Водяная мельница

« VINCIT MALOS PERTINAX BONITAS» – «Настойчивая доброта всегда одерживает верх над злом ».
   


                1.

Высоко в горах, где седые и хмурые вершины разговаривают с облаками, вот уже много лет стоит на реке бесхозная водяная мельница. И с весны до поздней осени, пока на землю не ляжет первый хрусткий снежок, а река не подёрнется льдом, крутится  без остановки её огромное колесо и жернова, один из которых - черного цвета, а другой – светлого.

Быстрое течение реки с силой толкает мельничное колесо и приводит в движение все её механизмы. Но ещё до того, как в этих местах поселился Иоганн со своими детьми, эта мельница так и работала сама по себе, безо всякого участия человека. Кто был тот, кто её построил, – неизвестно. И вот что странно! Если внимательно приглядеться к старинным мельничным жерновам, желобам или зубчатым передачам, то нигде не найдешь никаких потертостей и поломок. Мельница была, как новенькая, и само по себе крутилось её колесо.

Хотя, почва вокруг считается плодородной, и может при надлежащем уходе дать неплохой урожай, раньше здесь всегда царило безлюдье. И только стада диких коз и пугливых косуль паслись на обширных травяных лугах.

А потом на другом берегу пеки напротив мельницы вырос дом, который построил пришедший в эти края крестьянин Иоганн со своими взрослыми сыновьями.  И теперь за их домом рос фруктовый сад, и зеленело широкое поле, засеянное рожью и ячменем.

С того самого дня, как семья Иоганна поселилась в этих краях возле заброшенной мельницы, ещё быстрей и энергичней завертелось её водяное колесо. И хотя Иоганн пытался узнать у односельчан, не знают ли те, кто мог построить мельницу, никто ему точного ответа так и не дал.  И мельник перестал расспрашивать, рассудив, что тот, кто построил её – был, очень добрым и щедрым человеком, потому что бескорыстно позаботился о своем ближнем. 

Однако, это было не так. Мельница, напротив которой поселился Иоганн с детьми и, которая теперь исправно молола муку для их семьи, – была неразрывно связанна с самим дьяволом. Потому что именно он, этот ужасный дух зла возвел её двести лет назад в качестве одной из своих хитрых и ловких приманок, которые он с сотворения мира обычно использует для соблазнения людей. Известно же, что до сих пор он ещё бродит по свету, маскируясь под обычного человека, в поисках заблудших душ и, подбрасывая людям свои приманки в надежде, что кто-нибудь споткнётся и сделает так, как ему нужно.

И совсем неспроста у старинной мельницы жернова были разного цвета. Когда Иоганн или его сыновья мололи муку через черный жернов, –  в расположенных ниже них по течению рек, селах и городищах наступали мор, болезни и голод, из-за которых умирало много людей. А когда ничего не подозревающий мельник или его сыновья мололи муку светлым жерновом, то и в селах и городах в низине их реки воцарялись благоденствие и процветание. Вот какую чудовищную силу имели жернова на дьявольской мельнице.

Бедный мельник Иоганн! Если бы он только знал о силе, которые имеют его мельничные жернова. Может, тогда ему и его детям удалось избежать тех несчастий, которые вскоре как из рога изобилия посыплются на их них.

Но пойдем же, и дальше по пути, которым ведёт наша история, и тогда мы узнаем, что произойдет.

                2.

Старшие сыновья мельника Глеб и Павел помогали отцу молоть муку, и по очереди пасли небольшое стадо баранов. За их полем виднелся густой и дремучий лес, в котором в изобилии водились звери и птицы. И братья частенько наведывались туда на охоту, всякий раз принося домой богатую добычу. Сестра же их была ещё совсем молоденькой девушкой, а звали её Анна – Мария. Она, как и братья, будто маленькая певчая птичка каждый день поднималась с рассветом, и весь день хлопотала по хозяйству, ухаживая за садом и огородом.
 
Когда у девушки выпадала свободная минутка, она уходила в лес гулять, или же бродила одна вдоль берега реки, на котором разбросаны камни. Девушка любила купаться в речных прозрачных и чистых струях. А когда она отваживалась на более длительную прогулку и шла вниз следом за бегущей рекой, то даже через много миль она не встречала на своем пути никаком человеческого жилья. Но зато ей попадались вольготно пасшиеся среди березовых и ореховых рощ многочисленные стада диких козлов и баранов.

Иногда на тропинку перед Анной-Марией выбегал пугливый зайчишка или олененок, а из зарослей дикой малины выходил медведь. Но хозяин леса никогда не причинял ей вреда. И даже крадущийся за девушкой вдоль лесной тропинки среди кустов и елей серый волк, не нападал на неё.

Анна-Мария не рассказывала отцу и братьям о своих дальних прогулках по лесу. Иначе те запретили бы ей вообще отлучаться из дома, да ещё и хорошенько бы отругали. Тем более, что водившиеся в этих местах волки частенько наведывались на мельницу в надежде задрать корову или лошадь.  И до сих пор братьям удавалось их отгонять. Для этого в доме всегда держали наготове хорошо смазанные ружья, а за сараем бродили два свирепых и бесстрашных волкодава, готовых схватиться с подкравшимся хищником в смертельной схватке.

Мужчины в семье Иоганна были все, как на подбор, похожи друг на друга: высокие, темноволосые и черноглазые. А вот юную Анну - Марию, будто солнце поцеловало в колыбели: она была светловолосой и голубоглазой.
Ещё когда была жива её мать, Иоганн, посмеиваясь, частенько приговаривал жене:
–Не моя у нас с тобой дочь, – от утреннего солнца ты её родила.
Но на такие слова старого ворчуна его жена не обижалась и ласково отвечала:
–Так, ведь, ты и есть мое солнце, дорогой муженек.
После таких слов в их доме и впрямь, как будто всходило солнце, и на душе у всех становилось теплей.
Но давно уже нет в живых матери, и у отца и старших братьев осталась одна только радость – их веселая и голубоглазая насмешница Анна-Мария.
 

                3.


В один год на мельнице Иоганна всё лето мололи муку черным жерновом. И в город, который располагался ниже по течению, пришла  чума. Страшная болезнь косила людей без разбору: и богатых, и бедных, стариков и детей. И не было дня, чтобы в сторону городского кладбища не направлялась бы скорбная похоронная процессия, а то и целая вереница из повозок с завернутыми в саван телами умерших. Вскоре в городе не осталось плотников и столяров, чтобы сколачивать гробы. И людей стали хоронить в том, в чём они умирали, а то и просто оставляли лежать на улицах, так как к умершим оставшиеся в живых боялись подойти из-за страха заражения.

Ничего не спасало от её победоносного шествия: ни сжигание зараженных домов и тел умерших, ни выкапывание вокруг домов и дворов рвов с водой, и выжигание травы, ни сильные заговоры и лекарства, которые готовили знахари. Казалось, что даже воздух над городом пропитался заразой и сгустился серой мглой от горестных воплей и стонов плачущих горожан, потерявших своих близких. Даже птицы за версту облетали несчастный город. А люди перестали и вовсе выходить на улицу и сидели, закрыв ставнями все окна. И некому стало выгнать за город на пастбища скотину, и голодные животные метались в своих стойлах и жалобно мычали.

Из столицы по приказу правителя страны прибыло войско. Солдаты окружили заражённый город по всему периметру, выставили часовых с оружием и предупредительные знаки об опасности и карантине. Под страхом смерти горожанам запретили покидать территорию города, чтобы не разносить заразу в другие города и села страны.

Запертые в городе люди стали говорить между собой, что, наверное, за чей-то страшный и смертный грех, они и их город наказан Богом. А для того, чтобы спастись, нужно найти виновника и выгнать его из города.

Но когда заразился и умер последний лекарь, единственный из оставшихся в живых, бесстрашно и самоотверженно ходивший по зачумленным домам, пытаясь хоть как-то облегчить страдания умирающих, разгневанные люди собрались на центральной площади возле ратуши и потребовали собрать городской совет.

Но и ряды городского совета к тому дню уже поредели. И на площадь к собравшимся горожанам пришло только пятеро из оставшихся в живых.

Вперед вышел один из них: именитый и очень богатый человек. Но когда люди взглянули на лицо этого человека, то отшатнулись от него, а многие бежали в ужасе прочь. Его изможденное лицо было серым, глаза налились кровью, а сам он едва держался на ногах из-за болезненной слабости. И людям сразу стало понятно, что часы этого человека сочтены, потому что и его тоже уже настигла чума. 

–Послушайте, что я скажу! – Выкрикнул он и указал исхудалой рукой на толпу, – Среди вас я вижу смерть. Она в облике мужчины в черном плаще с красным капюшоном. И он насмехается надо мной и над всеми. Но я знаю, что нужно сделать, чтобы заставить его покинуть город…., – он не договорил и покачнулся, как будто кто-то его с силой толкнул. Судорожно закашлявшись, он согнулся и чуть не упал на камни.

–Помогите же ему, поддержите! Пускай он расскажет, что знает…, – выкрикнул из толпы чей-то отчаянный голос. И тогда самые решительные горожане, позабыв о страх смерти, бросились к больному на помощь. И среди них был сын этого старейшины – Генрих, который в этот момент только подошел к площади.

Однако именитый горожанин остановил Генриха и людей движением руки:
–Не приближайтесь! И ты, Генрих, отойди.
–Отец, – вскричал молодой человек, – позволь мне хотя бы поддержать тебя. 
–Нет. Я умираю. И мне никто не поможет. Но у меня ещё осталось немного сил, чтобы успеть, всё рассказать. Оставайся на месте и слушай, что я скажу….

Генрих послушался и отошёл. Толпа тоже качнулась назад и напряженно замерла. Когда отец Генриха отдышался, он тихим голосом продолжил свой рассказ:
–Сегодня на рассвете ко мне в комнату зашла моя мать. Но вы знаете, что она уже давно покоится в нашем фамильном склепе. Матушка была, как живая, и только накинутое на её голову и плечи прозрачное покрывало, напоминали саван. Она присела возле моего изголовья и ласково заговорила со мной. Предупредив, что час нашей встречи близок, она попросила меня набраться мужества и подготовиться к нему…. Мы долго разговаривали, и я рассказывал, как жил всё это время, рассказал и о тебе, милый Генрих. А потом я посетовал, что наш город проклят,  и что я боюсь, что и тебя, моего сына также постигнет печальная участь, и ты, заразившись чумой, умрешь. И тогда род наш прервётся…. Мать моя тоже опечалилась и долго сидела, храня молчание, а когда она подняла на меня свой взор, промолвила:

–Сын мой. Я не должна тебе это говорить. Но я не хочу, чтобы мой единственный внук погиб. Поэтому, я нарушу данное моему ангелу-хранителю слово и вмешаюсь в ход происходящих событий. А то, что я поведаю, поможет  горожанам справиться с чумой, посетившей город. Слушай же. Если кто-нибудь сможет подняться наверх вдоль берега нашей реки до самых гор, то в том месте, где седые вершины смыкаются с небом, он увидит старинную водяную мельницу. На другом берегу напротив мельницы – стоит дом, в котором сейчас живет один мельник с двумя сыновьями и дочерью. У мельницы два жернова – светлого и черного цвета. Когда крутится чёрный жернов, в селенья и города, расположенные внизу по течению реки, – приходят несчастья и смерть. А когда крутится светлый жернов, – то и внизу в селеньях и городах царит благодать.

–А ведь, это похоже на правду! – выкрикнул кто-то из толпы и добавил, – год на год и впрямь, не похожи: в позапрошлом году нас всех донимали пожары, и погибло много людей, а в прошлом году никто не заболел и не умер, и мы собрали богатый урожай.

В толпе зашумели. Люди взволнованно переговаривались между собой, находя подтверждения сказанному старейшиной.

–Послушайте! – вновь поднял тот руку, – я чувствую, что силы мои на исходе. А мне хочется успеть досказать то, что ещё поведала мне моя бедная матушка…
И снова на площади установилась гробовая тишина. И только ветер грозно завывал над головами у собравшихся людей. И горожанин продолжил.

То, что поведала мне моя мать, показалось мне невероятным. И я спросил у неё:
–Неужели, обычный мельничный жернов в состоянии натворить столько бед? Всё в нашем мире подвержено действию природных стихий: и наводнения, и засухи, и лесные пожары, и смертельные болезни.

На что мать моя отрицательно покачала головой и грустно вздохнула:
–Сам по себе жернов – не может причинить вред, но тот, кто толкнул мельничное колесо, – тому доступно всё зло, что твориться на свете. Большего я тебе сказать не могу, потому что не вправе……, – и снова больной не смог договорить и замолчал. А из-за охватившей его ужасной слабости он безвольно опустился на камни.

Позабыв о смертельной опасности, Генрих подбежал к отцу. Опустившись перед ним на колени, он приподнял голову отца и поддерживал её. А люди вокруг них, ещё плотней сомкнули кольцо. И кто-то нетерпеливо произнёс:
–А дальше? Что же было дальше? Ответь нам.
Больной с трудом приподнял голову и взглянул на спрашивающего. Но силы его быстро таяли, и он ответил слабым голосом:
–Ничего. Мать моя после этого исчезла. Увы, мне нечего вам больше сказать…. 

Раздались крики отчаяния и горестные восклицания. Люди отошли от лежащего на камнях богатого горожанина, и стали обсуждать услышанное. А когда они снова вспомнили о нём и посмотрели в его сторону, – то увидели, что тот уже мёртв. И возле него стоит, погруженный в тяжелые и горькие раздумья, Генрих.

–Нужно дойти до этой проклятой мельницы и уничтожить её. А заодно убить и её хозяев…, – зло выкрикнул кто-то из толпы.
–Но как мы выйдем из города, если вокруг крепостных стен стоят солдаты?– спросил кто-то из людей.
–Можно проплыть через лаз, в которую втекает река, бегущая с гор, – ответил другой.
–Солдаты увидят, и будут стрелять. Мы погибнем, – испуганно проговорил ещё один человек.
–Лучше принять мгновенную смерть, чем корчиться в страшных муках из-за чумы.
–А если виноват не мельник с детьми, тем более мы хорошо его знаем. Это же местный крестьянин Иоганн! А виновен кто-то другой…..? – Но голос его был робок и тих. И на этого человека с гневом накинулись те, кто недавно похоронил своих близких, и обезумел от горя. 

–Дорога трудна, мы слабы. У нас есть свои старики и дети, о которых мы должны позаботиться. И не все из нас дойдут до конца, – воскликнул ещё один человек. И многие с ним согласились.

–Я пойду туда один! – Произнес Генрих, выходя вперед, – у меня никого не осталось, и отец мой только что умер. Клянусь, я найду виновника и отомщу ему за смерть отца и смерть всех горожан. Я сожгу водяную мельницу.


                3.

Вернувшись с похорон,  Генрих, преисполненный мрачной решимости, стал собираться в путь. И той же ночью он вышел из дома и быстро дошел до того места в крепостной стене, где внизу через зарешёченный лаз был выведен широкий каменный желоб, по которому стекающая с гор река втекала в город.

Нырнув под воду и оказавшись в каменной трубе, юноша, как дельфин быстро поплыл к решетке. Нырнув под её острые и толстые металлические прутья, он вскоре оказался с той стороны крепостной стены, окружавшей город. Ночь была безлунной, и всюду царила кромешная темнота. Солдаты, стоящие на карауле в тот вечер, хорошо поужинали, и спали на своем посту.
 
Выбравшись на берег, Генрих выжал мокрую одежду, взвалил на плечи свою отяжелевшую от воды котомку и направился вдоль берега, наверх.

В лицо бесстрашного юноши задувал теплый летний ветер, и его одежда быстро высохла. Всплески волн указывали ему верное направление. Так он шёл почти до рассвета, не останавливаясь на отдых. Мысль о мщении, засевшая в его сердце, неумолимо гнала его вперед. 

Когда забрезжил рассвет, он очутился перед пологой широкой кручей, на которую предстояло взобраться. Генрих остановился и, задрав голову, посмотрел наверх. В предрассветной туманной дымке перед ним высоко в небо возносились две суровые и хмурые горные вершины. Именно туда, к подножью этих гор и предстояло идти, именно там находилась водяная мельница.

Ноги у него гудели, а спину ломило от усталости. И подумав, что взбираться на кручу к скалам, сподручней, отдохнув, он решил устроить небольшой привал. Наломав еловых веток и, соорудив себе шалаш, он забрался в него и, подложив под голову котомку, преспокойно уснул.

Проснулся он, когда солнце поднялось в зенит, и его лучи успели хорошенько нагреть землю и лес вокруг его шалаша. Рассевшиеся на ветках деревьев и кустов птицы громко и беззаботно распевали свои веселые песни. Генрих посмотрел через ветки шалаша и увидел, как качаются величественные сосны в синей небесной вышине. А теплый напоенный еловой смолой ветер лениво перебирал зеленые листья на растущих вокруг шалаша деревьях. Лесные растения, звери и птицы радовались свету и летнему дню.

  Выбравшись наружу, Генрих умылся в реке, поймал серебристого карпа, которые в изобилии резвились у самого берега, зажарил его на костре и перекусил. А потом стал терпеливо подниматься вверх по камням вдоль реки, сбегающей ему навстречу со скал.

Все выше и выше поднимался Генрих. И ещё несколько раз сделал привал. И вот уже впереди на другой стороне широкого зеленеющего поля, где паслось стадо баранов, он увидел у излучины изгиба реки дом Иоганна и стоящую на другом берегу ту самую водяную мельницу.

Генрих остановился на краю леса, в который ему не было надобности заходить, и был поглощен осмотром окрестностей, и он не сразу заметил позади себя смертельную опасность. А в это время в зарослях дикой малины показался бурый медведь. Увидев впереди человека, зверь разом поднялся на дыбы и, яростно зарычал.

Оглянувшись и увидев медведя, Генрих выхватил из-за пояса свой верный нож и приготовился к бою. Медведь, продолжая зло рычать, вышел из кустов и бросился к нему. Его горячая темная пасть была широко раскрыта, а маленькие глазки зверя пылали яростью. И в тот момент, когда он подмял под себя молодого человека, прозвучал оглушительный выстрел, который сразил зверя наповал.

Очнулся Генрих, лежа на кровати. А возле него стояли трое мужчин. Один из них был старый и седой, двое других – молоды и широкоплечи. Их лица были честны и простодушны. И все трое они сочувственно глядели на лежащего перед ними раненого Генриха.

–Очнулся? Ну, слава богу, сынок! – С облегчением воскликнул Иоганн и обрадованный обернулся к сыновьям.
–Мы уже не надеялись на то, что ты выживешь. Раны от лап медведя глубокие. И нам пришлось хорошенько потрудиться над твоим плечом, чтобы залечить его, – объяснил он потом и тепло посмотрел на Генриха.
–Сколько же я здесь лежу? – поинтересовался у него Генрих.
–Три дня, – ответил вместо отца Павел.
–Не может быть! – воскликнул юноша. Он пришел в отчаяние, представив, что из-за его беспечности и встречи с медведем, он не сжег водяную мельницу, и её черный жернов продолжает свою смертельную для жителей города работу.

Расстроенный, он попытался приподняться. Но снова упал, застонав от боли. На повязке, которой было перевязано его плечо и грудь, показалась кровь.

– Лежи, лежи, смелый юноша! Тебе лучше пока не вставать и даже не шевелиться, иначе рана твоя снова откроется, и ты можешь умереть. Ты и так потерял много крови в схватке с этим медведем. Мы давно за ним охотились. На прошлой неделе он задрал две наших коровы. И благодаря тебе, смогли его пристрелить. Павел вовремя подоспел, иначе бы этот медведь бы растерзал тебя, - объяснил Иоганн, кивая на сына.

–Так это тебе я обязан спасением? – Спросил Генрих у юноши, который был моложе остальных.
Тот смущенно кивнул.
–Спасибо! – сказал Генрих. Обдумав, он решил не выдавать себя, рассудив, что если расскажет правду о том, что в городе, из которого он пришел, свирепствует чума,- его могут даже убить. И тогда он не исполнит данную горожанам клятву сжечь проклятую мельницу.

Тем временем, не подозревая ни о чём, Иоганн и его сыновья продолжали расспрашивать Генриха, откуда он родом. Пришлось Генриху солгать, сказав, что ходил в лес за грибами и заблудился.

– К нам уже много лет никто снизу не приходил. И даже с нашего родного города, никого давно мы не видели и не знаем, как там сейчас живут. Может, ты знаешь лавочника Рауля? – расспрашивал Иоганн, которому явно хотелось хоть что-нибудь узнать о родном селенье.

–Жаль, что ты не из наших мест, – грустно заключил Иоганн, услышав отрицательный ответ Генриха, – там похоронены моя супруга и родители. Хотелось бы мне узнать новости из родного города. А ты поживи у нас, пока не выздоровеешь. А как встанешь на ноги, мои сыновья довезут тебя туда, куда ты укажешь, – предложил Иоганн. Он тепло смотрел на раненого юношу. И у того снова закрались сомнения. « Иоганн явно не знает про чуму. И уж, совершенно точно, не подозревает, какую ужасную силу имеет черный жернов на его мельнице…».

  Генриху отчаянно хотелось выкрикнуть в лицо Иоганну всю правду, зачем он к ним пришёл. А там будь, что будет…. Но он сдержался, потому что видел: стоящие напротив него люди – обычные крестьяне и труженики, их взгляды были бесхитростные и честны. Но, кто же тогда виновник?» – мысленно спрашивал он себя.

В тот же день он познакомился с Анной-Марией, на которую отец и братья возложили обязанность ухода за ним, пока их не будет дома.

                4.


Прошло три дня, и рана Генриха перестала кровоточить.  И хотя ещё чувствовал слабость, он попросил Анну-Марию проводить его на прогулку и показать ему окрестности.

–У нас ещё есть водяная мельница. Она наша кормилица. Если бы не она, мы бы не смогли здесь выжить вдалеке от людей. Хочешь, я тебе её покажу? – Сказала Анна-Мария, когда они, обойдя сад, дошли до реки и остановились на берегу возле моста.

– Я вижу, – ответил Генрих. Он пристально вглядывался в водяную мельницу, пытаясь отыскать в ней какие-либо зловещие признаки, то ничего необычного не видел. Это была самая обычная деревенская мельница, и её огромное темно-зеленое из-за мха и налипших водорослей колесо неутомимо крутилось, подчиняясь стремительному бегу течения реки.

–Я хочу попасть внутрь. Это возможно? – спросил Генрих.
–Конечно, – кивнула Анна-Мария.

Они перешли мост, подошли к мельнице и поднялись по ступенькам узкой лестницы.
Оказавшись наверху, Генрих с мрачным любопытством всмотрелся в крутившийся перед ним черный жернов. Ничего необычного в устройстве самой мельницы он не заметил: все было устроено также, как и в других подобного рода мельницах. Кроме черного жернова.

Анна-Мария стояла с ним рядом и воодушевленно рассказывала, как много лет назад, их семья, разорившись после страшной засухи, вынуждена была пойти по свету скитаться в поисках лучшей доли. И судьба привела их к этой мельнице. Места здесь оказались воистину благодатными. А мельница, – спасла нас от голода и стала доброй кормилицей, такой же, как моя покойная матушка…., – тут она грустно вздохнула и прибавила, – у нас в то время ещё не было ни лошадей , ни коров. И мельница до сих пор трудится во благо нашей семьи без устали. Мой отец и братья не нарадуются на нашу мельницу и сдувают с каждой её доски и винтика пылинки. Мельница оказалась чудесной. Представляешь, она может работать сама по себе без участия людей! Смотри сам,  – воскликнула Анна-Мария и указала рукой на жернов, который и впрямь, работал без людей, – представляешь, Генрих, как удивился мой отец и мои братья, когда мы увидели перед собой эту необыкновенную мельницу.

«Если бы ты только знала, сколько стариков и детей за это время погибло. А все из-за того, что муку мелет этот чёрный жернов….», – с язвительной горечью думал Генрих, разглядывая жернова.

–Погоди! Ты сказала, что она работала без участия человека, ещё до того, как вы здесь поселились? – переспросил он её.

–Конечно, именно это я и говорю! Как же ты не поймешь! Это было воистину какое-то волшебное чудо. Я так и подумала, но отец и братья быстро охладили мой пыл. Да, и ты тоже знаешь, что чудес на свете не бывает…., – добавила она своей очаровательной улыбкой.

Она была такой красивой в этот момент, что Генрих невольно поддался её обаянию. У него даже возникло желание поцеловать её.

Они с первого взгляда почувствовали друг к другу взаимную симпатию. Но прошло слишком мало времени, чтобы надеяться, что эта симпатия может перерасти в серьезное чувство.

 И всё же Анна-Мария поняла его намерения и смущенно потупилась.
Но в этот самый момент мостки под ними заскрипели и зашатались, как будто их кто-то начал раскачивать.

–Ах! – испуганно воскликнула Анна – Мария.
–Не бойся. Это рыба ударилась головой о мельничное колесо, – пошутил Генрих. Он снисходительно улыбнулся и дотронулся до руки девушки.

И от этого прикосновения та смутилась ещё больше. Воцарилось неловкое молчание. Но его прервал раздавшийся на другом берегу голос Глеба, который звал сестру.
–Мне нужно идти, – прошептала девушка и подняла виноватый взор на стоящего перед ней Генриха.

–Иди. А я немного здесь ещё побуду. Здесь очень красиво. Я передохну и приду, – ответил тот, про себя обрадовавшись возможности остаться одному.

Анна-Мария кивнула и, попрощавшись, сбежала по лестнице. Дождавшись, когда она перейдет по мостику, и её белая косынка мелькнёт возле калитки дома, Генрих спустился вниз и стал внимательно разглядывать быстро крутящиеся чёрные жернова.

                5.


Когда человек работает на мельнице, зерно поднимается  наверх и спускается затем по желобу на жернова. Но сегодня муку никто не молол, а черные жернова продолжали крутиться, как будто их кто-то беспрерывно подталкивал. И хотя жернова работали вхолостую, Генрих знал, они продолжают по чьему-то злому умыслу вершить черные дела.

Генрих спустился вниз и подошел в шкафу, где хранились всевозможные хозяйственные принадлежности, в том числе ветошь и масло для протирки мельничных механизмов, кресало и специальные факелы, которыми мельник и его сыновья освещали себе дорогу, возвращаясь поздно вечером домой.

Вынув необходимые для горения предметы, Генрих спустился и остановился в раздумье возле огромного мельничного колеса. Он представил себе, как зажжёт факел и подожжёт мельницу, и как она ярко заполыхает…... « Наверняка, она быстро вспыхнет и также быстро сгорит. Я отомщу за смерть отца, а что потом? – неожиданно подумал он, – за доброту и спасение жизни я отплачу этим добрым крестьянам черной неблагодарностью, оставив их без кормилицы…. А ведь, Анна-Мария сказала, что значит для их семьи эта мельница. Впрочем, что мне за дело? У них есть ещё стадо баранов, коровы и лошади, поле с рожью, сад и огород. Они построят себе ещё одну такую же мельницу и заживут не хуже, чем сейчас…» – решимость всё больше овладевала им.

И отбросив сомнения, он поднес горящий факел к деревянной стене мельницы. И хотя в том месте, где огонь лизнул дерево, – было сухо, как ни странно ничего не загорелось. Генрих прикоснулся горящим факелом к другому месту, но и там дерево даже не обуглилось. Тогда он схватил масляную ветошь, и подошел с ней к жернову, и засунул ветошь в щель рядом с ним. Однако, сколько бы он не пытался поджечь масляную ветошь, которая при других обстоятельствах давно бы уже загорелась, ничего не происходило. Более того, в какой-то момент, ему даже показалось, что вот сейчас, огонь должен вспыхнуть, но в этот момент откуда- то налетел сильный ветер и быстро погасил разгорающееся пламя.

Тогда спустившись, он взял с полки топор, и попытался им разрубить вертевшийся, как заводной волчок, чёрный жернов. Но сам едва не поранился сам, потому что топор отскочил от жернова и упал ему на ногу. А сам жернов так зазвенел, как будто был сделан из металла. Это было просто удивительно! Потому что Генрих готов был поклясться , что всего несколько минут назад, жернов был деревянный, и вполне мог быть разбит топором. А теперь он звенел, будто железный.

––Я вижу, что ты противишься тому, чтобы я разрушил твое творение. Но я не уйду отсюда, пока не разрушу твою водяную мельницу. Даже если мне это будет стоить жизни. Черный жернов не должен крутиться, коли жизнью управляет он…, – гневно выкрикнул Генрих, обращаясь к тому невидимому, кто не давал разгореться огню.

И вдруг по перекрытиям желобов, по ковшу для ссыпания муки с шумом прокатились камешки, а следом раздался чей-то громкий и саркастический хохот. Когда же хохот умолк, чей-то глухой и вкрадчивый голос произнес у него над ухом:

–Ты угадал. Но я вижу, что ты готов расстаться с собственной жизнью, лишь бы  достичь цели.……   А готов ли ты отдать взамен моего жернова чью-то другую жизнь?
–Чего ты хочешь? – спросил Генрих, догадавшись, о чьей жизни тот попросит.

– Я готов остановить свой чёрный жернов, если ты позволишь мне забрать жизнь Анны-Марии или её брата Павла,– сказал ему голос.

Генрих опустил топор, ставший тяжелым. Подумав, он твердо ответил:
–Зачем тебе их жизни? Они не виновны. Забирай  мою жизнь. Только останови поскорей свой проклятый жернов!

–Ха-ха! До чего же ты самонадеян, мальчишка. Все вы людишки – такие жалкие, когда думаете, что жертвуете собой ради чьего-то блага. А на самом-то деле вы это делаете ради себя, из-за овладевшего вами тщеславия. Ты хочешь, чтобы о тебе после смерти люди помнили, и говорили: глядите – дескать, вот жил один такой герой, который пожертвовал своей жизнью ради других. Но меня-то ты не проведешь, глупый мальчишка. Я живу на свете много тысяч лет и прекрасно знаю, о чем говорю. Да, и Анна-Мария в отличие от тебя – практичная и бережливая девушка. Уж, она бы ни за что не откажется ради спасения других от моей мельницы, которая кормит её семью. Уж, она подумает о себе в первую очередь, а не о каких-то там горожанах, которых можно спасти ценой сожжения её мельницы. Как глупо так думать! Какое дело кому-то до других, когда самому станет хуже? – увещевал Генриха вкрадчивый голос.

Тот, кто разговаривал с ним, – продолжал оставаться невидимым. Но Генрих уже знал, с кем он имеет дело. Но он пока не знал, что можно предпринять, чтобы остановить зло. Поэтому не стал ему отвечать, спустился вниз и вышел с мельницы. И всю дорогу, пока он шёл домой от дьявольской мельницы, в его ушах свистел сильный ветер и раздавался язвительный хохот её подлинного хозяина.


                6.

Миновало ещё несколько дней, в течение которых Генрих не раз приходил на водяную мельницу и под разными предлогами оставаясь один, безуспешно пытался её уничтожить. Но он ничего не мог поделать, и черные жернова продолжали быстро вертеться.

Между тем самому Генриху хорошо жилось в доме у Иоганна. И хотя раньше он проживал в богатом каменном доме, похожим на дворец, этот простой, без излишеств дом мельника, вполне его устраивал, потому что в нём рядом с ним находилась и Анна-Мария. Девушка всё больше нравилась ему своим веселым и добрым характером и ловкостью, с которой она управлялась с обширным домашним хозяйством. И вскоре Генрих решил для себя, что лучшей жены и хозяйки, чем Анна-Мария на всем белом свете и не сыскать. "Если бы не клятва, я бы забыл о своем высоком положении и богатстве, и навсегда остался бы жить здесь вместе с Анной-Марией....", - думал Генрих.

В один из вечеров он пришел с ней к мельнице. Взобравшись наверх, они сидели и любовались догорающим на горизонте закатом. Слова им были не нужны. Вокруг  царила сонная тишина: свежий ветерок лениво перебирал листочки на высокой березе, растущей возле мельницы.

Молодые люди так увлеклись созерцанием красивой рощи вдалеке и алеющего заката, что совсем не заметили, как сзади к ним подкрались четверо мужчин.

Когда Генрих вскочил на ноги и выхватил из-за пояса свой верный кинжал, было уже поздно. В людях, которые окружили его и Анну-Марию, он узнал тех, с которыми ему доводилось часто сталкиваться в городе по делам.

Мужчины держали в руках мечи. И один из них хмуро сказал:
–Ты забыл данную клятву, Генрих. И мы пришли сюда из города, чтобы напомнить.
–О какой клятве говорит этот человек, Генрих? – удивленно спросила Анна-Мария у юноши.

–Эге…., теперь нам понятно, почему ты предал всех нас. Ты даже забыл смерть отца ради этой смазливой девчонки…..!– Яростно выкрикнул другой мужчина, – пока ты тут развлекаешься, я похоронил всю свою семью, – в голосе его прозвучала боль.

 Мужчины смогли выбраться из города тем же путем, как и Генрих, имея твердое намерение вместо него сжечь мельницу и покарать её хозяина, так как были уверены, что Генрих уже погиб. Однако, увидев его живым и невредимым, беседующим с красивой девушкой, пришли просто в ярость, посчитав честного юношу трусом и предателем.

–Я сочувствую тебе, – ответил Генрих и добавил, – но ты не прав. Я никого не забыл. А не исполнил клятву, потому что девушка и её родные не виноваты.

–А чем ты это докажешь? И что бы сказал на это твой умирающий отец? –  презрительно спросил тот же мужчина у Генриха.

Лицо Генриха исказилось от гнева.
–Я не буду спорить с тобой. Горе застилает твой рассудок. Но я твердо знаю, что виновник – другой! Увы, я пока не знаю, как заставить его остановить проклятый черный жернов, – объяснил Генрих.

–Кто же он? - переспросил его один из мужчин.
–Дьявол, – коротко ответил Генрих и перекрестился.
Перекрестились и все остальные, с опаской оглядевшись по сторонам.

И в тот же миг перед ними на площадке предстал тот, чьё имя только что было произнесено.
Он был высок и широкоплеч, одетый в длинный черный плащ и наброшенным на голову красным капюшоном. Глаза странного незнакомца горели недобрым блеском. Лицо его невозможно  было разглядеть, потому что оно скрывалось в тёмном провале капюшона и находилось как, будто в тени.

–Ты меня звал, и я пришел! – Напыщенно воскликнул он и самодовольно поклонился всем стоящим.

Мужчины с мечами в страхе отступили от внезапно появившегося незнакомца.

                7.

–Предлагаю вам сделку, – воскликнул незнакомец, оборачиваясь к этим мужчинам, – ваш знакомый – ужасный лжец! Его девица – тоже. Они оба знали, что чёрный жернов принёс в город чуму. Но даже не попытались его остановить. Потому что им обоим было жалко уничтожать свою водяную мельницу. Ведь, она мелет для них муку,….. Какие будут ваши предложения? – неожиданно спросил он и выжидательно умолк.

Один из мужчин вышел вперед и с почтением поинтересовался:

–А что вы предлагаете нам сделать, уважаемый господин?

–Хм…. Ты назвал меня господином? Похвально! Что я предлагаю? – Всего то и дел: убить обоих: глупого мальчишку и эту девчонку. Как только их кровь упадет на чёрный жернов, жертва будет принесена, и жернов сразу остановиться. Все сразу вздохнут с облегчением. Чума покинет ваш город навсегда, и больше никогда не вернется, а все заболевшие моментально излечатся.

Мужчины переглянулись между собой и невольно перехватили в руках свои мечи.
И Генрих сразу же понял, что те сейчас на них нападут.

–Беги вниз, Анна-Мария! – крикнул он девушке, – скорей беги! Спаси свою жизнь.  Расскажи правду, прощай! – решив пожертвовать собственной жизнью, чтобы остановить движение чудовищного жернова, Генрих выхватил горящий в подставе факел и спрыгнул вниз.  Он ткнул горящим факелом в быстро крутящийся жернов, не веря в успех, – и о, чудо! Тот вдруг ярко заполыхал.

–Я помогу тебе!  – воскликнула Анна-Мария и тоже сбежала вниз. Но в тот момент, когда она подбежала к Генриху, мостки, на которых они оба стояли, заходили ходуном, и с оглушительным треском проломились….. Генрих и Анна-Мария полетели вниз.

     Вскоре водяная мельница вся оказалась объятой пламенем. Дерево оказалось сухим, а ветер так быстро раздувал огонь, что она сгорела дотла почти мгновенно.
Когда к мельнице прибежали Иоганн с сыновьями, спасать было уже нечего.
Долго искали они останки Анны-Марии и Генриха, думая, что те сгорели в огне. Не нашли и в слезах пошли домой.

И какое же было их изумление, когда они увидели обоих, сидящими за столом, живыми и невредимыми.

Генрих рассказал, какой чудовищной силой обладали черные жернова старинной мельницы. Посовещавшись, все вместе, они решили вернуться обратно в город. Генрих с братьями Анны-Марии спустились вниз первыми, чтобы разузнать, что происходит в этот момент в городе и можно ли туда возвращаться?

Подойдя к крепостным воротам, они с радостью увидели вывешенные на флагштоках государственные флаги, говорящие о том, что смерть и чума ушла из города. Люди, которых они встретили в городе, подтвердили добрые вести. И многие заболевшие в тот же день, когда сгорела дьявольская мельница, также неожиданно излечились.

С тех пор прошло уже больше сотни лет. Уже давно нет на свете ни Генриха, ни Анны – Марии, ни её братьев и отца. Но зато по-прежнему стоит тот город. И хотя вокруг него уже давно нет крепостной стены, а по улицам ездят современные машины и автобусы, эту трогательную историю спасения жителей их города от чумы с помощью самоотверженности долгими зимними вечерами бабушки рассказывают иногда перед сном своим внукам. И наверное, когда их внуки вырастут, они также будут рассказывать эту историю уже своим детям и внукам.

       Да, и в горах, если подняться вверх по течению реки, можно наткнуться на вросшее в землю и поросшее густым и мягким мхом огромное колесо, оставшееся от старинной водяной мельницы. На этом колесе латинским языком написаны следующие слова:

  « VINCIT MALOS PERTINAX BONITAS» – «Настойчивая доброта всегда одерживает верх над злом ».