Княжна Пасха. Часть четвертая

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Шелест листьев, словно чьи-то тихие разговоры, разбавляет тишину усадьбы, на этот раз принявшую меня без враждебности. Ведь я пришел по зову её маленькой хозяйки, а не из-за всплеска подростковых амбиций. Только можно ли это так обозвать? Меня вела идея, адское желание быть приласканным. Но все-таки подростковые амбиции причастны к делу, хоть и не играют ведущей роли. Без них я, возможно, не дошёл бы до этой точки.
Пасха больше не чувствует себя топографом по имени Яшка. Мы с ней как будто проснулись. Но почему-то такое тоскливое ощущение потерянности... Не знаю, что ей сказать.
- Не можешь придумать, что дальше? - говорит Пасха, глядя на небо. - Не предусмотрел такое развитие событий?
- Нет, - честно отвечаю. Я привык ей всё прямо говорить. - Знаешь, это время я жил по плану...
- Тебе всегда нужно придумать что-то, поверить в собственные фантазии и преследовать их. По-другому ты не выживешь. Признайся, уже два века почти прошло, ты не любишь меня, я была всего-навсего твоей целью! Я ни в коем случае не виню тебя в этом, просто... Одни лишь прошлые дела, которые, казалось бы, канули в историю, наполняют твоё подсознание.
- Раз уж так жестоко выворачиваешь меня наизнанку, признаюсь - ты права. Но и любовь по отношению к тебе во мне присутствует.
- Не любовь - благодарность. Ты был подавленным и печальным, ты светился с виду благородным одиночеством, я не могла не подарить тебе тепло. Я и представить не могла, что твоя реакция будет именно такой. Не ожидала я, - оправдания неприятны мне, но перебивать неправильно. - И от непонимания перегнула палку. Пожалуй, в этом заключается моя вина. И в том, что я лгала о своих чувствах. Это, признаю, подло. Всю жизнь проникалась чужими проблемами, люди меня восхваляли, но никогда не говорили, что я любовь их жизни. 
- Ты и не любовь, ты - человек моей жизни, ради которого я готов был расшибиться в лепешку. Сама ведь объяснила, что это не одно и то же.
- Марий, знаешь...
Пасха останавливается на половине фразы и, махнув рукой, садится на горку кирпичей. Я сажусь рядом, кладу ее ладони на свои колени.
- Презираешь меня?
- Нет, Марий, ты хороший человек. Все-таки ты был моим настоящим другом. И погулять, и поговорить - всё с тобой. Что тогда, что теперь. Мне всегда нравились твои неоднозначные рассуждения. Ты всегда любил поговорить о душе. А я не могла поддержать разговор, ведь совсем не размышляла на такие темы... Но сейчас пришло время восполнить эти пробелы, - она заглядывает мне в глаза. - Душа одна. Просто она меняется. Меняется из-за людей, приходящих и уходящих из нашей жизни! Порой она меняется так часто, что человеку становится тяжело (пусть он даже себе самому в этом не признается) и он пытается найти стабильность. Как твоя нынешняя мама, судя по твоим рассказам о ее судьбе. И как ты, Марий.
Пасха опять смотрит в небо. Слежу за взглядом этих темных глаз, и, кажется, понимаю - ее привлекают звезды. Как хорошо, что сегодня ясная ночь. Звездочки кажутся совсем крошечными, и каждая мерцает, словно мы с Пасхой наблюдаем биение сотен тысяч сердец. Мы сидим рядом, мы смотрим на эту красоту, а значит, мы связаны, мы дружим.
Но вдруг одна звездочка срывается со своего привычного места и совершает последний, но такой яркий и запоминающийся каждому свидетелю полёт! Говорю:
- Загадывай желание!
Пасха задумывается. Улыбаюсь такой непосредственности, но она неожиданно начинает говорить, лицо ее белеет:
- Моё желание таково - пусть исчезнет самая паразитирующая составляющая твоей души - я. Через какое-то время ты откроешь сердце новым целям, которые будут мудры и по-настоящему важны. Я готова на всё, чтобы твоя судьба перестала зависеть от меня. В этой жизни ты встретишь человека, с которым тебе будет интересно беседовать и порой спорить. Он будет пробуждать твои эмоции, но искренне, а не так, как это делала я.
Небо на мгновение озаряется ярко-серебристым всполохом.
- Так и будет, - улыбается Пасха. - Я никогда не считала себя достойной своего прозвища, но сейчас хочу подарить тебе торжество из торжеств, праздник из праздников - твоё перерождение.
- Но об этом никто не должен будет узнать. Обо всех твоих добродетельных делах знали и знают все, а вот про это - тсс! Понимаешь, к чему клоню?
- А ты мстительный, однако. Хотя я и сама хотела уйти. Я свое предназначение в этом воплощении выполнила.
За одно лишь понимание я готов упасть перед ней, но не стану этого делать по той же причине, по которой поставил такое условие.
Потом после непродолжительного молчания, во время которого каждый обдумывал что-то своё, недосказанное, но обоим понятное, мы, общаясь одними глазами, начинаем кружиться по площади усадьбы. Помню, Пасха еще тогда пыталась выступать в роли моего персонального учителя танцев, но у меня никогда не получалось красиво. Отшучивался, мол, я актёр, не танцовщик. А сейчас всё прекрасно выходит. Случайному зрителю наверняка понравилось бы!
И после танца мы, взявшись за руки, выходим из усадьбы на берег реки - совсем как раньше. Разве что речка обмелела да деревья, которые сажал Пасхин отец, выросли. Садимся под дубом и, забыв обо всём на свете, уходим в разговор ни о чем и в то же время обо всём...
А ведь уже брезжит рассвет. Полюбовавшись на прыгающие по лёгким волнам солнечные блики, идём под руку обратно. Главный дом такой яркий и теплый, его утренняя радость подходит улыбчивой княжне! Пускай по разрушающейся лестнице, но как тогда поднимаемся на третий этаж. Тут крыши совсем нет, поэтому светло и хорошо видно небо.
- Ну, до свидания, - она приобнимает меня одной рукой, приподнявшись на носочках. - Мне хочется дать тебе совет, не сочти за дерзость: если ты отказываешься от какой-то цели, это еще не равносильно проигрышу. Это в большинстве случаев символизирует победу здравого смысла.
Она легко отталкивает меня, подмигивает, показывая на лестницу. Киваю ей и, закусывая изо всех сил губу, ухожу прочь. Последний раз оборачиваюсь на родное место, уже порядочно отойдя от него, из леса: из главного дома выпорхнула звездочка в сияющей сфере и понеслась высоко в небо.
В лагере, несмотря на прекрасный рассвет, все еще спят. И как же я им буду объяснять всё произошедшее? Особенно маме... Время до общего подъема есть, поэтому пока посижу в холле на диване, подумаю. Правда не знаю, что можно по данному вопросу надумать. Вдобавок в сон сильно клонит...

Просыпаюсь от звонких детских голосов. Открываю один глаз и вижу галдящих топографов под предводительством Димы и Кости. Привычная картина, но такое чувство, будто впервые их всех вижу. Почему я вообще сплю в холле? Трясу головой и, встав на ноги, начинаю делать махи руками и ногами, чтобы очухаться. Видимо, я переутомилась, потому что ощущаю себя как будто в чужом теле. Хотя вроде всё как всегда, судя по отражению: вихрастый подросток неопределенного пола неумело дергается, рискуя грохнуться, пародирует утреннюю зарядку.
- Агния! Почему ты не ночевала в комнате? - это Оксана заметила моё пробуждение.
- Перегуляла вчера, кажется, - отвечаю неуверенно. Сама ведь не помню, почему. Дожили! Оксана гладит меня по плечу и говорит полушепотом:
- Если у тебя какие-то проблемы, поделись с нами. Мы за завтраком, который ты благополучно проспала, с твоей мамой болтали. Вы характерами так похожи!
- А что она тут делает?!
- Ну ты даешь! Она же вчера приехала посмотреть, как ты будешь выступать на сегодняшнем закрытии смены.
- Я выступаю?
- Савка, ты же поешь с Дэном песню о Марии и Пасхе!
- О Марии и Пасхе? - с чего вдруг мы выбрали эту песню? Подумаешь, легенда. Чего я в тот раз так распсиховалась? Видимо, в очередной раз поддалась эмоциям и смутила окружающих своими выпадами. Мне же пятнадцать, пора взрослеть, что ли. - Я не хочу о них петь. Давайте лучше все вместе споем какую-нибудь песню Дэна о дружбе.
- Подростковый возраст ужасно сложное явление! - к нам подходит Андрей с недовольным лицом. - Удерживай хоть одну мысль дольше часа, окей?
А на улице вовсю идёт подготовка к прощальному мероприятию! Площадка украшена шарами - всё по традиции, как и в день нашей встречи. На специально вынесенных стульях сидят родители, приехавшие забирать своих юных специалистов. Моя мама уже познакомилась с какой-то женщиной (как выяснилось, это мама Оксаны) и вдохновенно с ней беседует. Анна Васильевна бегает с пластиковыми стаканчиками и разливает всем желающим апельсиновый сок. Идиллия перед расставанием.
- Анна Васильевна! - Андрей останавливает её и просит три стаканчика.
- Конечно, ребятки, - суетится наша добрая кухарка. Увидев, что два стаканчика Андрей великодушно вручил мне и Оксане, Анна Васильевна счастливо улыбается, будто конфету съела, и треплет Андрея за щёку.  - Ох, Андрюшенька, если б у меня был сын, он бы непременно был похож на тебя!
Мимо нас проносится Алина с коробкой конфетти, направляясь к Свете, которая настраивает микрофоны.
-  А ведь мы не прощаемся, - замечает Оксана. - Дэн, Светка и Алинка живут в Карягино, будем к ним в гости приезжать. И они к нам тоже. На речку, в лес... 
- Да и втроем у нас в Яснонебесном будем гулять, - тут же меняю своё настроение.  - У меня раньше не было друзей-ровесников, а благодаря лагерю появились! Мне повстречались по-настоящему хорошие люди, несмотря на наши некоторые разногласия: и вы, и дети, и наше трио руководителей...
- Ты готова терпеть меня даже в Яснонебесном? - язвит Андрей. Бросаю на него укоризненный взгляд.
- Слушай, Савелий, как ты отреагируешь, если однажды к тебе подкатит парень и скажет, что один кучерявый дух попросил его за тобой приглядывать? - вдруг спрашивает Андрей без усмешки.
- Меня в настоящее время не интересуют отношения, это во-первых, - завожусь моментально. Даже в такой день Андрей не может сдержать поток подколов! Ну что за человек? - А во-вторых, на мир надо смотреть реально! - передразниваю его интонацию. Наверняка и дома в моей речи будет ненароком проскакивать эта интонация. Всё-таки каждый человек, встречающийся на жизненном пути, приносит что-то своё. Что-то, меняющее во мне что-то, пусть даже незначительное.


25.12.2016-26.12.2016