Бедный фонарщик

Вторая гастроль. Мисса (Латвия), 25 песен, в зале 15 человек.

 Когда мы приехали в Миссу, то с ужасом узнали, что продан всего один билет. Директор ДК успокоил нас и обещал всё же собрать кое-какую публику. Собрал он 15 человек, которые были рассеяны по довольно большому залу, и для них мы прогнали всю программу в одном отделении. Выступали мы в серебристых костюмах (у меня - платье, у Саши - куртка).

 Не обошлось без курьёзов. Мы, видимо, были шокированы пренебрежительным отношением к нашему концерту и время от времени демонстрировали своё более чем прохладное отношение к публике. Досадные срывы, промахи были даже в лёгких песнях. "Ночной разговор" Окуджавы вышел вообще комичным. В первом куплете Саша спел:

Мой конь притомился,
Стоптались мои сапоги...
Скажите, пожалуйста,
Как мне проехать туда?

Две последние строки он взял из второго куплета. Я невозмутимо пропела свой ответ и стала ждать продолжения. Второй куплет проехали благополучно. Но третий! Я, внимательно слушая Сашу и про себя повторяя его слова (может, телепатически воспримет!), совсем забыла о своих и выдала такое:

Саша:

А где ж этот ясный огонь,
Почему не горит?
Сто лет подпираю я
Небо ночное плечом.

Я должна была ответить:

Фонарщик был должен зажечь, да наверное спит,
Фонарщик-то спит, моя радость... А я ни при чем.

А я спела:

Фонарщик-то спит, моя радость,
Фонарщик-то спит...

Тут я с ужасом поняла, что делаю что-то не то, но остановиться уже не могла и пропела до конца:

Фонарщик-то спит, моя радость,
А я ни при чём.

Слава Богу, я хоть не молчала, а склоняла бедного фонарщика почём зря. Было не смешно. Совсем не смешно мне стало, когда Саша в моём "Ожидании" взял не ту тональность. Я начала петь, но поняла, что не смогу вытянуть высокие ноты, как бы ни напрягалась. Замолчала, покраснев от стыда и обиды. Саша, сообразив, что к чему, начал снова, на этот раз в нужной тональности.

 Я потом рвала и метала! Мы все были недовольны этим концертом. Когда знаешь, что тебя ждут, поёшь намного лучше, чем в пустом зале.