «Гремлю, но как бы не «загреметь»!

В понедельник 25 марта 1974 года ночью ещё был небольшой морозец (мину 2,3°С), но утром и днём температура уже поднялась до 5,9°С. В «ленкаюте», в честь прихода «высокого гостя из Ленинграда», которого замполит, старший лейтенант А.В. Мерзляков так мне и не представил, а гость не хотел представляться, был включён электронагреватель, поэтому вечером в «ленкаюте» было относительно тепло.

Последняя запись в письме моим родителям:

- «Сейчас вечер. У меня уже так тепло, что сплю в «ленкаюте». Удобно очень. Постепенно становлюсь «вундеркиндом», потому что заведую большим разнообразным хозяйством: три фотоувеличителя, электроглянцеватель, три фотоаппарата, прибор для макросъёмки, эпидиаскоп, фильмоскоп, два проигрывателя, два магнитофона, 6 гитар (три акустических и три электрогитары), звукоусилитель, микрофоны, куча грампластинок и катушек с магнитофонными записями, фотореактивов и фотопринадлежностей».

Всё это богатство стало реальностью как-то сразу, в результате нескольких походов в политотдел штаба 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ. Не знаю почему, но мне и нам, БПК «Свирепый», не было отказа ни в чём из того, что нужно было для оформления наглядной агитации и организации досуга моряков.

- «Стал редактором и диктором корабельных литературных и музыкальных радиопередач. Оборудую «ленкаюту» светильниками под «фотоателье», чтобы можно было фотографировать офицеров, мичманов, матросов и старшин как на документы, так и для их личных фотоальбомов».

- «Сделал, вернее, переделал большой настольный фотоувеличитель «Нева» под установку для фотографирования текстов, картинок, книг, журналов и фотографий. «Штампую» фотографии на документы будущим офицерам».

- «Переснял письмо командира БЧ-4 эскадренного миноносца «Свирепый» (это письмо было ещё во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов)».

- «Помнишь, мама, ты меня ругала за «однобокость развития», за то, что читаю «одну только фантастику». Как видишь, но я твои слова мимо ушей не пропустил. Эх! Себя не похвалишь, никто не похвалит! Однако, до свиданья. Крепко целую, ваш сын, Сашка».

Весеннее настроение бурлило во мне, как бурун за кормой БПК «Свирепый». Внимание и поддержка со стороны штабных полит-начальников и офицеров возбуждали во мне понимание того, что я всё правильно делаю и есть, всё же, люди, которые справедливо оценивают мою работу и службу.

Я решил заинтересовать «годков» (моряков-срочников второго года службы) и «молодых» свиреповцев (моряков-срочников первого года службы), а также будущих «салаг», которые должны были прийти в мае-июне 1974 года, морскими боевыми традициями первого экипажа БПК «Свирепый» на примере «свиреповцев» далёкого прошлого – времени Великой Октябрьской социалистической революции и Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. 

Окрылённый, я начал оформлять новый стенд-историю-хронику боевых кораблей с яростным именем «Свирепый»…