485 Свиреповский фирменный стиль 28 05 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».

Глава 485. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». «Свиреповский» фирменный стиль. 28.05.1974.

Фотоиллюстрация из третьего тома ДМБовского альбома автора: ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Титульный лист третьего тома ДМБовского альбома А.С. Суворова. Это трёхслойную контурную модель-макет-барельеф БПК «Свирепый» в точном масштабе я сделал (выточил) вручную из дюралевых платин тремя надфилями – плоским, овальным и треугольным. Признаюсь честно, я заплакал от радости, боли в пальцах и от усталости, когда после нескольких недель упорного ежедневного труда склеил все три отполированных части и наклеил этот макет-барельеф БПК «Свирепый» в свой альбом. Май. 1974 года.

Повторить эту работу я уже не смог, но ближе к осени 1974 года и к ДМБ я сделал себе миниатюрную контурную модель-макет-значок БПК «Свирепый» из мельхиора. Это был мой «фирменный свиреповский стиль» Александра Сергеевича Суворова, военмора-краснофлотца Дважды Краснознамённого Балтийского флота.

Кстати, это самая моя первая ленточка от бескозырки, полученная в ноябре 1971 года в 9-м флотском экипаже ДКБФ в посёлке Пионерское Калининградской области.


В предыдущем:

Главной особенностью и различием между моряками-воинами призыва 1971-1972 годов и 1973-1974 годов было то, что мы – первые «свиреповцы» БПК «Свирепый» хотели служить и воевать на нашем родном корабле, быть героями, а большинство «свиреповцев» призыва 1973 года и последующих годов уже хотели просто «по скорому» отслужить на корабле, чтобы вернуться и зажить интересной, свободной, рок-н-рольной жизнью. Так мне мнится, но может быть, заранее признаю, что я не прав…

Однако «вирус разнообразия» неизбежно проникал во все поры советской жизни, «заражал» всех хотением каких-то изменений, превращений, желанием новизны, интересности, модности, «фирменности»…

В 1974 году, возможно, впервые в советском обществе возникло слово-понятие «фирма», вернее, возникли два слова-понятия: «фИрма» (с ударением на «и») и «фирмА» (с ударением на «а»).

Дело в том, что практически все товары, машины, продукты питания, вещи и предметы в СССР производились массово, в относительно большом количестве, рассчитанные на массового потребителя, то есть всеми и каждым.

Конечно, все производимые в Советском Союзе товары, машины, продукты питания, вещи и предметы имели свои названия и даже наименования, но воспринимались «в народе» больше как «машина», «молоко», «мясо», «одежда», «ботинки», «телевизор», «ручка» и т.д. Практически всё в Советском Союзе производилось либо по ГОСТу (государственному стандарту) либо по ТУ, то есть техническим условиям не сильно отличающимся от государственных стандартов…

Это сейчас мы понимаем, что советские государственные стандарты обеспечивали безопасность, стабильность, стандартность качества и количества товаров, гарантировали уровень нашей жизненной обеспеченности, но в 70-е годы XX века всем хотелось «фирменности» - отличия, разнообразия, индивидуальности, исключительности, модности, принадлежности к «марке» - к самым модным образцам…

Типовая одежда по стандартным лекалам, типовая обувь по стандартным колодкам, типовые и практически одинаковые советские машины, телевизоры, магнитофоны, кастрюли, ручки, тетрадки уже не удовлетворяли возросший качественно иной и новый спрос потребителей. Нужно было срочное обновление всего и вся…

Вот почему офицеры политотделов и политуправлений зачастили на корабли ВМФ СССР, на БПК «Свирепый» с проверками и смотрами, вот почему на памятную игру в военно-морской КВН в Лиепае «незаметно» пришли корреспонденты флотской газеты «Страж Балтики», вот почему в мае 1974 года впервые прошли Дни советской литературы в Калининградской области и моряки ДКБФ с радостью и интересом встречали не только маститых советских писателей, но и поэтов «шестидесятников» - представителей «фирменной» поэзии.

В экономике считается, что фирма – это «самостоятельный экономический субъект, занимающийся коммерческой и производственной деятельностью и обладающий обособленным имуществом».

Признаками «фирмы» как субъекта какой-либо деятельности являются:

экономическая обособленность, самостоятельность деятельности;
юридическая регистрация самостоятельности и в этом плане относительная независимость от государственной власти;
собственный правовой статус, устав, счёт, бюджет, план-программа деятельности;
посредничество в общем производстве товаров и услуг;
самостоятельность принятия всех решений, связанных с функционированием фирмы;
относительная производственная и коммерческая независимость деятельности.

Целями любой фирмы являются:

получение прибыли и минимизацию издержек;
повышение объёма продаж своей продукции;
увеличение собственной доли на рынке;
чуткое ценообразование на свою продукцию в соответствии с потребительским спросом;
выживание в кризисных ситуациях на рынке товаров и услуг;
производство качественно новых товаров и услуг и активное их продвижение на рынок.

Вот чего не хватало плановой и стандартной советской экономике в 70-е годы XX века и вот чего хотели буквально все – и советские люди, и советские государственные и партийные руководители. Поэтому изменения и обновление советской экономики, советской идеологии и советской жизни были неизбежны и закономерны…

Жаждали изменений, обновления и приключений и мы – экипаж БПК «Свирепый», потому что, несмотря на то, что постоянно и активно велись корабельные работы, боевая подготовка и политические занятия, всё равно мы все ощущали некоторый застой в нашей военно-морской службе и флотской жизни – привычный, обыденный флотский режим…

Может быть, поэтому весной 1974 года на боевых кораблях, стоящих в ВМБ Балтийск, участились случаи самовольного покидания матросами и старшинами службы («самоволка»), встречи и общение моряков с девушками и женщинами «пониженной социальной ответственности», понижение уровня воинской дисциплины.

Заместитель командира корабля, капитан-лейтенант Александр Васильевич Мерзляков и старший помощник командира корабля, капитан-лейтенант Николай Валерьянович Протопопов нашли «общий язык» и взаимопонимание в вопросе обеспечения воинской дисциплине, но только традиционным, административным, командным методом «закручивания гаек».

Они оба ратовали за усиление дисциплинарной ответственности, за ужесточение наказания за проступки, за повышение требовательности командиров к подчинённым.

Естественно в системе отношений доминирования любое «ласковое» увещевание, замечание или упрёк на уровне высшего командования оборачивались грубым окриком, руганью или даже «пинком» на рядовом уровне.

Однако личностные потребности, желание качественно новых взаимоотношений, основанных на взаимном уважении «фирменности» личности человека-моряка-воина характерны для любого уровня иерархии должностей и званий, поэтому своевольное, своенравное и свободолюбивое пополнение призывников 1974 года «требовало» иного, нового подхода к организации военно-морской службы.

Таким новым «подходом» к военно-морской службе на флоте, по моему мнению, должен был быть «фирменный статус» БПК «Свирепый»…

На русском и советском Военно-Морском Флоте всегда боевые корабли носили свои «фирменные» имена и названия, например, революционный броненосец «Потёмкин» и крейсер «Аврора». «Фирменными» были и наименования типов боевых кораблей – линкор, крейсер, эсминец, подводная лодка и т.д. Отсюда и «фирменные» наименования моряков – «надводники», «подводники», «морская пехота». Каждый вид и род войск имели свои признаки «фирменности», но в то же время мы все были типовыми воинами Вооружённых Сил СССР…

Мы, советские моряки-воины 70-х годов XX века, не были против типовых стандартов и «гостов» в военно-морской службе, мы понимали масштабность и затратность для государства и советского народа нашего материального содержания и обеспечения, мы истинно гордились нашей формой одежды и внешним видом, но всё же мы хотели нестандартные брюки-клёш, ботинки-хромачи с обрезанным кантом, «фирменных» погончиков на плечах и удлинённых ленточек на бескозырке.

Мы все хотели «фирменно» отличаться от других кораблей ДКБФ, вот почему в 1974 году всё ярче и ярче стал проявляться «свиреповский фирменный стиль»…

На Балтийском флоте было немало (может быть, все – автор) славных боевых кораблей, которые имели не только звучные и знаменитые имена-названия, но и заслуженную боевую славу. Например, БПК пр.31 под названием «Образцовый» волей-неволей, но обязан был быть образцовым на флоте или, например, крейсер «Октябрьская Революция» хочешь-не хочешь, но просто обязан был быть примером революционности во всём.

Исходя из такого подхода, можно было с известной долей уверенности утверждать, что экипаж БПК «Бдительный» (первый головной корабль пр. 1135 типа «Буревестник», ПСЗ «Янтарь», зав.№151) должен был показывать образец бдительности, экипаж БПК «Достойный» (второй по общему счёту боевой корабль пр.1135, СЗ Керчь, №11) – достоинства, экипаж БПК «Бодрый» (третий по общему счёту корабль пр.1135, ПСЗ «Янтарь», зав.№152) – бодрости и оптимизма, а мы, экипаж БПК «Свирепый» (четвёртый по общему счёту корабль пр.1135, ПСЗ «Янтарь», зав.№ 153) - свирепости…

Как говорится: «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт»…

Отчасти так и было: экипажи боевых кораблей со звучными и значимыми названиями соответствовали духу этих названий, вели себя в море и на берегу соответственно тому, какое складывалось впечатление и мнение у людей, исходя из названий их кораблей. При этом, естественно, формировались и сохраняли свою традицию благоприобретённые первыми и последующими экипажами особенные черты коллективного характера экипажей.

Знаменательным эпизодом-случаем, точно и чётко показывающий «свиреповский характер» экипажа БПК «Свирепый» было обнаружение у входа в акваторию военной гавани ВМБ Балтийск немецкой подводной лодки в день нашего возвращения с первой БС (боевой службы) 13 октября 1973 года.

Нас ждали на берегу жёны, дети, родственники, командование, оркестр, жареные поросята, а мы в течение двух суток «держали контакт» с немецкой ПЛ, «пасли» её, и проследовали за ней до острова Борнхольм и далее в сторону ФРГ, потому что мы были в первую очередь «боевым кораблём»…

Всегда и всё время с момента нашего выхода 20 июля 1973 года на первую БС (боевую службу) и до конца жизни нашего БПК-СКР «Свирепый» мы были боевым кораблём, готовым в любой момент «сорваться» с якорей и швартовов и нестись навстречу «вероятному противнику»…

После прихода с первой БС мы в течение полугода не сдавали боеприпасов и находились в статусе дежурного боевого корабля. Только необходимость ремонта корпуса в сухом доке заставила нас сдавать снаряды, ракеты и глубинные бомбы в Арсенал. При этом сразу после ремонта и выхода из доков судоремонтного завода в Лиепае, БПК «Свирепый» опять вооружился полным боекомплектом и вновь встал на боевую вахту.

Вот главная характерная особенность БПК «Свирепый» и его экипажа – мы никогда не были «парадным» или «образцовым» кораблём с точки зрения внешней формы, но мы были образцовыми по сути, потому что все наши учебные боевые и курсовые задачи мы сдавали только на «отлично», потому что так было заведено с самого начала…

Коллективный характер и образ экипажа боевого корабля во многом зависит от характерного поведения и личности командира корабля, старшего помощника и замполита, от офицеров и мичманов, от старшин и старших матросов, то есть «годков». Как они себя ведут, что себе позволяют или что себе не позволяют – от этого зависит характерное поведение и коллективная слава всего личного состава экипажа боевого корабля.

В июле 1972 года на день ВМФ во время увольнения моряков новостроящихся и ремонтируемых кораблей в калининградском городском парке случилась массовая драка между матросами и молодыми работниками ПСЗ «Янтарь» и другими гражданскими лицами. В этой массовой драке мне пришлось принять самое активное участие (об этом я уже вскользь рассказывал в одной из новелл и ещё подробнее расскажу – автор).

В этой драке и в последующих событиях наиболее ярко впервые проявилась сплочённость и, если хотите, свирепость экипажа БПК «Свирепый». Именно тогда нас впервые стали называть «свиреповцами», бояться и уважать нас, а мы впервые коллективно ощутили себя и начали гордиться тем, что мы – свиреповцы.

В дальнейшем эту дружную боевую «свирепость» экипажа БПК «Свирепый» наш командир корабля, капитан 3 ранга Е.П. Назаров, замполит, капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин и я, комсорг корабля, направили на совершение славных и хороших дел (например, субботник по благоустройству территории могилы-мемориала Канта в Калининграде).

Смена личного состава весной и осенью, конечно, сильно подрывала эту дружную «свирепость» экипажа БПК «Свирепый», но нам везло и повезло, потому что командиром у нас был капитан 2 ранга Евгений Петрович Назаров и те офицеры и мичманы, которые служили на корабле по нескольку (5-7) лет.

Случайные или «залётные» офицеры и мичманы своим иногда необычным или вызывающим поведением только подтверждали и укрепляли «свиреповский дух и характер» экипажа БПК «Свирепый», потому что слава наша, история нашей первой БС (боевой службы), история участия в боевых учениях и сборпоходах, воля и характер командира корабля, всё равно, властно заставляла всех, весь экипаж быть «свирепыми» в бою, быть в постоянно боевой готовности.

Как мы сможем убедиться в дальнейшем, даже в дружественных визитах в иностранные порты, мы, БПК «Свирепый», никогда не становились к причальной стенке первыми и никогда не стремились в первые «гостевые ряды», а наоборот, мы стояли первыми к выходу в море, с полным боекомплектом, вооружённые и настороженные, готовые мгновенно выйти в море на выполнение боевой задачи.

В этом, то есть в готовности в любой момент мгновенно выполнить на «отлично» боевую задачу-приказ, был наш суверенный знаменитый «свиреповский фирменный стиль» экипажа и корабля – БПК «Свирепый».

При этом мы все свято хранили и соблюдали «фирменный» флотский закон: «Моряк всё пропьёт, но флот не опозорит!».