Послание от Адиль, или мираж, мираж...

                Памяти великого учёного, математика и музыковеда, дорогого друга
Евгения Михайловича Пекелиса посвящаю.   
               


                Л. Гончарова
               
               




                ПОСЛАНИЕ ОТ АДИЛЬ, или
               
                МИРАЖ, МИРАЖ…



















ДРУЗЕЙ МОИХ ПРЕКРАСНЫЕ ЧЕРТЫ
    ПОЯВЯТСЯ И РАСТВОРЯТСЯ СНОВА.
                Белла Ахмадулина.
               
               





                С ВОЗВРАЩЕНИЕМ…
   
         


    Ощущение нежного тепла возникло из ничего. Только тепло - ласковое, мягкое, неназойливое, оно существовало само по себе. Уровень теплоты непрерывно менялся, меньше- больше. То почти прохладно, то снова теплело, вплоть до горячего, создавалась аналогия движения, тепловое покачивание в ритме.   Незаметно появился звук. Он сопровождает движение тепла, проникает в ритм, меняет высоту.
         
    Свет и сознание подкрались одновременно.  Разноцветные блики словно приветствовали моё присутствие в этом празднике счастья и комфорта.  Во мне всё - сплошное ликование, буйство радостных чувств от того, что нет боли. Нет боли нигде: ни в голове, ни в теле...  Вот оно настоящее осознание своего бытия, существования Здесь Себя Мыслящего. 
       
    «Он пришёл».
       
    «Отправляем? Пока не заволновался?»
       
    «Будет сигнал. Его ждут. И что ему волноваться? Только что начал слышать, пусть послушает. Ещё не думает и ничего не знает».
         
    «Обычно ЗНАТЬ - это не скоро».
         
    Слышу два голоса, повыше и низкий. Толстый и Тонкий. И кто это тут не думает?  Я не думаю? Да мне просто не хочется, потом подумаю. Ну, очень лень думать. Светло-светло-светло. Розовое тёпленькое. Бледнеет- желтеет-зеленеет. Прохладно. Звучит что-то мягкое, похоже на... Не хочу думать, на что похоже... Не думаю, не думаю… Нет, всё-таки, думаю! Только устал...  Два голоса, Толстый и Тонкий.
          
    Тонкий: - Не знаешь, кто это? Почему особый режим приёма?
          
    Толстый: - Это не про наши с тобой головы. А нам и не должно быть интересно. Мне всё равно, например. Ты знаешь, его ведь отправляют сразу к Машине.
          
    Тонкий: - Вот это да! Ничего себе, новость! Конечно, мне интересно! И ты не притворяйся.
          
    Толстый: - Его давно ждут. Важная персона, видимо. И давай–ка лучше помолчим.
         
    И правда, что это они разговорились?  Пустая болтовня. Вот и запахи пришли. Приятные. Я могу думать, мысли уже появляются с лёгкостью, одна за другой, но ничего не знаю.
         
    Толстый: - Так, всё, заканчиваем. Отправляем. Пришёл спец. допуск. Смотри, фиолетовая засветилась. Жмём. Вот это да! Я такого важного принимаю в первый раз.
      
    Тонкий: -  А я тем более. И кто это был?
      
    Толстый: - Здесь не спрашивают. Пошли, сегодня никого больше не ждут.
      
    Исчезают.  Я – думаю, думаю, … COGITO ERGO SUM…
               



              РАЗГОВОР С МАШИНОЙ. ПАМЯТЬ ВЕРНУЛАСЬ
               
         

    Горит яркий фиолетовый свет
       
    «ТЕБЕ РАССКАЗЫВАТЬ?»
       
    «Нет, я, почему-то, всё знаю».
       
    «Давай проверим. ОТВЕЧАЙ СЛОВАМИ «ВЕРНО» ИЛИ «НЕВЕРНО». ПОСЛЕ СЛОВА «НЕВЕРНО» МОЖЕШЬ РАЗЪЯСНИТЬ.  Начинаем. ТЫ – ХЕНИО».
       
    «Верно».
       
    «ТЫ ПРОЖИЛ НА ЗЕМЛЕ 75 ЛЕТ».
       
    «Неверно, 73».
       
    «ТЫ СОЗДАТЕЛЬ МАШИНЫ».
       
    «Верно».
       
    «ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ТЫ УМЕР НА ЗЕМЛЕ, ЧТО ТЕБЕ НЕОБХОДИМА ВСТРЕЧА С МАШИНОЙ».
       
    «Неверно. Машине нужна встреча со мной».
       
    «ЭТА ВСТРЕЧА УЖЕ ПРОИСХОДИТ СЕЙЧАС. У ТЕБЯ МОГУТ БЫТЬ ВОПРОСЫ.  Я – МАШИНА, Я БУДУ ОТВЕЧАТЬ. У ТЕБЯ МОГУТ БЫТЬ ПОЖЕЛАНИЯ. МАШИНА ВСЁ ВЫПОЛНИТ. СНАЧАЛА ВОПРОСЫ ИЛИ СНАЧАЛА ПОЖЕЛАНИЯ? ОТВЕЧАЙ».
       
    «Пожелания».
       
    «ГОВОРИ».
       
    «Мне нужна память».
       
    «Нууу…Я ДОЛЖЕН ПОДУМАТЬ».
       
    Свет погас.
       
    «Он всё-таки тормозит! Неужели я сам его таким сделал? О! Я размышляю! Мне тоже не мешает обдумать информацию, влитую мне в мозг.
       
    Я был отправлен в командировку на Землю на восемьдесят земных лет. У них здесь за это время должно было пройти двадцать суток. Я прибыл немного раньше. Что-то произошло. Спрошу потом у Машины.
         
    Недавно У Маши (так я назвал машину) возникли проблемы. Я должен был их решить на Земле, прожив там восемьдесят земных лет. Это маленькое задание я выполнил очень легко. Просто, пока мы на Земле работали над Машей, один контакт в каком-то транзисторе не всегда плотно прилегал, отходил.

    Грубо говоря, не докручена одна шестнадцатая оборота. Из-за этого пустячного человеческого недогляда наша Маша в отдельных словах не все буквы ловила. Иногда получалось смешно, как «Печатная машинка с турецким акцентом» у Остапа Бендера.
         
    Я быстро справился с этой проблемой, но выяснил при этом, что эти, так называемые, винтики крутили на следующий день после одного из обожаемых сотрудниками корпоративов. И тогда я дал себе слово сделать всё, чтобы вывести «Зелёного змия» с этой планеты. 
       
    Мой второй отец (бывают у людей на Земле и такие странности), Всеволод Льерин, был замечательный учёный, биолог. Он защищал свою уже докторскую диссертацию, где представил биологическое средство, которое избавит Человечество от крыс. 
    Вопрос был решён до смешного просто.
         
    Лекарство, которое изобрёл мой папа Сева, нужно было ввести в кровь нескольким представителям мужского пола этих прелестных созданий. И отпустить их на волю. В крови животного образуется клетка, которая не даёт бедняге «идти на свой вид».
    То есть, мужик не чувствует барышню, когда у неё ЭСТРУС, когда она готова спариться с любимым и нарожать ему потомство. Вот и всё. Мужик не идёт, барышня не беременеет, потомства нет.  Ну, казалось бы, плевать на эту сотню другую животных, их, гадин, несметное количество.
      
    Да вся штука в том, что папенька придумал вакцину ЗАРАЗНУЮ!  Стоило в вольер запустить одного обработанного самца, как назавтра все крысиные девушки волнуются со своим эструсом, а мужики на них ноль внимания. 

    У папы Севы дома проживал один такой обработанный экземпляр по прозвищу Кузьма. На кличку отзывался, прибегал пить чай, когда звали, и, сидя на попе, они изволили кушать в компании с людьми, держа печенье передними лапками. Ну мог ли мой запасной родитель извести такое племя?

    Надо учесть, что учёный Льерин был большим любителем театральных эффектов. Прямо во время защиты, а диссертация занимала всего 19 отпечатанных страниц, из которых формула была только в одном, его личном экземпляре, мой папа Сева, отслушав аплодисменты, попросил тишины и сказал маленькую речь. Дескать, изведя весь вид этих животных, человечество скорее всего получит огромную неизученную экологическую проблему, и он, как учёный, не может допустить, чтобы его открытие стало тому причиной.

    Сказал, королевским жестом разорвал один листочек на мелкие кусочки и вышел из аудитории. Ему вслед аплодировал весь зал. Многие встали с мест.
            
    А на следующий день профессор Льерин вышел из своего подъезда, чтобы навестить нас с мамой, но почему-то и к нам не пришёл, и домой не вернулся. Он появился вдруг через год, видимо, сделал в своей шарашке новое невероятное открытие, и им пришлось вернуть его в Москву со всеми регалиями.
          
    Что это на меня нахлынуло? Вспоминаю, вспоминаю…Видно, совсем выздоровел.
            
    «Маша, почему я вернулся раньше времени?»
          
    «ТЫ БЫЛ УБИТ»
            
    Понятно. Я вернулся раньше задуманного срока, меня убили. Надо ответить на вопрос: успел ли я решить свои проблемы, почему я был убит? Назначаю себе задания:
    1 - приготовить отчёт о командировке,
    2-  получить бонусы, положенные за работу.

    Я потребовал память. Похоже, память мне вернули. Всё. Нет, ещё моя работа над историей нашей планеты Элитии для Земли, это программа максимум. Основная работа состоит в том, чтобы понять, ответить на вопрос: будут ли обитатели Земли готовы принять такую информацию?  Достаточно ли они развиты и образованы? Ну, что ж, пора начинать работать.
    
    Медленно, медленно, постепенно расцвело фиолетовое освещение. А вот и Маша мне мигает. Он тоже готов к работе.
       
    «Ты что-то тормозишь, бездельник!»



           ПРОДОЛЖЕНИЕ РАЗГОВОРА С МАШИНОЙ. ХЕНИО РАЗМЫШЛЯЕТ.

          
    «ВО-ПЕРВЫХ, НЕ ОБЗЫВАЙСЯ. ВО-ВТОРЫХ, ТЕБЕ ВОЗВРАТИЛИ ВСЮ ПАМЯТЬ, НАЧИНАЯ С ТВОЕГО ПОСЛЕДНЕГО РОЖДЕНИЯ НА ЗЕМЛЕ. В-ТРЕТЬИХ, ТЫ МОЖЕШЬ ЗАНЯТЬ СВОЙ КАБИНЕТ. БЕЗ ТЕБЯ ТУДА НИКТО НЕ ВХОДИЛ, ДАЖЕ НЕ ПРИБЛИЖАЛСЯ, ЧТО СООТВЕТСТВУЕТ ПРОСЬБЕ, ИЗЛОЖЕННОЙ ТОБОЙ ПЕРЕД ОТЪЕЗДОМ В КОМАНДИРОВКУ.  ЕСТЬ ЕЩЁ ВОПРОСЫ, ПОЖЕЛАНИЯ?»
            
    «Есть пожелание. Прекрати читать мои мысли».
            
    «НЕВОЗМОЖНО.  ТЫ ВЕДЬ САМ МЕНЯ ПРОГРАММИРОВАЛ».
            
    «Придётся над тобой ещё подумать».
            
    «ТОЛЬКО, ЧТОБ НЕ БОЛЬНО».
            
    «Не бойся, я же тебя люблю».
          
    «Я ТОЖЕ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ И РАД, ЧТО ТЫ ВЕРНУЛСЯ, (я скучал.)»
          
    «О, это что-то новенькое, кто-то с тобой поработал».
            
    «ТЫ И ПОРАБОТАЛ. (Да я и сам не дурак.) МОЖЕШЬ ОТПРАВЛЯТЬСЯ В КАБИНЕТ ПОСЛЕ ОБСЛЕДОВАНИЯ И ПРОВЕРКИ ТВОЕЙ ПАМЯТИ. (Расскажешь?)»
            
    «Уходи, старый сплетник!»
          
    «ЭТО МНЕ, ЧТО ЛИ, 73 ГОДА? (Сам старик.)»
         
    Освещение исчезло, стало совсем темно. Устал. Засыпаю… После обследования мне нужно попасть в мой кабинет. Это была последняя мысль перед сном. Потом провал, темнота.  И, проснувшись, первая мысль снова - «Мне нужно попасть в мой кабинет». 
 
    Но я уже здесь.  Всё вокруг знакомое, привычное, только новое ощущение — я здесь не был ДАВНО.  И ещё новое — я всё вижу, всем могу пользоваться, но себя я не вижу, и мне кажется это странным, хотя я знаю, что прежде мне это странным не казалось. Ох ты! Мне вернули память! Я знаю и помню всю свою жизнь в командировке, на Земле.
 
    Сейчас спрошу у Машины, сколько у меня времени. Надо посмотреть на вот эту кнопочку, и он ответит.
         
    «У ТЕБЯ НЕДЕЛЯ ОТПУСКА. ПОТОМ ПОЛУЧИШЬ ЗАДАНИЕ.  А ПОКА ЗАНИМАЙСЯ ЛЮБЫМ ДЕЛОМ. (И ко мне заходи.)»
         
    «Спасибо, любимый, за отпуск. Конечно, зайду». - Надо сделать блокировку, чтобы он не считывал подряд все мои мысли. Как это я раньше не догадался.
         
    «ПОЖАЛУЙСТА, ДЕЛАЙ СВОЮ БЛОКИРОВКУ, НО ТОЛЬКО ДЛЯ СЕБЯ. ОСТАЛЬНЫЕ ЧТОБ НЕ МОГЛИ ЭТИМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ. (Скучно же будет!)»
         
    «Прогресс нельзя остановить, друг мой».
         
    «ТЫ ХОТЬ ПРИТОРМОЗИ ЭТОТ ПРОГРЕСС».
       
    «Не командуй. Кто здесь главный!?»
       
    «А ЭТО ЕЩЁ ВОПРОС!»
 
    Всё, делаю блокировку, зазнайка и болтун не даст работать.
         
    Итак, меня там больше нет. Никто не знает, что это было убийство. Ольга хотела просмотреть запись с камеры видео наблюдений, но почему-то не настаивала. Я, конечно, не очень здоровый человек, но и не полная доходяга, чтобы с лестницы падать.
    Двое вошли следом за мной. Один меня перегнал и преградил путь. Вторая, это была девица, осталась караулить снизу. Они сразу перешли к делу, не стали спрашивать закурить.
          
    «Открывай бумажник, дедуля». - Грубо лезет в боковой карман пиджака
          
    «У меня только двести рублей наличными». – Стараюсь не дышать, от грабителя луком противно несёт.
            
    «А вот и тыщёнка. Хотел прижать? Чё головой вертишь, лук никогда не ел?», - ну, почти Васькина поговорка. Тот любит спросить, когда возмущён: «Ты что, братан, лук ел?» Вот такой весёлый у Ольги муж Василий. В страшную минуту смешные вещи людям в голову лезут. А минута страшная, неприятная минута. Но я не боюсь, отвечаю врагу смело:
            
    «Забыл я про эту тысячу, внучке на день рожденья отложил».               
            
    «Отложил и забыл. Внучке рассказывай сказки. Старики врать не должны, Нехорошо. А вот и карточка», - нашёл мою социальную карту, на ней можно деньги хранить. Шарит у меня по карманам, вонючий, достал шариковую ручку», - Говори цифры, дед».
               
    «Не боишься, что я цифры перепутаю?»
               
    «Не боюсь. Не перепутаешь. У тебя здесь, говорят, две внучки живут, так что, не перепутаешь. Испугаешься, дедулечка».
               
    Наверху хлопнула дверь и раздались голоса. Тут же девица позади метнулась к двери, парень меня толкнул и устремился за ней на выход. Я и упал-то несильно, но не на что было опереться, рука неловко подвернулась, и вот тут я обо что-то головой…

    Умер я не сразу. Иногда всплывало бледное сознание одновременно с невыносимой болью в голове. Всё время сны, сны… В них приходили все мои девочки, «… то вместе, то поврозь, а то попеременно», разговаривали, плакали. Две жены, две дочери. Внучек почему-то не было. А может, это и не сны были…
             
    И вот я уже здесь, (чуть не подумал, дома). Разговариваю с Машиной Машей, выпросил себе память.  Не зря ли я её выпросил? Ведь давно известно: «Нет большего несчастья, чем счастье вспоминать».
   
    О! Вот и тезис: ЖИЗНЬ НА ЗЕМЛЕ – СЧАСТЬЕ.
               
               


               
                ТАК РОЖДАЮТСЯ ГЕНИИ               

       

    Элеонора и Всеволод Льерины были мужем и женой уже 14 лет. Жили дружно, даже весело. Он биолог, учёный, работает сначала над кандидатской, затем над докторской диссертацией, она - неработающая жена. Вместе с ними живёт пенсионерка-мама, совсем не вредная тёща, особенно у неё хороши пироги, а также её рассказы о приключениях молодости. 
   
    У супругов нет детей. Лет через пять супружеской жизни Элочка обратила внимание на это странное обстоятельство, свою бездетность. Следующие пять лет она знакомилась с врачами всех разновидностей. Потом ей такая деятельность надоела, и она занялась иностранными языками, оказавшись очень способной к их изучению.
         
    В доме у Льериных постоянные гости. Отдельная квартира в центре, довольно большая, что являлось редкостью в столице тех времён, а также невероятная лёгкость характеров хозяек, - эти причины так и тянули друзей забегать, хоть ненадолго, в приветливый дом. С продуктами не было проблем, кто же придёт в гости с пустыми руками! Так, что принесут, то и поедят. Ну и Элина мама всегда замесит какой-нибудь винегрет или салат.
   
    Мужчины, отодвигая друг друга, все, как один полусерьёзно ухаживают за Элочкой.  Самый близкий друг семьи Виктор Анделюс шутил, что пока Всеволод целуется со своими крысами, некому целовать Эльку. Виктор живёт в Твери, работает и пишет диссертацию в Москве.  Останавливается на день-два почти всегда у Севы с Элей.
         
    Однажды так случилось, что Всеволод отправился в экспедицию на несколько недель, от трёх до пяти, как он сказал. Эла грустит, заболевает ангиной, Виктор ухаживает за ней, наконец, между ними возникает близость. Элеонора забеременела.
 
    Возвращается Всеволод. Элеонора признаётся, что вот, мол, бес попутал, теперь она беременна, но «ты не беспокойся, Севка, я сделаю аборт», на что удивлённый муж спокойно отвечает:

    «Ты сошла с ума, наверное, девочка. У нас столько лет не было детей, ты будешь рожать, как миленькая».
          
    Ничего как будто не изменилось, всё шло как прежде, у Эльки округлялся живот, Виктор Анделюс приносил продукты, якобы для собственного употребления, но много. Фактически, всё, что зарабатывает, он тратит на семью Льериных.

    Наконец, наступил день родов. В родильный дом Элеонору повели Всеволод, Виктор, Элина мама, Элина подруга Изабелла. Оставили всеобщую любимицу рожать, а домой вернулись Виктор и Элина мама. Всеволод пошёл провожать Изабеллу, там и остался. Раньше он так не делал, Элочку нельзя было волновать.
          
    Забирали Элеонору через неделю в том же составе, прибавился только малыш. Всеволод через пару дней опять уехал в командировку, за маленьким Геночкой ухаживали мама, папа Витя, бабуля, а также тётя Белка (Изабелла).

    Теперь Сева приезжал на неделю-другую и опять исчезал, Виктор Анделюс защитился в Москве и получил работу в одном из московских ВУЗов. Ребёнок рос и всех любил. Жизнь продолжалась спокойно, пока однажды Элеонора, которой надоел этот проходной двор, не заявила:
            
    «Шёл бы ты уж, Севка, ночевать к Белке, да и шмотки свои забирай, пусть она тебе рубашки наглаживает».
            
    Сева поцеловал Генусика, потом Элеонору, и попросил:
            
    «Детка, сложи сама мои вещи, я не знаю, где-что лежит». - Забрал чемодан и был таков.   
            
    То есть, конечно, проживая в соседнем подъезде, он забегал по привычке, особенно первое время, в гостеприимный дом, где продолжали радоваться любым гостям, если это друзья.

    Войну гениальный биолог встретил в Шарашке, куда его запрятали после странной защиты докторской диссертации про крыс. Видимо, это было сделано по гуманным соображениям, исходя из Наполеоновского принципа - «учёных и ослов в середину!».
 
    Потом, через год, его вдруг вернули в Москву, кажется, что-то важное он придумал для страны, и был нужен здесь. 
            
    Виктор Анделюс для армии был совсем непригоден, ибо без толстостёклых очков не мог дойти и до двери. Так, ребёнок оказался в семье с двумя папами. Ну, а женщин, кроме мамы, тем более было предостаточно. При этом мамусик всегда оставалась самым обожаемым существом до конца её жизни.

    В последний год войны у Льериных, Всеволода и Изабеллы, родился мальчик Костик. В семье появился новый любимчик. Два папы, две мамы, любимая общая бабулечка, да ещё старший почти брат, который сначала читал малышу сказки перед сном, но скоро стал заставлять слушать полную ерунду. Генка любил проговаривать вслух все школьные уроки, и Костику надлежало сидеть тихо и слушать.
            
    Постепенно компания гостей в доме, теперь уже Анделюсов, омолодилась. Генкины друзья, а потом подруги и сёстры друзей, не то, что заменили стариков, скорее дополнили их, и по мере постепенного естественного ухода последних, сделались основным гостевым составом.
   
    Геннадий первенствовал во всех проектах, ещё школьником проник в нарождавшуюся компьютерную технику, получил доступ к вычислительным машинам и занял в этих делах премьерную позицию. Большинство друзей в этом ничего не понимали, все интересовались искусством, музыкой, поэзией, живописью, литературой.   
            
    Создавались семьи. Жён выбирали, конечно, из своего круга. Если девушка или молодой человек появлялись, что называется, со стороны, их прежде всего приводили в компанию, а уже потом начинались личные и более близкие отношения. Нет, никто не запрещал, конечно, дружи на здоровье с этой барышней. Она так мило хихикает, и так интересно говорит про своих пьяных подружек, кино любит рассказывать и т.д., и т.п. После таких разговоров подругу, обычно, больше не приводили, да и сами к ней теряли интерес.
             
    Ольгу Гена привёл сам, она училась с ним на биофаке и хорошо рисовала. У неё был какой-то муж, с которым она немедленно развелась, когда познакомилась с Геннадием. Кроме него в компании за ней тут же начали ухаживать ещё двое друзей, дирижёр и поэт. Оба высоченные красавцы, такие парни легко нравятся девушкам.  Ольга, не раздумывая, выбрала невысокого очкарика Гену. Разговоры с шутками, начались, как обычно:
            
    «Ген, а что ты нашёл в твоей отличнице, кроме успеваемости?»
            
    «Она пейзажи, наверное, красивые рисует?»
            
    «Ген, скажи им, что у неё на факультете самые красивые ноги, да, Ген?»
 
    Генка не отвечал на выпады приятелей, он просто повёл Ольгу в ЗАГС. Тема была снята с повестки. Ольгу полюбили все, прощая ей некоторую экстравагантность, ходили смотреть её картины, по мере сил помогали ребятам строить их новую молодую семью.
               

               

               
                АДИЛЬ ГОРЮЕТ


            

    Вот мы и простились с ним. Человек, как сказано, смертен, причём, внезапно. Ольга и Полина, жёны, обе как потерянные, просто никакие. Сонечка, дочка от Полины, почти не владеет собой. Сонин муж от неё не отходит. Кажется, отойди он на метр, и она в тот же миг растает. Кристина, Ольгина дочь, наоборот, возбуждена. Она как будто не может поверить, что такое могло случиться с ней. Как это она осталась без папы!?
            
    Здесь все. Жёны, дочери, мужья жён и дочерей, бывшие и настоящие, друзья, подруги и сотрудники со всех работ. Кто-то сказал, что Кости Льерина не будет, его срочно вызвали в Париж. Остальные все здесь.
            
    Вокруг Полины собрались друзья и родственники, дежурят. Мы ждём, когда подойдёт наша очередь и общаемся. Многие давно не виделись.  Теперь встретились.

    Я подошла к машине, где находится Гена. С ним рядом его первая жена Ольга, гладит по щеке, что-то говорит. Смотрю на него. Он будто спит. Ольга начинает допрашивать меня, как я считаю, что лучше заказать органисту, что бы Геночке хотелось послушать, перечисляет музыкальные произведения. Чокнутая она, всё-таки.
             
    Я постояла немного. Запоминала лицо. Совсем не изменился. Потому что умер внезапно. Нет следов мучений, не болел.
    
    Мы виделись неделю назад, в прошлый четверг. Он приходил позаниматься математикой с внучкой Татой, уже возвращался, а я спешила к девчонкам, чтобы не сидели одни до вечера.

    Десятилетняя Тата и трёхлетняя Кариночка, по-прозвищу Гороха, Генкины внучки от первой жены, по совместительству моей задушевной подруги Ольги. Его теперешняя жена Полина тоже наша общая подруга.

    Мы вообще все друзья, и такая мелочь, как кто чей муж или жена не имеет значения для дружеских отношений.  Только, по-моему, все соединились вокруг Геннадия.  Вот пройдёт время, и увидим, сохранится ли всеобщая любовь теперь, когда его не стало. 
             
    Он идёт быстро, почти бежит. Увидел меня, на лице радость:
            
    «Привет! Тебя там уже ждут. Хорошо выглядишь!»
            
    «Привет, не льсти! Гороха не спит ещё?»
            
    «Говорит, сейчас Лена придёт, и я буду куфать, а потом бай».
            
    «Отлично, я тогда побегу быстрее, Полинке привет!»
            
    «Спасибо, пока!»
            
    Вот так всю жизнь. Мы уже бабушка и дедушка, у меня одни внуки, у него другие.  Встречаемся изредка, пару слов бросим друг другу и разбежались каждый в свою жизнь.

    В эти три минуты общения моё дыхание становится прерывистым и сердце бьётся чаще. От быстрой ходьбы, наверное. Потом долго ещё так и эдак проговариваются в памяти его слова. Необыкновенные слова. Сколько их было за эти сорок с хвостиком лет?
            
    Недавно в одно из моих дежурств – я помогаю Кристине растить детей, чем заодно слегка подрабатываю на жизнь, - дед Гена забежал на минутку, что-то принёс, что-то забрал. Мы успели секунд за сорок обсудить множество проблем, и вдруг, целуя Гороху на прощанье, Геннадий говорит ей:
         
    «Люби, Кариша, тётю Лену. Тебе очень повезло, что она с тобой!»
            
    Представляю, какой опрокинутый вид был у меня. Я так и осталась стоять у дверей, остолбенелая. Тата хитро смотрит на меня:
         
    «Любишь Гену?»
         
    Беру себя в руки:
         
    «А кто ж его не любит? Ты любишь, мама с папой любят, бабушка Оля, я не говорю уже про Соню с Полиной, даже дед Вася его любит».
         
    Отстала, любопытная, пошла родственников пересчитывать.
         
    Кристинке, мамочке этих очаровашек, было два года, когда Оля с Геной разошлись. Ольга влюбилась в Васю, просто потеряла голову. Какое-то время этот роман процветал параллельно с семейной жизнью, но верёвочка вьётся, вьётся и вот пришёл ей конец.

    Как ни странно, Генка спокойно разобрался с ситуацией. Он ушёл жить к маме, оставив только что купленную кооперативную квартиру Ольге с дочкой. Отдавал половину зарплаты, оговорил свои часы общения с ребёнком. Через какое-то время познакомился с новым Ольгиным мужем и даже, казалось, испытывал к нему чувство симпатии.
          
    Я почему-то из-за этой истории очень страдала, мне казалось всё это страшным предательством. Именно тогда я поняла, что мои чувства дружбы к Генке несколько теплее, чем допустимо. Этот пришлый Васька во время наших обычных тусований, как всегда прямолинейно, замечал:
          
    «Если говорят, что сейчас придёт Гена, Леночка обязательно поправляет причёску», – и показывает, как я это делаю, нахально улыбаясь, точно поймал меня на месте преступления. Нет! Вы подумайте! Он увёл чужую жену, а я в чём-то провинилась! До сих пор не люблю этого Ваську, хотя он всегда смешной, иногда даже милый. И, безусловно, талантливый.
          
    Я потом приспособилась встречать Геннадия, когда он от бабушки вёл Кристинку к маме. Для девочки это было гулянье. Мы шли по бульварному кольцу, не пропускали ни одних качелей. Ребёнок гулял и общался с папой. Я тоже гуляла и общалась с любимым человеком, я тогда уже поняла, что с любимым. Мы с Кристей обе были счастливы. Интересно, она помнит эти прогулки? Вряд ли, маленькая была.
            
    Ольга за это со мной насмерть рассорилась, не разговаривала целую вечность, дескать, ты не имеешь права влюбляться в мужа подруги, пусть даже в бывшего. А вот Полина – она дружила с Генкой, что называется, с горшка – напротив, очень интересовалась нашими странными взаимоотношениями, расспрашивала во всех подробностях и, как будто, меня поддерживала и одобряла.

    У нас было ещё несколько неслучайных встреч. Но это всё пустяки. Гена был дружелюбен и расположен ко мне всей душой – но и только. ОН НЕ ПОЗВОЛЯЛ СЕБЯ ЛЮБИТЬ. 
         
    Потом наступило лето, мы разбежались по своим жизням, а Генка неожиданно женился на Полине, она как раз незадолго до этого развелась с мужем Мишей, он ушёл к другой женщине. Миша тоже старый любимый друг Геннадия с детства, так и остался им. Вот, теперь похоронил Геночку, а сам, говорят, тяжело болен, и Генка сильно переживал и беспокоился за его здоровье. 
      
    Когда Полина и Гена поженились, мы собрались отметить это событие. Сидим за столом, кто-то смущён, у кого-то довольно обескураженный вид. Кроме Гены и Полины здесь Ольга, бывшая Генкина жена с мужем Васей, Миша, бывший муж Полины, без жены. Она на работе и подойдёт позже. Я, Лена, без мужа, потому что с первым мужем уже развелась, а со вторым ещё не познакомилась.  Моя влюблённость в Гену всем известна, включая самого Гену.
            
    Полина разливает чай, говорит, радостно:
          
    «Ребята, давайте не будем обсуждать эту тему!»
          
    «Как же, не обсуждать - говорит прямодушный Вася, - мы же знаем, что Гену любит Лена, а он женится на Полине, хотя они просто старые друзья».
            
    «Ничего удивительного», - говорит рассудительный Миша, - Генка с Полинкой дружат с горшковых лет, и когда оба они остались без супругов, их решение пожениться выглядит совсем естественно».
             
    «Совсем неестественно, - волнуется Ольга, она соблаговолила помириться со мной на почве «общего горя». – Выходит, что все разведённые друзья непременно должны пережениться?».
               
    «Всё очень просто», - говорит весёлая Полинка, она уже разлила чай во все чашки, - Вы знаете, у меня всегда незапертая дверь, иногда и на ночь забываю запереть».
            
    «Вот-вот, - перебил строгий Миша, - и весь институт круглосуточно валит в наш дом. Кому поужинать, кому срочный текст перевести, кто время перед концертом убивает, голову помыть надо, и так далее. Я даже объявление на двери повесил: ОТ ВОРОТ- ПОВОРОТ!»
            
    Полина, не обращая на него внимания:
          
    «Ну вот! Поздно вечером пришёл Генка, у него кончился лук. Он пришёл за луком, а я выхожу из ванной совершенно голая».
         
    «Так-так, это уже секс, это интересно!», - ну, конечно, это Васька снимает общую напряжённость.
   
    Полина продолжает невозмутимо:
         
    «Я спрашиваю, что ты так поздно притащился, что-то случилось? Он говорит, что ему нужен лук, но раз я совершенно голая, он, как порядочный человек, должен на мне жениться, и поэтому немедленно делает мне предложение.  Я ответила, что лука у меня тоже нет, но его предложение я принимаю и согласна стать его женой.
          
    Мы заперли дверь и пошли спать, а назавтра у Генки был библиотечный день, на работу идти не надо. Я отменила двоих студентов, и мы сходили в ЗАГС, а на обратном пути купили лук, вот и всё», - и улыбается, счастливая.
         
    Потом мы выпили чай, болтая, как обычно. Полина и Геннадий прожили свою жизнь очень дружно. У них невероятная умница и красавица дочь, и я рада за вас, ребята. Я обоих вас очень люблю. ЭТО БЫЛА ПРАВИЛЬНАЯ ЖИЗНЬ.

               



                СТРАННЫЕ РАЗГОВОРЫ

         

    В Зале Чайковского давали оперу Моцарта «Так поступают все» в концертном исполнении. Пели артисты Большого театра. Перед входом в филармонию молодой человек заурядного вида поджидал кого-то. Курил одну сигарету за другой без остановки.

    Из метро вышла барышня такой же усреднённой внешности, внимательно посмотрела по сторонам.  Увидела приятеля, это её он ждал. Не спеша двинулась в его сторону. Подошла, молча прикурила от его сигареты. Уничтожила презрительным взглядом: 
         
    «Ну, привет, лажук. Давно ждёшь?» - Парень нахмурился. Отвернулся. Молчит. Девушка продолжила:
       
    «Всего навару-то – паршивая тыщёнка, трепаться меньше надо. Я где-то инструмент обронила. Уж не там ли? Надо сходить, посмотреть».
       
    «У тя што, другой верёвки што ли нету? Работа пока не предвидится», - и загыгыкал. Пошутил, видимо.
       
    «Ну, ты, брат, тупой!», - загасила об его лоб горящую сигарету.
      
    Из такси вышел мужчина, одетый аккуратно, даже с некоторым шиком. Подошёл к парочке. Заговорил сразу:
      
    «Задание не выполнено. Объект в реанимации. Если оклемается – вас найдут. Убирайтесь из Москвы немедленно. Меня сюда вызвал заказчик. Боюсь, вам несдобровать. Поскольку, ни один из вас не тянет на фаната Cosi fan tutte, в зал не приглашаю.»
       
    Парень пробурчал:
       
    «А гонорар? Куда мы без денег?»
       
    Мужчина ухмыльнулся:
        «Слова-то какие знаете!  Гонорар ему! Смотрел кино “Спасибо, что живой “? Вот это хорошие слова, не забывай их. Чтоб я вас больше не видел и ничего пока. о вас не слышал». - Развернулся резко и ушёл.
       
    Парень взял девушку за локоть и потянул в сторону. Она выдернула руку:
      
    «Расходимся».
      
    «В каком смысле?», - он опешил.
      
    «Во всех, я жить хочу». - Точно так же, как предыдущий собеседник, резко развернулась и быстро затопала кроссовками по тротуару. Парень удручённо побрёл. Явно, «туда,- не зная, куда».
       
    Мужчина, оставивший парочку после нелицеприятной беседы, прошёл мимо контролёра и направился прямо в зал. Двери уже растворили, и публика занимала места. 
    Кличка «Анестезиолог» не имела никакого отношения к его профессиональной деятельности. Просто прилипла.  В данной истории он – диспетчер. В его маленькой фирме, где он хозяин, собираются заказы на разнообразные мелкие и покрупнее услуги. 
    В небольшой мастерской есть два работника. Один починяет обувь, другой стругает ключи, зонты налаживает. Он, Анестезиолог, как хозяин, приходит на пятнадцать минут утром и вечером. Открыть-закрыть мастерскую и забрать записки с телефонами. Настоящие Заказы. Тут же уходил работать над ними и над массой других дел.
         
    Сегодня заказчик назначил встречу здесь, в филармонии. Вот он идёт, хмурый, смотрит в билет (в голове запелось из «Пиковой дамы»: «Как демон ада, мрачен, бледен»), поглядывает на номера кресел. Они знакомы с ним давно, но никогда таких серьёзных заданий ни от него, ни от кого бы то ни было ещё Анестезиолог не получал.
   
    Подходит. Улыбается кисловато. Поговорили о том о сём, обсудили сегодняшних певцов, наметили походы на премьеры следующего сезона в Большом, и вдруг, в голосе Писателя, так в мыслях прозвал заказчика Анестезиолог, появился убийственный сарказм:
         
    «Ну, а будем здоровы – сходим вместе на спектакль. Только вот товарищ, что у меня за билеты отвечает, заболел тяжело.  Не приведи господи, помрёт. Всем плохо будет, ой плохо. Ну, а если поправится, позвоню, ты жди…» - и замолчал до конца концерта. Когда всё закончилось, вставая, процедил:
         
    «Честь имею!», - откланялся и ушёл. Анестезиолог подумал: «Имени я этого объекта-субъекта не знаю, и не видел никогда. Спросить бы в больнице, как самочувствие больного».  И проскрипел тенором: «Я имени его не знаю…». Что-то я сегодня всё на «Пиковую даму» сворачиваю, не к добру.
            
    На утро его ждала записка: «У меня умер старый приятель. Поход в театр отменяется. Можно артистам отдать деньги, пусть даже за несостоявшееся выступление. Кое какую роль они всё-таки сыграли. Артисты ещё могут пригодиться».
         
    Анестезиолог глубоко вдохнул и выдохнул, с удовольствием и облегчением. Подумал: «Хренушки им, отдать деньги! Хотя, жадничать опасно. Отстегну, пожалуй, что обещал. ЖАДНОСТЬ - ОПАСНОСТЬ!»
               
               



                ХЕНИО РАБОТАЕТ

            
      
    ЖИЗНЬ НА ЗЕМЛЕ – СЧАСТЬЕ.
      
    Пожалуй, соглашусь. Они там хорошо развиваются, не смотря на вредоносную деятельность наших соседей. УТИЛИЯ, спутник Нашей планеты, подбирает все разумы подряд, в том числе и тех земных алкоголиков, что и близко к нашей ЭЛИТИИ подойти не в состоянии.

    А ведь основная причина слабости многих Разумов заключена именно в отравлении мозга алкоголем. Всё дело в несоблюдении меры. Какое-то количество спиртного людям не вредно, а в некоторых случаях даже полезно. Но стоит перейти черту, и алкоголизм парализует мозг. Такой разум к нам не долетает.  НЕ МОЖЕТ ДОЛЕТЕТЬ. 
 
    Тут их на полпути Утиляне и собирают. А потом, как и мы, отправляют в новую земную жизнь. Таким образом, расположенность к алкоголизму иной раз передаётся потомкам как бы по наследству, и порой переходит в наркоманию. Беда в том, что Разум наркоманов умирает вместе с телом, исчезает без следа.
         
    «Маша!»
       
    «Я К ВАШИМ УСЛУГАМ, СЭР!»
       
    «Как ты отвечаешь! Не валяй дурака!»
       
    «А мне так нравится!»
      
    «Слушай внимательно. Я начинаю работать над историческим очерком. Ты мне будешь ассистировать».
       
    «ДА!»
       
    «Вот то-то же. Каждые мои полчаса - на Земле проходит месяц. Ты мне будешь докладывать обо всём, что у них творится вокруг меня, то есть, вокруг моего следа на земле. О докладе предупреждай за минуту, можешь в свободной форме. Пока всё.»
         
    «ДА!»
       
    Планета Элития – это сгусток Разума, которому необходимо постоянное наполнение, питание. Без Разума эта планета умрёт, превратится в один большой камень. Немедленно умрёт и наш спутник Утилия.

    Элития наполняет Разумом живые земные существа, в основном людей. Остальными мозгообладающими организмами занимается Утилия. На земле молодой Разумчик вырастает, обогащается знаниями, навыками, опытом, впечатлениями, воспитанием, и т.д. Это всё вместе взятое и есть питание для нас на планете Элития. Прожив свою Земную жизнь, Разум выбрасывается из умершего тела в космос.
       
    Перемещение происходит мгновенно, не имеет ничего общего с передвижением физических тел. Один из членов нашей «Шестёрки», Альберт, во время своего прошлого пребывания на Земле сделал открытие, разработал так называемую Теорию Относительности.
   
    Когда он столкнулся со скоростью света и заглянул было в тему ещё большей скорости, он столкнулся с передвижением Разума. И тогда учёный замолчал. Он понял, что соприкоснулся с запретной для человечества темой, и до конца своей жизни Эйнштейн занимался, с точки зрения Академиков планеты Элития, полной ерундой.
       
    Следует добавить, что, будучи зависимой от количества людей, наша планета приветствует рождение девочек на Земле. За новорожденную девочку там, Личность получает тысячу бонусов здесь, против двухсот за новорожденного мальчика. За внуков и всё дальнейшее потомство бонусы насчитываются в той же пропорции.

    У меня ДВЕ ДОЧЕРИ – ЭТО СОЛИДНЫЙ КАПИТАЛ.


               


                ЗАКАЗЧИК. РАЗГОВОР С СОБОЙ

               
         
    В самолёте он немного успокоился. Не думал, что это будет так тяжело. На самом деле всё прошло на удивление гладко, несчастный случай.  Он сходил в больницу, хотел проститься. Почти брат, всё-таки.

    Всё время старался себя убедить, что он тут не причём. Какие-то отморозки, ну и так далее. А в официальной версии, и отморозки отсутствуют. Упал. Пожилой уже, голова закружилась, ступенька очень высокая, нескладная лестница. Но вот - засвербило, скрутило душу тяжестью. Лишился аппетита надолго.

    Вопросы так и встают, как от высшего судьи. Неужели это было единственное решение? Разве слово «убить» было проговорено? Как это, не было выхода?
    Кому ты это рассказываешь? Ну-ка, выкладывай сам себе всё начистоту. Всё с самого начала. Именно здесь, в самолёте, как на духу.
         
    Я любил его и ненавидел с самых первых дней, как начал что-то соображать. Не за банальные поскрипывания родителей: вот Гена уже то, Гена уже это, а ты - и не то, и не это. Я ненавидел его и любил, потому что он действительно был и то, и это, и всё остальное тоже.

    А я должен сильно стараться, напрягаться, стремиться, чтобы соответствовать, чтобы Геночка похлопал меня по плечу и похвалил. Именно Геночка, а не родители.  Помню, я решил логическую задачу, прибежал к нему, хотел проверить, сколько времени он на неё затратит. А он:
         
    «Я не буду этим заниматься»
         
    Я начал ныть:
         
    «Ну Генка, ну решай, я решил её за 20 минут. Мне интересно, сколько ты потратишь времени».
       
    «Нет. Я задачки такие давно знаю. Имеет смысл решать, чтобы потом легко делать все задачи данного типа. Здесь мне всё ясно, и потому неинтересно. Считай, что ты победил», - и носом в книгу.
       
    У него пятёрочки по всем предметам, -  значит, и я должен зубрить всё подряд. Он математик, мехмат в университете закончил -  а я пошёл в МГИМО, тоже не хило. Он второй факультет заканчивает, как биолог. А мне что прикажете делать, чем отвечать? Ну освоил немецкий в плюс к английскому и французскому языкам. Перевожу, стихи пишу, музыкой занимаюсь.

    Он кандидат наук, по второй профессии работает под псевдонимом, чтобы шеф-математик не заскандалил. Ну, а я теперь человек подневольный. «Чего изволите» -  моя работа. Жизнь стремительно катится к финалу. Жёны, дети, внуки уже, а я всё примеряю на себя его достижения и понимаю, что проигрываю.
       
    Ко мне все в нашей компании замечательно относились, пока я не ушёл от первой жены, их общей подруги. Вот им - можно. Все друг с другом переженились, переразвелись, опять поженились. И все продолжают оставаться друзьями. А я, видите ли, поступил как подлец, со мной они теперь не знаются, а уж мою вторую жену на дух не принимают.
   
    Ну да, её отец был членом политбюро. Но она образованная, хорошая женщина, готовит вкусно, пироги там всякие, селёдку под шубой. Нет! Не подходит она их обществу!
       
    А Генка в науке – открытие за открытием! По обеим специальностям! Одно сильнее другого! Уж я-то по роду своей деятельности знаю всё. Они, друзья эти, как они себя называют - «Наша Шестёрка», не догадываются, какой он гений. Девчонки тем более.

    Только я знаю. Я его куратор ещё с тех пор, по партийной линии к нему приставили, ни одной работы обязан не упустить. И никто об этом не должен догадываться.  Сейчас у меня хозяин помельче, но побогаче. В городскую думу меня посадил, собирается в Государственную вставить.

    Генкина работа моему шефу поперёк горла. Вызвал и сказал одно слово:
       
    «Убрать».
       
    «Как, совсем?»
       
    «Как хочешь. Чтобы я ни о нём, ни о его вакцине больше не слышал», - и занялся своими делами.
         
    Ох, уж эти мне вакцины. Сначала отец с крысами миндальничал, сильно поплатился за свои фокусы. А теперь этот господин. С Алкоголиками решил разобраться. Тоже вакцину изобрёл. Батиным методом воспользовался, в библиографии его первым номером указал, мол, мой учитель и друг.

    Вкалывает своё лекарство любому желающему, человек может пить, сколько хочет спиртного, при этом отравления алкоголем не происходит, но, правда, и кайфа у бывшего больного никакого. Ну, а чего тогда пить гадость горькую? Деньги зря тратить?
   
    Люди начнут на соки постепенно переходить да на квас. Теперь вопрос, что делать моему шефу-мафиози, когда он на алкоголе весь свой бизнес строит. Вот он и высказался коротко и ясно, убрать. А я, видимо, перестарался. А ведь должен был найти другой вариант.
         
    После не свойственного для Главного Кормильца многословия я удалился, он даже глаз не поднял. Дальше пошла обычная работа. Сделана довольно коряво, но по странному стечению обстоятельств – удачно. Если считать удачей потерю друга, почти брата, кумира, божество. И это сделал - Я. 

    Вот она истина. ДЛЯ КАЖДОГО МОЦАРТА НАЙДЁТСЯ СВОЙ САЛЬЕРИ.


               


                …КАК ОКАЗАЛОСЬ

         
    Елена Александровна шла на работу, не торопилась, ученица придёт не скоро. Сегодня прощальный день, пора заканчивать трудовую деятельность в музыкальной школе. Лет уже много, и, хотя у женщин не принято спрашивать, «сколько?», всё равно много. 

    Она давно уже получает пенсию, но продолжает работать, потому что любит своё дело, и дело любит её. Но теперь надо уходить, семья требует. Кроме того, появилось занятие, отнимающее большую часть времени и увлекающее всю душу полностью. Ну, об этом потом. Сейчас из головы не выходит Геннадий, с которым простились теперь навсегда.
         
    Однажды они уже прощались «навсегда».  Лена тогда впервые стала бабушкой. Внук родился в далёкой заграничной стране, а у нас в те годы, уезжая за рубеж, люди не надеялись увидеться вновь. Оттуда не возвращались в СССР. 

    Они оба были в гостях у Ольги. Это сборище друзей задушевная подруга Лены, а в прошлом жена Геннадия, устроила специально по поводу «расставания навсегда с почти сестрой».

    Полина не смогла быть у Ольги в гостях, да она и не очень-то любила общение с семьёй бывшей жены своего Гены, приходила туда только ради него. А сегодня не пришла из-за срочной работы, и он пошёл проводить Лену чуть дальше, чем было по пути. Но вот наступил-таки момент расставания «навсегда»:
         
    «Ну, как думаешь, не увидимся больше, Ленок?»
         
    «Ты что! Мне это и в голову не приходит! У меня и виза-то на три месяца всего!»
         
    «Да продлят, постепенно получишь постоянную и сюда уж не вернёшься, ведь так?»
         
    «А остальная семья? Нет, я не собираюсь навсегда. Но еду, наверное, надолго. Ребятам помощь нужна».
         
    «Тогда давай целоваться».
         
    И он поцеловал. Не чмокнул в щёчку, как делал сто раз до этого, а поцеловал в губы. Как целуют любимую женщину, нежно и с удовольствием. Вкус этого поцелуя вечно влюблённая Лена запомнила навсегда.

    Она, конечно, вернулась, и ездила без конца туда-сюда, и они все опять встречались, и жизни всех друзей всё время переплетались, потому что ЛЮДИ ОДНОГО КРУГА ХОДЯТ ПО ОДНИМ И ТЕМ ЖЕ УЛИЦАМ.
       
    Теперь он ушёл насовсем.
         
    Лена вошла в школу и сразу увидела дедушку своей ученицы Ниночки Мамаевой, с которой пришла позаниматься в последний раз перед летними каникулами. Дедушка, Фёдор Фёдорович, держал в руках цветы и конфеты. Всё ясно, узнал про её уход с работы и пришёл прощаться. Уже продвигаясь по коридору в сторону класса, Фёдор Фёдорович заговорил, понизив голос:
         
    «А я кое-что выяснил по вашему вопросу, Елена Александровна, всё не так просто, как вы думали».
         
    Лена, с трудом сдерживая вполне понятный интерес, предложила поговорить после Ниночкиного урока. Фёдор Фёдорович командным голосом внёс свой вариант:
       
    «Знаете, Елена Александровна, я тут на машине. Мы вместе с вами забросим Нинушу к родителям, а потом я отвезу вас, куда прикажете. По дороге всё обсудим. Годится?»
       
    Естественно, она согласилась, уж скорей бы прошёл этот урок. Она так подумала, но потом увлеклась и мучила бедного ребёнка дольше, чем положено, это же их последнее занятие. Нинка выползла из-за рояля побледневшая, уже голодная, но вполне довольная. Каникулы! Ура!
      
    Фёдор Фёдорович Мамаев, ещё работающий полковник каких-то органов, на пенсию не спешил. Автомобиль с персональным шофёром очень кстати украшал его, как украсил бы любого мужчину. Ну а этот и так был неплох собой. Строгий, не худой-не толстый, двухметровый дядька с хорошим лицом, всегда немного важничал и разговаривал с намёком на тайну.

    На прошлом Нинкином уроке Лена рассказала ему о смерти друга. Он почему-то очень подробно расспрашивал об обстоятельствах происшествия, велел написать ему адрес того дома, где Геннадий Викторович упал с лестницы. Лена тогда не придала особого значения разговору с Ниночкиным дедом, а он - вон оно что, не оставил дело без внимания, и сейчас что-то расскажет.
       
    Фёдор Фёдорович не только с Ниночкой попрощался, но и шофёра отпустил, очень вежливо предложив завтра быть к восьми.
      
    «Сумеете без машины, Олег Васильевич?»
      
    «Не беспокойтесь, Фёдфёдыч, я на своей подъеду и в вашем гараже оставлю. Разберёмся, господин полковник!», - вроде шутит, а то и всерьёз, даже изобразил отдачу чести. Полковник Мамаев нахмурился:
      
    «Олег, к пустой голове…!»
      
    «Всё-всё, не буду! Удачи, шеф!», - хихикнул и убежал. Тут Лена сообразила, парень намекает на интимное свидание у них с его шефом. Вот дурень, ну только одно на уме у этих мужиков. Не видит, что ли, я БАБУШКА!
 
    Ф.Ф. предложил зайти куда-нибудь поужинать, там и обсудить дела, но Лене не терпелось услышать сообщение, и так сколько уже ждёт.
      
    «Нет, Фёдор Фёдорович, давайте, рассказывайте прямо сейчас. Поговорим, а потом домой меня отвезите, здесь рядом».
      
    «Как прикажете, Елена Александровна.  Докладываю. Ну вот. Убили вашего друга, Елена Александровна. Это не был несчастный случай».

    У Лены похолодело внутри, и спина покрылась мурашками.
    
    «Кто? За что? У него даже бумажник не взяли!»
    
    «Хотели взять, их спугнули. Слушайте по-порядку. Дело никто не возбуждал. Заявление родственники не писали. Я проделал некоторый манёвр, в результате которого группа работников убойного отдела как-то ненароком оказалась в названном вами подъезде.

    На лестнице кровь, там в подвальное помещение железная дверь закрыта, вниз ведёт лестница, и прямо на ступеньках этой лестницы, далеко за запертой дверью валяется некий предмет.  Настоящая профессиональная крепкая удавка. Её сразу видно, но достать невозможно.

    Слушайте дальше. Почему никто из родных не запросил запись с камеры видеонаблюдения?»
       
    «Как-то сразу решили, что несчастный случай. Жена его до сих пор в себя прийти не может, я уж не говорю про дочку, та совсем плохая».
      
    «И напрасно. Соседи, которые его нашли, слышали, как хлопнула входная дверь. Так вот, на записи отчётливо видна встреча вашего друга с бандитами. Им не деньги были нужны, деньги предлог.

    Пока парень к жертве пристраивается, девица всё шнурок крутит. Примерялась, уже было набросила, да вдруг как отшвырнёт его в сторону и бежать, а мужик сильно так отпихнул вашего друга и за ней. Буквально секунд через двадцать появились соседи. Они и вызвали скорую. Дальше вы знаете».
      
    Елена закрыла глаза, представляя всю эту жуткую картину нелепой смерти самого прекрасного на свете человека, гениального учёного, верного товарища, самого надёжного, самого бескорыстного, постоянно протягивающего дружескую руку помощи, любимого, обожаемого Геночки.

    Молчаливые слёзы наконец-то свободно потекли по щекам немолодой женщины, и, наконец, растаял, освободился из горла комок, застрявший там ещё в тот день, когда она узнала про горе.
       
    Фёдор Фёдорович молча достал беленький носовой платок и заботливо промокнул щёки Елены.
      
    «Отвезти вас домой, Елена Александровна?»
       
    «Если вам не трудно. У вас есть что-нибудь ещё рассказать?»
      
    «Есть, конечно. Лица бандитов видны хорошо, их идентифицировали, пробили по базе. На удавке отпечатки пальцев девицы. На бумажнике пальчики парня. Имена вам вряд ли что-нибудь скажут. Это, явно, наёмники. Объявили в розыск, ищут. Вот теперь всё».
      
    «Быстро вы справились, меньше недели. Найдутся? Их будут судить?»
      
    «Никуда не денутся. Нужно искать заказчика. Таких людей, как Геннадий Анделюс просто так не убивают. Вы уж простите, Елена Александровна, я ведь не ваше поручение выполнял, у меня начальство есть, и это преступление под самым высоким надзором».
   
    Лена почувствовала отнюдь не обиду, скорее, облегчение. Тяжесть словно сняли с её плеч и куда-то отнесли.
    
    «Так я наверно ещё понадоблюсь вам как свидетель? Я готова, в любую минуту вызывайте».
    
    «Вы ещё очень понадобитесь следствию и мне, Елена Александровна. Вы сильно помогли, и, если бы не ваш рассказ, всё могло бы так и не раскрыться». - Целует руку. Ох, дамский угодник!
      
    Ключ зажигания, нога на газ, выруливает на дорогу, и повёз домой. По дороге ни слова. Привёз, быстро выскочил, оббежал автомобиль, открыл дверцу и помог выйти.  Офицер, комильфо!
      
    «Елена Александровна, вы понимаете, надеюсь, что всё, что вы узнали сегодня, вам ни с кем не следует обсуждать. Дело возбуждено по вашей инициативе, но не вами. Окружение Анделюса включает и убийцу, которого любые разговоры могут спугнуть. Мы с вами в этом не заинтересованы».
         
    «Вы, Фёдор Фёдорович, могли бы этого не говорить».
       
    «Мой долг вас предупредить. Я позвоню». – И уехал
               
               



                СНОВА ЛЬЕРИН
 
       
         
    Елена в свободное время занимается психологией алкоголизма. У неё тоже две профессии, преподаватель фортепиано и психолог. Геннадий был первым, кто заинтересовался её работой и всячески поддерживал. Он читал готовый материал в ещё совсем сыром виде, приносил разные пособия, иногда самые редкие.

    Однажды он сказал:
   
    «Лена, я тебя поздравляю, твоя работа состоялась. Пора искать издательство».
   
    «Не рано? Я ещё пишу, и опытов маловато».
   
    «Что касается опытов, я тебе помогу. Приходи в мою лабораторию, там люди работают, вливайся в коллектив».
         
    Будь она помоложе, стала бы прыгать до потолка. Счастье какое! Уже на следующий день побежала. Работающих людей оказалось двое. Милая девушка и пригожий юноша. Оба, конечно, в очках.

    Всё хозяйство располагалось в двух комнатах при Жилконторе, за аренду платит Институт, и на том спасибо. Но оборудование вполне современное, здесь, видно, кто-то проспонсировал. Елену Александровну подробности хозяйства не интересовали, ей нужен только стул для неё и кресло для пациента, чтоб чувствовал себя комфортно. И конечно, сами пациенты. А иначе, где их взять, не на улице же собирать!

    Дело пошло. Работа побежала вдвое быстрее. Как-то, возвращаясь из лаборатории, Лена случайно познакомилась с неким Константином Всеволодовичем Льериным.

    Она покупала в книжном магазине «Москва» журнал «Дилетант». Это новое издание, выпускает радио «Эхо Москвы». Мужчина примерно её возраста, вполне интеллигентного вида с приятной московской речью, что теперь редкость, стал расспрашивать, что за журнал, кто и о чём пишет. Лена с удовольствием прорекламировала интересное начинание любимой радиостанции, она всегда старалась найти единомышленников.

    Некоторое время они шли вместе, оказалось много общих тем для разговоров. Когда выяснилось, что новый знакомый руководит небольшим издательством, Елена призналась ему, что тема издания книги для неё очень актуальна. Разумеется, каждый продиктовал свой телефон и e-mail.
      
    С тем и разошлись. И только придя домой, она вспомнила это имя. О нём упоминала задушевная подруга Ольга во время перемывания костей родственникам и остальному окружению её предыдущего мужа Геннадия Анделюса. Конечно, это Костик Льерин, сын известного биолога Льерина, который был первым мужем Генкиной мамы. Лена никогда его не видела, да и слышала о нём пару раз, не больше.
       
    Константин Всеволодович вскоре позвонил и попросил Елену дать ей прочитать одну-две главы из её работы, чтобы определиться, может ли она заинтересовать их издательство. Лена немедленно отослала часть работы по электронной почте и уже на следующий день получила положительный ответ. Вот это была радость! А Ольга-то как была довольна! Она почему-то весьма благоволила к этому господину, называла его Костенькой, как будто выросла с ним в одной песочнице.
    
    Однако Геннадий не проявил никакого удовольствия, узнав об их знакомстве и возможном сотрудничестве Лены с Льериным. И Полина, она ведь тоже Константина с детства знает, постаралась уклониться от дачи оценки этому событию.

    Гена сказал:
      
    «Смотри, Ленок, будь с ним поосторожнее».
      
    Полина просто не выразила интереса:
      
    «Не знаю, а у него разве есть издательство?»
      
    Лене показалась странной реакция друзей, она, размышляя, пожала плечами, но что делать-то, издатели на улице не валяются. Хотя этого она нашла именно на улице.

    Итак, работа не закончена, но продолжается, издатель готов взять книгу в любой момент. Лена проводит беседы с больными, вносит в дневник записи наблюдений за опытами. Уже получено разрешение на использование лекарства при лечении людей. Исследования будут проводиться в стационаре, привлечён большой штат сотрудников, и она будет допущена для бесед как с больными, так и с психологами-врачами.
      
   И вот всё изменилось в один день.  Теперь появился новый угол зрения в этой истории, уголовно-политический. По всей видимости, необходимо всё рассказать Фёдору и полностью держать его в курсе всех её дел. Да-да, Фёдору, он так просил его называть, у них же запланировано что-то вроде романа. Ух, детектив!
               
               



                ХЕНИО РАБОТАЕТ
 

    «Маш? Что, пора?»
      
    «ЕЩЁ ОДНА МИНУТА, И ПЕРВЫЕ ПОЛЧАСА ПРОЖИТЫ В РЕЖИМЕ ЗЕМЛИ. ПРИГОТОВЬСЯ К ДОКЛАДУ!»
      
    «Ты знаешь, у меня нет ни времени, ни желания выслушивать подробности. Давай сделаем так: я задаю вопрос, а ты либо отвечаешь, либо говоришь – не знаю. Окей?»

    «КАКОЕ ПРЕКРАСНОЕ СЛОВО, БЕРУ В СЛОВАРЬ. ОКЕЙ?»

    «Давай, только не злоупотребляй. Начинаем!»

    «ОКЕЙ!»

    «Убийцы найдены?»

    «ПОЧТИ».

    «Ясно. Как идёт работа над вакциной?»

    «НЕ ТОРОПЯТСЯ».

    «Что делает Адиль?

    «ИЗ МУЗЫКАЛКИ УВОЛИЛАСЬ. В ЛАБОРАТОРИЮ ХОДИТ КАЖДЫЙ ДЕНЬ. НА ТЕЛЕФОНЕ – РОДСТВЕННИКИ, КОНСТАНТИН ВСЕ-ВО-ЛО-ДО-ВИЧ И ФЁДОР. Я так могу сломаться, если такие имена буду говорить.»

    «Называй его Льерин, так короче. Дальше про Адиль».

    «ОКЕЙ! ПРОДОЛЖАЮ. В ТЕЛЕФОНЕ ЧАСТО БЫВАЕТ ФЁДОР, он был Фёдор Фёдорович, но сам догадался укоротиться».

    «Докладывай по форме. Что за Фёдор?»

    «ОКЕЙ! ФЁДОР - ДЕД НИНКИ МАМАЕВОЙ, ВЛЮБЛЁН В ЕЛЕНУ, ТО ЕСТЬ, В НАШУ АДИЛЬКУ».

    «Так! Ну ты и набрался манер! И прекрати ОКЕЙ без конца твердить. Это слабый стиль речи».

    «ОК… ДА!»

    «Итак, что этому Феде надо от Адиль?»

    «МОЖНО В СВОБОДНОЙ ФОРМЕ?»

    «Валяй!»

    «ВАЛЯЙ – БЕРУ В СЛОВАРЬ. Фёдора не ругай, он твоих бандитов нашёл, задержал. Охраняет Елену, Она собирается ему про Льерина доложить. А Льерин торопит Адильку книгу заканчивать. Что-то ему от неё надо. А Фёдор…»

    «Стоп. С Фёдором всё ясно. С Костей тоже. Сеанс окончен. Жду через полчаса. Доклад в свободной форме, и следи за стилем своей речи, не снижай. Всё».



               


                ОПЕРАЦИЯ «ЛЮБОВНЫЙ РОМАН»
   
      
         
    Вчера Фёдор Фёдорович позвонил Елене Александровне и пригласил её в ресторан, сказал, так надо.  Объяснил, что он должен ухаживать за ней, а она принимать его ухаживания. Тогда их нередкие встречи будут выглядеть естественно, особенно теперь, когда закончился учебный год, и она уволилась из музыкальной школы. Конспирация.

    На самом деле ему нравится эта игра. Двойная или даже тройная. Ему поручено курировать Елену под видом ухаживания, но она должна принимать его ухаживания всерьёз, а он её об этом взял, да и предупредил, чего делать был не должен. (Кроме того, она ему нравится, а значит, он ухаживает по-настоящему. Этого он не говорил, но подумал).
    
    «Типичный Тройник, Елена Александровна!»
    
    «Не запутаетесь, Фёдор Фёдорович?»
   
    «Ну, что вы! С моим-то опытом!»
    
    «Опытом ухаживаний?»
    
    «Нет, как раз в ухаживаниях я совсем не опытен, потому сразу вам и признался. А вот в конспирации, признаюсь, опыта мне не занимать. Моей покойной супруге приходилось доверять мне во всём, только на её доверии и держалась наша семья».
      
    «Приятно слышать о дружбе в семье. Мне кажется семьи рушатся именно из-за потери дружбы, а не любви».
      
    «Семьи рушатся по разным причинам. Многие после разводов остаются хорошими друзьями».
      
    «Соглашусь с вами. Мне известны как раз такие семьи. Ну, что ж, Фёдор Фёдорович, ухаживайте за мной, я согласна».
      
    «Тогда завтра я за вами заеду, предварительно позвоню».
      
    Она согласна, она согласна, какие чудесные слова! Милая, всё-таки, дама, эта Елена Александровна! Ну да, мы оба старики, овдовели. Но нам приятно быть вместе. Она, я уверен, рада общению со мной, а про меня и говорить нечего.

    Сколько лет уже вожу внучку к ней на уроки! Четыре года! Нет! Был ещё подготовительный класс. Пять лет. Тогда ещё наша бабушка была жива, она Нинкину училку по фоно так и называла, Елена прекрасная, строгая, ужасная.

    А мне нравилось Нинушку в музыкальную водить, обстановка там почти домашняя, коллектив дамский, и все такие молодые и симпатичные. Концерты у них всегда красивые.

    Ну ладно, концерты концертами, рестораны ресторанами, а к убийцам на допрос пора ехать. Не колются, мерзавцы. Признались-то сразу, куда деваться от камеры наблюдений, а хозяина не называют, и заказ не признают. Нечаянно, говорят, толкнули. И предъявить им ничего серьёзного мы не можем.

    Эти хитрецы сговориться успели и заладили одно и то же: денег нет, работы нет, за мужиком первым встречным увязались, хотели бабки отнять, видели, как в магазине шоколадки покупал, две купил, расплачивался наличными, значит, наличные есть. В подъезде, когда их спугнули, Серёга оттолкнул деда, чтоб не мешался на дороге.

    Больше ничего не знаем. Как бы не пришлось отпускать. Сейчас поговорим за жизнь, то да сё, оштрафуем и отпустим. Если судить за вымогательство и причинение по неосторожности увечий, несовместимых с жизнью… и так далее, адвокаты отмажут, кто-то ведь стоит за бандитами. 

    Мы даже заявления от родственников не имеем. Шнурочек она, видишь ли, к волосам привязывает. Там волос-то на полдраки.  А она на шейке верёвочку носит. А сидела за что? За эту вот удавку и сидела. Ах, она была несовершеннолетка, в тюрьме исправилась, а к верёвочке на шейке привыкла. Ты бы, начальник, вернул её мне, а то опять покупать придётся.

    Наглая, сволочь! Стоп! А не отпустить ли их под подписку о невыезде, и следаков приставить? Могут ведь на заказчика вывести. Пожалуй, сейчас допрошу и выпущу. Я добрый следователь, им и останусь.
   
    В ресторане Фёдор, слушая рассказы Елены Александровны, почему-то насторожился и озаботился, когда она говорила про издателя Льерина. Быстро поискал что-то в телефоне и надолго замолчал.

    Елена даже успела доесть всё спокойно, во время разговоров как-то не получалось жевать. Ф.Ф. не глядя водил вилкой по тарелке, периодически подносил ко рту подхваченный кусок, потом и вовсе вилку отложил. Лена терпеливо ждала. Не рассказать ли ему сон? Сегодня снилось что-то удивительное, и странно, что запомнилось так подробно.
         
    «Вы меня озадачили, Елена Александровна. Я никак не могу решить, какую степень откровенности мы выберем при обсуждении наших с вами поступков».
       
    «Какие есть варианты?»
       
    «Варианты будете предлагать вы. Я же, в зависимости от моих возможностей, либо принимаю один из них, либо предлагаю свой».
       
    «Вы рассуждаете как дипломат, Фёдор Фёдорович».
       
    «Угадали. Я закончил МГИМО и работаю по специальности. Но самое удивительное для меня то, что вами интересуется человек, с которым я учился на одном курсе. Как, вы сказали, зовут вашего издателя? Константин Всеволодович Льерин? Мы с ним выпускники одного курса, причём до сих пор наши дороги не пересекались, что для меня подозрительно».
       
    «Фёдор Фёдорович…»
       
    «Просто Фёдор, прошу вас!»
       
    «Хорошо, Фёдор. У меня нет никого, с кем я могу обсудить мои дела. Прежде всего из-за их криминального акцента. Что же касается научной стороны вопроса, я не стала бы вас загружать ещё и этим, но так получилось, что за всем происходящим стоит тема убийства Геннадия Анделюса. Мне трудно выбирать, о чём вам слушать интересно, а что будет излишней информацией. А тут ещё этот сон...»
       
    «Так-так, что за сон?»
       
    «Что, и сон рассказывать?», - Елена улыбается.
       
    «Непременно. С него и начнём. Только сначала я должен вам признаться, что ждал от вас именно такого варианта. Говорите мне обо всём, что с вами происходит, происходило и что произойдёт. И пока только мне одному. Грузить меня не бойтесь, если мне что-то будет непонятно, я попрошу объяснить. А теперь – сон, пожалуйста».
       
    «Мне снится, будто я нахожусь в большом фойе, вижу несколько лифтов, шесть, кажется. Подъезжает третий справа. Я вхожу и нажимаю кнопку почему-то тридцать шесть, двери начинают закрываться, но в лифт влетает мужчина. Я вижу, что это Геннадий, он крепко обнимает меня, я не могу ничего ни сказать, ни спросить, хотя пытаюсь. Он говорит, торопливо:

    «Я выхожу на шестом. Ты всегда садись в этот лифт. Всё делай так, как сделал бы я. Ты – это я». Лифт остановился так постепенно, медленно, а Гена, выходя, крикнул уже из коридора: «Федя – молодец». Что скажете? Ведь, Федя – это, наверное, вы?»
       
    «Вам виднее, Елена Александровна, это же ваш сон и ваш Федя».
       
    «И ещё кое-что удивительное. Он, когда вбежал в лифт, сразу обнял меня, точно знал и специально ко мне бежал, и назвал как-то странно: «Привет, Адиль! Я рад тебя видеть!», а потом уже про шестой этаж».
       
    «В котором часу вы заснули?»
       
    «В одиннадцать. И это тоже удивительно. Обычно я до трёх-полчетвёртого считаю белых слонов и чёрных баранов, а тут просто свалилась и сразу уснула».
       
    «Ну что ж, сон ваш непростой. Обязательно рассказывайте мне сны, особенно, если про меня будет сниться или про Геннадия. Я должен обдумать информацию, полученную сегодня. Завтра вам позвоню, если можно, с утра. Итак, я для вас Фёдор, а вас, если вы не против, я буду называть Адиль. Мне очень нравится».
       
    Елена молча кивает головой. Она не совсем точно доложила Фёдору про своё волшебное сновидение. Геночка сказал: «Адиль! Как я рад тебя видеть, малыш!» - И обнял так нежно. Но это ведь просто сон.

               



                ХЕНИО РАБОТАЕТ



    «Маша!»

    «ДА, СЭР!»

    «У меня есть для тебя задание».

    «ВАЛЯЙ!»

    «В следующий раз за подобное панибратство буду штрафовать».

    «Ой, не надо, я больше не буду. ОКЕЙ?»

    «Окей. Ты должен собирать всё, о чём я думаю после моего возвращения с Земли, всё, что касается планеты Элития. Когда я попрошу, выставишь мне всё на экран. Тебе ясно?»

    «НЕТ, СЭР. ТОЛЬКО ПРО ЭЛИТИЮ СОБИРАТЬ? ТЫ ВЕДЬ ТАМ МНОГО ЕЩЁ И ПРО УТИЛИЮ ДУМАЛ. Здорово ты их отругал! ЕЩЁ ТЫ ДУМАЛ ПРО ЗЕМЛЮ И ПРО АДИЛЬ С ФЕДЕЙ.»

    «Собирай всё, я потом лишнее удалю».

    «ДА, СЭР!»
      
    У нас на планете два вида роботов. Машины, вроде Маши, это роботы высшего класса. Они управляют, фактически, всем устройством жизни разума. У них есть имена, они общаются с Разумными Личностями и друг с другом. Это наши друзья, мы их любим. Как оказалось, они нас тоже.

    Роботы второго класса – Исполнители. Их различают по специфике применения и по номерам. Например, уборщик №2, или приёмщик №1. Исполнители умеют делать всё, что угодно. Могут смастерить космический корабль, могут вышивать гладью и крестиком.

    Машины следят не только за непосредственным трудом Исполнителей, но и за их взаимоотношениями, то есть, за порядком. На земле этим обычно занимается служба Логистики, Полиции и разные другие тайные организации.
       
    Здесь, пожалуй, всё ясно. Про Утилию и их роль я уже подумал. Могу только добавить пару слов о том, что этот спутник со своими обитателями постоянно создаёт нам проблемы.

    Они всё время от нас что-то требуют, можно сказать, шантажируют. Мы делаем для них отличных Исполнителей и постоянно посылаем к ним в командировки свои Машины. Правда ненадолго, Машины долго не выдерживают и просятся назад. Не хотят там оставаться ни за какие бонусы.
       
    Теперь о посмертном существовании разумных Личностей. На Земле человеческое тело изнашивается и умирает. Разум немедленно уходит в космос и поглощается другими планетами. Например, нашей Элитией. Мы ближе других к Земле.

    Приёмщики проделывают все положенные процедуры с каждым вновь прибывшим, и умершая на земле Личность получает Элитное имя и начинает свою новую вечную жизнь Разума на нашей планете.

    В дальнейшем, в зависимости от своей индивидуальной ценности, Личность участвует в разных проектах и проводит время на свой вкус. Я не буду описывать их занятия, здесь нет пределов для фантазий Разума. Никому нет дела до занятий другого, можно вступать в любые объединения, а также покидать их при желании.
       
    Прервусь-ка я ненадолго.
       
    «Маша, ты не забыл о докладе про Земные дела?»
      
    «Ох, прости, заслушался твоим рассказом. ЕЩЁ ДВЕ МИНУТЫ ДО УКАЗАННОГО СРОКА, СЭР!»
       
    Две минуты – это двое суток на земле.
       
    Разум свободно перемещается во вселенной. На Земле Разум имеет две возможности для присутствия. Основная – это вселиться в новорожденное существо, причём в любую живую особь. Хоть в царевну, хоть в лягушку, нужен только мозг.
 
    Мы, как правило, выбираем Человека. Машины изучают родителей, их возможности в воспитании, и отправляют новообразованных Разумчиков с нашей планеты в выбранный для них человеческий мозг. Процесс идёт непрерывно, чем выше уровень рождаемости на Земле, тем выгоднее для нашей планеты.
       
    Второй возможностью оказаться на Земле пользуется каждый легко и в обход всех административных проволочек, не обращаясь к Машинам. Каждый может внедриться в сон любого мозга любого существа на Земле. Иначе говоря, присниться.

    Но почти непреодолимая трудность - наладить связь с человеком, которому снишься. Что-то ему сообщить, о чём-то предупредить – почти невозможно и подчас опасно. Конечно, Люди с примитивным мышлением легко верят «вещим снам», но как они будут использовать полученные сведения – неизвестно, именно в силу недостаточного их развития.
         
    С хорошо образованными лучше не связываться, те всегда смеются над снами. Установить связь удаётся только с супер высокоразвитыми личностями, сумевшими заглянуть в «потусторонний мир», благодаря своей профессиональной деятельности. Это так называемые ГЕНИИ науки и искусства.
       
    В нашей «Шестёрке» собрались как раз такие личности. Но те из нас, кто прославился в роли Гения на Земле, стал «знаменитым на весь мир», не имеют возможности посещать Землю в следующий раз. Симон (Микеланджело), Амадей, Альберт и Хесус не вернутся на Землю, пока жив хоть один человек, знающий об их деятельности. То есть – НИКОГДА.
         
    Я, Хенио (Геннадий Анделюс), и Хенрик (Генрих Шютц) сумели не слишком прославиться своей деятельностью на Земле, нашу работу хорошо охраняли местные тайные органы полиции, и поэтому мы оба имеем право на новую земную командировку, и очень скоро я своим правом воспользуюсь.
       
    НЕ СОМНЕВАЙТЕСЬ, господа, я скоро вернусь!
      
               
               


                ЕЛЕНА – АДИЛЬ


    Елена попросила не провожать её:
       
    «Фёдор, я должна многое обдумать, мне хочется пройтись пешком».
       
    «А если я буду идти рядом и молчать? Честное слово, ни звука. За нами наблюдают, я уверен. Это, во-первых. А второе – я побаиваюсь оставлять вас одну. Вечер, хулиганы, нам ли с вами не знать про отморозков».
       
    «Я не могу вам запретить, поступайте как вам угодно, и спасибо за сегодняшний вечер».
      
     «Это вам спасибо, Адиль. И больше я не скажу ни слова. Считайте, что меня нет».

    «АДИЛЬ!»  Вот что это за имя?  И откуда он знает про Федю? «Малыш!» Как это нежно звучит! Но это всё пустяки. Главное – понять, как вести себя правильно. «Ты – это я». Что это означает? Он просит заменить его. А где? В лаборатории? Да его лаборанты меня и слушать не станут. А мне и сказать им нечего. Наверное, я пойму, когда от меня потребуется совершить какой-то поступок. Я обязательно догадаюсь.

    И ещё эти слова про лифт. «Всегда садись в этот лифт». Это был третий справа, я хорошо помню. И помню, что всего их было шесть, но где находятся эти лифты?
       
    «Федь, а где, по-вашему, могут быть эти шесть лифтов?»
       
    «Лифты?  Да это самое лёгкое. Вас завтра пригласят в одну организацию для беседы. Вот куда вы придёте, там как раз шесть лифтов в вестибюле. Заметьте, не я начал разговор».
       
    «А… Да… Всё, молчите».
       
    «Исчезаю».

    Ещё не вызвали, а он уже приснился с этими лифтами. Завтра на допрос. Надо подготовиться. Про убийство Гены или про вакцину?
   
    «Нет, Адиль, они будут интересоваться только вашей книгой и вашей работой в лаборатории Анделюса. Вы же должны получить допуск для работы в клинике…»
       
    Елена остановилась и внимательно смотрит Фёдору прямо в глаза. Молчит несколько секунд, тронула за плечо:
   
    «Федя, я совершенно точно ничего не говорила вслух!»
   
    «А… Да…Так это я рассуждал про себя. В мыслях задавал вопрос, зачем вас вызвали, а ответил сам себе вслух, простите, виноват!»
   
    «Ну, ладно, ясно, что думаем мы с вами об одном и том же и выражаем мысли одинаково».
   
    «Адиль, вы не против, что я вас так называю?»
   
    «Не против, мне нравится. А вы не против, что я говорю вам Федя?»
   
    «Мне очень нравится. Это он, Анделюс нас так назвал. А мы пришли, Адиль!»
   
    «Наверно, до завтра, Федя? Если меня «пригласят для беседы», вы ведь придёте меня охранять?»
   
    «Я буду там, среди задающих вопросы. Садитесь в тот самый лифт. Другие на тридцать шестом не останавливаются».
   
    «Бог мой, куда я влипла? Спокойной ночи».
 
    Целует руку. Провожает до подъезда. Входит, остаётся внизу. Ну да, дело с Генкиными бандитами было в подъезде. Фёдор проверяет, всё ли чисто. Убедился. Крикнул: «До завтра», и ушёл.
 
    ЗАВТРА ЧТО-ТО НАЧНЁТСЯ.

               



                НАЧАЛОСЬ
   
      

    Ничего особенного не началось. Всё прошло, как обещал Фёдор. Утром принесли повестку с приглашением сегодня прийти к восьми вечера (!) по указанному адресу.  Они и правда, что-ли, по ночам работают?

    Кроме Фёдора в огромном кабинете находились ещё четыре дядечки. Все толстуны, пиджаки нараспашку, двое свободно передвигаются в пространстве, один, видимо, главный, сидит за столом. Фёдор и ещё один рассматривают бумаги, сидя в креслах у окна.
       
    «Проходите, пожалуйста, Елена Александровна», - это Главный.
       
    «Елена Александровна Грачёва, старший психолог научной лаборатории Анделюса». – это говорит Фёдор. – «Присаживайтесь, Елена Александровна». (Улыбается как заговорщик, того и гляди, скажет: «Адиль»)
       
    Потом каждый дядька начинает выяснять интересные ему детали, вроде: часто ли больные отказываются участвовать в опытах, случаются ли судебные иски, насколько велика (или, скорее, мала) моя зарплата, и всё в таком же духе. Потом попросили подписать бумагу о неразглашении и отпустили. Сказали, что пропуск-допуск в клинику будет ждать меня в лаборатории.

    Федя проводил меня к лифту. Кстати, о лифтах! Они в вестибюле точно соответствовали тем, что мне приснились. Я, признаюсь, немного призадумалась, прежде, чем войти в третий справа, огляделась вокруг. Люди, в основном, выходили из других лифтов, шли домой. Ну, так они же нормальные, это со мной не поймёшь, что происходит.
       
    Федя откланялся, сказал, что позвонит мне через час. Хорошо, я буду дома. На войне - как на войне.

    НЕ РАССЛАБЛЯТЬСЯ!
 

               



                В ЭТО ВРЕМЯ ЛЬЕРИН…


    
    Он вернулся быстро.  В Париже нечего было делать, просто пережидал похороны Геннадия. Очень не хотелось там появляться. Приехал и сразу навестил Анестезиолога. Не застал, оставил записку:
      
    «Деньги за билеты артистам нельзя платить ни в коем случае. Спектакль не состоялся, вы с ними не знакомы, за что платить? Увидимся нескоро, разве что, случайно. Говорят, вы сильно изменились, боюсь, я вас и не узнаю при случайной встрече. В отпуск не собираетесь? Всё-таки, лето».
       
    Его продолжало волновать нераскрытое убийство. Если выйдут на Анестезиолога, тот не станет его покрывать. А здесь надо срочно заниматься Генкиной вакциной, будь она неладна.

    Хорошо, что совещание по лаборатории прошло без него. Не хватало ещё встречаться одновременно с Еленой и с Фёдором.  Они с Мамаевым впервые сошлись в одной теме, и Константин пока не продумал тактику своего поведения. В какой степени он может раскрывать собственную заинтересованность в антиалкогольной вакцине?
      
    «Интересная мысль, надо бы обозначить сначала для самого себя границы моих интересов. Что я хочу получить? Конечно деньги, это ясно. Вопрос – сколько? Чем больше, тем лучше. Это тоже ясно. И что для этого следует делать? Продвигать вакцину или мешать её разработке? Если представлять интересы Кормильца, надо не пускать, а если хочется заработать, наоборот, всячески помогать продвижению опытов.

    А нельзя ли совместить противоположные интересы лично мои и Талакадзе? Я кажется понял, что лучше всего делать в этом историческом случае. НИ-ЧЕ-ГО. Нужна только видимость бурной деятельности.

    С одной стороны, я двумя руками поддерживаю борьбу с алкоголизмом, везде сую нос, изображаю трудовой энтузиазм. С другой – выполняю поручения Кормильца и точно также изображаю трудягу.  Главное в этой истории то, что мне абсолютно наплевать как на вакцину, так и на Талакадзе.
         
    А вот на что мне совсем не наплевать, так это на тюрьму. Здесь надо крепко подумать и постараться выяснить, каковы мои дела в расследовании моего преступления. Я для себя этот вопрос уже решил. Это сделал я. Ну, не братья же Талакадзе и не парочка тех молодых идиотов.

    К Мамаеву с этой темой соваться нельзя, это всё равно, что явиться с повинной, а вот его милая дама, наверняка, в курсе. А ведь и правда, довольно милая. Поухаживать, что ли?
       
    Теперь надо придумать позицию моего основного ведомства, того, где мне зарплату дают. Предположим, я ставлю вопрос, как скоро будет использоваться вакцина в государственном масштабе?
      
    Ага, так они и сказали! Тогда так: Начались ли испытания на людях? А это уже известно, начались. Или: Нам бы хотелось ознакомиться с результатами опытов в клинике.
       
    Ладно, заготовки у меня есть, буду решать по обстоятельствам на месте. Результат пойдёт для Кормильца. А мне-то что делать? Для Себя-гениального?
 
    Первое, срочно завладеть книгой мадам Елены.  Там могут всплыть кое-какие идеи, которые надо для себя почерпнуть, а из книги, наоборот, выбросить, или замаскировать хотя бы. Это я сумею. Потом посетить её в лаборатории и что-нибудь нарыть. Да, и съездить к Генке на кладбище, цветок положить братишке. 
      
    Что ж, вспомним, какими словами закрывался Двадцатый Съезд КПСС: НАШИ ЦЕЛИ ЯСНЫ, ЗАДАЧИ ОПРЕДЕЛЕНЫ, ЗА РАБОТУ, ТОВАРИЩИ!»
        Не зря я закончил хорошее учебное заведение в СССР.
               




                ХЕНИО РАБОТАЕТ
   

       
    «Маша, ты опаздываешь, докладывай!»
       
    «СЛУШАЮСЬ, СЭР.  Состоялось совещание на высоком уровне. Постановили разрешить испытания в условиях клиники. Испытания начались…»
       
    «Есть результаты?»
       
    «Не перебивай! А как же, ещё какие! Прошёл первый день испытаний. Троим (естественно, у алкашей так принято) ввели вакцину и выставили ящик водки. Мужики тащатся от возможности лакать Родимую без ограничения, не поняли пока, бедолаги, что их ждёт полное разочарование. Сейчас пока толкуют за жизнь».    
       
    «Так! Ты оштрафован на пять бонусов. Я не могу больше слушать ненаучную речь».
       
    «НЕ СОГЛАСЕН. ВСЁ В ПРЕДЕЛАХ ОПЫТОВ. АДИЛЬКА ТАК И ПИШЕТ В ДНЕВНИКЕ. КАВЫЧКИ СТАВИТ. Я ТОЖЕ СТАВЛЮ КАВЫЧКИ, ТЫ ИХ ПРОСТО НЕ ВИДИШЬ».
       
    «Хорошо, снимаю штраф, продолжай».
       
    «Приехал Льерин. Вырубил среднее звено твоего убийства. Сжигает концы. Ты хоть понял, что это он тебя заказал? Продолжаю.  Потом твой так называемый братишка позвонил Адильке, приказал срочно прислать книгу, она тут же по электронке отправила, обрадовалась сильно.

    Он лично сделал редакцию, прислал ей готовый вариант и заявил, что уже отдал в печать. Адиль прочитала якобы отредактированную книгу и теперь также сильно расстроилась.

    Жалуется своему Феде, что Льерин испортил всю работу. Выбросил основные её личные наблюдения и открытия, испоганил стиль языка, теперь книжка похожа на советский учебник, читать противно. Федя её утешает довольно странно. Говорит: книга стоит дорого, никто не будет покупать, а он, Ф.Ф., найдёт для неё другого руководителя проекта, и они выпустят второе издание, исправленное и дополненное».
       
    «Да, жаль, не успел я Леночку предупредить, хотя и пытался».
       
    «Ещё он посетил твою могилку и принёс цветочки. ТЕПЕРЬ ВСЁ».
      
    «Ну, хоть так. Спасибо, Маша. Работаем дальше».
       
    «Ой, я прям прослезился. Ты не расстраивайся, всё будет хорошо, Федька исправит твою ошибку!»
       
    «МАША!!!»

               



                АНЕСТЕЗИОЛОГ


      
     Получив письмо, Анестезиолог крепко задумался. Что это? Приказ? Совет? Предупреждение?  У него с Писателем не те отношения, чтоб тот ему указывал. Они друг другу не начальники и не подчинённые, купил – продал, заказал - заплатил, и только. Следовательно, на «приказ» его письмо не тянет. И без «советов» его мы до сих пор прекрасно обходились, ему это известно. Остаётся «предупреждение»?
       
    По поводу внешности я не против, время от времени неплохо менять облик, как и окружение. Профессия требует. С мастерами я расстанусь, сегодня же заплачу им за месяц вперёд, мужики не обидятся. Они понимают. Скажу, срочно закрываюсь, и правда, закроюсь.

    Но совсем на дно ложиться - что-то я не вижу необходимости.  О чём он меня предупреждает? Что на очной ставке не признает? Так и мне зачем он сдался? Подумаешь, не узнает он меня! А вот и не узнает.

    Я сейчас же к Валюше схожу в салон, пусть поработает над моим образом. Посмотрим тогда, кто кому указания раздавать станет. «Прошу прощенья, разве мы знакомы?»  Хорошо бы голос ещё изменить! Можно говор или акцент добавить.  Подумаю над этим, а сейчас попрощаюсь с мужиками и к Валюше.   
       
    Из дорогого салона вышел хорошо одетый мужчина. Усы и бородка, модные очки, светлая летняя шляпа, лёгкая, слегка подпрыгивающая походка – всё вместе хорошо скрывают элегантного, но немолодого уже Анестезиолога. Куда делась сутулость усталого интеллигента? 

    Разумеется, непременные трость-зонтик и дорогая сумка-барсетка дополняют этот облик - человека явно ненашего воспитания. Стёкла в очках дальнозоркого гражданина, конечно, простые, но слегка затемнены. Нет, узнать его невозможно. Поменьше говорить и изменять слегка голос, и не надо никуда уезжать.
      
    А то, что ребятам он не заплатит – это и так ясно. Сидят же, голубчики. Вот, когда выйдут, тогда и расплатимся. Как это не платить артистам? А с кем дальше работать? Это, извините, мой бизнес, и я сам буду решать, как поступать с исполнителями.

    И ещё одну операцию надо провернуть. Возьму-ка я путёвочку в Италию, пусть Писатель успокоится. Кто его знает, какие у него связи, непростой мужик. А у меня есть в турагентстве прикормленный работничек, он всё устроит и пошлёт кого надо с моими документами. Пусть отдохнёт человек. ВСЁ-ТАКИ, ЛЕТО!
               
               




                СДЕЛКА СО СЛЕДСТВИЕМ

      
         
    Фёдор Фёдорович вынужден доложить вышестоящему начальству о своих неуспехах в работе с подследственными. Нет никакого смысла продолжать держать их. Нет смысла и передавать дело в суд. Эти люди интересуют контору, в которой действительно служит полковник Мамаев, только как связующее звено, через которое хотелось бы выйти на более жирную рыбу.

    Главной задачей следствия было понять, кому и чем помешал Геннадий Анделюс, и какова связь между гибелью учёного и его работой над вакциной. В результате полковнику предложили поступать с арестованными по своему усмотрению, только бы получить от их разоблачения хоть какую-то пользу. В конце беседы генерал стал совсем добрым:
       
    «Делай с ними, Федька, что хочешь. Сажай, отпускай, следи за ними, под суд отдавай, хоть застрели ненароком – шучу, только поймай мне их хозяина, а уж с ним мы по-другому говорить будем».
         
    И вот Фёдор, натянув на лицо маску «доброго» следователя приглашает к себе для разговора то одного - то второго, то парня – то девушку. Начать решил с барышни-бандитки:
       
    «Расскажи-ка мне, Наталья…»
       
    «Нателла меня зовут, начальник».
       
    «Ах, вот так, значит! А давай я тебя буду называть Натали, ты как?»
       
    «А давай!»
       
    «Договорились. Так вот, Натали, твой парень, он тебе кто, муж?»
       
    Бандитка покривлялась сперва, как положено, даже пококетничала на свой тюремный лад, но постепенно разговорилась, сообщила, что «любит дурака-Серёгу, что нафиг им жениться, и куда он от неё денется, что мастер он «золотые руки», и если бы не пил как сапожник…»
       
    «Стоп-стоп. Вот с этого места давай обсудим».
      
    В результате длительных бесед с обоими подследственными Фёдор выяснил, что Серёга отличный мастер по изготовлению ювелирных изделий, работает по мельхиору, «из ложек чайных делает кольца, серьги, да что хошь. А из серебра кто даст делать-то, это статья, серебро бы лучше, помягче будет, да, из ложек, зато крепче получается. Вон у меня колечко, сами гляньте, у вас здесь лежит, отобрали, когда посадили».
       
    «Тебя, Натали, никто ещё не посадил. И никто не посадит, если пойдёшь на сделку со следствием».
    
    Фёдор объяснил сначала, что именно ему от них, бандитов, нужно. Пусть сдадут хозяина. Потом рассказал каждому в отдельности об уникальном лекарстве Геннадия Анделюса. Можно полностью излечить человека от алкогольной зависимости, причём абсолютно безболезненно.

    Два укола, вакцинация и ревакцинация. Можешь выпивать потом сколько душа просит, да только вряд ли она попросит после лечения. Скорее, сок или квас захочешь выпить, чай да кофе, чем зря деньги на горький алкоголь тратить.
    
    Наташка сразу согласилась, перед ней спокойная зажиточная перспектива засветилась-замаячила. Жизнь без воровства и удавки, чтоб ей пропасть. Без тюрьмы и пьяного Серёги. Только насчёт хозяина – это дело нелёгкое, боится она. С Серёгой обсудить надо.
       
    «Не волнуйтесь, мадам Натали, обсудим все втроём. Мне, Наташ, твоё принципиальное согласие нужно. – Фёдор включил сердечные нотки, ни дать, ни взять, отец родной – Вижу, тебя заинтересовало моё предложение».
       
    С «мастером-золотые руки» пришлось повозиться подольше. Здесь и природная туповатость сыграла свою роль, и бандитская недоверчивость.
         
    «Чёй-то ты, начальник раздобрел как, лечение недешёвое, поди, то, што предлагаешь мне. Не поверю, што без моей наводки на Ан…, на заказчика выйти не можешь?»
         
    Фёдор пообещал, что называть заказчика не понадобится, что операцию они вместе, втроём, разработают. Тут Сергей испугался уже за себя. Опасно, наверное, опыты на людях ставить. И тогда Фёдор как бы «откровенно сознался»:
       
    «Опасно, Сергей, ведь тебе придётся подписку при нотариусе давать, что ты после лечения не прикоснёшься к наркотикам ни в каком виде. Вакцина только против алкоголя действует, а наркота после прививки убивает сразу наповал. Потому и даю тебе ещё сутки на размышление. Как ты решишь, так и поступим. А завтра в это же время отпускаю вас обоих, не интересуете вы следствие даже как возможные убийцы. Иди, думай, парень».
       
    После суточных размышлений Сергей согласился. Сказал, что всё подпишет. Наташка не скрывает своего счастья, на шею к приятелю бросилась, а он-то как доволен, что угодил барышне, наконец. 

    Фёдор решил не рассказывать Елене про полу-семейные сопли в сахаре, те, что ему пришлось наблюдать. Неприятно, наверное, будет Адили понимать, что так отпускали на свободу убийц её друга. Назначил подследственным явку в клинику сегодня, немедленно, как раз к восьми вечера.
         
    «Можешь потом обмывать своё освобождение, тебе в клинике и нальют сразу после укола». Неожиданно Наталья сообщила, что она тоже согласилась бы сделать прививку, на что Фёдор спокойно объяснил «героине», какое опасное на самом деле это мероприятие с точки зрения неизведанности поведения испытуемых.
         
    «Давай посмотрим на кролика-Серёжу, а уж потом, если он посоветует, и, если будет выполнена другая часть нашего договора, я обещаю попротежировать тебе для участия в опытах».
       
    Наталья не стала выяснять, что это такое начальник обещает ей сделать, вряд ли что плохое. Согласилась. И поехали в клинику. Всё прошло как по нотам. Сергей в присутствии нотариуса подписал согласие на применение противоалкогольной вакцины и обязательство никогда не принимать наркотических препаратов, перечисленных в специальном списке.

    Попрощался с подругой и пошёл в палату готовиться к процедурам и анализам, коих перед введением вакцины немало. Бандитка-Наташа одиноко побрела домой, обдумывать своё дальнейшее поведение, о чём договаривались в кабинете у господина полковника Мамаева Фёдора Фёдоровича.

               




                ХЕНИО РАБОТАЕТ


       
    Что ещё можно сообщить об Элитии?
       
    «Ну-ка, Маша, попробуй сформулировать вопросы, которые может задать обычный человек, житель Земли».
       
    «ОБЫЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК ИЛИ ГЕНИЙ, ВРОДЕ ТЕБЯ?»
       
    «Знаешь, я был на земле обычным человеком. Хорошо образованным, нормально воспитанным. Относительно порядочным, старался таким быть».
       
    «А НЕ МОГЛИ БЫ ВЫ МНЕ ОБЪЯСНИТЬ, МОЙ ЮНЫЙ ДРУГ, ЧТО ЗНАЧИТ БЫТЬ ПОРЯДОЧНЫМ И КАК ПРИМЕНЯЕТСЯ СТРАДАТЕЛЬНОЕ ПРИЧАСТИЕ «ВОСПИТАННЫЙ» К ХАРАКТЕРИСТИКЕ ЧЕЛОВЕКА?»
       
    «А что? Неплохо завернул. Получи бонус лично от меня. Так вот, хорошо воспитанный человек тот, для которого порядочное поведение как будто в крови. Его поступки, для других людей приятны и красивы, а для него обычны и нормальны. И напротив, ошибки других он чувствует, как свои собственные».
       
    «А ТЕПЕРЬ ТЫ ХОРОШО ЗАГНУЛ. НЕЛЬЗЯ ЛИ ПРИМЕР ИЗ ЖИЗНИ, ЛУЧШЕ ИЗ ТВОЕЙ, ТЫ БЫЛ ХОРОШИМ МАЛЬЧИКОМ, мне нравился».
       
    «Спасибо, дорогой. Вот тебе пример. Мы с мамой едем в трамвае. Она везёт меня из больницы. Мне вырезали гланды. Я большой мальчик семи лет. Мамочка обращается к сидящему мужчине, просит его уступить мне место, мол, ребёнок из больницы после операции.
   
    Мужчина встал и ворчит: «Большой уже, мог бы и постоять». Я сел, и мне было безумно стыдно. Это протестовала моя кровь против маминого поступка. А какой-нибудь другой мальчик, не так хорошо воспитанный, наверное, подумал бы: «Гад какой, не хочет уступить место больному ребёнку!»
       
    «ТЫ ДОЕХАЛ, ТЕБЯ НЕ ПРОГНАЛИ? Что-то я разволновался».
       
    «Ну, конечно, доехал. С моей мамой шутки плохи».
       
    «ОНА ПЛОХО ВОСПИТАННАЯ?»
       
    «Видишь ли, милый друг, когда дело касается её ребёнка, женщина иногда может забыть о хороших манерах. Но мы с тобой заболтались. Так какие вопросы про нашу планету Элитию могут задавать обычные нормальные гении вроде меня?»
         
    «БУДЬТЕ ЛЮБЕЗНЫ, СКАЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, КАК ОБЩАЮТСЯ МЕЖДУ СОБОЙ ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ РАЗУМЫ?»
       
    «Задавай вопрос прямо, без этих вежливых штучек. Отвечаю. Есть на земле такое выражение «От сердца к сердцу». А имеется в виду от разума к разуму. У нас на Элитии мысль передаётся на любом расстоянии без постороннего вмешательства. Без звука, без написания. У нас масса возможностей. Мы можем слышать сразу несколько мыслей, можем отключить тех, кто мешает сосредоточиться, и ещё многое другое».       
          
    «ОЙ, А КАК ЖЕ ОНИ? РАЗВЕ ЛЮДИ ТАК НЕ МОГУТ? ВОТ БЕДНЯЖКИ!»
       
    «Они говорят на разных языках, пишут книги, играют на музыкальных инструментах, танцуют и поют. Так они передают друг другу свои мысли, чувства, знания. Ещё вопрос?».
       
    «БЫВАЮТ ЛИ НА ВАШЕЙ ПЛАНЕТЕ ДЕТИ?».
       
    «У нас они называются потомки. Каждый Элитянин любого пола может заказать себе потомка, выделив на него часть своего разума, но только в том случае, если у него хватает бонусов. Бонусы набираются постоянно за любые достижения в любой области.

    Надо иметь в виду, что очень много бонусов приходится платить за перемещение в космосе. Мне, например, приходится часто возвращаться на Землю, на это уходит почти всё, что я зарабатываю. Но у меня есть привилегия перемещать в космосе каждого моего потомка один раз бесплатно. У меня пока только один потомок, Адиль. Скоро она придёт на Элитию.

    У неё уже много своих бонусов, и я хочу предложить ей в следующий раз отправиться на Землю мужчиной. У меня большие надежды на этого потомка. А вообще, все появившиеся новенькие, Разумчики, обязательно сразу отправляются на Землю за счёт общества для воспитания и образования».
         
    «У МЕНЯ ЕСТЬ СВОЙ ВОПРОС. СКОРО ЛИ МЫ БУДЕМ ДЕЛАТЬ СООБЩЕНИЕ НА ЗАСЕДАНИИ «ШЕСТЁРКИ?»
         
    «Это зависит, дружок, от Земных событий. Приготовь-ка доклад об их делах, прошло уже два месяца».
       
    «СОГЛАСНО РЕЖИМУ, ТЕБЕ ПОРА ОТДЫХАТЬ. У МЕНЯ ДРУГОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ: ТЫ СЕЙЧАС ОТДЫХАЙ, А Я ДОЛОЖУ ПОТОМ, ПУСТЬ НА ЗЕМЛЕ ПРОЙДЁТ ОДИН ГОД».
         
    «Хорошо, пусть это будет через год».
       
    У меня есть дела и во время отдыха. Нужно наладить постоянную связь с Адиль. Будем встречаться, малыш, во сне!

    ПОКА ТЫ НА ЗЕМЛЕ.

Хенио отдыхал шесть часов.
               
                На земле прошёл один год.

                В ТЕЧЕНИЕ ЭТОГО ГОДА…
            
         




                ДОКЛАД МАШИНЫ.
 

 «Маша, давай-ка мы будем с тобой теперь здороваться и прощаться как на Земле?»
       
    «ОКЕЙ!! ДОБРОЕ УТРО, ХЕНИО!»
       
    «Привет, Маша! Мы снова РАБОТАЕМ. Что скажешь?»
       
    «СНАЧАЛА ЗАМЕЧАНИЯ. Ты куда мотался каждые полчаса? Расскажешь? ИСТРАТИЛ МНОГО БОНУСОВ. ПЛОХО ОТДОХНУЛ».
       
    «Отвечаю. Нормально отдохнул. Бонусы вернутся, и гораздо больше, чем потрачено. А куда я уходил через каждые полчаса, ты, конечно, узнаешь. Всему своё время. Докладывай!».
       
    «СПРАШИВАЙ!»
       
    «Давай про вакцину. В свободной форме».
       
    «ПОЖАЛУЙСТА. В клинике прошли испытания. Отличные результаты. Излечено полностью около тысячи больных. Это официальные сведения. Главные результаты ждут от целой кучи психологов. Начальник у них Адиль. Работа с бывшими больными только начинается, ждали, когда пройдёт год от начала излечивания первых алкашей».
       
    «МА-АШ!»
       
    «ИЗВИНИТЕ! Один случай чуть не поломал всю работу. НЕКТО, по имени СЕРЁГА, не выдержал совсем немного. Прошёл почти год, и однажды, этот бывший уголовник, ты хоть понял, кто это?»
       
    «Да уж понял, продолжай!»
       
    «Однажды он встретил в магазине двоих КО-РЕ-ШЕЙ (друзья, значит), они недавно ОТКИНУЛИСЬ и собирались ОТМЕТИТЬ. Пригласили Серёгу, позвали его посидеть в ЗАБЕГАЛОВКЕ (ресторан, наверное). КО-РЕ-ШИ много пили спиртного, и уже ЛЫКО НЕ ВЯЗАЛИ. А Серёга тоже много пил, но НИ В ОДНОМ ГЛАЗУ. Подошёл ещё один знакомый, выпил с ними и предложил Серёге ШИРЬНУТЬСЯ, РАЗ ЕГО КАЙФ НЕ БЕРЁТ. На слабО брал, уговаривал, поддразнивал. И Серёга укололся».
       
    «Дальше не продолжай, я догадываюсь. Увезла скорая, умер в дороге».
       
    «А как ты думаешь, это была случайная встреча?»
       
    «Ты же сам говоришь, в магазине, кореши, откинулись. Кстати, ну и лексикон ты себе усвоил!»
       
    «СЛУЖБА ТАКАЯ. Так вот. Все они пили чистую воду. Серёга не догадался, он давно спиртное как воду воспринимает. Как только скорая уехала, эти КО-РЕ-ШИ, все трое, ушли, как ни в чём ни бывало, по домам. А теперь твоя очередь. Расскажи хоть немного про свои ночные путешествия.
    ТЫ МОЖЕШЬ ПРОСТО ВСПОМИНАТЬ, МОЛЧА. НЕ ОТКЛЮЧАЙ ТОЛЬКО МЕНЯ, И Я ВСЁ УСЛЫШУ».
       
    Значит, Серёгу убили. Почему? Моё дело, вроде, закрыто, год прошёл. Очевидно, его убили за то же, за что заказали убить меня. Вакцина. Ну и чего они этим убийством добились? Хотя, конечно, всё это алкогольные разборки. Наши дела многим мешают. В первую очередь, алкобизнесу, а у них широкая и развитая бандитская сеть.
       
    Им совсем не интересно, даже не выгодно, чтобы народ в своей массе протрезвел. Люди думать начнут, захотят знать, станут требовать и добиваться. А сейчас – как хорошо! Залил мужик глаза и на диван.

    А там телевизор подсуетится, чтобы окончательно забить ему мозги чёрт знает, чем. Страху нагонят, глупостей наврут. Народ под бутылку всё проглотит, всё «СХАВАЕТ». «И делай с ним, что хошь!», - как лиса Алиса поёт в детском кинофильме. Надо бы у Адиль спросить, что этот Фёдор говорит, чем мой процесс закончился?
       
    «А Я И БЕЗ ФЁДОРА ТЕБЕ СКАЖУ, НЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ ПОКА, ФЕДЯ ПРОДОЛЖАЕТ РАБОТАТЬ. А ты давай, про Адильку подумай, как же мне интересно!»
       

               



                СВИДАНИЯ ВО СНЕ


       
    Хенио заказал себе регулярные полёты в сны Адили. Для этого он освобождался от отдыха каждые полчаса, чтобы встречаться с ней не реже одного раза в месяц на Земле. На этот полёт тратилось пятнадцать секунд Элитийного времени, и Машина расширяла эти секунды до земных, получалось шесть часов. Адиль помнила, что Геннадий ей снится всю ночь.

    Она оказалась очень талантливой. Её разум уже на третьей встрече пошёл на контакт. Если в первый раз, в лифте, она была скорее напугана, то во второй раз Хенио приснился ей в лаборатории, он всё время мешал работать, вёл себя как мальчишка.       
       
    Она начинает делать записи после приёма больного, а он тянет её погулять.  Пересидел троих больных, наконец, она закончила, и они вышли на улицу. Он велел ей слушать сказку и молчать. Потом говорил о космосе, о человеческом разуме, о скорости движения мысли, рисовал на земле какие-то формулы, и она почувствовала себя совершенной идиоткой. Но Генка всё время улыбался, он сказал, что у неё очень глупый вид и очень умный мозг.

    Потом говорит:
       
    «Прошу тебя, не имей никаких дел с Костиком Льериным». - И стал повторять это ещё и ещё много раз. Она всё хотела ему объяснить про Льерина, что он работает с ней в лаборатории, а Гена повторяет одно и то же. Потом он предложил назначить следующую встречу и вдруг вспомнил, как они вдвоём ходили в Цветаевский музей на выставку «Портрет».

    Вот там и встретимся, около «Портрета мальчика» Пинтуриккио, или ещё где-то, да хоть у Давида. И опять весело рассмеялся, пропел:
            
    «…и лишь, как прежде, девочки Дега голубенькие оправляют перья».
         
    Адиль спрашивает, где же ей быть в музее, у какой картины, чтобы не потеряться?  Он только улыбается и продолжает уже нарочито строгим голосом:
            
    «…К предательству таинственная страсть, друзья мои, туманит ваши очи».
         
    «А когда?», - она дёргает его за рукав, - «Когда, Гена?» - Кошка замяукала громко, Елена на минуточку открыла глаза, чтобы прогнать животное и скорее обратно в сон. Но так не бывает, она проснулась,и ясно,что ничего теперь не выйдет.
         
    Только через месяц в одном из снов Адиль увидела себя возле картины Модильяни. Она поняла, что ждёт Геннадия. И услышала:
       
    «Ну что, какие две картины ты унесёшь с собой с этого вернисажа?»
         
    «А я знала, что ты это скажешь. Ты тоже самое у меня спросил, когда мы с тобой пришли на «Даму с горностаем», и я выбрала «Мальчика» Пинтуриккио и вот эту Даму Модильяни.
       
    Они стали бродить по залам между картинами, и тогда Геннадий серьёзно спросил, готова ли она Знать? Адиль ответила, что она готова слушать. Он может говорить много самого невероятного, она всё выслушает и потом, когда он уйдёт, будет думать.

    И он говорил, говорил, рассказывал. Когда он объяснил о появлении потомков на Элитии, сказал, что она и есть его единственный потомок, Адиль уткнулась носом Геннадию в грудь и почувствовала, как тепло и надёжно он обнял своего Разумчика. Тут-то Елена и проснулась, глаза в слезах.
         
    Она стала вспоминать, думать, привыкать к новому знанию, пониманию природы. Хенио рассказал про планету, где Разум живёт вечно. Нет, не живёт. В слове «ЖИЗНЬ» слышится процесс, движение, а где-то, и лучше подальше, мерцает другое слово, антоним жизни, «СМЕРТЬ».

    Что касается РАЗУМА, то он НАХОДИТСЯ, существует, пребывает, временами покидая свой дом, чтобы в очередной раз прожить какую-то жизнь. Как печально. Или, наоборот, радостно. Чтобы прийти к успокоению, которого не хватало ей сейчас, Адиль придумала испытание для себя и Хенио одновременно.
      
    При следующем свидании она сначала рассказала Хенио обо всех своих сомнениях: всё ли у неё в порядке с головой, и как она рада, что говорила Фёдору только про первый сон, все остальные она оставила для себя, ни с кем не поделилась. Как психолог, она должна понять и принять две формы существования, и спокойно в них жить, причём, в обеих одновременно.
       
    «Понять меня, поверить мне никто не сможет. Это тяжело, мне придётся быть одной с моей тайной наедине».
       
    Вот тогда она и попросила Хенио в качестве проверки прийти на свидание именно в тот день, который она сама назначит. В Сочельник, 24 – го декабря, в ночь перед Рождеством. 
      
     И СВИДАНИЕ СОСТОЯЛОСЬ. В том сне она носилась по каким-то лестницам, перепрыгивая через ступени, перелетала через пропасти, пела от радости почему-то советские песни, «Марш Энтузиастов» и «Калину красную», каталась на сёрфе.

    Потом подпрыгивала и могла сколько угодно лететь над тротуаром, не касаясь земли. Хенио разрешил ей крутить любые кульбиты, на которые способна её фантазия, и освободил её на сегодня от занятий.  Потом почему-то с неба посыпались звёзды и шары. Это стреляли салюты.
       
    «Ликуют!», - старается перекричать орудийные залпы Хенио.
      
    «Торжествуют!», - Они с Геной однажды так играли, в синонимы
       
    «Радуются!», -Это Хенио
      
    «Восторгаются, упиваются, балдеют», - Адиль хочет выиграть, Хенио отвечает:
      
    «Празднуют, оттягиваются, веселятся»,- оба хохочут. Адиль подумала пару секунд:
      
    «Обнаглели и прыгают козликом».
      
    «Ну, так нечестно. Я сдаюсь! Ты будешь писателем. Кстати, это не шутка. Поговорим об этом в следующий раз».
      
    Хенио заговорил очень серьёзно:
       
    «Малыш, тебе досталась уникальная миссия. Никто на Земле не знает про Элитию, и ты должна придумать, как рассказать об этой планете Разума людям, да так, чтобы тебя не сожгли на костре и не упекли в сумасшедший дом.

    Мы вместе придумаем, как это сделать, мы включим в работу Высший разум. А пока ты будешь учиться. Приготовь вопросы, чтобы я отвечал на них во время нашей следующей встречи, не теряя времени.
       
    И ещё, подумай, с кем ты всё-таки сможешь поделиться, кому доверишь рассказ о своей второй жизни. Я предлагаю тебе обратить внимание на твою старинную подругу, мою первую жену. Пока только присмотрись к ней, ты же психолог. Фёдор всё-таки слишком земной, даже приземлённый человек. Он любит тебя, но этим он и опасен.
 
    Навести Ольгу и расскажи мне о своём впечатлении. У тебя должно получиться, ты умеешь убеждать. Я прощаюсь до 31-го января». – и стал уменьшаться, всё дальше, мельче, превратился в точку и совсем исчез.
       
    Елена проснулась с чувством радости, стала вспоминать сон во всех подробностях, и вдруг резко села на кровати. Она поняла, что во сне была   
МАЛЬЧИКОМ.


               



                НАТАЛИ – БЫВШАЯ БАНДИТКА

       
    Наташа тихо похоронила Серёгу. Она одна провожала его в последний путь, такие уж они с ним «одинокие гармошки», как Сергей говорил. Все свои дни и ночи девушка проводит теперь в клинике, где все врачи заняты опытами с лекарством от пьянства. Работает санитаркой и даже поступила на подготовительные курсы в медучилище, там и за девятый класс экзамены сдаст.

    Сначала её охватило желание покончить с этой жизнью. Наверное, от страха. Это когда Анестезиолог её в скверике подкараулил. Тогда ещё Серёжа был жив, и они так хорошо устроились!

    Сергей не пил, хорошо стал зарабатывать, украшения такие красивые делал, мастера нашёл, тот его учиться определил. А что ему учиться-то, он и сам всех научит. Нет, мастер говорит, многого он не знает пока. А по мне – и так хорошо, деньги есть, о ребёночке подумывать стали.
       
    А тут этот нарисовался. Деньги он, видишь ли, принёс. Наташка его послала подальше, это она умеет. Тут же Фёдору Фёдоровичу позвонила. Он прибежал на работу к ней (знаем, знаем, зачем прибежал), беседовал долго.

    Сказал: деньги у Анестезиолога возьми. Если поручение дать захочет, не соглашайся, мол, завязала, но и не ссорься с ним. Дяденька, говори, не губи молодую жизнь, в крайнем случае, проси дать время подумать. И мы подумаем.
 
    Наташка спросила тогда, нельзя ли этого Анестезиолога в тюрьму посадить, а Фёдор Фёдорович строго так посмотрел:
       
    «Это за что, за смерть Анделюса? И тебя с Сергеем заодно? Нет, Натали, он должен меня вывести на рыбу пожирнее. Этот господин под ногами болтается, а к серьёзным делам его не подпускают».
       
    Вот теперь Серёги нет. Тут без этого Анестезиолога не обошлось, зуб даю. Она дядечке Федечке так и сказала про зуб, а он потрогал себя за подбородок и говорит:
       
    «Зубы беречь надо смолоду, а Анестезиолог точно тут руку приложил. Пойдёшь в суде показания давать?»
       
    «А то! Слушайте, а что это он переделался весь? Его прям не узнать. Он пока не заговорил, я и не поняла, кто это».
       
    «Переделался, говоришь? Другой раньше был?»
       
    «Ой, совсем другой, мешок мешком ходил, хоть и любил принарядиться. А тут пришёл такой дядечка, весь из себя интеллигенция, бородка-усики, волосы покрасил. Чёрный стал, а был седой, как борода его. Очки дымовые, глаз не видать. Прям не он»
       
    «Эт-то очень любопытно, очень – очень». И ушёл. К своей пошёл. Да она занята, работы много, быстро его отправила. Наташка вечером зашла в кабинет к Елене Александровне и давай жаловаться, что страшно ей, боится она за Серёгу, про себя уж она не говорит.

    Тут Елена ей такое рассказала, про наркотики, что это самое страшное, и что от алкоголя можно вылечиться, а от наркоты враз помрёшь. Ну и как в воду глядела, Серёжка не смог справиться. Хотя она, Наташка, ни на секунду не поверила, что это он сам. Кто-то подсыпал ему снотворное и уколол. Так и сказала Ф.Ф. А он ей в утешение обещал убийцу найти НЕПРЕМЕННО.


               



                ФЁДОР РАЗМЫШЛЯЕТ


       
    ЭТ-ТО ОЧЕНЬ ЛЮБОПЫТНО!  От кого это мы прячемся, любезный господин Анестезиолог? Кто вы, доктор Зорге? Фильм такой был про разведчика. Натали обещала на суде дать показания. Давайте уж скорее судите его, дядя Федя. Дядечка Федечка. Боится бывшая бандитка. Ну, с ней всё понятно, а вот кого боится этот интеллигент с бородкой?
       
    Фёдор поджидал в больничном скверике Елену, или Адиль, как он теперь её называл. Молчаливая она стала, всё думает, пишет что-то. А мне нравится. За весь вечер, что, бывает, сидим с ней дома, раза два только и спросит что-нибудь.
 
    Нежненько так: Федь! А как называется, если преступник то-то и то-то. А я и рад объяснить. Она ещё милее прикинется: Сотвори чайку с бутербродиком, полковник, пожалуйста. А бутербродиков-то надо четыре, не меньше. Мой ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ПИСАТЕЛЬ, (это я её так дразню), когда работает, все запасы колбасы-сыру съедает и чайник чаю выпивает, не замечая. 
       
    Читать книгу свою не даёт, говорит, я ещё не дорос. Теперь уж и не дорасту, видимо. Генеральство мне не светит, а больше расти некуда, разве что на концерты да на выставки с ней походить. Вот собираемся выставку её подруги посетить, в последнее время девочки опять сблизились, только с ней, с Ольгой и отвлекается на телефон моя дама.
       
    Я живу в соседней квартире, вернее, этажом ниже, прямо под Адилькой снял. Повезло так. Мы теперь как одна семья. Открывает моя дама дверцу, за которой трубы проходят, и громко спрашивает: «Федя, у тебя сахар есть? А то я компот затеяла, а сахар кончился». Ну и принесу быстренько, заодно компотиком угостят.
       
    Вот и сны рассказывать Адиль прекратила. Я спросил как-то, Геннадий ещё снится? А она так равнодушно плечами пожимает: «Бывает». И ни слова больше. А я что? К снам ревновать буду? Ну уж нет, господин полковник, лучше к живым повнимательнее присмотреться.

    Вот Льерин, например, что за фрукт?  Так и вертится вокруг клиники. Какие у него интересы? Только вряд ли его моя дама интересует, он всё больше вертихвостками увлекается. Я помню, ещё со студенческих лет вокруг него барышни щебетали.  А значит, ему что-то нужно от нашего эксперимента. Возле Натали на днях крутился. Надо бы её предупредить.

    А у Серёги при вскрытии снотворное обнаружили. Какой же здесь передоз? Чистой воды убийство.
         
    К Натали Фёдор Фёдорович сразу приставил охранника. Сидит там, в клинике, бездельник, с сёстрами шурымурничает. Надо бы его приструнить. Пока будет такой план работы. А вот и Адиль освободилась, сейчас на Ольгину выставку поедем.
               





                КОРМИЛЕЦ, ОН ЖЕ СТАРШИЙ БРАТ

       
    Георгий Талакадзе, начальник Льерина, он же Кормилец и он же старший брат Анестезиолога, братишку своего обожал, уж очень душевно тот играл на рояле. Но баловал его не слишком. Подбрасывал подозрительные задания, хорошо оплачивал и помогал выбираться из щекотливых ситуаций.

    Георгия вполне устраивало всё, что они проделали с создателем вакцины. Это было сделано, по его мнению, виртуозно. Никто не виноват, несчастный случай, а человека нет.
       
    Правда, проблема осталась, но отодвинулась далеко в сторону. Неизвестно, сколько времени они там в клинике будут продвигаться вперёд, процесс внедрения лекарства, даже если ему суждено состояться, теперь застопорится, а он пока продолжает увеличивать свою денежную кучку, и горя не знает. Алкогольный бизнес даёт прибыль сейчас, сегодня. Пока суд да дело, Кормилец будет подниматься, а там посмотрим.
         
    Вот и несчастный случай с подопытным мужиком. Ведь это он им его подсунул, борцам за трезвые мозги. Операцию Георгий без помощи брата проделал, приказал Льерину, чтобы тот один справился. А вот баба того наркомана стала действовать на нервы Кормильцу, раздражает, честное слово... Здесь братика придётся побеспокоить.
       
    Телефон Анестезиолога зачирикал, запел птичками. Звонок особый. Это звонит Брат. Всегда вызов от старшего Талакадзе покрывал спину младшего брата мурашками.
       
    «Я вас слушаю очень внимательно», - не смог не пошутить.
       
    «Братишка, у тебя проблемы».
       
    «В какой области, позвольте поинтересоваться?»
       
    «Всё в той же. Твоя подопечная заговорила, она готова дать показания».
       
    «Так! Какое будет задание?» - Анестезиолог слегка напуган.
       
    «Убрать немедленно».
       
    «Братан, ты случайно лучку не переел? Я же сказал, это было в первый и в последний раз. Ты ведь меня ввёл в заблуждение. Да если бы я знал, о ком шла речь, я бы…»
       
    «Много слов, братик. Можешь не успеть», – короткие гудки.
       
    Ну вот, опять этот Жорик мне всю малину испортил. Только от Писателя избавился, тот думает, что Анестезиолог так и остался в Италии после летних каникул. Так теперь брат напрямую вышел со своими промокашками. Ну, уж нет. А ведь брат Георгий в новом прикиде тоже меня вряд ли узнает. Только, не скрываться же от Георгия? Куда я без него?
       
    Чем только ни приходилось заниматься Анестезиологу, чтобы жить сносно. И книгами он торговал, когда они в дефиците были, и продовольственную палатку открыл, мастерская вот опять работает. Сколько через его руки прошло этих продавцов, парикмахеров, мастеров и подмастерий всех видов и уровней, мужчин и женщин.
       
    Он устраивал соревнования по армрестлингу, открыл собственный клуб «Сильные руки» имени Дениса Цыплёнкова, хвастал направо и налево о личном знакомстве с чемпионом мира. Намекая на коммерческие связи с влиятельными людьми, организовывал всевозможные «пирамиды».
       
    При этом, он хорошо играет на рояле, от чего старший брат балдеет, и между делом аккомпанирует певцам в одном довольно престижном учебном заведении, плюс ещё в нескольких клубах. Никуда уезжать он не может, иначе рухнут все его связи. Иногда бывает вынужден скрываться то от кредиторов, то от алиментов, то от исполнителей всевозможных братановых заданий, теперь вот от полиции прятаться приходится.    
       
    В последний раз этот алкогольный мафиози потребовал убрать учёного, создавшего вакцину, благодаря которой весь его бизнес постепенно сойдёт на нет. Если бы только Анестезиолог знал, о ком идёт речь, он никогда не согласился бы выполнять неприемлемую прежде для него работу.

    Но он ничего не знал. На него вышел Писатель, дал задание и очень хорошо заплатил. Назвал лабораторию, указал кабинет учёного и всё. Требовалось, чтобы исполнители сами нашли, проследили, выбрали средство и любым путём убрали учёного. Заказчики должны остаться в стороне. Пришлось дать ребяткам хороший аванс и запугать как следует.
       
    Эти придурки, конечно, напортачили, но ведь всё обошлось, кажется. Заработали все хорошо, но больше на мокрость Анестезиолог не пойдёт, пусть хоть застрелят. Он всегда выступал за облегчение условий для будущих потерпевших, он за гуманизм. Вот и кличку ему гуманную прилепили.

    Ну что ему с этой Наташкой делать? Брат Жорик велел действовать срочно. Может, жениться на ней? Шутка. А не прокрутить ли с ней тот же номер, который кто-то проделал с её парнем? Она прививку не делала, кажется, но хотела. А пусть сделает. Надо денег ей дать, как будто на прививку, а она будет чувствовать себя обязанной. Встречусь-ка я с ней сегодня. Пусть братик видит, что я работаю.
               




                КРУГОВЕРТЬ КОНСТАНТИНА ЛЬЕРИНА

         
    Монополия на алкоголь давно уже не принадлежит государству, этот бизнес контролируют три олигарха. Все трое заинтересованы в закрытии работ Анделюса. Государственные органы со своей стороны, боятся промышленного шпионажа.

    Если работа учёного попадёт в руки бизнеса в любой другой стране, и там дадут открытию ход, они завладеют и лекарством, и методикой лечения болезни. Тогда всё равно алкогольный бизнес обвалится повсеместно, а первенство в лечении алкоголизма захватит чужая страна.
          
    Константин Льерин Хорошо понимает, счёт идёт на часы. Чтобы вырвать свой кусок в этой афере, надо прежде всего успевать. Но он не понимал, что ему надо делать, с какого боку подобраться. Работа в клинике шла своим путём, и прорех в коллективе он не находил.

Прежде всего у него не было покупателя, равно, как и товара. Была только идея и понимание того, сколько это всё стоит.  Недооценил он в своё время Генку, как учёного, не на ту лошадку поставил, и приходится довольствоваться крошками с барского стола братьев Талакадзе. 
          
    Теперь Мамаев этот везде нос свой суёт, шагу ступить нельзя, чтоб на него не наткнуться. Кормилец недавно задание придумал, парня этого убрать, который Генку толкнул. Работа простая, можно сказать, элементарная. Хорошо заплатил Кормилец. Он не жадный. В этом бизнесе Талакадзе фигура далеко не первая, но там у алконачальников бабла всем хватает, все довольны. Даже он, Костя, не жалуется.
            
    Единственное, что открывает ему двери в клинику, это знакомство с Еленой Грачёвой. С книгой её облом вышел, после того, как он там пошустрил, плохая получилась. Она с ним разговаривать не хочет, а как проникать в клинику?

    Недавно Константин пронюхал, что мадам новый шедевр создаёт. Начал к ней подъезды делать, что, мол, если у неё будет что-нибудь интересное, он готов тут же издать, да она и слушать его не желает, хоть он клянётся, что ни одной буквы без её ведома не тронет, и ту первую книгу готов переиздать в её собственной редакции.
            
    А всё почему? Да потому, что засветило, наконец окошко, понравилось Константину Всеволодовичу, как угодливо разговаривает с ним один охранник. И график работы у этого парня очень интересный, торчит там с утра до вечера. Надо бы как-то прикормить его и по душам поболтать. Вот и окошко получится. План простой. Утащить документацию и образцы вакцины. Затем, в самолёт и куда-нибудь подальше. «Всего и делов-то», как тётки на лавочке говорят.
       
    Надо придумать что-нибудь весёленькое. Сначала закорешиться с охранником как следует, женский вопрос тут не помешает. Пожалуюсь на неразделённую любовь, на свою сторону его переманю. Подчинённые начальников обычно не любят, наверняка ему Федька насолил. И у охранника этого, Олег Васильевич его, кажется, зовут, наверняка зазноба сердца имеется.

    Вот тут мы и поиграем. Затем, алкоголь, надеюсь, он без прививки, таинственное свидание на дежурстве, ну и так далее. Остальные детали буду продумывать. Затягивать историю нельзя. Задача – оказаться в кабинете на всю ночь. Я должен не просто скопировать документы, но и внести ряд изменений в Генкины формулы. Пусть потом вкалывают своим подопечным его, льеринское лекарство.
       
    Там, где мои капиталы хранятся, меня уже ждут, моё дело только приехать.  Деньги основные давно в офшорах сидят, пользу приносят. И вот приходится ходить к этой даме, придумывать причины, и уже фантазия моя иссякает. А Федька Мамаев даже не ревнует, спокоен за свою зазнобу. Да, старики мы, и потерять пожилую, хотя и задорную подругу, не страшно уже.

    Итак, охранник. Предложу-ка я ему пару билетов в театр. Там и поговорим. Пусть девицу свою прихватит, он курит, я тоже могу покурить. В перерыве приглашу пройтись, там и куплю этого цербера. Пятнадцать минут в курилке я выдержу, на вербовку мне хватит.


               



                МАША ДОКЛАДЫВАЕТ
       
 
         
    «Неужели попался? Такой ВУЗ заканчивал, учили же их шпионской работе. Совсем бдительность потерял Костик».
       
    «ТЫ ЕЩЁ ПОЖАЛЕЙ ЕГО, БРАТИШКУ СВОЕГО НАЗВАННОГО. ПОПАЛСЯ КАК МИЛЕНЬКИЙ. ФЁДОР ВОКРУГ НЕГО ТАКУЮ СЕТЬ СПЛЁЛ, И АДИЛЬ ЕМУ ПОМОГАЛА. А ОХРАННИК ЭТОТ, ОЛЕГ ВАСИЛЬЕВИЧ, САМ ЕГО АРЕСТОВЫВАТЬ ПРИШЁЛ. ТАМ В КЛИНИКЕ И ВЗЯЛИ НА МЕСТЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ».
       
    «А что предъявят?»   
       
    «А ВСЁ! ТАМ ПО СОВОКУПНОСТИ НАБЕЖИТ. СОВСЕМ ДУРАК, ЧТО ЖЕ ОН ДУМАЛ, ЧТО ТВОИ ДОКУМЕНТЫ ПО ВСЕЙ КЛИНИКЕ НА СТОЛАХ ВАЛЯЮТСЯ? ИЛИ В СЕЙФЕ ВМЕСТЕ С БАКСАМИ И КОНЬЯКОМ ПРЯЧУТСЯ? ДА НА НИХ, ЕЩЁ КОГДА ТЫ ТАМ ТРУДИЛСЯ, ГРИФ СЕКРЕТНОСТИ ПЕРВОЙ СЕПЕНИ БЫЛ НАЛОЖЕН. НЕДООЦЕНИЛ ГОСПОДИН ЛЬЕРИН ТВОЁ ОТКРЫТИЕ, ЗАМАХНУЛСЯ НА ГОСЗАКАЗ. НУ, ТЕПЕРЬ С НИМ ПОКОНЧЕНО. БУДЕТ СТИХИ В КОЛОНИИ СОЧИНЯТЬ, ИСПРАВЛЯТЬСЯ НА СТАРОСТИ ЛЕТ. А ФЕДЯ ГОВОРИТ, ЕМУ ЕЩЁ ДВОИХ ВЗЯТЬ НАДО. ТЕПЕРЬ ДАВАЙ ТЫ РАССКАЖИ, КАК ТАМ АДИЛЬКА?»
      
    «Мы занимаемся, я про Элитию нашу всё ей рассказываю, Адиль кое-что записывает, вопросы задаёт. Вот про Закон ей интересно было».
      
    «А ПРО ЗАКОН ТЫ ЕЩЁ НЕ ДУМАЛ. ДАВАЙ-КА, ПОСИДИ ПОДУМАЙ, А Я ЗАФИКСИРУЮ».
      
    «Ну, давай! Я постараюсь покороче и понятно.
      
    Главный орган власти на Элитии, он же ЗАКОН, называется ВСВР, Высший Сход Всеобщего Разума. Чтобы какой-либо вопрос обсуждался на ВСВР, он должен пройти длительный отбор в несколько этапов.

    То, что волнует отдельные разумы, группы разумов, академии, - всё отражается на экранах Машин, как в интернете на Земле. Разница лишь в том, что на Элитии легко работать с мыслью, мы читаем их друг у друга на расстоянии.
       
    Когда приближается время Высшего Схода, все видят, какой вопрос набрал больше всего интересов. Постепенно одна тема должна набрать одобрение для разбора абсолютно всех разумов.
   
    Выступает с докладом руководитель темы, он отвечает на вопросы, принимает советы. Похоже на защиту диссертации на Земле. ВСВР примет решение, и оно будет выполняться безоговорочно всеми, как ЗАКОН».
       
    «НЕУЖЕЛИ АДИЛЬ ВСЁ ЭТО ПОНИМАЕТ? ВОТ УМНИЦА! ТВОЙ ПОТОМОК, СРАЗУ ПОНЯТНО».
       
    «Что это ты мне тут льстишь? Тебе от меня что-нибудь нужно?»
       
    «А БЕСКОРЫСТИЕ У ВАС ТАМ НА ЗЕМЛЕ УЖЕ НЕ В МОДЕ?»
       
    «Спасибо тогда. Да, Адиль большой умник. Уже привыкает быть мальчиком. Говорит, что спокойно переключается с немолодой женщины на бойкого парнишку. Я попытался объяснить, что на Элитии не имеет значения пол, его не существует. Просто после жизни на Земле мы все играем в такую игру – каждый относит себя к мужскому или женскому полу».
       
    «А АДИЛЬ КЕМ БУДЕТ?»
       
    «Да кем захочет. Сначала, наверное, по привычке будет женщиной, потом вернётся на Землю, родится как мальчик, проживёт жизнь мужчины. А дальше всё зависит от земной жизни. Как проживёт её на Земле, так и сложится дальнейшее пребывание на Элитии разума Адиль».
       
    «Я ЛЮБЛЮ АДИЛЬ И БУДУ ЖДАТЬ ЕЁ ВМЕСТЕ С ТОБОЙ, ХЕНИО!»
       
               
               


                РАЗМЫШЛЕНИЯ АДИЛЬ
      

       
    В одном из последних снов Хенио попросил Елену провести вечер в разговоре с Адиль. Да-да, именно с Адиль, в которую она сама время от времени превращалась. А может быть это именно Адиль захотела поговорить с Еленой. Не имеет значения, кто первый начал, важно, что дамам необходимо выяснить отношения между собой и собой.
         
    «ДАВАЙ ДОГОВОРИМСЯ, ЧТО МЫ С ТОБОЙ ОДНО И ТО ЖЕ», - это Адиль.
       
    «Согласна, только между нами есть разница, я умру, а ты нет». - Это Елена.
       
    «НИЧЕГО ПОДОБНОГО. ДЕЛО В ТОМ, ЧТО РАЗУМ НЕ УМИРАЕТ. Я ТВОЙ РАЗУМ. ТЕБЯ ВВОДИТ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ МОЁ ДРУГОЕ ИМЯ. ЛЮДИ НА ЗЕМЛЕ И ПРИ ЖИЗНИ НЕРЕДКО МЕНЯЮТ ИМЕНА».
       
    «Нет, думаю, не это. Я же спокойно меняла фамилию, дважды выходя замуж, и тут же привыкала к новой. Скорее, трудно поверить, что я смогу вновь родиться, причём мальчиком».
       
    «А ТЫ ПОМНИШЬ, ЧТО СКАЗАЛ ХЕНИО? НА ЭЛИТИИ КАЖДЫЙ РАЗУМ ДЕРЖИТ В ПАМЯТИ ТОЛЬКО ОДНО, ПРИЧЁМ ПОСЛЕДНЕЕ ПРОЖИВАНИЕ В ТЕЛЕ ЧЕЛОВЕКА. ЭТО ТОЛЬКО ДЛЯ ХЕНИО СДЕЛАНО ИСКЛЮЧЕНИЕ, И ТО, ВРЕМЕННО, ПОКА ОН РЕШАЕТ ВАЖНЕЙШУЮ ДЛЯ ЭЛИТЯН ПРОБЛЕМУ. И ОН, КАК ВСЕ, НЕ ПОМНИТ НИ СВОИ ПРЕЖНИЕ ПРОЖИВАНИЯ НА ЗЕМЛЕ, НИ СКОЛЬКО ИХ БЫЛО».
       
    «А ведь ты меня успокоила, я почти поверила в эту сказку и очень рада всему, что происходит. Я уже спокойна, и не мучаюсь больше, здоровы ли мои мозги, вернее, мой мозг».
       
    «ТОГДА ТЫ МОЖЕШЬ МЕНЯ ОТПУСТИТЬ, ДАЛЬНЕЙШИЙ РАЗГОВОР ВЕДИ БЕЗ МЕНЯ».
       
    Да, пожалуй. Вот налью чайку и с бараночками продолжим показательное выступление. Люблю маленькие сушки с маком. Итак! Хенио повелел, а иначе не назовёшь волеизъявление моего кумира, чтобы я написала книгу о планете Элития, о жизни Разума после смерти человеческого тела на Земле.

    Он велел, пусть Елена Грачёва расскажет людям о Знании, о бессмертии Разума, о возможном контакте между Разумами наших планет. При этом он сам не решил ещё, нужна ли эта связь на самом деле.
       
    Он будет ставить вопрос на ВСВР, на Высшем Сходе Всеобщего Разума. Потом он начнёт разрабатывать стратегию операции, отбирать команду сотрудников для работы, то есть, впереди предстоит долгий и тяжёлый труд. Если только идею одобрит Высший Разум.

    Но пока, для доклада на ВСВР ему нужно, чтобы люди, хоть некоторые, прочитали мою будущую книгу. Я уже написала больше половины, но я не могу пока никому давать читать, как говорится, полработы… Только, когда закончу.
       
    Хенио предложил найти человека, который, на мой взгляд, способен будет воспринимать мой рассказ и поверит в ситуацию. Он посоветовал для этой цели выбрать его первую жену, мою задушевную подругу Ольгу.

    Я, пожалуй, соглашусь. Мы дружим с 19-ти лет, всякое было в нашей жизни, но одно было всегда: мы друг друга понимали и обязательно поддерживали. Этот вопрос я решу. Мне и самой безумно интересно, как Олька воспримет тот факт, что я – это он, Хенио. Очень интересно, какое у неё будет лицо.
       
    Фёдору ничего рассказывать не следует, я и про свои «Сны Веры Павловны» перестала говорить, и про Хенио при нём стараюсь не упоминать. На имя Адиль, правда, откликаюсь, привыкла уже. Пусть, раз ему нравится.
       
    На днях Ольга в гости прийти хотела. Скажу Феде, пусть, вкусненькое что-нибудь нам, девочкам, приготовит. Он умеет. А я «Наполеон» сделаю. Ольга любит его. Раньше ей этот торт Васька делал, но она уже давно без него живёт. Много работает, на этюды ездит. С внучками сама теперь возится, моя помощь не нужна больше. После смерти Гены я у них и не бывала, как-то так получилось.
         
    Фёдор с Ольгой понравились друг другу. Мы ходили с ним к ней в мастерскую, она картины для выставки отбирала, просила совета, что лучше «прозвучит». Феде понравились Ольгины картины, особенно портреты.

    Я тоже из всех изобразительных жанров больше всего портрет люблю. Меня удивляет, восхищает и просто заводит в ступор взгляд с портрета. Как они смотрят, эти люди, ведь все по-разному! Генка тогда в Цветаевском музее всё водил меня от портрета к портрету и приговаривал: «Вот тебе ещё один экземпляр в твою коллекцию взглядов».
       
    Федя расспрашивал про всех, кого видел на картинах. Долго стоял у самого большого полотна «Семейство слетается на сладкое». Там изображена вся семья за столом, и Васька раздаёт торт, тот самый, «Наполеон». Федя про всех спросил, и где кто живёт сейчас, и кто кому кем приходится. ЛЮБОПЫТНЫЙ.
       
    Что-то в этом есть профессиональное. А вот и сушки кончились. Съедаю последнюю и спать. Может, Генка приснится…

               



                КАКОЕ ЛИЦО СДЕЛАЛОСЬ У ОЛЬГИ


       
    Труднее всего разговор начать. Нельзя же ни с того ни с сего заявить, например, что я – это он, или, что разум Генки жив, и я с ним регулярно общаюсь во сне. Мы с Ольгой полёживали на диванах, развлекались сладеньким мартини. Так своеобразно мы уже не в первый раз отмечаем мой день рожденья. Болтали обо всём подряд и ни о чём.

    Я специально принесла мартини, подумала, что в крайнем случае спишу мои истории на алкоголь. И вдруг Ольга сама завела разговор про Гену, что она почему-то всё время о нём думает, и что на днях портрет его по памяти написала. Однажды он ей даже приснился. (Однажды! ХА!).
      
    «И что сказал?» - чувствую у себя в голосе нотки ревности.
       
    «Да чушь какую-то. Говорит, что суп у меня очень густой получается, особенно гороховый. А я в жизни никогда ему гороховый суп не варила. Каша грешневая (она до сих пор так произносит) пригорает, не спорю. До сих пор не могу за ней уследить. Нет, Ленка, вот ты скажи, почему? Раньше телефон меня отвлекал, а теперь аппарат в руке – и помешивай на здоровье свою кашу. Так нет, обязательно пригорит».
      
    «Господи, да научу я тебя гречку варить, её вообще мешать не надо. Меня другое интересует. Зачем он с тобой про суп заговорил? Что сказать хотел?»
      
    «Из вредности. Чтобы заявить, что это он от меня ушёл из-за супа, а не я от него к Ваське сбежала».
      
    «Нет, здесь какой-то скрытый смысл. Надо подумать. Ты как, уже дошла до кондиции? Готова историю мою слушать?»
      
    «До кондиции не дошла, а историю давай, я люблю истории. Надеюсь, про любовь?»
      
    «Почти. Давай, слушай и не перебивай. Помнишь, когда погиб Гена, ты говорила, что не плохо бы посмотреть запись на камере видионаблюдений?», - так я начала этот рассказ, в общем-то, с начала.
      
    Я доложила про раскрытие преступления очень подробно, и про первый «Сон Веры Павловны», так Федя прозвал мои мистификации. И, наконец, про рассказы Хенио в моих снах про планету Элитию. Во время моего выступления Олька несколько раз вскочила, один раз потрогала мою голову – не горячая ли, один раз вытерла глаза, слезу смахнула.
   
    А уж когда я объяснила ей про Разумчиков, и что Адиль – потомок Хенио, да ещё про сон, где я - мальчик, она налила мне рюмку, звякнула об неё своим фужером и серьёзно так говорит:
       
    «Вот, Ленка! Я всегда тебя любила! А кое-кто меня ещё в неправильной ориентации подозревал. Самая что нинаесть правильная у меня ориентация. Я всегда чувствовала вокруг тебя что-то странное. Уж больно ты умная.

    Слушай, у меня к тебе два задания. Спроси у Генки, что он имел в виду про гороховый суп, это первое, но не главное. А второе – скажи ему, что для книги надо: пусть он расскажет, как у них на планете организована семейная жизнь. Очень интересно, ведь секса, как я понимаю, там нет», - ну, конечно, кто про что, а подруга моя зрит в корень.
         
    Прав был Хенио, именно Ольга и только она может сориентироваться в любом жизненном повороте. Расстались мы совершенно протрезвевшие, Ольга взяла с меня слово, что я немедленно начну читать ей свою книгу про планету Разума. Я пообещала и ушла, а она спокойно вернулась на диван допивать бутылку.
       
         




                ХЕНИО ГОТОВИТСЯ К СОБРАНИЮ 
                АКАДЕМИЧЕСКОЙ «ШЕСТЁРКИ».

      

    «Маша, скоро соберутся Академики. Мой вопрос стоит первым. Ты должен мне помочь подготовиться».
      
    «ДА. СЭР, Я ГОТОВ. ЧТО ОТ МЕНЯ ТРЕБУЕТСЯ?»
       
    «Ничего особенного, старайся понимать мои слова и улавливать их смысл.
Задавай вопросы, чем глупее, тем лучше».
       
    «ЭТО Я УМЕЮ, ЭТО МЫ ЗАПРОСТО».
       
    «Хвастунишка. Итак, начнём. Моей темой является «Описательный взгляд историка на планету Элития». Сюда входит:
           Всестороннее разъяснение возможностей её обитателей.
           Закон и порядок жизненного уклада.
           Правила субординации в использовании Машин и работников.
           Основы взаимоотношений между индивидуумами Разума».
      
    «ВОПРОС, ЧТО ТУТ ОСОБЕННОГО? НАДО ЖЕ АДИЛЬКЕ С ДРУЗЬЯМИ ПОНЯТЬ, ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ!»
       
    «Молодец. Особенность состоит в том, что работа предназначена для рассказа о нашей планете не одному-двум из продвинутых представителей человечества, но всем людям на Земле. И рассказана она будет посредством книги, которую пишет сейчас Елена Грачёва. Это первый маленький шажок в большом пути людей от религии - к свободе, от веры - к Знанию.
      
    «ВОПРОС. РЕЛИГИЯ – ЭТО КОГДА НА КОСТРЕ? Бррррр…»
         
    «Приблизительно. Мы придумали лекарство, которое излечит человеческий Разум от алкогольной зависимости, теперь мы попытаемся заронить хотя бы в некоторых умах крошечную тень сомнения и одновременно надежды. Я хотел бы получить одобрение «Шестёрки» для разработки этой темы, чтобы впоследствии выступать на Высшем Сходе Всеобщего Разума уже от лица Академии с нашим общим предложением».
         
    «ХЕНИО, а вот тогда на день рожденья, Адиль с Ольгой, диваны, мартини, это алкоголизм?»
       
    «Это компот. Сравнил! Тоже мне, учёный! Ну что ты глупости говоришь!»
         
    «САМ ГОВОРИЛ, ЧЕМ ГЛУПЕЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ».
       
    «Продолжаю.
       
    Я хочу поставить перед Высоким Сходом основной обобщающий вопрос - Можно ли передать людям знания о планете Элития. Это тезис. И тут же антитезис: а нужно ли это делать?

    Не станет ли это Знание претендовать на то, чтобы занять место вероисповеданий, бытующих на земле сейчас? Их большое количество, и они суть одно и то же.   Дальше я расскажу о каждой из Земных религий, об их цели, что у всех одна – подчинение больших масс народа властимущим, помощь в управлении массами, ну, и так далее. Затем я отвечу на все вопросы членов академии, и в результате полемики мы примем единственное решение.
         
    Но каким бы это решение ни было, Елена Грачёва должна выпустить свою книгу.  Пусть в ком-то книга посеет сомнение, другим даст утешение и надежду. Некоторая неудобная или неприятная для власти литература умеет прятаться в своём жанре.
    Отнесём роман Елены к фантастике, и можно быть уверенными, что её не сожгут на костре. А жанр детектива будет привлекать читателя, потому что он самый любимый у людей с давних времён. Таким образом, книга не будет звучать призывом к религиозным войнам, но поставит вопросы, на которые некоторые, пусть немногие, захотят получить ответ».
      
    «ХЕНИО, про костёр, это правда? Если бы я был живой, то умер бы немедленно от страха. Какой смелый мальчик, наш Адиль!»
       
    «Адиль пока девочка, а ты у меня почти живой, пожалуйста, не умирай. Про костёр чистая правда».
       
    «Да запутался я в твоих мальчиках-девочках. Какая разница! А я, если умру, ты меня и починишь. НУ, ПРОДОЛЖАЙ!»
       
    «Книгу Елены я специально не читаю, доверяю ей полностью».
      
    «Ой, зря не читаешь, Геша! Я вот читаю с удовольствием. ИНТЕРЕСНАЯ-а-а!»
       
    «Повторяю, я полностью доверяю моему потомку Адиль создание книги о планете Разума Элития! На этом всё!»
               




                ОЛЬГИНЫ ВОПРОСЫ

         

    Ольга звонит на следующий день:
       
    «То, что было вчера, остаётся в силе? Или мы были пьяные?»
       
    «Мы совсем не были пьяные, всё в силе. У тебя вопросы?»
       
    «Ещё сколько! Спрашивать или приедешь?»
       
    «Давай сделаем и то и другое. Ты сейчас задавай свои вопросы, я попробую на какие-то ответить, а потом решим, кто к кому поедет, а?»
       
    «Хорошо. Сначала я тебе кое-что объясню. Ленуля, я не в силах существовать одновременно в двух мирах, в двух ипостасях. Я могу совершенно серьёзно обсуждать некую планету Разума, на время забыв, что я на Земле. Тему убийства Генки я вообще не хочу поднимать, здесь всё ясно, Фёдор нашёл убийц и посадит гадов. А вот книга твоя пишется здесь, и здесь же её нужно издавать. О чём она? Это мой первый вопрос».
       
    «И я уже не могу ответить. Сама книга и есть мой ответ. Так что, потерпи».
       
    «Тогда всё остальное я буду спрашивать про Элитию. Я должна погрузиться туда мозгами. Давай я к тебе сама приеду, будем вместе грузиться».
       
    «Я жду тебя с радостью. Более того, моя книга почти закончена, осталось несколько штрихов, две-три главы, и если бы ты пользовалась достижениями двадцать первого века, дружила бы с компьютером, я бы отправила тебе то, что уже написано, по е-мейлу. Пока ты прочитаешь, я закончу и пришлю последний кусок.

    Но ты осталась там, в двадцатом веке, в интернете ничего не умеешь и не желаешь учиться, поэтому бери такси и приезжай. Как ты ещё с мобильником согласилась подружиться, сидела бы до сих пор, верёвкой к аппарату привязанная, и ни ногой из дома.  Приезжай, я жду».
       
    Уже с порога я пристала к ней, зачем ей надо знать что-то про Элитию? Она покрутила пальцем у виска и сделала таинственный взгляд.
       
    «Не мешай, я погружаюсь…», - пошла в кресло. Погрузилась в него и заговорила:
       
    «Итак, мой основной вопрос: как они относятся к искусству?»
       
    Конечно, что ещё может интересовать художника. Сейчас я её успокою:
       
    «Самый важный для них вид искусства – живопись. Они видят только то, что представляют, причём, каждый на свой вкус. Но если есть изображение, то есть картины, все видят то, что изображено. Предположим, ты пишешь картину, и все её видят твоими глазами.

    Не спрашивай про кисти, краски и мольберты, эти мелкие проблемы там решаются легко. Что касается музыки, она звучит для каждого своя. Или по заказу кого-то одного для другого, или для всех. То же с литературой, поэзией. Остальное дополняет воображение».
       
    Поговорили о роли художника вообще в жизни людей, и в жизни планет. Пофилософствовали. Ольга это любит. Когда тему исчерпали, она подняла указательный палец и произнесла:
       
    «Второй очень важный вопрос: кого и как часто посылают на землю?»
       
    Понятно. Не успела посетить Элитию, захотела обратно.
       
    «Всех посылают постоянно. Весь фокус лишь в том, что Разум на Земле набирается земного опыта, знаний, впечатлений, образования, но ничего не знает о своей планете Элития. Находясь же на Элитии, Разум хорошо помнит всю свою последнюю жизнь на Земле и ничего не знает про предыдущие командировки. Хенио великий учёный, для него делают исключение, и на Земле он в один прекрасный день может вспомнить про Элитию.  Он-то не пугается, потому что выдающийся учёный. Но про предыдущие жизни он ничего не знает».
       
    «А мы с тобой ведь не великие учёные, как Генка, а тоже теперь знаем про Элитию».
       
    «Да, мы с тобой часть эксперимента Хенио, он проверяет реакцию людей на полученные знания».
       
    «Что ж, будем считать, мы выдержали экзамен. За мартини сбегаем?».
       
    «Нет, лапуська, я работаю сегодня, надо заканчивать книгу».
       
    «Федька поймал остальных Генкиных убийц?»
       
    «Говорит, почти. Не больше, чем через неделю обещал доложить».
       
    «Всё, тогда. Иду домой думать. И даже без бутылки. Объявляю СУХОЙ ЗАКОН имени Геннадия Анделюса!»
               
               




                МАШИНЫ ВОПРОСЫ


               
    «ХЕНИО! А ТЫ ВЕДЬ НЕ ОБЪЯСНИЛ АДИЛИКУ, ЧТО ТАКОЕ АКАДЕМИЧЕСКАЯ «ШЕСТЁРКА», ПЕРЕД КОТОРОЙ ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ВЫСТУПАТЬ. ОБЪЯСНЯЙ!»               
       
    «А давай ты объяснишь. Можешь в свободной форме».
      
    «СОГЛАСЕН. ОБЪЯСНЯЮ! Это Союз Шести разумов. Здесь Хесус представляет сферу психологии и нравственности, Симон отвечает за вопросы, связанные с изобразительным искусством, Хенрик и Амадей работают вдвоём в музыкальной области, отвечают за все виды искусств так или иначе связанных с музыкой, Альберт и Хенио занимаются исключительно наукой.
         
    Хенио и Хенрик могут ещё не раз отправляться в командировки на Землю. Они сумели так хорошо засекретить свою деятельность, что не стали особенно известными среди большинства простых людей. Их обоих охраняла земная тайная полиция.

    Хенио работал под разными именами. Хенрика, как и его музыку, забыли и вряд ли опознают даже знатоки. А вот Амадей, Симон -Микеланджело и Альберт приобрели на земле такую известность, что спрятаться им там уже негде. И Хесусу туда тоже лучше не возвращаться, хотя половина народонаселения планеты ждут-не дождутся его «Второго Пришествия». Ведь догадались о нём как-то!

    ТЫ ХОЧЕШЬ МЕНЯ ПОПРАВИТЬ, ХЕНИО?»
       
    «Я добавлю для Адиль пару слов. Про Альберта (Эйнштейна), Амадея (Моцарта) и Симона (Микеланджело) на Земле написано достаточно литературы. Есть кое-что о Хенрике (Шютце). Ну а про меня пусть Адиль сама сочинит что-нибудь. Вот это и есть вся наша Элитийная «ШЕСТЁРКА»
         
    «А ТЕПЕРЬ У МЕНЯ К ТЕБЕ ВОПРОСЫ. Первое, ЧТО ОЗНАЧАЕТ ПОНЯТИЕ «МЕЧТА»? ОНА У ТЕБЯ ЕСТЬ?»
         
    «Моя мечта вот о чём: хорошо бы мне всю память навсегда вернули. Пусть бы я помнил все свои командировки на Землю. Пока там живёшь, прошлые жизни помнить нельзя, это понятно. Но если бы здесь, на Элитии, разрешили оставить память хотя бы тем, кто больше на Землю не собирается, чтобы было о чём вспоминать одиноким разумам. Они боятся, что наш разум не выдержит столько информационной и эмоциональной нагрузки.
         
    Кто-то этими проблемами, наверняка, занимается. Я поинтересуюсь в ближайшее время. У меня, например, есть мысль, что с Хенриком я был знаком на Земле. С Амадеем и Альбертом, к сожалению, нет, не успел. Насчёт Симона - Микеланджело – не уверен. А Хесуса точно застал, только маленький был, когда его казнили. Мне старшие рассказывали. Стало быть, я там был не менее трёх раз, и очень хотел бы всё вспомнить».
         
    «ВТОРОЙ ВОПРОС: ЧТО ТАКОЕ СЕМЕЙНАЯ ПАРА НА ПЛАНЕТЕ ЭЛИТИЯ?»
          
    «Если меня в ближайшее время не пошлют на Землю, я возьму себе пару. Адиль спрашивала, какие особенности на нашей планете у семейных пар. Чем отличается здесь их существование от жизни одиноких. Отвечаю. Тем и отличается, что пары - не одиноки, хотя на земной брак наши союзы не похожи.

    Здесь - это полное соединение двух разумов в один. На Элитии двое объединившихся всегда вместе как одно целое. Безразлично, мужчины это или женщины, у разума нет пола. Мы называем себя мужчиной или женщиной условно.
 
    Обычно после образования, полученного на Земле, мужской разум отличается от женского, поэтому пары удобнее создавать разнополые. Мужчина с Женщиной. Хотя это совсем не принципиально. Единственное условие – непременное обоюдное согласие, как на Земле. Но выбирает, как правило, всё-таки тот, кто считает и позиционирует себя мужчиной».
       
    Скоро начнут возвращаться на Элитию все земные друзья и подруги последней жизни Хенио как Геннадия Анделюса. Он выберет себе пару. Уже выбрал. Именно Она нужна ему, чтобы как следует осознать земную жизнь и любить её всей душой. С ней он сможет чувствовать тончайшие движения человеческой души.
   
    Она научит его не просто представлять творчество природы на Земле, но и заставит ценить красоту этой планеты, как она того заслуживает, и чтобы вместе вспоминать, вспоминать…Слушать всевозможные звучания, уметь восторгаться и наслаждаться шедеврами музыкального искусства.

    Там на земле она всегда удивляла его художественным восприятием звуков, красок, поэзии, побуждала к размышлениям, да и просто по-земному возбуждала. Это будет правильный выбор. Он выбрал Ольгу. Она должна согласиться. Она сказала об этом, когда прощалась с ним на Земле.
       
    Полина тоже скоро будет здесь, и её уже ждёт-не дождётся Миша, он был на Земле её первым мужем и преданным товарищем. Геннадий с Полиной жили дружной семьёй с чудесной умницей-дочкой, которую оба боготворили.

    Он всегда не мог налюбоваться хрупкой красотой Сонечки, старался быть для неё и опорой, и стеной, закрывающей от безжалостных стихий, и колпаком, не пропускающим к ребёнку злые болезни и дурные взгляды. А также главным учителем и безоговорочным авторитетом.  У Сонечки, как и у Ольгиной Кристинки, тоже уже две дочки. Дочки, внучки – дорогие бонусы на планете Элития и счастье, заполняющее сердце на Земле.
         
    На Элитии дети, так называемые ПОТОМКИ, уже настоящая награда за успешный труд. Насчёт малыша Адилика Хенио твёрдо решил, как можно скорее отправить его снова на Землю мужчиной. У Адили уже много собственных бонусов. На Земле, будучи Еленой, она вырастила дочерей и внуков.

    Дальнейшее потомство также будет приносить бонусы, как проценты в земных банках. А Адиль - пусть родится в какой-то семье гениальным мальчиком, определится с профессией и, в меру своих сил, помогает людям. Потом, прожив земную жизнь, вернётся на Элитию и приведёт свою пару.  Скоро собрание Академии. Адиль, тебя здесь ждут, малыш!
   
 
               


                ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА
 
       
    «Друг мой, я поздравляю вас с блестяще проведённой операцией. Братья Талакадзе – это грандиозная победа над алкобизнесом, а Льерин со своей неудавшейся кражей и вовсе покушался на гос. заказ.

    Не забывайте, мы с вами арестовали моего личного издателя. Я теперь лишена того огромного гонорара, который он забыл мне выдать за первую книгу и мог бы заплатить за вторую, уже готовую к печати.

    Вам придётся искупить свою неуклюжесть и доставить меня и мою ненаглядную подругу в здание суда. Мы с Ольгой готовы встретиться с организатором убийства нашего дорогого Геночки».
       
    Такой угрожающей речью встретила Елена своего верного друга Фёдора, явившегося по-соседски позавтракать.
       
    «Вы уверены, милые дамы, что хотите видеть это безобразие? Суд – зрелище не для нежных сердец. Еленочка у нас крепкий орешек, а вы, Оленька, можете и не выдержать».
       
    Ольга без макияжа, в халате, только что вышла из душа, такая спокойная и домашняя. Она здесь ночевала. «Милые дамы» со вчерашнего вечера морально готовились к сегодняшнему испытанию. Говорили полночи обо всём, стойко исключив из репертуара всякое мартини.
       
    Фёдор действительно ловко выловил Анестезиолога, когда тот пристроился на лавочке к Натали с крошечным шприцем. Наташа, кроме того, что дала показания против Анестезиолога по поводу убийства Геннадия Анделюса, выступила свидетелем против Льерина и теперь готовилась выступить на суде. Она сама предложила Фёдору Фёдоровичу поймать с поличным Анестезиолога, который явно собирается с ней разделаться.
       
    «Прикончит, точно, дядь Федь. Этот старикан несёт такую пургу, что тошно слушать. Я теперь для него свет в окошке, видите ли. Только обо мне он и думает. Жену с ребёнком он ради меня бросил. Обязательно повезёт на каникулы в Италию.
 
    Одна только маленькая просьба у него, чтобы я обратилась в вашу клинику и сделала себе прививку от алкоголя, какая у Серёги была. Он оплатит, конечно, ведь прививка дорогая. Улавливаете, дядь Федь, куда клонит? Скоро же суд! А с этой прививкой меня пришить ничего не стоит, одна секунда и готово. Чё делать будем? Я на всё согласная»
         
    «Вот что, Натали, давай-ка, ложись в клинику. Будем делать процедуры и сдавать анализы».
       
    «Вы чё, дядь Федь, уколет же, я и не замечу, как помру».
       
    «Разве я сказал, будем делать прививку? Я сказал, анализы сдадим, процедуры, ну, там, клизмы всякие, узи. Про прививку ни слова. Мы её делать не будем. Ложишься в клинику прямо сейчас. Кавалеру СМСку напиши.  Надо, мол, внести оплату на счёт клиники, и пусть он чек принесёт.  Дальше будешь делать всё так, как я тебе буду говорить. Общаемся по телефону или через Елену Александровну. Иди, укладывайся».
       
    Наташа делала всё, как ей говорили Лена и Фёдор. СМСки Елена Александровна такие жалобные придумывала, что Наташка смеялась до упаду. Но самое ценное заключалось в том, что Анестезиологу, чтобы внести деньги, пришлось, разумеется, обратиться к брату.

    Георгий Талакадзе немного удивился величине суммы. Младший брат объяснил, что опытные исследования закончены. Клиника работает с некоторых пор исключительно с коммерческими клиентами. Талакадзе старший спокойно перевёл со своего СОБСТВЕННОГО счёта пять тысяч евро. В нём заговорил бизнесмен, он даже зауважал убитого Анделюса, его клинику, собственного брата и девушку Наташу.

    Потом глубоко задумался. На следующий день посетил клинику, навестил Натали. Пока девушка лечилась, оба брата приходили туда не один раз. Старший предложил Заведующему отделением поддержать проект и выпустить акции. Затеял какую-то неслыханную авантюру с намереньем хорошо подняться на антиалкоголе.
         
    «Я тебя породил, я тебя и убью, учат классики. Я тебе наливаю, я тебя и вылечу. И опять налью, гораздо больше. Пей, дорогой!» - потирал руки бизнесмен.
Не трудно догадаться, что каждый шаг братьев-бизнесменов фиксировался на камерах, которыми клиника сплошь была обвешена.
         
    После выписки Наташу предупредили, чтобы не ходила никуда с Анестезиологом питаться, он непременно предложит ей выпить, для проверки действия лекарства. Но её пригласил в ресторан сам старший Талакадзе, мы, дескать, обязательно должны отпраздновать выздоровление.

    Натали испугалась не на шутку. Георгий привёл её в шикарное заведение, предварительно подарив новую кофточку, чтобы барышню приукрасить. Когда официант предложил выбрать спиртное, дядя Гоша, так он велел себя называть, заказал шампанское и сразу же налил Наташе, попросил выпить непременно на голодный желудок. Он и не скрывал свои намерения:
         
    «Хочу посмотреть, девочка, хорошо ли тебя вылечили, не зря ли я заплатил немного денег. Шутка».
         
    И Тут Наташка категорически замотала головой. НЕЛЬЗЯ:
      
    «Мне нельзя, дядя Гоша. Только это секрет. Не говорите вашему брату, а то он меня заставит аборт сделать. А я так хочу от него ребёночка родить. Мне врачи сказали, что ни капли спиртного нельзя. Ребёнку это опасно, как мне наркотик. Вот родишь, говорят, и пей хоть с утра до ночи. Вы же не хотите, чтобы ваш племянник умер или совсем не родился, да, дядь Гош?»
       
    Он не хотел. Он уже ничего не хотел. Он почувствовал, что пахнет жареным. Если БЫ между братом и этой бабой была БЫ близость, братишка, известный любитель женского внимания, непременно доложил БЫ, этот хвастун.  Три «БЫ» стояли перед Георгием Талакадзе, они смеялись и дразнились.  В глазах его потемнело. Он машинально поглощал заказанный обед и почти не разговаривал. Наташка испугалась:
         
    «Я пойду, дядь Гош, мне в клинику надо, я ж работаю, обед мой кончается. Спасибо за угощенье. Так вкусно было, и кофта очень красивая»
    
    Георгий задумчиво помахал девушке рукой.
         
    Ему сейчас плевать было на брата. Он непозволительно напортачил в клинике за эти дни. Увлёкся осенившей его идеей вложения денег, не проследил, что предприятие это пока весьма сомнительное. Он набрал кредитов у нескольких таких же, похожих на него, барыг. Отдавать долги будет нечем. Друзья-барыги посадят его на счётчик.   
       
    Денежные проблемы так заполонили все мысли старшего Талакадзе, что он совсем выпустил из виду запланированное братьями убийство свидетельницы. А младший как раз в это время ворковал с Наташенькой на лавочке. В руке, обнимающей девушку за шейку, он держал стакан с газировкой, растворив в ней предварительно снотворное. Предлагал выпить из его рук, а она кокетничала:
         
    «Я сама, прольёте на новую кофточку, ну дайте, я сама».
       
    В правой руке у Анестезиолога был маленький шприц, и отнюдь не анестезию собирался сделать подлый дядька.
       
    Дальше сценарий развивается опять по Мамаевской партитуре. Наташа, наплевав на кофту, крепко держит стакан вместе с рукой негодяя. Олег Васильевич заламывает другую руку, что со шприцем. Фёдор Фёдорович лично подходит с наручниками. Ну, точно, как в любимом Наташкином кино про Марью Сергеевну «Тайна следствия».
       
    Фёдор не раз уже рассказывал, хвалился перед подругами своей коварной операцией. Георгий Талакадзе объявлен в розыск и заочно осуждён. Исчез он в тот же день, сразу после посещения ресторана. Константин Льерин уже получил немаленький срок, ждёт отправки в колонию. Сегодня суд над Талакадзе младшим. Он всех сдал, написал чистосердечное признание и сотрудничает со следствием.
      
    Сейчас они поедут втроём в суд, за ними заедет и отвезёт всех троих Олег Васильевич. А ведь не зря он тогда хихикал над полковником, всё у начальника хорошо, рядом живут с приятной женщиной, ходят везде вместе.
       
    Елена объявила, что после суда берёт для себя выходной:
       
    «…Но завтра чтоб я никого здесь не видела, пока сама вас не позову. Буду работать, сажусь за компьютер. Пора выкладывать мою новую книгу в интернет. По-русски говорят и читают везде, в любой точке Земного шара. Любой сможет прочитать моё сочинение в интернете гораздо быстрее, чем покупая книгу в магазине.

    Люди! - она сделала нарочито-торжественное лицо,- Прошу прощенья за пафос.  Я отдаю вам мой труд и буду рада каждому читателю, кем бы он ни оказался!» -  Малочисленная публика наградила оратора бурными аплодисментами.
       
    Они пришли в зал суда, и обе волновались. Ольга представляла себе, как вот сейчас сюда приведут мерзавца, который организовал убийство её ненаглядного Геночки.

    Если бы не этот гад, Генка жил бы ещё, приходил бы в гости к внучкам, они встречались бы на днях рожденья друг у друга и на других праздниках. Он оценил бы свой портрет, который ей пришлось писать по памяти. Всё, что Ольга проговаривала теперь про Гену, приходилось украшать частицей «бы».
       
    Елена волновалась именно за Ольгу. Никогда не знаешь, как поведёт себя её задушевная подруга в какой-либо из неожиданных коллизий. Встреча с преступником Елену Александровну уже не интересовала.
   
    Фёдор, конечно, обо всём предупредил свою даму, не мог же он поставить обожаемую подругу в непредвиденную ситуацию, пусть даже лишая себя удовольствия посмотреть, какое у неё будет лицо. Впрочем, всем им хватило одного лица Ольги, каким оно сделалось при виде входящего обвиняемого.

    В наручниках в сопровождении вооружённой охраны к скамье подсудимых за решётку прошёл её бывший муж-мерзавец, «Анестезиолог» Василий Талакадзе.