Паутина Темноты 14. Барон

   Глава 14.. Барон.


- И все равно, мне не верится, что именно Вольф - наш основной враг! – продолжала упорствовать я, несмотря на то, что все мои друзья согласились: на фото – именно Барон, да, и фамилия в списке была той, что значилась в его советском паспорте, исключая всякие добавки, идущие после титула.
- Если и не основной, то одна из главных фигур в его стане! – парировал Кирилл. – Мы же выяснили, что он - вице-президент компании, отвечающий за российское направление.
- Да, я не про должность говорю! – уточнила я. – У меня в голове не укладывается, что Барон, сознательно, мог бы заниматься таким бесчеловечным делом!
- Так это потому, что ты помнишь его, как своего адъютанта! – мрачно заметил Хорек. – Не забывай, что прошло уже тридцать лет с тех пор! За эти непростые годы многие из тех, кого ты знала, успели побывать не только бизнесменами и политиками, но мошенниками и бандитами, я этого достаточно насмотрелся!
- Согласна, что я многое пропустила! – не согласилась я. – Но рядом с нами, и в конце семидесятых, были разные люди. А то, что Вольф был слишком мягок и благороден для работы в нашей Структуре, не только я, но и Док с Волком отмечали! Алекс его со мной в пару поставил, чтобы как-то уравновешивать мою жёсткость и бескомпромиссность. Барон вечно переживал по поводу последствий наших рейдов. И был против привлечения в Структуру слишком юных ребят, не способных трезво оценить, во что именно они ввязываются. И он, вместе с тобой, вытаскивал меня из огня, ничуть не задумываясь о собственной безопасности. Вольф должен был стать своей полной противоположностью, чтобы хладнокровно отнимать жизни у тех, кого еще и взрослыми-то назвать сложно!
- А ты откуда знаешь, как на нем эксперимент Дока отразился! – ощетинился Алексей.
- Я не делал с ним ничего такого, что ранее не опробовал бы на себе и Алексе! – обиделся  Кирилл. – И Волк оставался, вполне, прежним! А кстати, где он?

- Я видел Алекса входящим в комнату Инесс, - сообщил появившийся в дверях Мастер. – И нам не помешает его оценка ситуации. Или ты, Рысь, предпочтешь отказаться от этого направления расследования?
  Мастер всегда проявлял определенную гибкость и не любил принуждать учеников к выбору жизненного пути, хотя, в деле освоения боевых навыков, был очень требовательным учителем.
- Я не могу и не хочу отказываться от расследования причин нашего возвращения! – твердо заявила я. – Просто, я против того, чтобы сразу наклеивать на Барона ярлык врага! И не считаю правильным выходить с ним на контакт раньше, чем полностью разберемся в причинах и механизме перехода, в том, кто этот процесс разработал и воплощает в жизнь. И определим степень причастности Барона ко всей этой чертовщине.
- Довольно разумный подход! – согласился со мной Мастер. – Особенно, учитывая тот факт, что если Кирилл успешно провел свой опыт, то Вольф может ничего и никого из нас не помнить!
- А если вдруг что-то и помнит, то точно уж не наши новые лица! – криво усмехнулась я. – И по своей воле снабжать нас сведениями, вряд ли, согласится!
- А может быть то, что твой адъютант о нас не помнит, будет нашим основным козырем! – задумчиво промолвил Кирилл. – Мы-то все помним. И многое знаем о его прошлом, особенно Алекс. Насколько я помню, Елизавета Андреевна была очень дружна с его бабушкой, еще с дореволюционного Санкт-Петербурга. Можно найти довольно много зацепок для общения.
- Ну, так давайте пойдем и расспросим его! – предложил Мастер, направляясь в сторону спальни с Инесс.
  Я нехотя поплелась за ним, а остальные – следом. Мне начинало казаться, что какая-то липкая паутина зацепилась за нас в Темноте, а после возвращения в мир живых расползается все шире и шире, захватывая в свои сети тех, кто каким-то образом был связан с нами в прошлой жизни.

  Когда наша компания ввалилась в комнатку, где лежала Инесс, Волк с задумчивым видом сидел возле кровати девушки, держа в руках ее ладонь. Услышав от Кирилла новости о Вольфе, Алекс, первым делом, кинул в мою сторону быстрый, понимающий, взгляд и грустно улыбнулся.
- Судьба раздает свои подарки что-то уж слишком интенсивно! – сказал он, покачав головой.
- Скорее уж не подарки, а пинки! – пробурчала я, усаживаясь на подоконник.
- Из всего можно извлечь пользу! – сказал Мастер, тоже склоняясь к девушке и вглядываясь в ее лицо. – Или урок!
- Предпочитаю думать, что сведения, о прошлом Барона, помогут найти к нему подход! – парировал Волк, уступая ему свое место. – А там, если будет необходимость, то и память можно попытаться разблокировать. И я тоже не верю, что удаление воспоминаний о нашем совместном периоде жизни, сделало его гораздо хуже. Я знал его около восьми лет, Вольф всегда был неплохим парнишкой. И предпочел бороться с наркоторговцами, а не пользоваться их услугами, в отличие от многих, подобных ему, представителей «золотой молодежи». А то, что он теперь во главе немецкого концерна – тоже вполне объяснимо. У его семьи были дальние родственники в западной Германии, имевшие неплохое положение в обществе, так мне бабушка рассказывала. Только в советские годы о таком родстве не принято было распространяться. И если Елизавета Андреевна пошла на столь решительные шаги, как закрыть Вольфу память и увезти из города, где провела столько лет, то и за границу, с семьей, могла перебраться.

- Её, самой-то, наверняка, нет в живых! – вздохнул Кирилл, очень высоко ценивший её талант врача.
- Но Вольф помнит о ней. И о нашем городе. Иначе, как еще объяснить то, что твой предшественник, каким-то образом, подобрался к этой корпорации, ведь, весь его остальной бизнес – исключительно региональный? – предположение Волка было не лишено смысла.
- У нашей области довольно тесные связи с одной из немецких федеральных «земель», - подал голос Лис. – Оттуда постоянно приезжают с деловыми и гуманитарными миссиями, памятуя, наверное, о республике немцев в Поволжье. Наши-то немцы, в начале 90-х, в ФРГ, в основном, перебрались, а связи остались. Кирха восстановленная, какой-то благотворительный фонд при ней.
- И Вольф, вполне, мог в нем участвовать! – предположил Алекс. – А Марк там его встретить и чем-то заинтересовать.
- Покажи-ка мне, еще раз, список недвижимости и заложенного имущества из банка Марка! – попросила я Лиса.

   Тот кивнул, пристроился рядом со мной, на подоконнике и застучал по клавишам. Кирилл тоже пристроился рядом. Проглядывая, высветившийся на экране, длинный список выморочного имущества, Док периодически просил дополнительных сведений. Земельные участки были разбросаны по всей области, кое-где были помечены строения с пометкой «пригодны» и «малопригодны к эксплуатации».
- Стоп! – воскликнула я, на мгновение опередив Кирилла. – Мне кажется, в этом районе была раньше не только птицефабрика, но и областная, закрытая, психбольница. А в перечне ее нет!
- Наверное, все еще федеральный объект и не продается? – предположил Лис.
- Или уже продана и перепрофилирована! – подал голос Док. – Я помню это учреждение, туда свозили детей с отклонениями, от которых отказались родители. Формально, их там, просто, содержали за госсчет и ухаживали, а на деле, и исследования всякие проводили. Очень даже, подходящее место для наших экспериментаторов.
- Значит, съездим туда и, для начала, порасспросим местных жителей! – резюмировала я. – Но и направление секты сбрасывать со счетов не стоит!

- Давайте, все же, остальное назавтра отложим! – устало попросил Мастер, бросив взгляд на появившуюся в дверях Розу.
  Та согласно кивнула и предложила перебраться в столовую, где они с Майей соорудили легкий ужин. Поедая разнообразные бутерброды и свежие овощи, парни делили направления работы. Мне с Кириллом предложили пока не высовываться. Волка тоже отстранили, припомнив, что племянник Че сильно засветился, разыскивая свою подружку. К старой психушке решили ехать наши байкеры. Нашлось дело даже для Че. Волк предложил им с Майей, при случае, списаться, а потом и наведаться в кирху и благотворительный фонд, под предлогом поиска лечебного учреждения в Германии для Че. Настроение в стае царило боевое и приподнятое, и только у меня на душе кошки скребли. Дождавшись, когда Мастер с Розой решили удалиться, я вместе с ними выскользнула из столовой, но пошла не в спальню, а в сад.

   Добравшись до дощатой пристани на берегу, я уселась на дальний край и уставилась на дрожащий след, оставленный луной на водной глади.
  Через некоторое время, позади меня послышались осторожные шаги, а затем скрипнули старые доски, прогибаясь под телом еще одного человека.
- Ты все еще любишь его? – тихий вопрос Алексея не оставлял сомнений в том, о ком именно он говорит.
- На счет любви мне и в 1979 сложно было бы однозначно ответить! – так же тихо ответила я. – Старые романы и бабушкино воспитание создали у меня впечатление, что любовь – это что-то очень возвышенное и неземное. Способное, толкнуть на неадекватные поступки. Как у тебя, например. А у нас с Вольфом была, скорее, дружба двух интеллектуалов, дополненная игрой гормонов. И взаимопонимание, в тех отношениях, было главным. Мы очень хорошо понимали мотивы поступков друг друга, но Вольф был гораздо терпимее, чем я. Он не всегда соглашался с моими решениями, но безотказно поддерживал мои начинания, если уж дело дошло до их реального воплощения в жизнь. Волк сделал меня волчицей, ведущей стаи, а Барон заставлял не забывать, что я - человек. После смерти Алекса я поддалась желанию отомстить за него и своих погибших ребят, а в итоге, втянула оставшихся в еще более опасную игру. Вольф, все это время, был рядом, защищая меня и напоминая о наших идеалах, собравших ребят в стаю, не давая скатиться до уровня Инесс и ее «центровых». И пытаясь дать немного личного, женского счастья. Он даже семью создать предлагал. Нормальную, с детьми.

- А что же не сложилось? – чуть слышно спросил Алешка.
- Я отказалась, испугавшись ответственности за него и будущего ребенка, - повинилась я. – Но полностью от него отказаться не сумела, побоялась стать такой же, как Инесс. А Барон согласился даже на ущербный вариант, хотя, имел все возможности уйти, я его отпускала. И чем я ему отплатила? Умерла сама и убила нашего ребенка! И это был для него почти такой же, смертельный, удар, как для меня - пули в спину, иначе бы Кирилл не решился на столь неординарные меры, даже по просьбе Елизаветы Андреевны! А теперь всё складывается так, что мне, в очередной раз, придется использовать его в своих целях, хотя, я предпочла бы, и вовсе, с ним не встречаться!

- А я смог бы занять его место, хотя бы, частично? – глухо спросил Алексей.
- У тебя совершенно особенное, своё, место в моём сердце! Ты, даже в прошлой жизни, сумел заинтересовать меня настолько, что постоянно вызывал у Вольфа чувство ревности!– мягко ответила я, поворачиваясь к нему. – И тебе не надо ни на кого равняться, и не с кем делиться! И поменьше оглядываться в прошлое и будить его призраков! А что до Вольфа, я очень не хочу, еще раз, ломать ему жизнь! Но сделаю все, что будет необходимо для выполнения поставленной задачи. Судьба предлагает нам новый путь, мы можем пройти его вместе или порознь.
- Я никому тебя не отдам, даже судьбе! – решительно сказал Хорек, поднимая меня на руки.

   Так, на руках, он и донес меня до той комнаты, что я нам выбрала. Перенеся меня через порог, Алешка застыл на месте, а затем, с недоумением, посмотрел на меня.
- Что не так? – спросила я, удивленная его реакцией. – Комната не нравится?
- Ты специально принесла сюда самовар? – тихо спросил он.
- Ну, я подумала, раз, тебе эта вещь напоминала о семье и родном доме, то ее присутствие здесь поможет сделать и наше временное убежище домом! – несколько смущенно пробормотала я. – Надо же с чего-то начинать совместную жизнь!
- Так ты, и правда, считаешь, что у нас возможно совместное будущее? – в голосе Хорька послышалась смесь восторга и недоверия.
- По крайней мере, мы сделали достаточно, чтобы заложить для него прочную основу! – возмущенно фыркнула я. – Что может быть совместнее, чем наш будущий ребенок?
- Мы могли бы, официально, стать мужем и женой! – еле слышно, с надеждой, прошептал Алексей.
- А вот этого, в ближайшее время, сделать не удастся! – с горькой усмешкой промолвила я, заглянув в его, сразу погрустневшие, глаза. – Если вспомнишь, то мне, в сегодняшней ипостаси, всего шестнадцать, а законы нынче совсем не те, что в родных семидесятых! Тут вместо загса в тюрьме можно оказаться! Я даже не знаю, как мне удастся официализировать рождение ребенка, ведь, девочка Настя в федеральном розыске! Так что со штампом в паспорте, придется погодить пару лет, до моего официального совершеннолетия.

   К концу моей тирады, Алешкино лицо стало настолько печальным, что я не выдержала. Судьба продолжала наносить свои удары, выбирая самые болезненные места. В прошлом ее витке я, по своей воле, отказалась от создания семьи, решив, что не время и не место. А теперь безумно этого хочу, но у меня отнимают возможности. И у него – тоже. Какой-то недалекий философ придумал, что лишь неразделенная любовь – несчастье! Крепко обхватив Алешку за шею, я зарылась лицом в его волосы, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы, и прошептала:
- Но, ведь, формальности не помешают нам, быть вместе и любить друг друга?
- Я уже обещал не отдавать тебя никому, даже судьбе! – срывающимся голосом напомнил он. – Что бы она не вытворяла!
- Да, уж! – ответила я, невольно шмыгнув носом. – Эта своенравная богиня не любит тех, кто идет поперек ее предначертаний!

   Лежа возле Алешки, я еще долго прокручивала в голове, как могла бы сложиться судьба, прими я несколько другие решения в поворотных моментах. И сны мои были цепочкой различных вариантов одних и тех же событий, которые я не могла изменить в реальной жизни. Я видела, со стороны, рушащийся в огне цыганский дворец. Или горящая балка падала прямо на меня. Принимала предложение Барона, бросить все и уехать. Сворачивала вместе с Волком в другой переулок, и машина подручных Инесс проносилась мимо, не заметив нас. Держала на руках малыша с ярко-голубыми глазами, зная, что его отца уже нет в живых. Лежала на столе в лаборатории Дока и считала капли падающие из бутыли мне в вену, не желая сдаваться и уходить.
   Но, раз из разу, перед моими глазами всплывал старинный каменный свод и журчание воды неподалеку. И мне ужасно не хватало воздуха.