Рудиментарная футурология

      Футурологов роднит с фантастами то, что  они пишут о том, чего нет и, возможно, не будет и ошибаются, предсказывая завтрашний день. После полета Гагарина массовый туризм в космос дружно предсказывали и футурологи, и     фантасты, а появление персонального компьютера у первоклашек не предсказал никто. И футурологи, и фантасты очень любят мрачные предсказания. Максим Калашников утверждает, что скоро наступит диктатура сверхчеловеков, живущих по несколько сот лет, а остальные, как и сегодня, будут страдать старческим слабоумием уже к шестидесяти. Оруэлл предсказывает перманентные вялотекущие войны, отвлекающие обывателей от протеста по поводу нищеты. Оба они считают, что людское стадо, как и сегодня, будут всегда пасти негодяи, готовые на любую подлость ради сохранения власти.

      По возрасту я вполне созрел, чтобы стать и футурологом и фантастом, а мой оптимистический прогноз основан на истории человека разумного, очень медленно, но неуклонно, превращающегося из дикого зверя в домашнее существо, только потому, что обстоятельства, заставляющие его быть зверем, превращаются в рудимент и отмирают, как человеческий хвост. Так развитие сельского хозяйства позволило отказаться от каннибализма, хотя мясо человека разумного превосходит говядину и свинину по всем показателям.

      Несколько тысячелетий рабовладельцы были эффективными собственниками и без них цивилизация не могла продвигаться вперед. Потом эстафету эффективных собственников приняли феодалы, а рабовладельцы вымерли, как динозавры. Феодалы скоро последовали их примеру, отдав всю собственность суперэффективным собственникам капиталистам, которые и собираются владеть ею до конца света. Но так не бывает, поэтому участь рабовладельцев и феодалов ожидает богатеев всех стран и народов.  Придется рядовым обывателям, не владеющим средствами производства, самим управлять сложнейшим и огромнейшим производством.

      Первая такая попытка не удалась. Буржуев слишком рано объявили рудиментарным органом общества и выбросили на помойку, а пришедшие им на смену пролетарии умственного труда очень скоро превратились в отъявленных бюрократов, не отвечающих за качество своей работы. Технология автоматического управления социалистическим общественным производством не успела родиться, а при ручном управлении буржуи оказались намного более эффективными управленцами. Но  прогресс уже приговорил управляющую капиталистическую элиту к роли ненужного рудиментарного органа и в исторически короткие сроки она займет свое место в мусорной корзине истории. Это произойдет потому, что практически готова технология управления общественным производством без участия собственников средств производства. Основой этого управления стали информационные технологии.

      После       автоматизации управления производством, на повестке дня станет вопрос, что делать с армией политических бюрократов, сидящих на шее обывателей и усложняющих их жизнь?  Их тоже  ждет судьба человеческого хвоста.

      Человечество давно научилось обходиться без фараонов, королей, царей, императоров, шахов и шахиншахов. Главы многих европейских государств живут в обычных квартирах, рядом с обычными обывателями, а смена власти проходит почти незаметно. При переходе к настоящему социализму обязанности чиновника будет с успехом выполнять компьютер, а профессия чиновник будет забыта. И выводить породу долгоживущих правителей никто не будет. Не говоря уж о профессии полководцев. Войн просто не будет, если конечно, нынешние правители не успеют уничтожить человечество до наступления социализма.

      Прогресс может лишить работы не только правящую элиту, но и обычных мирных профессионалов. Рядового врача скоро с успехом заменит компьютер с диагностическими приборами, быстрее, точнее и дешевле ставящий диагноз и назначающий процедуру лечения. Нужны, конечно, будут специалисты, «обучающие» этих  искусственных врачей лечить людей.

      Интересней всего вопрос, что станет с генераторами идей, которые нужно будет вставить в голову сытых обывателей, живущих в полной безопасности и не имеющих врагов? Нужны ли ему будут другие скрижали и что на них нужно писать. Больше всего человек разумный любит неразумные чудеса – нужны ли ему новые сказки и новый религиозный дурман? И о чем он будет думать , когда соперничество останется только в любви и спорте. Нам об этом не суждено узнать.