Золотой барон Эрик Аминов

По-разному люди становились золотопромышленниками. Кто-то, как Бенардаки, Бутин и Сабашников, будучи купцами, вкладывали часть своих средств в прииски, надеясь прирастить таким образом капиталы. Кто-то, как Аносов, стал приисковладельцем, начав с поисков и добычи золота для других. Таким был и Пётр Баллод, таким был и Эрик Аминов…

Это имя, имя барона Аминова, давно уже забытое жителями нынешнего Приамурья, всё же нет-нет, да и мелькнёт где-нибудь на газетной странице. И только упоминания, нигде вы не встретите рассказа о том, каким человеком был этот загадочный барон. О нём, горном инженере и геологе, ничего не сказано в работе В. Д. Мельникова «Геологи Амурской области». Не упоминается он и в специализированных справочных изданиях «Амурская область: Опыт энциклопедического словаря» и «Зейский район. Энциклопедический словарь краеведа».

Между тем само имя барона Эрика Аминова встречается во многих источниках. Как председатель Совета съезда золотопромышленников Зейского горного округа он отмечен в «Историко-статистическом обзоре города Зеи, Амурской обл. К. Ф. Шмидта». Как главноуправляющий Верхнеамурской компании упоминается в протоколах съездов золотопромышленников. Как золотопромышленник, владелец приисков Байкал (позже прииск назывался почему-то Боре-Байкал) и Золотая гора — в «Порайонном списке работавшихся в 1915 году предприятий по добыче золота в Зейском горном округе» и газетных материалах 1919 года. Об Э. Аминове с уважением отзывался другой горный инженер и геолог — Э. Анерт в своей работе «Богатства недр Дальнего Востока»: Аминов помог Анерту, сообщив новые для того сведения о геологическом устройстве Дамбукинского и Гилюйского приисковых районов, а особенно — рассказав о результатах своих экспедиций в верховья р. Уды…

Во время одной из конференций историков, проводимых Амурским областным краеведческим музеем, один из участников конференции рассказал мне, что во время гражданской войны Эрик Иванович Аминов, как многие из тех, кто сотрудничал с японцами, уехал в Харбин, а через некоторое время и дальше, якобы в Австралию. И с тех пор я неоднократно пытался связаться с русскими эмигрантами в Австралии, надеясь, что таким образом мне удастся узнать что-нибудь про этого человека. Долгое время попытки поиска были тщетны. Но потом всё же выяснилось, что в национальном архиве Австралии есть документы Адольфа Ивановича Аминова, прибывшего туда из Финляндии. Эта информация привела к мысли, что следует изменить направление поиска, и в конце концов поиск достиг цели.

Итак, Эрик Иванович Аминов. Он родился в Финляндии в 1879 г. Получил горно-инженерное образование в Германии, в г. Фрайбург, затем работал в США, Канаде и Мексике. В 1911 г. получил предложение занять пост главноуправляющего Верхне-Амурской золотопромышленной компании – весьма высокую должность в весьма уважаемой компании. Основанная в 1867 году Дмитрием Бенардаки, эта компания продолжала разрабатывать золотые россыпи на территории нынешних Тындинского, Зейского и Сковородинского районов Амурской области, но старые прииски были давно выработаны, часть их — продана, часть — сдана в аренду. Требовались новые участки, новые идеи, новые технологии. Может, потому и решили акционеры пригласить почти русского горного инженера, имевшего большой зарубежный опыт ведения горных работ.

Почти одновременно Аминов занял и другой высокий пост — председателя совета съезда золотопромышленников Зейского горного округа.

Он всегда представлялся не иначе, как «барон Аминов», вспоминали современники. Но, как мне кажется, вовсе не по причине того, что имел склонности к снобизму, а исключительно потому, что гордился своим древним родом и не хотел, чтобы к нему относились как «чухне», как пренебрежительно великороссы звали финнов. Тем более, что и сам род финских баронов Аминовых имеет русские корни.

Впрочем, следует, видимо, для полноты картины вкратце рассказать и историю этого древнего рода.

Считается, что Аминовы произошли от Радши, как и некоторые другие русские дворянские фамилии, в частности, Бутурлины и Пушкины. Историки утверждают, что Иван Юрьевич, потомок Радши в десятом колене, носил прозвище Аминь, и от него пошли Аминевы, а потом Аминовы. Но фамилия Аминовых разделилась на две ветви, одна из которых угасла в XVIII веке, а другая переселилась в Швецию и Финляндию, где существует и по настоящее время.

История переселения достаточно любопытна: Федор Григорьевич Аминов, будучи воеводой в Иван-городе, в 1611 году передал свой город шведам и принял подданство Швеции. Был назначен на губернаторство во Гдов, а в 1618 году причислен к шведскому дворянству. Две дочери Федора Григорьевича, выйдя замуж, тоже стали родоначальницами: с Аграфены, жены Григория Опалёва, начался род шведских дворян Аполловых, а от Наталии, ставшей женой Никиты Калитина, произошли шведские дворяне Калитины. Один из внуков Федора Григорьевича, последовав в Италию за шведской королевой Христиной, там женился и стал католиком, а другие его внуки приняли в Швеции лютеранскую веру.

В Швеции двое из рода Аминовых, Густав, ландсгедвинг Саволаксо-Карельской губернии и брат его вице-канцлер Абовского университета, Иоанн-Фридрих, 15 октября 1808 года возведены были королём Густавом Адольфом IV в баронское достоинство. Но в это время Финляндия была уже присоединена к России, и соответствующий диплом на баронское достоинство был выдан 6 мая 1812 года уже российским императором Александром Первым. Впоследствии император Александр I возвел барона Иоанна-Фридриха Аминова  в графское достоинство великого княжества Финляндского, но графский титул наследовался только первыми в роде сыновьями, все остальные могли называться только баронами.

Сейчас многочисленный род Аминовых опять почти весь оказался за пределами России. Однако выходцы из Финляндии бароны Аминовы успели за недолгое время вхождения её в состав Российской империи оставить свой след. Так, полковник Генерального Штаба барон Аминов наряду со Скобелевым и Федченко  упоминается в числе первых исследователей Туркестана. Другой барон Аминов, талантливый инженер-гидротехник и действительный статский советник, прославился тем, что руководил сооружением Обь-Енисейского канала. Правда этот грандиозный проект — канал, соразмерный со знаменитым Панамским,— оказался в итоге невостребованным из-за начавшегося вскоре строительства Транссибирской железной дороги, по которой и пошли грузы. Ещё один барон Аминов, мичман крейсера «Россия», отличился во время крупного сражения с японской эскадрой, состоявшегося 1 августа 1904 года…

У барона Эрика Аминова были основания гордиться!

Эрик Иванович Аминов оказался одним из последних главноуправляющих (Верхне-Амурской компании. Ему досталось решать совершенно не простую задачу: золотой промысел к тому времени измельчал, крупные компании, начинавшие в то же время, что и Верхнеамурская, большей частью прекратили своё существование, и на старых амурских приисках работали преимущественно китайские и корейские артели лоточников-золотничников.

Опытный горный инженер барон Аминов понимал, что его компания может существовать в дальнейшем только в двух случаях: если максимально механизирует процесс добычи золота и если сумеет найти новые месторождения. И, поставив цель, он взялся за её выполнение.

Первым делом Аминов решил испробовать гидравлический способ добычи на одном из приисков компании. И уже в 1913 году в третьем номере журнала «Золото и платина» появилась статья «Некоторые впечатления из путешествий по Зейской и Алданской тайге», в которой автор отмечал: «Большая заслуга Верхнеамурской компании, что она наконец пошла по новому пути применения успехов техники, достигнутых в других странах, к своим Амурским приискам, применения основанного на старательских изысканиях (а не на глаз) и на осторожных расчётах».

Последовавшая вскоре первая мировая, мобилизация  и отток рабочих с приисков не позволили развить успех, но с подачи барона Аминова гидравлики стали применять и на других зейских приисках, а затем на некоторое время гидравлический способ стал на Зее одним из главных способов добычи золота.

Так же рьяно взялся Эрик Аминов за поиски новых месторождений. Он не просто организовывал и отправлял экспедиции – он сам возглавлял поисковые партии, надолго уходя в тайгу. Сошлюсь снова на публикацию в журнале «Золото и платина» (1912), в которой даётся небольшой, но яркий словесный портрет барона-авантюриста:

«При сообщении о поисках и разведках в Буреинском горном округе приходится упомянуть о партии некоего барона Аминова (так он себя рекомендовал); партия эта производила довольно странное впечатление. Вся она состояла из начальника – барона Аминова, одного служащего и одного рабочего, причём все члены партии передвигались пешком и всё необходимое несли на себе: ни лошадей, ни оленей не было. Партией были обследованы верховья Селемджи и все правые притоки Уды, начиная от Удского острога и кончая р. Шавли, но нигде промышленного золота не найдено».

Но в своих экспедициях Эрик Аминов всё же золото находил. О такой находке упоминал, в частности, Эдуард Анерт (1928), писавший, что на р. Чогар (бассейн верхнего течения р. Уды) Аминов обнаружил колчеданные прожилки с золотом и платиной. Кроме того, есть сведения, что Верхнеамурская компания в этот период подала-таки несколько заявок на открытие площадей в бассейне Уды. Но так и не приступила к добыче: наступил революционный 1917-й.

Впрочем, этот год не стал для амурских золотодобытчиков ни переломным, ни вообще сколько-нибудь заметным, разве что именно в 17-м хищники, т.е. золотодобытчики, не имевшие своих приисков и намывавших золото украдкой и где придётся, нашли рудную жилу на прииске Золотая Гора. Этот прииск был открыт в 1911 г. мелким золотопромышленником Василием Парыгиным в верховьях Хугдера, правого притока р. Гилюй. Но площадь была занята скорее всего так, «на всякий случай»: в этом районе уже давным-давно разрабатывались прииски, площади которых, плотно примыкавшие друг к другу, не позволяли втиснуться кому-либо ещё, и небольшой прииск Золотая гора, прилепившийся сбоку от других, занятых разработкой приисков, не казался перспективным. По-видимому, первым владельцем был заложен глубокий шурф, но золота он так и не увидел, а потому в списках работавшихся в последующие годы приисков прииск Золотая гора не фигурировал.

Сейчас, по просшествии почти ста лет, трудно восстановить события того времени, но мне представляется так: кто-то из рабочих, копавших шурф для Парыгина, обнаружил на большой глубине если не золото, то, по крайней мере, признаки его близкого залегания. Но от хозяина эту информацию скрыли, надеясь когда-то позже заполучить Золотую гору. И после того, как располагавшийся на отшибе прииск остался без контроля, в заброшенный шурф «находчивые» золотничники стали помаленьку «поныривать», каждый раз возвращаясь с богатой добычей. Однако утаить информацию от коллег по промыслу не удалось, вскоре тайна «фартовых» хищников была раскрыта, и им пришлось делиться: в 1917-м на прииске Золотая гора занималась добычей уже «трудовая артель».

В 1918-м году в Приамурье было объявлено об установлении новой власти – власти Советов. Одним из первых её постановлений стало постановление о национализации приисков. Повсюду воцарились хаос и сумятица. К распространившимся к тому времени шайкам хунхузов и прочих разбойников стали быстро добавляться всё новые любители поживиться за чужой счёт.

Ошарашенные золотопромышленники, продолжавшие считать прииски, в которые они вложили капиталы, своими, сопротивлялись, как могли. Они вооружались сами, организовывали собственные охранные отряды, привлекали милицию, слали телеграммы казачьим атаманам, и наконец, отчаявшись, обратились за помощью к японским войскам, как к последнему средству. Но воцарившийся после прихода японцев покой оказался недолгим: очень многие, кто до этого времени не одобрял грабителей всех мастей, теперь увидели в узкоглазых солдатах главного врага, главного виновника несчастий и бед, и золотопромышленники, чьи прииски охраняли японцы, также стали отныне общими врагами.

Таким врагом народа стал и барон Аминов — работодатель, который не давал работу тем, кому не доверял, который платил двойное жалованье милиционерам, чтобы привлечь их на охрану своих (и Верхнеамурской компании) приисков, который расквартировал на Сергиевском прииске — расположенной неподалёку от Золотой горы резиденции всей гилюйской приисковой группы — японских солдат. Аминову же официально был передан оставленный прежним владельцем прииск Золотая гора, и это также настроило против него всех тех, кто до недавнего времени считал себя здесь хозяином.

Сам Аминов не считал хищников теми, кто имел право на прииск. Он относился к ним, как к разбойникам, грабившим законных владельцев. И как мог, пытался защитить прииски от грабителей. Среди массы телеграмм, писем, записок и прочих документов того времени, сохранившихся в областном архиве, мне попалась телефонограмма (тогда их звали телефонадами), отправленная Аминовым тогдашнему председателю совета съезда золотопромышленников А. К. Викулову.

«На китайское зимовьё, которое находится в 4 верстах от Петровского прииска за последнее время завозили очень много муки. Просите начальника милиции сделать срочное распоряжение прапорщику Салину конфисковать весь товар и закрыть его, т.к. шайка находится поблизости от Сергиевского. Здесь легко могут приобретать необходимые припасы. Аминов» (2-я телефонада…).

Но никакие меры не помогали. В начале августа 1919 года на прииски Сергиевский и Золотая Гора было совершено разбойное нападение, о котором написали все издававшиеся в то время в Амурской области газеты. При этом больше пострадал прииск Золотая гора – очень богатый, ещё совсем недавно, при советской власти, считавшийся собственностью «трудовой артели» хищников, но теперь возвращённый владельцу.

«На прииске Аминова грабители похитили 388 золотников золота, 25000 рублей деньгами, разграбили и сожгли амбары и склады; квартиры Аминова и служащих ограблены. Всё, что грабители не хотели или не имели возможности взять с собой, уничтожали на месте»,– писала благовещенская «Амурская жизнь» (Борьба с большевиками, 1919).

А вскоре всем стало ясно: надежды золотопромышленников на то, что жизнь вернётся на круги своя, не сбылись. Теснимые в Приморье и на юге Хабаровского края немногочисленные японские войска сняли свои отряды с охраны приисков, а затем и вовсе покинули Амурскую область. И очень многие из тех, кто пользовался их услугами, кто сотрудничал с ними, предусмотрительно предпочли уехать из России. В числе эмигрантов в Харбин был и барон Аминов…

Специалист горного дела, он и здесь не остался без работы. Как написано на посвящённой ему странице интернет-сайта одной из финских горнорудных компаний, он поступил на службу в китайское правительство, работал в Синьхуа, в Гималаях, затем на Филиппинах. А в 1936 году вернулся в Финляндию, которая, выделившись из состава Российской империи, была уже самостоятельным и быстро развивающимся государством. К тому времени он женился на русской, Валентине Ивановне Корняковой, и языками общения в финской семье были русский и французский.

По нашим меркам, Эрик Иванович давно уже мог быть пенсионером, но в 1839-м году его, шестидесятивосьмилетнего, пригласили на службу на золотой рудник Хавери, в горную компанию Oy Vuoksenniska Ab, расположенный в сорока километрах от Тампере. И барон Аминов ещё двенадцать лет руководил работами на шахтах рудника.

Финны с уважением вспоминают, что профессионализм и большой опыт не изменяли ему, и Аминов оказался очень полезен компании. Они вспоминают и присущее барону чувство юмора, и его общительность, и его демократизм, помогавшие улаживать любые, даже самые сложные конфликты. Что именно барон Аминов способствовал созданию корпоративного духа на шахтах Хавери, что он был внимателен ко всем, и даже дети шахтёрского посёлка были рады встречам с долговязым весёлым стариком, угощавшим их конфетами. Что он был заядлым рыбаком. И что за бароном повсюду следовал беспородный пёс по кличке Барре, ни на шаг не отстававший от своего хозяина.

Эрик Аминов был высок и худ, любил тёмные пиджаки, под которыми носил жилетки и прожжённые пеплом свитера. Золотые карманные часы работы Фаберже крепились к карманам этих пиджаков шнурками ботинок…

В 1952 году здоровье всеобщего любимца барона Аминова пошатнулось, и он был вынужден оставить службу в компании. Но пенсионером Эрик Иванович был недолго: в самом начале 1960-го года он скончался.

…Прииск Золотая гора с другими приисками золотогорской группы после установления в Приамурье советской власти был передан трудовой артели «Красные беспартийные», но в конце 1923 года отобран у неё. Образованное на базе объединённых приисков Золотогорское приисковое управление со временем влилось в укрупнённую структуру — госпредприятие «Прииск Дамбуки». Сейчас в умирающем посёлке Золотая Гора имя владельца одноимённого прииска барона Аминова уже никто не помнит…


Источники

1. Анерт Э. Э. Богатства недр Дальнего Востока. Владивосток: Книжное дело, 1928. 932 с.
2. Анохин А. Учебники по диверсиям списаны с амурчан//Амурская правда, 2006. 13 июля.
3. Борьба с большевиками//Амурская жизнь, 1919. 12 августа.
4. Летний. Некоторые впечатления из путешествий по Зейской и Алданской тайге//Золото и платина, 1913. №3.
5. Неверная информация: Хроника//Амурское слово, 1919. 30 июля.
6. О борьбе с большевистскими бандами//Амурское слово, 1919. 30 июля.
7. Ограбление приисков: Хроника//Голос тайги, 1919. 27 июля.
8. Ограблены красными прииск г. Аминова «Золотая Гора» и один из приисков Вер.-Ам. Зол. К-о: Хроника//Амурское слово, 1919, 28 июля.
9. Порайонный список работавшихся в 1915 году предприятий по добыче золота в Зейском горном округе/ ГААО. Ф.163. Оп.1. Д.1а.
10. Совет съезда золотопромышленников Зейского горного округа//Историко-статистический обзор города Зеи, Амурской обл. К. Ф. Шмидта. Зея: Н. М. Синцеровский и К-о. 1914. С.86.
11. 1-я телефонада Э. И. Аминова А. К. Викулову/ГААО. Ф.556. Оп.1. Д.1. Л.78,79.
12. 2-я телефонада Э. И. Аминова А. К. Викулову/Там же. Л. 80.
13. Eric Aminoff /

Примечания.

1. Впервые опубликовано в 2006 году в книге «Золото Приамурья»
2. Фото из семейного архива семьи Аминовых, живущих в г. Тампере (Финляндия).