Дорога длиной в жизнь. Часть 17-я

Юмористическая проза
/ о былом /

ДОРОГА ДЛИНОЙ В ЖИЗНЬ
или
ВРЕМЕНА НЕ ВЫБИРАЮТ…

Часть 17-я

Беспокойная юность
/ всепобеждающая тяга к знаниям /

Во время войны моя мать жила в Горьком. Она училась в медицинском институте.
Отчасти поэтому наша семья сделала свой выбор в пользу Горького. Нам предлагали квартиры и в других городах СССР. Например, в прибалтийских республиках.

В Горьком нашей семье дали квартиру на самой окраине города, в Автозаводском районе. Том самом, где находится знаменитый завод, выпускающий “Волги”. В те времена они считались наиболее престижными. Иномарок в продаже еще не было.

В Горьком я учился только в 10-м классе. Круглым отличником не был, но пятерки получал часто.
Особенно хорошо я “выступал” по математике, физике, химии и почему-то биологии.

До сих пор помню выпускные экзамены в школе. Волновался, удастся ли их успешно сдать. Такого опыта у меня не было, поскольку в Ташкенте из-за землетрясения я “проскочил”. Но все обошлось. Аттестат о среднем образовании я получил. Не “красный”, но и далеко не самый худший в своем классе.

В 1967 г. я поступал в горьковский Университет на радиофизический факультет. Но на приемном экзамене по физике мне поставили “двойку”. Это было неожиданно. Все-таки в школе я был одним из лучших учеников по точным дисциплинам. В том числе по физике.

Дома я рассказал о своей неудаче в Университете отцу. Он посмотрел мои записи, принесенные с того экзамена. Отец в свое время окончил физико-математический факультет и кое-какие знания у него остались. Он оценил те записи и понял, что, мягко говоря, не все так плохо. Можно было повоевать за более высокую оценку.

Сам-то я в свои тогдашние 17 лет еще не обладал теми бойцовскими качествами, которые у меня имеются сейчас. В те далекие времена даже в страшных снах ни разу не видел, что когда-нибудь стану правозащитником. А органы милиции, прокуратуры и суды будут для меня, как говорится, вторым домом.

Со способностями к защите своих нарушенных прав люди не рождаются. К этому они идут много лет, методом проб и ошибок. У них постепенно появляются необходимые знания и навыки, формируется сильный, пробивной характер.

Другое дело –мой отец. Не зря же он к тому времени прошел многолетнюю военную службу, в конце которой был старшим инженер-инспектором воздушной армии. Это высокая, специфическая должность, связанная с разными расследованиями и установлением истины.

Большой жизненный опыт отца, тем более подходящий для моего случая, следовало использовать. Поэтому на нашем семейном совете было решено сразу же применить “тяжелую артиллерию”. Как говорят в народе, куй железо, пока оно горячо.

На следующий же день отец пошел в Университет, чтобы разобраться в происшедшем на том экзамене. Я остался дома. Мое участие не требовалось. Достаточно было того, что я все подробно рассказал и сохранил свои записи о нерешенной задаче.

В Университете отец встретился с моим вчерашним “экзаменатором”. Им оказался даже не преподаватель, а всего лишь аспирант с кафедры физики. Отец довольно быстро доказал ему, что не решенная мной задача по своей сложности выходит за пределы школьной программы. Это было недопустимо. Все-таки речь шла не о участии в городской олимпиаде по физики, а о приемном экзамене в Университет.

Более того, во время “разборки” моего отца попутно неожиданно выяснилось, что даже сам горе-аспирант не может правильно решить ту задачу. Это был уже скандал. Самое время процитировать одну известную пословицу. Она звучит так : “нечего на зеркало пенять, коли у самого рожа крива”. Это я о знаниях того аспиранта по физике. Ему следовало сначала их улучшить, а потом уже экзаменовать других.

Чтобы не усугублять возникший скандал, в Университет меня все-таки приняли. Правда, не в студенты, а в “кандидаты”. Были в те времена в высших учебных заведениях такие люди, которые находились в них, как говорится, на птичьих правах. Они учились вместе со студентами, но стипендию не получали.
Для кандидатов самой важной была первая сессия. Тех из них, кто сдавал ее с хорошими оценками, переводили в студенты на свободные места, вместо двоечников, отчисленных за неуспеваемость.

Так получилось, что при разбирательстве моего отца с бестолковым, слишком самоуверенным экзаменатором- аспирантом присутствовал корреспондент центральной газеты “Известия”, одной из главных в бывшем СССР. Потом в ней 16.08.67г. появилась статья о том, как я поступал в горьковский Университет. Называлась она “Опять август”. Если кто не верит, может пойти в библиотеку и убедиться.

Ту статью я храню до сих пор. Приятно иногда ее перечитывать, вспоминая свою достуденческую молодость.
Столь необычным образом широкая общественность СССР впервые узнала о моем существовании. Потом было еще много иных публикаций в газетах и журналах по разным поводам. Не только скандальным, но и другим.

Первую сессию в Университете я сдал очень неплохо. Высшая алгебра – “пять”, история КПСС – “пять”. И только на последнем экзамене я оплошал. Математический анализ сдал всего лишь на “три”. Видимо, после отличных результатов первых двух экзаменов я зазнался, ослабил бдительность. Как говорится, и на старуху бывает проруха.

Тем не менее набранных мной на сессии 13-ти баллов вполне хватило. Я стал полноправным студентом.
Многим другим кандидатам с полученными на экзаменах оценками повезло значительно меньше. Поэтому после первой сессии они отправились в “свободное плавание” по бурному океану жизни. Их путь в радиофизику прервался в самом его начале.

Увидеть Париж и умереть. Эта крылатая фраза известна многим.
Кто хочет узнать Россию, должен хотя бы раз побывать в Ленинграде. Я до сих пор называю его по-старому. Чтобы переименовывать города, много ума не надо. Как говорится, ломать –не строить.
Первый раз я был в Ленинграде в 1968г. Ездил туда с отцом.

Мы посетили Эрмитаж, Русский музей, этнографический. Прогулялись по Невскому проспекту. Были в Исакиевском соборе, где в то время находился музей религии. В нем с потолка свешивался огромный маятник. Своими движениями он подтверждал, что Земля вращается.
Мы осмотрели каналы, мосты. Не зря Ленинград называют “Северной Венецией”. Разница лишь в отсутствии лодок-гондол с туристами. Зато по каналам плавают прогулочные катера.

Большое количество воды действительно придает Ленинграду некоторое сходство с Венецией. У них и в архитектуре зданий есть что-то общее.
В Ленинграде отец и я были летом. Погода стояла прохладная, пасмурная, дождливая. За неделю солнце показалось из-за туч лишь несколько раз.
Повторно я был в Ленинграде уже в 1979г. Освежил первоначальные впечатления и получил ряд новых.

Радиофак считался в Университете самым сложным для обучения на нем. Чего стоили одни только названия предметов, которые нам преподавали. В том числе высшая алгебра, дифференциальные уравнения, теория колебаний, квантовая механика, вариационное исчисление, статистическая радиофизика. Их содержание не менее “заумное”, чем названия.

Радиофак был не только самым сложным. Он считался еще и наиболее престижным. Поэтому мы, “радисты”, свысока, заносчиво смотрели на других студентов. Даже на тех, кто учился на физфаке и мехмате.

Лекционная и прочая нагрузка в Университете была очень большой. Поэтому мы, студенты, иногда слегка мошенничали. В том числе пропускали лекции, лабораторные работы и другие занятия. Благо контроль за посещаемостью студентов был слабый. Деканат относился к “прогульщикам” довольно терпимо, демократически.

Студенты переписывали у одногруппников пропущенные лекции и лабораторные работы. Они широко использовали шпаргалки и другие “неуставные” действия. Тем не менее у нас были субъекты, которые пересдавали тот или иной зачет и экзамен по несколько раз.

Лично я шпаргалками пользовался редко. Обычно был выше этого. На экзаменах я списывал прямо с учебников. При некоторых тренировке и ловкости это можно было сделать.
Чтобы изготовить хорошую шпаргалку, требуется немало времени и сил. Лучше их потратить на что-то более приятное.

У меня были случаи, когда я писал шпаргалку и невольно запоминал ее текст. Поэтому на экзамене она оказывалась ненужной. Получалось, что я напрасно потратил бумагу и нервные клетки головного мозга. Которые, по утверждению медиков, не восстанавливаются.