Фэнтэзеры

      Писатель местного разлива Гавриил Янович Тать спал беспокойно – снился ему сон из серии ужастиков. Перепончатокрылые летуны и саблезубые тигры гонялись за ним по двору и вот-вот должны были холеное его тело порвать на запчасти.  Тяжко рухнув с дивана под стол, страдалец проснулся.

      «Шмякнулся как мешок с говном», – стукнула первая и последняя приличная мысль в висок, последующие были качеством хуже, потому что в темечке  боль поселилась. Он тупо уставился на погром в квартире и вспомнил прошедший вечер мутными эпизодами.

      – Зря Ваську пригласил, – простонал писатель, – он в будни буен, в праздники свиреп.
      Василий, дворовая кличка Теропод,  работал археологом, и нравом не отличался от древних дикарей.
      – Гад! – резюмировал Гавриил, разглядывая пустые бутылки, – всю минералку выжрал.

      Последние дни писатель потреблял только минеральную воду, опасаясь пить водопроводную. А сейчас пить хотелось ужасно. И денег хотелось очень-очень сильно.

     Мятый и клятый, в майке и трико, он спустился во двор, добрел до гаражей и занял денег у соседа Гоши, неожиданно отказав в компанействе:
– Опосля. Опохмелюсь и в работу окунусь. Главред расстрелять хочет.
Гоша считался самым горячим поклонником таланта Гавриила. Он перекрестил писателя солидольным троеперстием и напутствовал банально:
      – Храни тебя Господь!

      Не такими словами вчера напутствовал Гавриила редактор. Не банальными.
      – Эт-то че у тебя получилось, Гаврош? Ты связал части романа болезнью главного героя Ярослава…
      – Яромира.
      – Тем более! Он туляремией страдал десять дней? Или запором?

      Редактор попал в десятку дважды. Поносом страдал Гавриил, водички коммунальной отведав. Черемуховый настой дал эффект обратный. Скрипнул чуть слышно:
     – Ничто человеческое герою не чуждо.
     – Герою ничто героическое не чуждо! Уж тогда бы честно писал: «Яромир дристал как грудной младенец». Короче, завтра жду тебя с переделанной связкой.

      – Денюжков хочется…
      – Аванс? – Унизительная просьба автора окончательно раздражила редактора, он резко нажал кнопку селекторной связи, – Нина Васильевна, вы где? Выдайте гению с запором мыслей две тысячи и ни полушкой больше.

     Выпроваживая гения из кабинета в приемную, Главред пробурчал:
     – Не вздумай запить, расстреляю! Татьяна! Где свежая пресса наших конкурентов? Устал как ломовая лошадь от наших классиков. У одних застой, у других запой. Четвертый час, а я работаю не пимши, не жрамши, не срам… Все, на сегодня прием гениев закончен!

      Грубо обошелся с писателем редактор. Очень. Сам-то Гавриил считал, что у него начался творческий застой. Не запор же! Застой и запой у всех маститых авторов бывает. Даже у гениев.

      Водку уже продавали. Справедливо считая себя писателем маститым, Тать не мог открыто тащить бутылку, но карманов не было, и пакет забыл купить. В киоске он приобрел газету и аккуратно завернул огненную воду в печатный рупор. Бутылку минералки нес не скрывая.

      Похмелялся Гавриил технически грамотно. Сначала влил в себя стакан воды, спустя минуту – сто пятьдесят грамм водки, и запил ее опять же водичкой. Организм принял лекарство, соответственно и настроение поднялось почти к потолку. Мастер слова решил приступить к уборке обломков и огрызков вчерашнего вечера.

      Взгляд писателя упал на газету. В нее можно свалить безобразия мелкие и средние. Но безобразиям на некоторое время продлили жизнь.
      – Хм-м-м… – промычал Гавриил, нашаривая за спиной, на письменном столе орудие труда и лист бумаги. – Ну, блин!

      Восторг творческий захватил всецело писателя. Он метался от компьютера то в ванную, то к гладильной доске, то к туфлям в прихожей. И стучал, стучал по клавишам, бросив в экстазе помазок, забыв выключить утюг.
      – Последний абзац оставляю, остальные беспощадно убиваю! – радостно ревел он, пугая старушек, сидящих на лавочке под окном. – Я гений! В квадрате!

      – Лихо! Очень даже лихо! – Редактор вновь открыл первую страницу, теперь вслух начал читать текст, с удовольствием смакуя вкусные слова:
      – «Прекрасным весенним вечером королева Иоланта в саду подрезала розовые кусты…»
      Редактор махнул рукой, дескать, пропускаю абзац;  о фауне, платьях и бижутерии пусть бабы читают.
      « … Бормотал что-то неразборчиво прибитый к фронтону дворца тролль, эльфы украшали лесными цветами уютную беседку под кедрами.  Вдруг розовый закат залился алой краской, а тролль радостно заверещал:
      – Яромир получил увечье! Яромиру бешеные барсы переломали все кости!

      – Заткни ему глотку! – скомандовала Иоланта старшему эльфу и метнулась во дворец. Волшебное зеркало показывало искаженное болью лицо любимого мужчины. Она вернулась во двор, велев рабам запрягать карету. Сто двадцать огненных коней помчали деву в Колизей. Из огромных голубых очей королевы текли слезы, и, падая в подол платья, превращались в бриллианты».

     – Лихо… – редактор абзац о лесных и городских красотах  не удосужился прочесть вслух.

      «… Тысячи рабов выли, будто дикие звери, и топали ногами, подбадривая Черных Птиц, бьющихся в железной клетке насмерть с Зелеными Барсами за Диск Исполнения Желаний.

      Иоланту заметил хозяин Колизея Толстый Эльф и учтиво, подхватив под локоток, проводил в зал Ястребов, по дороге успокаивая:
      – Я вызвал Главного мага. Надеюсь, все будет хорошо.

      Главный маг Белый Ус держал волшебный посох у колена Яромира. Едва видимые искры проскакивали к больной плоти героя.
      – Излишне тебе было юношескими забавами развлекаться, Яромир. Стар я, а посох мой древнее  втрое, и сила в нем не та, что прежде. Придется тебе дней десять до полного выздоровления спать на Ложе Отдохновения. Сейчас, кстати, не время  хворать. Чую я – в Дремучем лесу Черные и Красные орки заедино сплачиваются».

      – Архилихо! – Главред с одобрением оглядел гения с ног до головы. Тот выглядел, по меньшей мере, консулом на дипломатическом приеме. Даже галстук не забыл повязать. Хозяин кабинета мягко нажал кнопку селекторной связи.
     – Ниночка, ты на месте? Сейчас к тебе зайдет Гавро… иил Янович. С флешки сдерни, пожалуйста, вставку… Да, без редактирования в набор… Да, и гонорар… Да, и прочее…

     Он вернул листы с текстом вставки автору. Провожая под локоток, ласково уговаривал навалиться на  создание следующего шедевра:
     – Вперед, как в песне поется, вперед друзья и только вперед! Танюша, более никого ко мне не пускай, передохну часок.  Кстати, где у нас свежая пресса?

     Бросив газеты на стол, вытащил из сейфа бутылку коньяка. Собрался осушить рюмку, но внимание отвлек листочек, испещренный яркими буквами. Красным фломастером было начертано несколько слов:
     «Сколько в «Шкоде» лошадей? В какой форме играет Казань? Шайба – круг, диск. «Авангард» – ястребы. Фанаты – рабы хоккея. «ДС Арена» – Колизей. Металлурги – черные злодеи. Темные Силы.

      Редактор почесал переносицу, и со словами: «он еще и в тотализаторе прописался», бросил в урну смятый листочек. Подумав секунду, вернул лист на стол, разгладил.
     – Где-то я уже сталкивался с подобной галиматьей. Ну, и бог с ней, на досуге вспомню.

      Он отложил загадочный документ на край стола, забыв о волшебной влаге, развернул газету. Начал чтение привычно, с последней страницы. В глаза бросилось рекламное фото почти голой длинноногой красотки на фоне анонсируемого автомобиля «Шкода».
      «Сколько же кобыл в этой железяке? – ударила пустая мысль в висок. В другой висок ударила мысль грешная, – на стол бы этот кобылку эту».

      Ниже располагались столбцы со спортивной хроникой. Первыми шли новости хоккея.
      «Вчера в ДС «Арена» проводился очередной матч регулярного чемпионата страны. При огромном стечении болельщиков «Омские Ястребы» в упорной борьбе одолели лидера чемпионата «Ак Барс» со счетом 3 : 2. К всеобщему  сожалению,  лидер нашей команды Яромир Ягр получил травму и ближайшие игры с металлургами Череповца, Новокузнецка и Магнитогорска пропустит. Подробности о матче и интервью  Илоны Королевой с главным тренером В. Белоусовым читайте в следующем номере».