Сказки Тевтобургского леса действие шестое

ДЕЙСТВИЕ ШЕСТОЕ.

Аэзий, уже значительно лучше выгледящей, сидит на постели уронив голову на руки.
Входит низкорослый, коренастый, глухонемой дружинник, исполняющий обязанности профоса. Следом за ним заходит Армений, замыкает шествие ещё один профос, закрывающий за собой дверь. Армений становится посреди комнаты, оба профоса останавливаются чуть впреди по обе стороны вождя. Все трое пристально смотрят на Аэзия. Аэзий, увидев Армения, вздрагивает, приподнимается, напряжённо глядя перед собой.
Армений: Рад приветствовать тебя, Марк Луцилл Аэзий.
Аэзий: Какой сюрприз, Армений! Вот уж не ожидал увидеть тебя вновь...
С полуулыбкой смотрит на Армения, мысленно прикидывая растояние.
Армений: Вижу, что тебе уже значительно лучше, друг мой. Я знаю, что Горцарио всё уже рассказал тебе... Однако опасаться тебе нечего- здесь ты находишься в полной безопасности и большом почтении. Да, да . Многие с радостью встретили весть о том, что жив...
Аэзий: Это так радует мой слух, друг мой! Подойди же ко мне. Я хочу обнять тебя по- братски.
Раскидывает руки навстречу Армению.
Армений (с усмешкой): Ты хороший солдат, Аэзий. Ты отменно владеешь мечом, в душе твоей нет места страху и ты не умеешь льстить . Но ты плохой актёр, в тебе мало рассудка и ты не умеешь врать... Ты ранен и даже не успеешь подскочить ко мне, как тебя насадят на мечи с двух сторон (кивает на профосов).
Аэзий (удивлённо): ты не доверяешь мне?!
Армений: Твои глаза уже всё рассказали мне. Выброси этот осколок. Ты уже спас один раз мне жизнь. И теперь я выполнил свой долг, спасши твою. Так что не губи мои труды понапрасну...
Аэзий (поняв что его замысел раскрыт) с гневом бросает на постель осколок глиняной миски.
Армений (продолжает): А послушай, лучше, что я тебе скажу...
Аэзий (взрывается): Не о чем нам с тобой разговаривать! Предатель! Грязная германская собака! Ты взял меня в плен, дабы поглумиться надо мной! Вот почему ты просто не прирезал меня как остальных!!!
Армений (спокойно): Ты не пленник, а свободный человек. И ты не справедлив ко мне. Я умею ценить дружбу и я доказал это!
Аэзий: И это ты называешь дружбой! Рим воспитал тебя, Август дал тебе образование, деньги, власть! И как ты отплатил за это?! Гнусным своим предательством?!
Армний: Я не предатель. Я патриот. Да, Рим воспитал меня и дал всё необходимое, дабы я был полноправным его гражданином. Но я остался верен своему народу всей душой. И делом доказал это!
Аэзий ( всё больше свирипея): Вар доверял тебе и во всём полагался на тебя! Ты пил вместе с ним, ел и веселился. Ты клялся ему в дружбе и любви! Так же как теперь распинаешься передо мной...
Армений: Я хотел, что бы Вар относился к народу, судьбу которого вручил мне мой отец, как к римским подданным. А он, наплевал на мои слова и смотрел на них как на скот, а не как на людей. А когда я говорил ему об этом, то только смеялся в ответ, тыкая мне в моё происхождение. Мой отейц Сегимер хотел чтобы его народ был свободен. И я исполнил его волю...
Аэзий неожиданно бросается на Армения. Профосы бросаются на римлянина с обеих сторон. Завязывается яростная, но короткая борьба. Армений молча смотрит на них.
Аэзий (прижатый к полу, с пеной у рта): Выходи же сражаться со мной как мужчина с мужчиной, а не прячься за спины своих слуг подлому трусу подобно!
Армений (невозмутимо): Ты действительно глуп, Аэзий. А я до сих пор считал тебя умным человеком. Многие бы римляне из находящихся здесь мечтали бы оказаться на твоём месте. Так что брось разорятся, словно потешный актёр на арене и лучше выслушай меня спокойно.
Аэзий: Так прикончи же меня, варварское отродье, если  твоя душонка дрожит как осиновый лист выйти со мной один на один! Я не боюсь ни тебя, ни твоих псов! И покажу вам как умирают настоящие солдаты, до конца преданные своему делу!
Армений: Ладно! Будь по-твоему! (хлопает в ладоши).
Входит дружинник с  кувшином, заткнутым с боку пробкой и большой глиняной миской.
Армений: Смотри. Когда вода перельётся из кувшина в миску, я приму твой вызов. Но помни, что когда ты окажешься перед лицом вашего Юпитера, и тебе откроется истина, то тогда ты сам проклянёшь себя за то, что отказался выслушать то, что я сказал тебе и поэтому остался в стороне... Пока льётся вода- у тебя ещё есть время подумать: пасть ли тебе от моей руки в своём глупом упрямстве. Или же подумать головой, и выслушав меня, сделать правильное. А уж потом самому решать - жить ли тебе или умирать... Больше мне сказать тебе нечего. Решай сам.
Дает знак профосам, те мгновенно отпускают Аэзия. Тот медленно встаёт, растирая руки.
Армений (оборачиваясь пред выходом): Вот тебе твой меч...( кидает ножны с гладусом Аэзию).Чтобы тебе думалось лучше. Ты свободен и решай свою судьбу сам.
Аэзий изумлённо подхватывает меч и не может вымолвить и слова.
Армений, еле сдерживая усмешку, выходит.
Ингвиомер (подходит к Армению): Герман! Ты танцуешь вокруг этого пленного словно баба! Он поливает тебя грязью во всеуслышание, а ты только посмеиваешься. Брось свою снисходительность и вырви его поганый язык! Пока  даже дети не стали смеяться над твоей преданной дружбой! Ты в расчёте с ним и пусть знает своё место- место раба у твоих ног...
Армений: Здесь есть нечто ещё более отвратительное для меня в сто раз, нежели все слова этого римлянина! То, что оскорбляет память отца моего Сегимера! То, на что я вынужден был пойти ради наше общей победы. И теперь, когда я смотрю на эту зловонную падаль, то задыхаюсь от омерзения.
Ингвиомер: Ты говоришь о Цезонии?
Армений: Именно о нём! Я уничтожил всех остальных, но против него бессилен сделать что либо, ибо сам же связал себя той верёвкой, которую теперь не могу разорвать. Этот римлянин избавит меня и моего отца от этого гнусного унижения...
Ингвиомер: Неужели ты не можешь найти кого посговорчивее? Любой раб из этого римского отродья с радостью согласится на это, лишь бы заслужить твоё снисхождение!
Армений: Ты забыл про силу, которая есть у этого Цезония! Этот предатель своим золотом купит кого угодно. А стоит только ему догадаться, что его шкуре грозит хорошее дубление, как мы с тобой лично будем провожать его до самого Рейна и сами переправим на ту сторону.Ибо ничто не заставит меня опорочить память отца своего. Только этот римлянин, как только я дам ему свободу от власти своей, сможет сделать то, что мне нужно. Я хорошо знаю его. Аэзий  фанатически предан своей святыне- Риму и достаточно глуп в своей наивности. Он должен только сам разобраться во всём. Как только он поймёт истину, то будь уверен- он исполнит всё в лучшем виде!
Ингвиомер зловеще усмехается.
Дружинник (появляясь сзади): Герман! Пленник зовёт тебя. Он хочет говорить с тобой!
Армений торжествующе улыбается. Ингвиомер мрачно молчит, хмурится.
С улицы доносится петушиный крик...