Форменное безобразие

С околоточным Василием случилось форменное безобразие. Да что там – случилось! Просто так вот взяло и произошло! Ему на парадный китель невесть откуда, а именно с третьего этажа дома № 7/13 по Восьмой радиальной улице, прямо из квартиры пятьдесят четыре, ту, что в третьем подъезде занимают жильцы Хамовы Иван да Софья, свалилось невесть что, а именно: склизкая, вонючая субстанция неопределенного состава и цвета. И это «невесть что» вполне конкретно и незамедлительно привело форму Василия в полное безобразие, а самого его - в состояние контролируемого бешенства. Вяло ругнувшись нецензурной мантрой, Василий поднялся над ситуацией и осмотрелся. Осмотревшись, он понял, что попали не столько в него, а что именно он и попал. И попал серьезно. Захотелось немедленно посетить вышеуказанную квартирку с визитом вежливости и расставить все точки, которые тысячами роились в его голове, заменяя непечатные в этом рассказе слова. Однако, нечто непреодолимое, а именно, торжественное и безотлагательное мероприятие, которое требовало поспешить, несмотря ни на что, требовало не отвлекаться. Громко крикнув в сторону открытого окна: «Я скоро вернусь!» Василий бросился в сторону быстроконки.
Околоточный Василий торопился на смотр строя и песни, что обещал устроить ныне и всенепременно (а именно: в 10:25 утра первого вторника минувшего его запоя дня) всему околотку вахмистр Бухайло-Сухачевский. А так как вахмистр был человеком весьма пунктуальным и раздражительным, то надобно было быть несомненно вовремя и по всей форме.
Выбрав из двух меньшее, как ему казалось, зло, околоточный рванул навстречу неприятностям. Неприятности не заставили себя ждать и тоже рванули навстречу Василию. Вследствие ужасного запаха форменного безобразия он был категорически и невежливо не впущен кондуктором в вагон быстроконки. Извозчики же, вытирая платками слезящиеся глаза лошадей, злобно шипели на Василия согласным глухим и твердым звуком «С». От дальнейших действий околоточного спасала какая-никакая, но форма. Форма, справедливости ради, не только спасала, но и помогала. Помогала беспрепятственно двигаться в густой толпе, стоящей на городской площади в ожидании строя и песни стражей порядка. Василий целенаправленно и быстро шел вперед. Толпа в панике и, как могла, расступалась, оглушенная оглушающим запахом форменного безобразия.
Околоточный вышел на площадь и поспешил встать в строй. Ветер, внезапно дунув от Василия в сторону оркестра, напрочь положил два первых ряда музыкантов и весело стал гонять туда-сюда невесть откуда взявшийся пестрый тамбурмажорский жезл.
Тишину площади нарушали лишь четкие шаги двигающегося для доклада начальству Василия и синхронный стук падающих на мостовую мух.
Вместе с вахмистром Бухайло-Сухачевским парад строя и песни принимал местный обер-бургомистр Шлюхшляхтский. Его жена прикупила намедни в бутике новые розовые бусики и данное мероприятие строя и песни было хорошим поводом для показа и гордости. Ведь народу на такие тусовки собиралось в разы больше, чем на службу в кафедральном соборе.
Обер-бургомистр Шлюхшляхтский, слушая в пол-уха доклад околоточного, погружался в исходящий от Василия запах от пахнущей невесть чем формы (а именно этот запах издавала склизкая, вонючая субстанция неопределенного состава и цвета). Запах был знаком ему и очень близок. Чувство дежавю медленно, но катастрофически верно, захватывало сознание обер-бургомистра. Наконец, чувство переросло в твердую уверенность, перейдя затем в непоколебимую аксиому узнавания! Именно так пахли духи, которые он, уходя домой, сегодня ранним утром подарил Софочке Хамовой в знак любви и верности.
«Ах, мерзавец! Ах, шельма!» - пронеслось жутким метеором в голове обер-бургомистра. Кровь вдруг незамедлительно и резко прилила к голове Шлюхшляхтского, заставляя надуваться его толстые и обрюзгшие, свисающие, словно восточные шаровары, щеки. Усы вспучились. Широко открытый до пищевода рот заглотил полмира и резко и громко обрушил на съежившегося вдруг околоточного Василия возмущенное порицание: «Это же форменное безобразие!»
В то же самое время жена обер-бургомистра, уловившая запах своих единственных и неповторимых куда-то вдруг на днях пропавших духов, посмотрев на мужа, сложила два плюс два.
Она вспомнила, как намедни муж вскользь поинтересовался, насколько дороги и редки эти духи. А потом отшутился, что и сам бы не прочь походить с таким ароматом, но что пусть уж лучше ими пользуется любимый человек. И это словосочетание мужского рода «любимый человек» все поставило на свои места. Видя неадекватную реакцию мужа на появление молодого, красивого щеголеватого околоточного, пахнущего её любимыми, раз в году используемыми, духами, госпожа обер-прокурорша все поняла. Поняла причину частых отлучек мужа, мотивированных якобы проверками неудовлетворительной работы восточного околотка, а именно того, где находился дом № 7/13, что по Восьмой радиальной улице. Она рванула с груди снизку розовых бусиков и, швырнув в красное лицо Шлюхшляхтского горсть бус с криком «Подари ему и это, а я ухожу!» быстро убежала куда глаза глядят или куда подальше.

В это время Софочка Хамова, выгнав мужа на пару дней в деревню пока не надоест, ждала, когда придет околоточный Василий. Он давно ей нравился, своей выправкой, статью и безупречно сидящей на нем формой. Формой, которую Софочка давно мечтала привести в состояние безобразия. Но обычно Василий не обращал внимание на все знаки внимания к его персоне.
Но сегодня… Сегодня он сам крикнул ей в окно: «Я скоро вернусь!» И она ждала. Очень ждала и надеялась, что все сложится хорошо.


Послесловие -1: Городок в Европе
(Через неделю)

Череда любовных скандалов, охватившая вдруг добропорядочных граждан городка, заставила многих из них уехать из города. Отдохнуть вдали от раздражающих мест и людей месяц-другой. А там глядишь и все успокоится. И вот сейчас поезд увозил на побережье вахмистра Бухайло-Сухачевского, который тихонько спал в купе в обнимку с пестрым тамбурмажорским жезлом. И снился ему тихий безлюдный морской пляж и чайки. И там ему было хорошо.
Высоко в небе, глядя из окна дирижабля на уменьшающийся городок, обер-бургомистр Шлюхшляхтский чувствовал, как уменьшаются пропорционально его проблемы, и чувство радости наполняет сердце словно дирижабль гелием, и рвется к морю, и солнцу. В дальнюю даль. В выснюю высь!
Его жена, мадам Шлюхшляхтская, обсудив с коком круизной яхты меню ужина, листала испанский разговорник. Она мечтала, как встретит на морском берегу мужчину. Да что там – мужчину! МУЖЧИНУ!! Страстного, грубого, но обязательно мужественного…
Околоточный Василий и Софочка Хамова решили поехать к месту отдыха на машине. Они были молоды и счастливы. А потому, не торопились, останавливаясь в каждой гостинице. В конце путешествия их ждал многозвездный отель и многозвездное ночное небо на берегу теплого моря!
Муж Софочки, Иван Хамов, приехал отдыхать из деревни в город.

Послесловие-2: Испания, Кадис, Многозвездночный отель.
(Через неделю)

Менеджер по продажам номеров Идальго был очень доволен. Он ждал приезда гостей. В первый раз за все время работы ему удалось продать сразу четыре номера на одном этаже! Он оглядел свою безупречно сидящую униформу, и, увидев на лацкане длинную помятую складку, поспешил в гладильню привести в порядок форму. А то гости приедут – а тут сплошное форменное безобразие!