435 Супергодковый мосол 13 05 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».

Глава 435. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Посудомойка. Супергодковский мосол. 13.05.1974.

Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет: Части мозговой берцовой кости – «супергодковского мосла». 1974.


В предыдущем:

Вскоре на ближайших лавках возникли мои друзья – матросы, старшины, «годки» и даже «молодые» и «салаги». Они менялись, приходили и уходили, но каждого из них я неизменно встречал горсточкой абрикосовых ядрышек. Так возникла новая традиция «посиделок у Суворова» в посудомойке…

Я заметил интересную реакцию моряков-свиреповцев на это событие – наказание Суворова нарядом вне очереди и направлением меня в посудомойку. Цель этого поступка старпома была ясна – нарушить сложившийся неформальный «годковский» авторитет одного из «старейших» матросов экипажа БПК «Свирепый» и утверждение принципы равенства всех моряков перед требованиями военно-морского устава.

Действительно, на БПК «Свирепый», вероятно, оставалось всего два-три моряка из личного состава того, самого первого экипажа корабля, который формировался в феврале и к 7 марта 1972 года был полностью сформирован.

Пока я знаю только одного матроса, который так же, как и я с февраля 1972 был в первом (уже легендарном, почти неизвестном, забытом - автор) экипаже БПК «Свирепый» - это электрик артиллерийский Гилёв Николай Дмитриевич (период службы 04.11.1971-12.11.1974). Все остальные матросы и старшины первого и последующих экипажей БПК «Свирепый» приходили на корабль с других кораблей и из «учебок» (учебных заведений флота – автор) позже.

Поэтому, естественно, старпом, да и командование БПК «Свирепый», вполне резонно опасалось, что я и другие моряки из самого первого экипажа корабля будут использовать в своих интересах «годковские традиции» и будут «качать права».

Что касается меня, то их «страхи» и опасения были напрасными, потому что я принципиально был против всяких властно-хамских проявлений «годковщины», категорически и бескомпромиссно боролся с такими проявлениями «годковщины». При этом я был сторонник такого статуса и поведения «годков»: «Годок – это старший заботливый и строгий брат младшего по званию, должности и сроку службы».

Я был и сейчас убеждён, что годок – это опытный, испытавший трудности военно-морской службы моряк, который своим примером показывает, каким может и должен быть военный моряк, военмор, краснофлотец.

Годок – это заботливый старший товарищ, друг, брат («братишка»), который своим жизненным и служебным опытом и пониманием помогает молодым матросам и «салагам» не ошибаться, не совершать непоправимых проступков.

Годок – это настоящий воин, профессионал, специалист военного дела, поэтому он, работая в команде-отделении, первым выполняет самые трудные боевые задания, бережёт молодых и салаг от глупых травм, беды и смерти (гибели).

Годок – это наставник, командир, руководитель или водитель рук молодых матросов и «салаг», обязанный своим примером и настойчивым обучением передать им всё то умение и профессионализм, которым он владеет, чтобы вырастить и воспитать их них ещё более лучших воинов, чем сам «годок».

Наконец, годок – это носитель исторических и современных морских традиций русского и советского военно-морского флота, традиций боевого корабля и экипажа корабля, славы корабля, истории корабля, вот почему все годки, как один, чтут и следуют самой главной флотской традиции: «Моряк может сделать всё, но флот не позорит!».

Правда, как в любой семье, общине или коллективе, бывают «отморозки», «выродки» и негодяи, которые могут совершать позорные преступления по глупости либо от недостатка воспитания и развития культуры или по злому враждебному умыслу, но это те самые исключения, которые только подтверждают общее правило: «Настоящие, истинные моряки никогда ничем не могут опозорить военно-морской флот».

Поэтому мне не было обидно за то, что меня наказали нарядом вне очереди на посудомойку, мне было обидно, что такие командиры, как старший помощник командира корабля, капитан-лейтенант Н.В. Протопопов и мой непосредственный командир боевой части БЧ-1, старший лейтенант Г.Ф. Печкуров усомнились в моей порядочности и заподозрили меня в «махровой годковщине»…

Может быть, их испугали наши майские ДМБовсие годки 1974 года, из которых некоторые откровенно «забили на службу» и перестали не только выходить на хозработы, построения и вечернюю поверку, но и перестали нести вахты на своих боевых постах, вместо них работали и служили «молодые» и «салаги»…

Однако меня это уже не очень-то волновало. Сегодня поздним воскресным вечером 12 мая 1974 года я чувствовал себя гораздо уверенней, потому что когда я усталый и безразличный ко всему шёл по коридору личного состава к себе в «ленкаюту», встречные матросы и старшины уступали мне дорогу…

Побудка утром был такой же, как вчера – рассыльный растолкал меня рано утром 13 мая 1974 года в понедельник и я снова сонно поплёлся на утренний развод. Однако теперь я и Сергей Богданов («Батоно») по-хозяйски спокойно и уверенно открыли посудомойку, проверили наличие инвентаря и реактивов, работу вентилей и вентиляции, доложили обо всём дежурному по камбузу и прситупили к работе.

Мои мышцы всего тела ещё очень болели, но не так как в первый день. Руки уже сами, по привычке и машинально выполнили все подготовительные работы. Мы с Сергеем стали ждать первой порции замасленных и обгоревших сковородок и противней, они были самыми трудными в посудомоечном наряде.

13 мая 1974 года ночью было всего 2°С тепла, но утром уже потеплело до плюс 9,4°С, а днём воздух в атмосфере военной гавани ВМБ Балтийск разогрелся до плюс 15,2°С. Это была настоящая весна и всем хотелось быть молодыми, радостными и весёлыми.

В пятницу 10 мая 1974 года «сыграли» ДМБ: Дамиров Алдын Мамед-оглы, машинист трюмный, 12.05.1971-10.05.1974; Закиров Шокиржан Юлдашевич, старший электрик, 14.05.1971-10.05.1974; Музраев Борис Санджиевич, командир отделения гидроакустиков, 18.05.1971-10.05.1974; Скачков Виктор Васильевич, командир отделения радиометристов штурманских, 12.05.1971-10.05.1974 и Телешев Анатолий Михайлович, командир отделения рулевых, 10.05.1971-10.05.1974.

С Анатолием Телешевым, с которым мы пришли на БПК «Свирепый» с БПК «Бодрый», мы были друзья, но одновременно и «соперники», не сердитые и враждебно непримиримые, а наоборот, спортивно-состязательные соперники, как члены одной команды. До того момента, когда я полностью перешёл в оперативное подчинение замполита и командира корабля, мы ещё на первой БС (боевой службе) иногда соревновались с Анатолием в умении вести БПК «Свирепый» в море так, чтобы кильватерная струя на прямом ходе оставалась идеально ровной…

В субботу, воскресенье и сегодня в понедельник 13 мая 1974 года никто из ДМБовских майских годков с корабля не сошёл, даже те, срок которых закончился или заканчивался в эти дни. Дело в том, что этим ребятам уже не так хотелось домой, как первым ДМБовским годкам, а наоборот, им трудно было расставаться с налаженным флотским бытом, уважением молодых и привычным корабельным распорядком дня. Тем более понедельник, как известно, - день тяжёлый…

Ярился и сердился только наш санитар Борис Красильников, который уже давно выслужил свой календарный срок, но которому не было замены…

Да, замена, достойная замена опытным годкам – это была проблема для всего экипажа, особенно для командиров боевых частей, старпома и командира корабля. Опыт, как и здоровье, как говорится, - не купишь, его надо выращивать, воспитывать, готовить, обучать и тренировать…

Вот и мы с Сергеем Богдановым («Батоно») уже настолько сошлись в нашем умении качественно и быстро мыть корабельную посуду и утварь камбуза, что сами чувствовали себя хорошо, бодро, уверенно. Я даже поймал себя на мысли, что такие наши «цирковые» успехи в посудомойке повлекут за собой ещё и ещё раз назначение в наряд на камбуз и посудомойку.

Я даже спросил Сергея, хотел бы он ещё раз попасть в наряд в посудомойку, на что он мне ответил: «С вами, Александр, хоть куда, потому что вы всё делаете, как надо и без гонора, а без вас – ни за что и никогда». Вот и я так же…

Понедельник 13 мая 1974 года начался, как всегда, построением и разводом корабельного наряда, командами, рапортами, проверками, отчётами  и т.д. Только в этот раз в команду наряда добавились команды хозработ, а также дежурная команда корабельного катера и авральная боцманская команда. Видимо, где-то что-то случилось…

Утром на разводе старый и новый дежурные по кораблю вместе с дежурными по низам обсуждали вопрос о приёме и размещении на корабле «прибывающих лиц», потом новый дежурный по кораблю после обхода постов лично наблюдал за приготовлением пищи на камбузе, проверял её доброкачественность, тщательно, но молча, понаблюдал за тем, как мы с Сергеем Богдановым («Батоно») чистим, драим и моем сковородки и противни, а затем присутствовал при раздаче пищи с камбуза бачковым. При этом дежурный по кораблю опять же лично представил пробу пищи из блюд корабельного меню понедельника 13 мая 1974 года.

Увы, автор не помнит фамилию, имя и отчество, звание и должность офицера, который был дежурным по кораблю в понедельник 13 мая 1974 года на БПК «Свирепый», но хорошо помнит отличную организацию и проведение этого дежурства корабельного наряда, чёткость, слаженность работы всех дежурных и всех боевых постов.

Мы, личный состав экипажа БПК «Свирепый», негласно вели учёт и давали оценки офицерам-дежурным по кораблю во время стоянки и вахтенным офицерам в море, признавая успехи одних и отмечая недостатки других. Так, например, лучшим из лучших вахтенных офицеров был командир минно-торпедной боевой части (БЧ-3), старший лейтенант Олег Анатольевич Белонин, а лучшим дежурным по кораблю был начальник радиотехнической службы (РТС), капитан-лейтенант Константин Дмитриевич Васильев.

Оба этих взрослых и достойных офицера и человека просто излучали вокруг себя энергию стабильности, уверенности, только один (О.А. Белонин) волевую и сильную энергию, а второй (К.Д. Васильев) энергию добра и справедливости. Обоих матросы, старшины, мичманы и офицеры БПК «Свирепый» уважали и слушались беспрекословно.

Все дежурные по кораблю по Правилам обязаны были при побудке команды обойти корабль, а также присутствовать при вечерней поверке, на утренних сборах, разводах и на всех общих сборах экипажа. Только каждый офицер-дежурный по кораблю делал это по-своему…

Например, командир БЧ-1, штурман, старший лейтенант Г.Ф. Печкуров ходил по боевым постам и кубрикам в кожаных перчатках и с длинной деревянной линейкой, которой брезгливо поддевал матросские укладки (белья) в рундуках, цеплял неровно уложенные постельные одеяла и подушки и гнусаво делал едкие (как ему казалось, остроумные – автор) замечания.

Другие офицеры-дежурные по кораблю исполняли свои обязанности тоже в соответствии со своими характерами, привязанностями, убеждениями и опытом службы: одни тихо и незаметно, другие лениво, третьи самоотверженно и азартно, а некоторые (молодые офицеры) – подчёркнуто чётко и собранно, строго по уставу и правилам.

Эти офицеры в течение дежурства добросовестно обходили весь корабль, все боевые посты корабельного наряда, включая верхнюю палубу, а вечернее время – не менее двух раз. Они скрупулёзно точно вели дежурную книгу (своеобразный вахтенный журнал корабельного наряда – автор), честно записывая туда все выявленные недостатки в обеспечении порядка и безопасности корабля. Они также честно докладывали старпому обо всём, что стало им достоверно известно из случившегося на корабле (о происшествиях).

Команда корабельного наряда выполняла наряд в первоначальном составе, но иногда кого-то дежурные по кораблю меняли на других матросов, как правило, меняли «годков», которые злоупотребляли своим статусом, физической силой и опытом службы. Такая замена лиц в корабельном наряде всегда приводила к агрессивному участию в этом ЧП старпома…

Как комсорг корабля, я ещё с первых месяцев формирования первого экипажа БПК «Свирепый» применил внедрённую тогдашними годками традицию оценивать «отлынивание от исполнения своих служебных обязанностей» как «враждебное деяние, направленное на подрыв безопасности и боеготовности корабля».

Вот так, ни много, ни мало, мы комсомольцы первого легендарного экипажа БПК «Свирепый», видели и оценивали даже мелкие проступки какого-либо лентяя, гордеца или «забившего» на службу «годка» по корабельной службе. Почему? Потому что тогда в 1972-1973 годах мы все «горели» одним желанием и одной целью – быстрее войти в ряды боевых кораблей ДКБФ и выйти в море на БС (боевую службу).

Дежурный по кораблю наделён правом арестовать любое лицо, принадлежащее к экипажу корабля и заключить его под стражу (пост охраны). Вот почему в случае пожара, взрыва или иного ЧП, угрожающего безопасности экипажа корабля или кораблю, дежурный по кораблю обязан немедленно ликвидировать эту опасность и это ЧП, через рассыльного доложить о ЧП командиру корабля, замполиту и старпому.

Для обеспечения секретности и безопасности корабля дежурный по кораблю получает от командира корабля на текущие сутки пропуска, пароли, отзывы и опознавательные знаки и сообщает их постовым корабельного наряда с соблюдением правил секретности. Заместителем дежурного по кораблю является «дежурный по низам».

Странно, но на третий день моего наряда в посудомойку, у меня и моего молодого напарника Сергея Богданова («Батоно») даже возникало свободное время между авральными периодами чистки и мойки посуды после завтрака, обеда и ужина. В такие перерывы и минуты отдыха я читал Сергею правила службы корабельного наряда.

Любопытно, что после нашего с Сергеем дежурства в посудомойке он быстро, как говорится, «продвинулся» по службе, стал авторитетным, знающим, а самое главное, - понимающим службу матросом и старшиной. Да и мне многое стало понятным, знакомым и близким по корабельной службе, особенно – статус и положение мичманов на корабле, то есть специалистов-профессионалов.

Дежурный по низам – это помощник дежурного по кораблю, его заместитель в случае чего. Дежурный по низам отвечает за внутренний распорядок службы и жизни в нижних помещениях корабля. При этом ответственности за техническое состояние и обслуживание специальных устройств дежурный по низам не несёт.

Все дежурные, вахтенные и дневальные корабельного наряда по внутренним помещениям корабля подчиняются непосредственно дежурному по низам. Все, кто несёт боевую вахту на боевых постах внутри корабля, обязаны выполнять требования дежурного по низам в части обеспечения безопасности корабля, чистоты и порядка в помещении боевого поста.

Дежурный по низам обязан: систематически проверять состояние водонепроницаемых дверей, люков, горловин, иллюминаторов; исполнение установленного распорядка дня, действующих приказов, распоряжений и указаний; руководить личным составом корабельного наряда, несущим службу во внутренних помещениях корабля; наблюдать за поддержанием порядка и чистоты во внутренних помещениях корабля.

Естественно, для исполнения своих обязанностей дежурный по низам должен знать: устройство корабля и расположение внутренних помещений; правила открывания и закрывания водонепроницаемых дверей, люков, горловин и иллюминаторов, а также правила их содержания; правила обеспечения пожарной и взрывобезопасности корабля, уметь управлять противопожарной системой; все правила, инструкции и распоряжения по службе корабельных нарядов во внутренних помещениях корабля.

Главными объектами внимания дежурного по низам являются: все водонепроницаемые и противопожарные двери, люки, горловины, иллюминаторы (на ходу); каптёрка, буфет, камбуз, посудомойка, хлебопекарня, прачечная, сушилка, баня, гальюны, умывальники, места общего пользования, кают-компании мичманов, «ленкаюта», библиотека, а также те помещения корабля, куда доступ не по делам службы воспрещён.

Это дежурный по низам обязан смотреть, как убираются койки матросов, укладываются аттестаты в матросских рундуках, как немедленно и быстро покидают внутренние помещения корабля по пожарным тревогам и сборам личного состава, как «доходит» до дежурных приказание о смене вахт, постов и дежурств службы корабельного наряда.

Короче, дежурный по низам должен всё знать и обо всём ведать, что есть и что происходит во всех и любых внутренних помещениях корабля, поэтому дежурному по низам без «осведомителей» никогда с этой своей должностной обязанностью не справиться…

Все, кто временно пребывает на корабль, сопровождаются и размещаются на корабле только с ведома и в сопровождении дежурного по низам. При этом дежурный по низам обязан проверить и обеспечить работу всех средств внутренней связи на корабле, освещения, вентиляции, бытовых удобств, наличие постельных и санитарно-гигиенических принадлежностей и т.д.

Мы, личный состав экипажа БПК «Свирепый», наиболее естественно и непосредственно могли оценить характер и качество службы дежурных по низам. Особенно ценились и уважались те мичманы-дежурные по низам, присутствие которых почти не замечалось, а их положительное воздействие, наоборот, ощущалось всеми, например, своевременной сменой и качественной стиркой постельного белья, наволочек, полотенец.

Все вестовые и уборщики кают и внутренних помещений корабля были в подчинении и в ведении дежурного по низам, поэтому для них дежурный по низам – это тот самый «бог, царь и герой» в одном лице…

Кстати, дежурный по низам в случае необходимости идёт впереди начальника и является его гидом во внутренних помещениях корабля, а во время приёма пищи или по заявкам «гостей» дежурный по низам обеспечивает доставку пищи вестовыми в кают-компании или «гостям» (начальникам).

Дежурные по низам самостоятельно и не менее двух раз вместе с дежурным по кораблю обходит все внутренние помещения корабля, в которых осуществляется служба корабельного наряда, а в свободное от обходов корабля время находится в отведённом ему посту. Естественно, дежурный по низам не может отдыхать или спать вместе с дежурным по кораблю.

Когда к нам в очередной раз заглянула добродушная физиономия мичмана – дежурного по низам, Сергей Богданов («Батоно») искренне поинтересовался у него: «Как им, дежурным по низам, удаётся обойти все помещения, проверить все двери, иллюминаторы, кубрики, койки, люки и т.д.?».

Мичман сначала недоверчиво посмотрел на нас, а потом, когда я пояснил ему, что мы читали с Сергеем, и показал ему свою книгу Правил, дежурный по низам расчувствовался и впервые посетовал на то, что, как правило, о них «незаслуженно забывают, не понимают и не ценят их много хлопотную службу».

Мы с Сергеем «без понтов» (то есть без скрытной насмешки и притворства – автор) признали насыщенность и трудность службы дежурного по низам и с уважением отнеслись к нашему мичману – дежурному по низам. В ответ он сообщил нам, что водитель-экспедитор машины, приезжающей за мусором и пищевыми отходами, вот уже второй день хвалит «моряков БПК «Свирепый», которые единственные на всём Балтийском флоте сортируют пищевые отходы на жидкие, твёрдые и сладкие, что высоко оценили и признали свиньи на подсобном хозяйстве ВМБ Балтийск».

- Настоящие свиньи понимают толк в пищевых отходах, - сказал важно Сергей Богданов («Батоно»), - не то, что наши командиры.

- Это точно! – осторожно, но с усмешкой взаимопонимания почти одновременно откликнулись мы с мичманом-дежурным по низам…

Обед прошёл в отлаженном рабочем темпе и ритме, мы с Сергеем Богдановым («Батоно») опять получили одобрение, похвалу и положительные оценки наших молодых друзей и годков.

Коки с камбуза опять принесли нам жареной картошечки с грудинкой и луком, свежий холодный компот и опять я неохотно без аппетита чуть-чуть «поклевал» картошку и выпил несколько стаканов компота, чем (по слухам) очень огорчил старшего кока и дежурного по камбузу…

Дело в том, что я не противился Сергею «Батоно» удовлетворять свой гормональный аппетит растущего молодого сильного организма, но сам я не хотел подчиняться внутренней традиции «камбузных» кушать не общую матросскую пищу, а специально приготовленную «для своих» отдельную еду, то есть не мешал другим, но не кушал сам...

В результате во время ужина произошло событие, которое породило потом целую ритуальную традицию для всех последующих наряженных в наряд на посудомойку (до конца срока моей службы на БПК «Свирепый» - автор).

Дело было так…

Мы с Сергеем оперативно выдали бачковым и на камбуз чистую посуду: бачки, чайники, чумички, миски и тарелки, кружки, лодки и вилки. Бачковые начали накрывать на столы, толпясь и весело толкаясь на ужин «повалили» моряки-свиреповцы. Я сел на комингс двери в посудомойку, Сергей встал у меня за спиной и мы дружески отвечали на приветствия моряков…

Влруг двери камбуза открылись, из них вышла процессия во главе с дежурным по камбузу, одетым в белую куртку и белый высокий колпак кока. В руках дежурный по камбузу нёс большой черпак с треснутой деревянной ручкой. За ним следовал помощник кока с бачком с первым блюдом (суп-харчо), за ним другой помощник кока с бачком второго (макароны по-флотски), а следом третий помощник кока с толстой деревянной разделочной доской, на которой лежала огромная дымящаяся мозговая кость с мослом (остатками мяса на суставе). Последним шествие замыкал старший кок БПК «Свирепый».

Вся процессия под возгласы и шутки ужинающих моряков пересекла по диагонали столовую личного состава и подошла к нам с Сергеем. Я встал, а Сергей из-за моей спины (он был в сговоре с коками – автор) подал мне чистую миску и чумичку.

Дежурный по камбузу приставил черпак с длинной ручкой к ноге, как винтовку на параде и торжественно произнёс: «Прошу вас не побрезговать и отведать первое блюдо матросской пищи!».

Мне ничего не оставалось, как зачерпнуть из бачка с супом-харчо немного чумичкой и налить себе в миску. После этого Серёжа подал мне ложку, и я на виду у всех отведал первое блюдо.

Суп оказался на удивление вкусным, за осторожным первым глотком я очень быстро, в три глотка, съел суп. В это время Сергей также чумичкой налил себе в миску немного супа и тоже вмиг съел его.

Я не знал, что мне делать дальше, только с благодарностью кивнул головой, а коки торжественно передали Сергею бачок с супом. После этого дежурный по камбузу опять произнёс свою фразу: «Прошу вас не побрезговать и отведать второе блюдо матросской пищи!» и я опять положил себе в миску немного макарон по-флотски.

Опять я с аппетитом и даже с чувством голода принародно съел макароны и с благодарностью уже не кивнул головой, а слегка поклонился кокам. Опять Сергей принял из рук коков бачок с макаронами по-флотски…

После этого наступил черёд старшего кока. Он подошёл ближе и сказал следующее: «За отличную службу и новаторство в деле чистки и промывки посуды и инвентаря камбуз презентует вам этот призовой мосол». Дежурный по камбузу вручил мне свой черпак, а коки передали Сергею разделочную доску с огромной берцовой костью-мослом.

Все присутствующие в столовой личного состава зашумели и зааплодировали, а мы с благодарными церемонными поклонами приняли эту доску и этот мосол.

Мы с Сергеем по очереди откусили от мосла по куску мягкого сочного мяса и мякоти. Я немедленно разместил на комингсе двери в посудомойку чашу черпака и осторожно стукнул концом кости в черпак. С третьего несильного удара в чашу черпака выскочил костный мозг, и мы с Сергеем Богдановым («Батоно») по-братски и по очереди вилками вкусили это чудо флотской кулинарии.

Возможно, мы с Серёжей это вкушали так красиво и аппетитно, что всем вокруг тоже захотелось отведать костного мозга из этого «супергодковского мосла». Мы с Сергеем не стали жадничать, а дали всем желающим попробовать этот деликатес.

После нас ещё долго моряки выбивали из этого мосла костный мозг и вкусную костно-мозговую юшечку…

Слава об этом событии быстро разнеслась по всему кораблю и вечером перед разводом-назначением нового наряда к нам в посудомойку одновременно явились старпом, капитан-лейтенант Н.В. Протопопов, дежурный по кораблю и дежурный по низам.

В нарушение всех инструкций они бесцеремонно ввалились в помещение посудомойки, внимательно осмотрели его, заглянули во все шкафчики и за все стеллажи, сделали замечания по поводу обшарпанного вида стульев с обломанными и расщеплёнными краями фанерных сидений и ушли, даже не выслушав до конца мой рапорт.

На вечерней поверке всему личному составу службы корабельного наряда старпомом была объявлена «благодарность за службу», но я этого уже не видел и не слышал.

Сменившись и передав дела, имущество и хозяйство по посудомойке наряженным в новый наряд, я спал у себя в «ленкаюте» беспробудно вечер и ночь понедельника 13 мая 1974 года, а потом и почти весь день вторника 14 мая 1974 года.

Никто меня при этом не будил и не беспокоил…