Крыса тыловая

Крыса тыловая

Бывалые люди утверждают, что даже палка раз в год стреляет.
               
Виктор бережно завернул в чистую тряпочку пистолет и засунул сверток под матрац.
– Ненько, – заныл он в сотый раз, – не хочу я с мальками учиться.
– В нашей семье не будет неучей! – сказала мать, как отрезала.

Они невзлюбили друг друга сразу. Как только учитель немецкого языка  назвал его фамилию, мгновенно волна взаимной неприязни захлестнула его и ученика.
– Любинский!
С задней парты поднялся белокурый красивый юноша. В пиджаке с чужого плеча и почти новых брюках, он был на голову выше остальных семиклассников.
– «Закоренелая «камчатка», – решил учитель, обнаружив на первой странице школьного журнала год рождения Виктора Любинского. – Намаюсь с кулацким отродьем».
– «Экий доходяга, – подумал ученик, – значит, будет мучить».

Первый в его жизни урок в седьмом классе Павел Полещук провел, на собственный взгляд, успешно. Второй и третий уроки в младших классах прошли еще лучше.
 Война. Специалистов  во всей области практически не было. Никаких. И получилось, что кадровый офицер, командир разведроты, комиссованный по инвалидности, неожиданно превратился в школьного учителя в захолустном украинском селе.   
      
Как и предполагал Полещук, переросток оказался трудным. Лепил ошибки в письменных работах кучно.  Полная бездарность. Дополнительно  раздражало внимание девиц к смазливому оболтусу.  Любинский пел бархатным голосом украинские и русские песни, и они млели от восторга. У доски же мычал, а чаще – молчал.  Неприязнь к переростку нарастала.

Любинский корявыми буквами на доске написал  предложение, сделав дюжину ошибок в семи словах. Полещук поставил в журнал жирную двойку и прохрипел:
– Твои сверстники кровь проливают на фронте, а ты…
– Крыса тыловая! – сорвавшимся голосом, взвизгнул Виктор, хотел еще что-то добавить и не смог. Махнув рукой, выбежал из класса, громко топая ботинками. Хлопнула входная дверь. Класс замер в испуге – учитель в школе равен богу в храме.
– Продолжим урок, – равнодушным голосом Полещук призвал учеников к вниманию. – К доске пойдет…
Прозвенел звонок на перемену. Девочки окружили учителя. Уже забылся неприятный инцидент. И в этот момент дверь открылась – на пороге стоял солдат с «Вальтером» в руке.
– Молись, фашист, перед смертью! – Любинский шагнул к учителю, передернув затвор. Звякнули мелодично медали на груди, кровавым пятном расплылся орден на гимнастерке. Нашивка за ранение. Волосы взлохмачены, пилотка за ремнем. Полыхали ненавистью серые глаза.
Дико взвизгнули девочки, отпрянули к открытым окнам мальчики. Полещук побелел, будто тетрадный лист, но самообладания не потерял, подтянулся, расправив плечи, и отчетливо произнес:
– Боец, ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни!
Глаза Виктора потухли, с громким стуком упал пистолет на пол. И полились слезы...

06.12.2016