Красногорские холмы-4

Красногорские холмы-4
4. Макаров Алексей, Васёк и ангелы
Интересное семейство эти Макаровы. Мне четыре года и я осваиваю улицу Ушакова. Год, по надобности сидел в избе неуклонно перемещаясь с палатей русской печи на крашенный уже коричневый пол, робко садился за стол на единственную в избе лавку и с краюшку потихоньку незаметно приближался к выставленной еде. Она как и всегда была не очень разнообразна: картошка в чугуне в мундире, слегка остыла, крупно зернистая соль для засолки капусты, по центру тарелка с отбитым краем полная крупно резанным ржаным хлебом,пучком зелёного лука и такого в головке нарезанного щедрой рукой слезливого расклада. На этом всё, да и конечно жадно блестящие глаза сестрёнок и братишек за исключением страдальца Васька, которого похоронили      оглашенная мать и непритязательный отец по слухам подозрительно стучащей лопаты где - то в конце огорода. Во как, ровно собаку-потом то когда подрос и пришла память о прошлом ноги сами повели искать незабвенную могилу несчастного братика, жалко стало до … захотелось вернуть ту совесть, поставить на свои места, помянуть по людски. Напрасно, не нашел то место ни бугорка, ни креста ничего – О, КАК!  Вот повод для раздумий – кому на Руси жить хорошо и конечно не очень удивляюсь, что и меня лишили законного по природе и справедливости выделенного ею по праву рождения клочка земли и своего угла под крышей. Мы гордимся флагом, Родиной и справедливой Отчизной. Согласен, для всех и во имя всех не зазорно и жизнь положить, лишь бы не зазорно людям было. Да в том то и загвоздка, что эти штампы у нас в роду в племени и эхом резонанса отдаются в управлении государственных удел. Однако же вернёмся к какому ни есть убого накрытому столу. Хлеб, картошка в мундире, соль , лучок , лавка, стол, что ещё надо для большего счастья – ничего. И мы без команды и моления судорожно прибираем и молниеносно отправляем в дрожащие рты, чертыхаясь от крепкого посола и горького до отворота скул лука. Эх мать честная и запить нечем, но чур меня для такого случая лучась милым радостным отблеском утренней зари милая, добрая мама справедливо разливает всем шестерым, нет семерым по стаканам, эмалированным кружкам подогретый кипяток, настоянный малиной и смородиной. Васька нет, скучно, никто не балуется и не веселит нас, за столом уныние. Рая выдавливает праведницей;

- Где же Васёк, ты же говорила, что он заболел, выздоровеет, придёт к нам.   Наступает гробовая тишина ничто не шелохнётся.

- Ты что не помнишь, что было позавчера!? Вообще не помнишь ничего?

- Ничего,а что случилось, помню Васёк кричал что-то как будто что-то набедокурил; дак он всегда озорничает, мама повела куда то, что то выяснять так он всегда горлопанит, его не поймёшь – вы же знаете, плохо слышу.

Наступила такая тишина, что тайна не может оставаться на плаву. Мама резко меняется в лице, слёзы градом текут с несчастного лица; нам искренне жаль её. Старшая суетливо подносит валерьянку и кружку с водой. Мама плачет навзрыд, содрогаясь всем нами любимым телом- какая в этот момент жалкая несчастная и горемычная. Приступ нервного плача проходит на удивление быстро, она резко встаёт и скрывается в комнате престарелого отца. Там слышится приглушённый шёпот и какие-то упрёки, из приоткрытой двери слышатся притаённый разговор. Зоя подбегает к двери слегка наклонившись прислушивается. Она резко открывается, мама стремительно вылетает, рыщет по своему узелку, хватает узел с недавно купленной белой шерстью, всё это под мышку на ходу набрасывает своё плюшевое пальто, семенит как умеет подскоками по назревшим делам. Мы сгрудившись смотрим на старшую, которая верно знает что то и Рая праведной расспрашивает;

- Что же случилось, почему мама так быстро побежала, куда, для чего и зачем?

- Куда, куда как будто не знаешь, что случилось; Васька побила, нет его и не знаем где он, а отец не нашел что ли. Убежал куда, надо искать и мы не сговарива ясь бросились искать, кто куда, убежавшего Васька. На сеновале нет, у козы нет, в сарае отцовские инструменты пилы, ножовки, горн и другое нет, за дровами, под дровами, в баньке, на чердаке нет; в огороде может побитый лежит больно мать позавчера была сердитой и кричала сверкая безумными глазами. Особенно старался я, зная что находит иногда на неё такая злость, что лучше не попадаться на глаза- может и прибить. Память услужливо напоминает тот случай из прошлого, когда кто то сильно побил меня; чуть не помер, чудом спасся- Во как! После тщетных поисков собрались в избе, обшарили все закоулки, заглянули в погреб – нет никого. Вышли в последний раз вместе покричали нет и нет- смирились и разбрелись в унынии, каждый подумав про себя и его такое может коснуться. Во как, а Вы сомнительными ищите в прежнем сомнении воздушные полёты в астрально - миграционных налётах духовного знания воздушные потоки восстающей природы. Природе всё едино она переработает физически разложившееся тело своим свойством впрок; а, нашим душам каково дальше проживать в луш-марийской россыпи скрытого разлада. Невежество оно от скудости бесталанного проживания, надо чувствовать тональность переживаний внутри себя в своей душе, обуздывать свои звериные пожитки строгого соблюдения животного правила дикой природы. Она в твоём теле и в мозгах выработанного желе эфира. Словом надо было учится, учится и ещё раз учится. Странное дело, по жизни приходится сталкиваться с обратным явлением: с чёрствостью, с оглашенностью, c одержимостью, с самоустранённостью исхода самоуничтожения своего Я. Первая жена Катерина повторяла путь характеристики психической погрешности человеческой    особи. Её интересовали вещи и быстрое их приобретение, так научил её опыт предшествующих поколений пра, пра и затем прямые родители, что вторили ей что в этой жизни надо приобретать как можно больше вещей; с ними будут и с тобой считаться по количеству, никак не приобретение знаний навыков и опыта культурно нравственного потенциала. Зачем думали они в этом мире тёплого дармового Солнца и безмерно большого количества воды и так всё растёт само собой и мы царями можем использовать дары и богатства не спрашивая у молчаливой природы и у сородичей аналогично хитростью да сметкой как уверенно считают можем изъять. Он и знать не будет пока ищет ответы на вечные вопросы, будет за нас в поклонении копаться в поисках своего камня преткновения. Нас же большинство и много, много пар требовательных глаз лицезреют несущественно пустые потуги поисков спрятавшейся поруганной души - не так ли мои дорогие родные по родству и порокам сородичи Зоя и умненькая Галечка. Легко ли Вам ходить в срытой парандже посеянного детства и указывать пальцем в презрении скопцами на белеющие паруса праведных душ в ушате опрокинутого дерьма. Теперь могу сообщить сполна если и виноват в прошлом деянии, то одно, что не сообщил маме как Васёк подбивал меня на воровство в свою очередь поиграться или выиграть с Макаровым Лёшкой, который и подбивал мальца – ну об этом то потом догадался; а так то думал зачем? Надо бы маме, втихаря сообщить про то на ушко, да не приучен к такому; от отца перенял свойства характера, этим и поплатился и живу в мериле угрызения своей поблекшей совести и не боюсь сообщить во всеуслышание об этом. Зато честь и статус КВО при мне и как раньше не прибегаю к приемам крысятников и могу сплеча подобно отцу косить своё епархальное сено. А, Вы так сможете. Нет, с дальнего детства не копались в своём нутре, не корили себя за содеянное не тобой; но косвенно причастное к душе, которая не выносит сора неискренней фолианты раковины.Слава богу выкарабкался из сполоха серого мерцания, разобрался и в раковине накопителя свойств этих тайных фолиантов души и в противоречии заблудших сполохов причин своих предков; верно отсеял, выражаясь поговоркой зёрны от плевен, не путаюсь более смело смотрю вглубь своего природного предназначения. Я покаялся сёстры, братья; мне нечего просить у Вас, у живых и у мёртвых. Мы идём разными дорогами, следующим этапом предстоит путь познания себя изнутра себя - учёба предстоит упорная и долгая, может быть до самой смерти, которой чувствую дыхание, но не боюсь. Знаю, осознал, освоил, что это такое. Как говорится-у нас русских и около того с богом, ведь мне легче,зная что не богом в прямом смысле; а в помысле природного естества ведёт нас по   праведной жизни в миру света и в отображении этого мира света. Говори истину своего света предназначения, которая тебе вручила запросто великая Природа в ожидании возрождённого чуда свершения и ты почуешь - не зря топаешь царём в её милосердной гроали.

 Что дальше продолжать будем, или же молча сядем за наш скромно дымящийся ужин, будем двигать повозку сотворения в одну общую сторону.

С Килькой, с Лёшкой Макаровым знаком вот как два года, лихой проказник и меня решил научить по своему озорничать, похулюганить как выражалась бабушка Козлова, дай бог многие ей лета. С ним одногодки,но Килька шустрее, задирист, смекалистее. Я только вылез из болота как смеётся он, это не мешает дать ему приличного тумака и леща по загривку, пригодился Зоин опыт. Закадычными дружками шляемся по улице и в окрест примечательностей славного посёлочка рабочего типа- ничего не укроется от его принципиального взора. С девчонками не интересно, они обузой требуют внимания и капризничают по поводу и без. Нет, определённо с ними скучно, хотя мать настаивает на том, чтобы игрались все сообща и вместе. Посудите сами какие совместные с девочками игры, если они плаксивы, неповоротливы и растеряхи. Ника- кой реакции и сноровки быстро бегать, далеко кидать, прыгать с крыши бани, лазить на ворота и кататься на хлыстах и лихо катиться в санях с ледяной, крутой горки и ещё играть в мяч, в отчаяние пиная куда придётся и много, много всяких интересно азартных игр. Даже старшая и та с завистью смотрит на наши потуги и возню наивного визга. В двенадцать лет не пошалишь и по мальчикам ещё рано; так приоденется, постоит, кинет для веселья пару снежков и к подружкам которых великое множество. Во как, а, мы то свободными дворовыми пацанами разбойниками, вне зоны видимости прожигаем торопясь своё застоявшееся детство. Какая жалость, быстро промчалось оно, вспоминается будто вчера. Визг коромыслом стоит на морозном воздухе, кто успел, тот пострел. Нахрапом спешим сходу, вповалку как придётся бросаемся в большие сани, которые сотворил нам отец, умещаемся все, несёмся с ледяной горки опрометью вниз. И так много бессчетное количество раз. Лёшка примечаю шибко развеселился- не в меру решила моя душа; то на голову с ходу присядет, то живот отдавит. В последний раз вообще обнаглел - по голове ударил ледышкой. Кому понравится и Зоя тут как тут с подружками хихикают потрунивают и сюда пришла пакостить- ну никак не дадут славному молодцу погулять и что за привычка по голове, да по голове. Свои тербанят и этот туда же, пора отмашку дать. Кровь горячая в ярости бессловесной гуляет тут как на грех портится стал мой дружбан, гонорится стал и выхвалятся, да словами нехорошими бросаться. Ну, что тут поделаешь! Вздумал мягкий я и дамся быть посмешищем как и он перед девчонками уличными, с ними старшая улюлюкает, настраивает как бы не так; в доме она хозяйка по старшинству силе и нахрапистости; здесь же улица вольная и я нагулял малость смелую душу и от ярости, что и тут достают, налетел орлом на Лёху и схлестнулись мы в первом равном бою, никто не хочет уступать; а мне и подавно- выстоять кровь из носа надобно. Ударил меня малец, голова завертелась в искорках; да не просто как обычно уличные пацаны а ударил головой в подбородок. Земля закружилась, присел я на снег, из носа кровь алая хлынула – за что так!? За место в санях или за место вообще в этом мире. Огромным комом навалилась обида, мысли молнией праведно шелестят ”за что”; я бы не стал бить друга за место в санях.   Не с ним ли хаживал в походы по нашим местам и по улице и не был тем, каким выставляет меня- несправедливое чувство сполохами жжёт в нерешительности подлого ответа и отвечать не желаю; а люди и он ждут и другое останавливает- быть выше велит. Время будто отменяя в дозоре отвернулось, надо отвечать и стоять за себя, не то позором свернётся. Помню солнце блескучее, небо проворно пасёт и голубая долина плакучая, будто с победой меня манит и ждёт. Да, так и было, прости мой дружочек лихой; бить надо сильно, примерно с размаху рукой.

А-а-а-а, Лёха споткнулся, навзничь упал, поскользнулся, поднялся, заплакал как жалко и снова напал; c криком психоза с палкой навал. Как жалко и слёзы горою лились и крики девчонкой истерик плаксивых слились; стукнул он палкой, откуда взялась, ах она с саней сломалась несясь, ах друг ударил меня по руке, этого мало ещё, по голове. Бросился встречно, нас не унять; ударил подсечкой и сверху опять; шею в захвате,нас не унять, зажал безутешно, хрустнула рать. Психозы, христосы, крики и ор; угрозы, угрозы, другой разговор; что же ты Лёшка подумал что главный; что же ты плачешь и кроешь угрозы; ты не пацан ты скорее мимоза, сопли скорее утри от плакозы. Сломался мальчишка, сломался лихой как не геройствовал, уполз за молвой; девочки разом к нему подошли, мальчики сразу фыркнув пошли; Алёшка, килёшка, килька, козий хвост, нас обманул атаманий прохвост. Зоя матрёшкой к нему подошла, вытерла слёзы и вверх повела.
Лёшка и сам не сопротивлялся,артист тот ещё и дальше по жизни иногда пересекались дорожки, да в разные стороны; где всегда при встрече неприметно сжимался как- то, отчего напоминал нашкодившего вроде кота, которого надо пожалеть и погладить по шорстке: “Вроде молча говоря жизнь такая штука, пожалейте Вы меня”. Вот его Зоя пожалела, а разобраться что и я не виноват, что Лёха меня вынудил сам по своей инициативе и если бы сломался, то другие по его примеру поступали так же-кому это хочется- СВОБОДА ДОРОЖЕ.

- Почему так в жизни устроено, того кто плачется- жалеют; того, кто выстоял нет, отойдя с опаскою осмотрят. Вот то - то и оно, педагогами не рождаются. Лёшка простил меня, а я нет. В глазах приметил, опасаться таких надо в расчёте на всякий случай и только лишь. Каким обалдуем был, таким и остался и когда подрос, чурался меня, избегал; зная, что со мной нельзя так “западло”. Человека с самого детства видно куда клонит, ему хоть бы что, мне же тяжело, будто не он виноват;  а я - вот как выглядело дело. С тех пор ношу это предательство и жалко то время и его непутёво свернувшего в тень ярко сгоревшей тропинки дружбы, приязни и чего-то того всю дальнейшую жизнь ищу, дополняя в других закадычных друзьях. Старый друг, лучше двух-не оттого, что лучше; а оттого, что первый с дальнего милого песочно- светлого, искренне радужного Времени и мне не жаль его и его проявления. А,только на памяти скверно и до сих пор как будто виноват и по наивности каждый день вы ходил привычно на улицу наивно полагая, что и он выйдет и как всегда смешливо обратит в шутку; ан нет-поломился, выразил свою нутряну. Какая жалость, потом старшая частенько напоминала к месту, чтобы уколоть больнее про дружка ЛЁШКУ. Что могу сообщить, что могу сказать, что могу написать то и пишу, сообщаю и говорю и если поможет кому то приобщаю к милосердию, к себе, к окружающему миру и к внутреннему своему благоустройству, во имя познания праведно построенного мира. Храните дружбу, берегите друзей, любите родителей, какие ни на есть они есть, прощайте врагов они могут исправиться и если увидят Вас, уверенно смотрящими вдаль чрез призму осмысленного понятия осознанного чувства, смогут безболезненно для себя свернуть и на твою милую с дальнего детства тропинку мерцающего космоса детства. Это ли не Вселенная просто данная на Ваше усмотрение, это ли не кладезь сомнительного, искренне чистого, звонкого, первородного свойства, которое наделила Нас мудрая Природа. Вы же вторите эхом – Шамбала высоко, высоко в горах.

 Ангелы забрали Васька шибко уж понравился наш малец, красивый, расторопный, свой в доску позвали, не отказался наш сыночек вот и летают вместе, нам же лучшего и не надо, повезло лучшего из нас выбрали. Вот бы мне повезло вместе с ними летал бы высоко в облаках, тут же выворачивайся наизнанку, доказывая что и ты не худший пропела речетативом распрямившейся голубицей мама по наущению видавшего и не такое всемудрого отца. И мы успокоено погоревав положенное слегка дальше зажили в убаюканной колыбели божьей десницы, как же нас охраняют-лишь позже пришло прозрение; а рыльце то в пушку.      

Виктор Перфилов 07.01.2016г.