Исповедь спортсмена

          Держа в руках  эту медаль, полученную на одном из чемпионатов страны, я с трепетом вспоминаю, как она мне далась.

    Завтра - начало чемпионата СССР, мы готовы. Мы - это я и мой тренер. Вот только с собственным весом проблемы, беспокоят четыре «с прицепом» лишних килограмма. Но я уверен, что лишний вес сгоним, ведь мой тренер — опытный волк, он всё сделает как надо. До начала взвешивания остаётся 27 часов, и за это время  надо успеть привести свой вес в норму. Тренер рекомендует какие-то таблетки, объясняя, что это для сгонки веса за счёт потери жидкости. Надо, так надо. Принимаю, ложусь на кушетку, беру книгу. Выполняя указания моего мудрого тренера, думаю о том, что хочу в туалет по-маленькому. Не проходит и 20 минут — первые позывы. Сходил! Есть! Наверное, граммов 300 ушло. Ура! Но мой всё предвидящий наставник говорит, что всё ещё впереди. И вот началось. Мой тренер не отходит от туалета, сочувственно вздыхая, часто спрашивая: «Ну, как, идет?» —  «Идёт», — отвечаю ему. Начинаю бояться, не изойду ли я мочой окончательно. «Держись, мужик! Спорт требует жертв!» —  любимая поговорка моего железного тренера постоянно слышится из-за дверей.
Вот вроде бы всё. Оба с облегчением вздыхаем, я встаю на весы. Килограмма как не бывало. «Слушай, три оставшиеся килограмма согнать — это ерунда. Завтра часиков в шесть едем в парную, будет всё о’кей».

    Засыпаю с трудом не только потому, что какие-то новые ощущения во всём теле, но и оттого, что любимый тренер лежит на подушке с открытым ртом и храпит, как китайский дракон. Вспоминаю, что помогает свист. Свищу. «А? Что? Ты не спишь? — спрашивает спросонья тренер. —  Ну ладно, я минут сорок потерплю, постарайся заснуть». Но разве профессиональный храпун сможет долго терпеть? Через пять минут раздается уже глухой храп — мой мучитель лежит лицом в подушку, это еще куда ни шло. Только где-то к утру проваливаюсь в сон, но меня уже будят. «Вставай, богатырь, нас ждут подвиги!» —  бодренький голос уверенного, всезнающего тренера поднимает меня с постели. Традиционная зарядка, растяжка, сборы спортивной формы, чтобы не возвращаться в гостиницу. И в путь.

        Приезжаем в заранее заказанную сауну: о господи, сколько уже спортивного народу сюда набилось, но и нам хватает места. До соревнований остаётся 5 часов. Тренер — как знахарь, колдует надо мной, что-то протирает смоченной спиртом ватой, наматывает мне на голову чалму из полотенец, даёт наставления — и вперед! В сауне таких сгонщиков человек пять. Мне не до них. Выполняю совет моего тренера — профессора в этом деле, делаю движения, как при беге на марафонской дистанции. Бег заканчиваю по истечении пяти минут, отпущенных мне на первый заход.

Обтирка. Взвешивание. Ура! Один килограмм и семьсот граммов отстали где-то на дистанции марафона. Небольшой отдых, и опять забег в "суперафриканских" климатических условиях. Еле выдерживаю отведенные мне пять минут. Шатаясь, выхожу из «пустыни Гоби». Тренер спешит обтереть меня насухо, как дорогую статуэтку. Идем к весам. Есть, еще триста граммов! Остается килограмм лишнего веса. По словам моего тренера, это самые трудные граммы. Соглашаюсь с ним. Но надо так надо. Отдых сокращается, и меня, уже поддерживая под локти, ведут на следующую «экзекуцию».


        Очередные пять минут в этом стоградусном пекле должны снять с меня этак грамм пятьсот, заверяет мой «железный» тренер. «Ты только держись, мужик!» Шагаю в парилку. Где-то через три минуты появляется тошнота, и я чувствую, что меня шатает. Мой бдительный тренер вовремя заглянул в  «душегубку», увидел мои страдания, крикнул: «Терпи!», исчез и через секунду, так мне показалось, ввалился в эти тропики с тазом воды. «Ложись, а голову в тазик!» — раздалась уверенная команда.
Тут же по мне заходил сухой веник, а я с головой нырнул в таз с холодной водой. Еле терпел. Тренер командует: «Терпи ещё минут пять, тебе сейчас должно быть легче». Голос его слышу уже через какой-то шум в голове. Терплю, кажется, вечность. «Всё, вставай». Иду, шатаясь, к весам. Встаю на весы. У тренера глаза полезли на лоб — это я вижу сквозь пелену, навалившуюся на меня. «Слушай, мужик! Мы с тобой мучились пятнадцать минут, а вес не только не убавился, а, как ни странно, прибавился на девятьсот граммов, как же так, мужик?»

       В чем дело? А? И я начинаю сознавать, что, находясь головой в тазике с водой, я, кажется, чуть-чуть попил. Да такого не может быть, чтобы я столько выпил воды из таза! Тренер всё понял и уже с большим укором и набором обидных слов проводил мою дальнейшую психологическую обработку. Я скромно молчал. Хотя мог возразить, ну, например: вы бы сами попробовали побывать в таком пекле, вам тогда бы одного тазика не хватило. Но я об этом только подумал. Мой тренер, явно расстроенный, отойдя к окну и жестом стратега положив ладонь на широкий лоб, сосредоточено думал.

        До начала взвешивания участников осталось чуть меньше часа. Лишние кило восемьсот уже начали сильно беспокоить и меня. У меня начался мандраж, это когда, кутаясь даже в сухую простыню, ощущаешь небольшой «колотун». Тренер стоял не оборачиваясь. Чувствую, он - в панике. Кило восемьсот за сорок пять минут не согнать. И я решился. Каким-то неестественным шагом направился к этой проклятой парилке-морилке и, зайдя прямо в простыне, забрался на самую верхотуру. Стою и чувствую, как с меня ручейком, а затем рекой полил пот. Я даже не дышу, боясь спугнуть это состояние. Заглядывает в парную мой сникший от безысходности тренер и спрашивает смирившимся с судьбой голосом: «Ну, как делишки, не замерз?» Я, высунув голову из-под простыни, шепотом отвечаю: «Идёт». – «Кто идёт?» – переспрашивает тренер. – «Пот с меня идёт, и очень обильно». – «Да?» В этом «да» я слышу интонацию веры и неверия в чудо.  «Ну, тогда потерпи, мужик, минут десять». Я мотаю головой в знак согласия, так как говорить нет сил, да к тому же горячий пар обжигает слизистую носа и рта. Через лимитированное время открывается дверь, и мой тренер уже более бодрым голосом вызывает меня. Весы. О, эти весы! Сейчас они скажут мне, буду ли я участником предстоящего чемпионата страны. Тренер двигает гирьками весов и заговорщически сообщает: «А знаешь, мужик, чудо, просто чудо! За последний заход ты в парилке оставил кило шестьсот, это здорово! Давай быстрее одевайся и едем на взвешивание. У тебя лишних всего-то двести граммов, а это ерунда по сравнению с тем, что было». В голосе моего тренера опять прорезались нотки уверенности.

       И вот мы прошли все документальные формальности, я по жеребьевке оказываюсь последним на взвешивание. Жду. С одной стороны, я буду знать вес своих соперников, с другой, не останется времени, если эти злополучные двести граммов лишнего веса не сгорят за это время. Наконец, очередь дошла и до меня. До конца взвешивания остается 10 минут. Я мигом раздеваюсь, встаю на судейские весы. Старший судья на взвешивании скрупулезно совмещает скользящие гирьки с рисками и объявляет, что мой вес на 100 грамм превышает норму, то есть лишний вес. Тренер, как заправский силач, хватает меня с весов и на руках тащит к унитазу. Тут же появляется лимон, и из надрезанного края под язык выдавливается лимонный сок. Резкая кислота — и весь рот заполняется слюной. Пять минут гоню лишний вес слюной. «Ну всё, давай, мужик, на весы». Я остался на взвешивании один из многочисленного потока моих соперников. Все они уже отъедались и отдыхали перед началом соревнований, а я еще не мог пройти процедуру взвешивания. Мной овладел синдром неуверенности. Я весь обмяк, выступил, мне показалось, последний в моей жизни холодный пот.
Встаю на весы. Хоть бы судья пропустил, даже если вес чуть лишний. Но нет, еще тщательнее двигает гирьками на весах, ловит каждый лишний грамм. Я делаю разные движения на весах, пытаясь уменьшить свой вес. И не мне, а моему бледному в лице тренеру объявляется про пятьдесят граммов лишнего веса. А до конца взвешивания остается четыре минуты. Тренер осоловелыми глазами водит по сторонам, хватает воздух ртом и вдруг, хрипя, кричит: «Ножницы, ножницы есть здесь у кого-нибудь?» Я стою на весах голый, судья разинул от удивления рот — такого в его большой судейской практике еще, по-видимому, не было.
И, как по мановению волшебной палочки, приоткрывается дверь комнаты, где происходит процедура взвешивания, женская рука в белом халате просовывает в проём двери ножницы. Оказывается, тренер издал такой громкий крик, что весь дворец спорта пришел в движение в поиске ножниц, и они были доставлены в считанные секунды.

       Я не мог сообразить, что задумал мой непредсказуемый тренер, который схватив ножницы, ринулся ко мне. «Голову, наклони голову», —  зашумел он. И вмиг моя пышная шевелюра оказалась на полу. Я стоял на весах голый, а теперь ещё и остриженный, как баран. Тренер - как Наполеон с жезлом, но только в руках его были ножницы. Судья с широко уже раскрытым ртом и глазами установил гирьки: стрелки весов заняли нужное положение, точно по центру.
«Вес  в норме», — с какой-то внутренней радостью объявил судья. Секретарь записал в протокол, а третий судья на взвешивании торжественно сделал заключение: «Взвешивание закончено!
 До начала соревнований осталось ровно 60 минут». Мой тренер победоносно вскинул руки, как будто мы уже выиграли чемпионат страны. Хотя на этом, первом, этапе мы в душе уже считали себя победителями.
Борьба продолжалась.