Журавчик Лёвкин

А В НЕБЕ ГОЛУБОМ ГОРИТ ЕГО ЗВЕЗДА…

Я начинаю писать… И рву… И реву… И улыбаюсь… И снова стираю… Открываю новый файл…
Я не понимаю, каким должно быть первое предложение в этой истории.
Это продолжается со мной с того момента, как я получила твоё сообщение: “И пока я не передумала - можешь свой рассказ про Левкина написать к Рождеству. Если хочешь. Можешь писать всё, что хочешь. И как считаешь нужным. Давно хочу сказать тебе об этом…”
За каждым словом в этом сообщении для меня - бездна.
Я была за рулем, когда на экране телефона высветились твои слова. Я пробежала по ним глазами. И сразу поняла, что лучше остановиться. Включила аварийку, остановила машину на обочине дороги. Слёзы лились сами собой. Всё тело покрылось мурашками. Я как-то сразу вся замерзла.

- Мам, что случилось ? - голос младшего сына привёл меня в чувство.
- Сейчас, Иван, поедем дальше. Тут дело такое… Важное.

Я взяла в руки телефон: “Четыре года прошло. А его зенитовская сумка с формой и форма для бассейна стоят у стола. Отдать бы… А еще у нас есть коробка с бумажными журавлями. Сын нашей подруги пришел после похорон к нам и сказал: «Чтобы желание исполнилось, надо больше семисот журавчиков сделать», и научил нас их делать. Пятикомнатная квартира. Съёмная. Ещё не все разъехались после похорон по городам. Все этих журавчиков делали. Все хотели, чтобы у нас еще дети родились. Чтобы у Лёвкина были братик или сестричка, потом что он очень хотел этого и просил. И всем рассказывал, все знали. По идее, мы должны были их  на улице раздавать … Каждому встречному ребёнку… Но потом все разъехались… Хозяйка выгнала нас из квартиры… Суд… Короче, у нас остались эти журавчики. Больше семисот штук… Наверно, надо весной их с детьми отпустить…”

Журавчики… Журавчик… Всё время у меня в голове крутится это только твое, Надя, слово. Журавчик…
Твой Сын, Левкин, и есть - журавчик. Да. Журавчик, который оберегает и хранит не только тебя и Диму, но и всех тех, кто приходит в вашу жизнь.


… Однажды, просматривая почту, я обнаружила уведомление о том, что у меня в одной из социальных сетей появился новый подписчик. Естественно, я решила посмотреть страницу того, кто подписался на мои новости молча, без пояснений или письма…

"Левкин, я знаю, ты в надежных руках.
Я еще буду грустить временами, так бывает с теми, кто теряет.
Ты любим нами. Помнишь твое: "... Если я срублю дерево, на котором сидит Бог, я убью его?"
Теперь ты знаешь не только мой ответ. Ты теперь узнал это сам.
Спасибо тебе за любовь. За то, что ты у меня был и есть. И будешь…”

Я прочла эти строчки  раз. Потом ещё… Ещё… Переходила от записи к записи на странице этого человека, всё больше и больше погружаясь в чтение. Я перестала следить за временем, возвращаясь к тому, что было уже прочитано, и читала снова и снова… Бездна. Бездна материнского горя… Я чувствовала это, но никак не могла понять, почему, почему так светло и хочется идти и идти дальше по этим записям. Слёзы душат, а сил прибавляется…


“14 сентября 2006 года родился наш сын.
Я смеялась: не мог 20 минут подождать :)

И имя, прекрасное имя он выбрал себе своим рождением сам: медперсонал записал  без моего ведома на резиновой бирке - имя, вес, рост.

Вместо крика - рык, волосенки такого рыжеватого-пшеничного оттенка.

Рождение сына многое изменило во мне.

До Левки я любила всех детей, после его рождения начала по-разному относиться к детям…

С Левой, обычным мальчишкой, я училась обращаться с мужчинами - где промолчать, где не надавить, где уступить... 
С моим - то характером это давалось трудно, но ради сына я впервые готова была меняться... И мое женское распускалось вместе с материнским...

Левка с самого рождения показал свой характер - импульсивный, живой.
Он был тактильным, веселым, умел даже флиртовать, с врожденным чувством юмора.
Ловко у него получалось хитрить, при этом мог всегда сказать правду.

Добрый, очень ласковый, с даром дружить, открытый мальчишка.

Важно было для него отстоять свое мнение: даже совсем малышом, не умеющим разговаривать, мог криком пытаться добиться желаемого, не впадая в истерики...
Хотя признаю честно, с такой мамой мало чего добивался криком:)
Правда, я помню свое физически острое ощущение - у меня буквально загривок сковывало до боли во время его ора;)

Общение с Левкиным учило меня, такую нетерпеливую, сдерживаться, учило терпению...

К шести годам Левкин очень захотел пойти в театральный кружок - артистичный, с богатой мимикой, шустрый. Не успел...

Он мог делиться раньше, чем его сверстники...
Помню, как диктовал письмо в три года одной прекрасной девчушке - Лере - его садиковской любови - одной на двоих с другом Сережей :
"Лера, я тебя люблю. Выходи за меня замуж. Не... Мы тебя любим с Сережей, выходи замуж за нас...Мы будем тебя любить вдвоем и не будем больше драться из-за тебя" :):):)

Любил учиться: логопед в четыре года задавала ему задание на дом - прилежно на кухне выводил закорючки самостоятельно, прося меня прочитать задание.

Совсем не любил, когда я ему помогала: "Мам, я сам..."

Он был жаворонок - единственный в нашей семье - у него всегда было 1,5-2 часа утреннего времени, и удивительно: будил только по делу , когда не мог завтрак найти или попу хорошо вытереть:):)

С рождением Левки что-то произошло с моими границами - они стали тоньше, проницаемее, что ли... Я, выросшая с особыми детками, уже не могла по-медицински трезво смотреть им в глаза без слез... Как - будто  души соприкасались... Именно с рождением сына я начала остро  чувствовать красоту и силу душ физически ущемленных людей... Начала пропускать через себя все детские истории, которые узнавала на работе в детском доме...
До рождения Левкина все было немного иначе, не так открыто, что ли...

...После аварии наше горе коснулось сердец многих людей, многие из нашего окружения помогали нам в те страшные первые дни...

Я знаю, что те, кто знал Левку лично, думает не только обо мне, Диме, но и о нем.

А это желание не терять ниточки, связи с Левкой - самое главное для моего материнского сердца...

Значит, наш мальчик успел в жизни сделать важное  - то, чему я его учила: подарить добро и быть светлым...
 
С рождения я пела Левке две колыбельные песни, которые очень любила сама и помнила наизусть - "Умка"и "Город золотой"...
Никогда и не думала, что "Город..."станет для Левкина таким напутствием... Никогда.
Сейчас ... я верю, что Левкиной душе доступны эти библейские образы и все у него хорошо.

Левка успел оставить нам подарок: за сутки до аварии, в машине, сам (!!!) написал в моем блокноте крупными буквами:

"Я очень сильно люблю маму. И папу тоже люблю. ЛЕВА”...»



Я читала, плакала, читала … Вот как сейчас… И так же, как  сейчас , не могла уместить в себе боль и не понимала, что мне с этим знанием делать? Зачем мне дали прикоснуться к этому? Что я должна понять? Что вернуть в ответ? Как благодарить? Есть ли слова, способные выразить то, что понимаешь?

Я написала  этой женщине…

«Надежда! Надежда... Так звали мою бабушку. Здравствуйте!!!
Я прочла Вашу страницу... Слова излишни.
Держитесь...
Левушка рядом всегда .
И мы с Вами встретились тоже потому, что он, Ваш Ангел, так управил. Спасибо тебе, Малыш!:)» - вытирая слёзы, быстро напечатала я. Прикрепила ссылку на свою новеллу «Рита». Отправила. И тут же, очнувшись, написала вдогонку:
«Только, чур , плакать светло...:)»

Надежда отозвалась сразу. Поблагодарила за дружбу в сети, добавив, что «идет читать» присланную мной историю. И ушла.
А я осталась один на один со свалившимся на меня знанием о чужом горе.
В голове крутились и настойчиво звучали слова Надежды, обращенные к её маленькому сокровищу, к её Лёвке. Мне казалось, что я даже знаю, как звучит голос этой мамы. И слышу, с какими интонациями она по-прежнему поёт своему сыну колыбельные...

«...А в небе голубом горит одна звезда
Она твоя, о Ангел мой, она всегда твоя...»

На экране монитора компьютера, который, не дождавшись меня, погрузился в спящий режим, сменяли одна другую фотографии.
Дети... Мои дети... Вот они все вместе играют в футбол. Вот Маруся прижимает к себе любимую плюшевую лошадку. Егор задумчиво смотрит в окно. Ванька хохочет за рулем своей любимой машины.
Дети... Мои дети... Вся моя жизнь. Нет ничего важнее их каждого вздоха, их смешинки, их слезинки...

Где-то далеко - далеко , ненавязчиво, но всё чётче и чётче возникало ощущение того, что я  в одном шаге от знания о чем-то очень важном. Словно я стою перед дверью и жду, когда она откроется, зная, что там, за ней, Свет...   
В какой-то момент я почувствовала, что мне не хватает воздуха...
Встала. Настежь открыла окно. Теплый воздух московского сентября... Запах осенней листвы... Отчего же мне так светло посреди моей одинокой ночи? Как можно, узнав о горе матери, пусть совсем незнакомой мне до сегодняшнего вечера, испытывать такое чувство предвкушения новой жизни?

Мигнул экран компьютера. Надежда ответила мне.

"...Спасибо.
...Во время аварии, где Левкин в одно мгновение умер, а мы с мужем остались без единой царапины - я была беременна на раннем сроке.

:) Только, чур, плакать светло:)"


В октябре у Лёвы родилась сестрёнка. Малышку назвали Ия.

«...Кто любит, тот любим , кто светел, тот и свят
Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад…»

Спустя время, след в след за дочкой, пришла ещё одна. Растёт семья.

А я тогда, начав общаться с Надеждой в сети, написала эту историю. Помню, как тяжело она мне далась. Как муж , зная , о чем я пишу, всё мне воду предлагал… Я писала сквозь слёзы. Через себя пропустила чужое. Разделила… Да. Тогда-то я и поняла, что такое «разделить с человеком его горе».

Я написала эту историю,  и назвав “Надежда. Её Любовь и Вера”, отправила уже ставшему родным человеку. Я просила разрешения опубликовать этот рассказ к Пасхе. Мне казалось, что так будет хорошо и правильно. История ведь про торжество жизни…

Не помню, сколько прошло времени. Я и не ждала быстрого ответа. Хорошо понимая, что изменить ничего не могу, осознавая, что, видимо, надо было нам встретиться с Надеждой вот так, в сети, чтобы я могла рассказать многим о том, что жизнь  - она про свет, даже когда смерть забирает детей…

Надежда ответила мне. Написала :” Нет. Я не готова. Не готова так публично делиться нашим горем. Это всё ещё рана. Открытая. Люди, которые прочтут написанное Вами… Понимаете, у них может создаться иллюзия . Иллюзия моей внутренней силы. Это не так. Это ощущение силы, оно обманчиво. Я всё ещё могу впадать в отчаянье от боли. Гнева. И несправедливости. Я уже не предъявляю Богу претензии и не задаю вопрос :”За что?!” Потому, что нашла ответы. И буду нести эти камни знания всю мою оставшуюся жизнь. Но я ещё торгуюсь с Богом: почему так? Почему Лева? И это страшно, больно, местами стыдно. Без этого не будет полной картины. А память о нем… Она ежесекундно с нами. И я до сих пор не знаю, как мы живем, Катя…
Я уверена, что настанет то время, когда я сама попрошу Вас рассказать о Лёвке, чтобы те родители, которые потеряли деток, знали: есть люди, которые уже справились с такой бедой . Но мы-то ещё не справились. Пока не справились.”

Я помню, как читала этот “отказ”, каждое слово которого впитывалось в мою душу. Я запоминала их и отказывалась понимать. Не хотела верить в то, что она не справилась… Что всё ещё страшней и глубже, чем показалось на первый взгляд. Помню , как ответила :” Спасибо Вам! У Вас особая миссия на этом свете. И в моей жизни тоже.”

И мы закрыли эту тему в нашем общении. Тему публичного рассказа. Мы стали просто дружить. Писали друг другу письма, рассказывали о том, как растут наши дети, советовались , спорили , делились новыми знаниями. Просто жили. Только я всегда знала, что моя Надя знает о жизни то, что дано только избранным, тем, кто смог справиться.

“Когда после аварии я держала Лёвку на руках, я знала… Я знала, что он уходит… Понимаешь, каждой женщине дано знать, каждой матери дано знать… Я знала тогда, что он умирает. Что он  д о л ж е н  уйти . И знала:  единственное , что я могу сейчас сделать - это не дать никому ему помешать… “


Ну, вот, Надя… Моя Надя… Я рассказала про Лёвкина. И плачу… Светло.
Спасибо тебе за знание.
С Рождеством!


Рецензии