Стая Белого Волка. Горные духи и дети луны. 25

  Глава 25. Отец и дочь.


  От ответа на столь щекотливый вопрос Хорька избавил радостный возглас «Пап!», донесшийся из другого конца коридора. Оттуда к нам бежала Урсула, а за ней спешил Пабло. Добежав почти до нас, Урсула внезапно смутилась своего порыва и остановилась в шаге от своего отца.
- Прости, что я пробежала мимо вас на посадочной площадке, - еле слышно пробормотала она, и щеки ее заполыхали румянцем.
- Мы тоже хороши! – поддержала ее я, в то время, как Алешка в таком же смущении рассматривал свою дочь. – Ушли сюда, не дождавшись прибытия всех вертолетов!
- Это ничего! – ответила она,  понемногу, успокаиваясь. – Ведь, я же вам передала, что все в порядке и обошлось без потерь и серьезных ранений!
- Ты очень помогала нам, Урса! – улыбнулся ее отец.

- Вот, и я о том же говорю, а она переживает, что приняла слишком незначительное участие в общей операции! – подтвердил Пабло, подходя к нам.
  Он обнял Урсулу за талию и легонько подтолкнул вперед.
- С возвращением в долину, Алекс! – улыбнулся он Хорьку, протягивая ему руку. – По европейской традиции мне бы стоило попросить у тебя руку Урсулы, но мы с ней несколько поторопили события. Но, все же, я очень рад, что ты будешь присутствовать на нашей свадьбе!
- Я тоже этому рад! – искренне ответил Алексей.
  И тут Урсула взвизгнула и бросилась-таки ему на шею.
- Я всегда верила, что ты вернешься! – всхлипывая, пробормотала она. – И я рада, что ты успел!
   Я посмотрела на лицо Алексея, в глазах которого отражалось полнейшее смятение, царившее у него в душе, и ехидно добавила:
- Успел побыть твоим отцом, прежде, чем стать дедушкой?
- Ну, в детях нет ничего плохого, если они рождаются в любви и согласии! – сдавленно пробормотал Хорек, вконец, расчувствовавшись.
- А кто-то, совсем недавно, говорил мне, что ей стоило бы, сначала, получить высшее образование, - поддела я Алешку.
- Но я, и так, сумею это сделать! – воскликнула Урсула, оторвавшись от отца и посмотрев мне в лицо. – Пабло же сумел получить образование дистанционно! И я, вполне, могу изучать законодательную базу страны, пока буду сидеть дома, с малышом!
- За время работы в пустыне, она решила стать юристом и защищать права коренных жителей страны, - подтвердил Пабло.- Но, давайте, об этом у Лиса поговорим, а то, они с Паулой просили не задерживаться и немного помочь им с приемом гостей. И было бы неплохо перед этим переодеться и принять душ.
- Душ всем нам не помешает! – согласилась я, проводя рукой по спутанным волосам.
- И свежая одежда – тоже, - согласился Алешка, потрогав свою рубашку, задубевшую от крови.

- Ты ранен! – ужаснулась Урсула,  посмотрев туда же. – Тебе, может, в больнице лучше остаться?
- Не думаю, - торопливо сказала я. – Уж если он не счел свою рану достаточно серьезной и полетел с нами воевать, то общаться со старыми друзьями она ему, точно, не помешает!
- Тогда давайте освободим помещение, - сказал Пабло и показал на медсестру, которая с неодобрительным видом уже шла к нам со своего поста.
- Мне нужно столько тебе рассказать! – Урсула вновь прижалась к отцу и потащила его за собой.
  Пабло посмотрел на меня и понимающе усмехнулся:
- Устоять перед ее натиском никому не под силу!
- Ты думаешь, что она это делает намеренно? – поинтересовалась я.
- Не всегда, - дипломатично ответил Ирбис.
- Тогда, и флаг ей в руки! А мы пойдемте, потихоньку, домой, - устало вздохнула я.

  Маленькая Роуз с трудом поспевала за нами, держась за ладонь Кауа, Пабло с улыбкой взглянул на нее и поднял на руки. Девочка доверчиво прижалась к нему.
- Она удивительно доверяет вам с Кауа! – поразилась я. – Хотя, в своей жизни видела мало чужих людей, и последняя встреча оказалась, отнюдь, не из приятных!
- Просто, она слышит нас, - спокойно пояснил Кауа.
- Уверен? – удивленно спросила я.
- Как всегда! – пожал плечами мой сын.
- Знать бы еще, от кого у нее такой дар, - заинтересовалась я.
- Алексей тоже слышит людей, только не отдает себе в этом отчета, - сказал в ответ Кауа.
  Я пораженно покачала головой:
- Твои способности сильно усовершенствовались за последние несколько месяцев!
- Я тоже это заметил! – подтвердил его отец. – При всей моей нелюбви к Змею, надо отдать ему должное, с его помощью Кауа стал гораздо лучше разбираться в своих ощущениях!
- Мне бы тоже раньше это понять, я, ведь, знала о способности Хорька передвигаться в темноте и о том, что он, как и я, всегда знает, есть ли поблизости кто-то живой! – посетовала я.
- Да, ты, и сама-то, со своим даром разобралась незадолго до его ухода! – попытался успокоить меня Ирбис.
- И вы с Мудрой Птицей мне в этом помогли! И Кауа – тоже! – я с улыбкой обняла своего сына и поспешила за Урсулой.

 Решив не мешать общению отца и дочери, которые не виделись так много лет, мы с Кауа и Пабло шли чуть позади. Пабло легко нес на руках дочку Хорька, которая бойко что-то ему рассказывала на каком-то, неизвестном мне, местном наречии, а он отвечал ей.
- Сколько ей лет? – поинтересовался Ирбис.- Она такая крохотная, но говорит вполне понятно!
- Ей четыре года, - ответил Каау. – Во всяком случае, она так сказала.
- Похоже на то, с рассказом Алексея это совпадает, - согласилась я.
- Тогда она слишком мала для своих лет! – поразился Пабло легко подкинув девочку на руке.
  Та радостно заверещала. Я слегка пожала плечами:
- А вспомни Урсулу в ее годы! Да, и мать девочки достаточно миниатюрна.

  Пабло немного приотстал от первой пары и внимательно посмотрел на меня:
- А что ты собираешься с ней делать?
- С кем, с матерью? – спросила я, и, уловив ответный кивок, продолжила.- Для начала, ее надо вылечить, ранение в живот – не шутка! А там посмотрим. Девушка, насколько я поняла из рассказа Алексея – сирота, родом из какой-то горной деревушки. Ее похитили бандиты, которые затем убили и родителей. Идти ей, собственно говоря, некуда. Да, и Алексей не сможет расстаться с ребенком.
- Твоих же детей он когда-то оставил! – совсем тихо сказал Пабло.
- Я сама ему в этом помогла! – тяжело вздохнула я. – Да, и он, сам, в тот момент не собирался уходить навсегда.
- А как сейчас? – поинтересовался Ирбис.
- По-моему, он очень переживает, что оставил их так надолго, - нерешительно ответила я.– Надеюсь, что чувство вины не даст ему, так просто, вновь сбежать отсюда.
- Он любит Медвежонка! – подтвердил Кауа, посмотрев на меня. – И ему так же грустно, как и тебе.
- Наверное, он никак не может примирить внутри себя то, что у него две семьи,- задумчиво предположила я. – Я не считала, что приводя на этот свет новую жизнь, предаю наши с ним отношения. Вероятно, Алексей и раньше переживал по поводу того, что у меня дети от разных мужчин, вот только, я не понимала, насколько сильно у него это чувство. И именно переложив свое чувство на меня, он не сумел признаться, что у него есть ребенок на стороне, которого он  любит.
- Тебя он тоже любит! – с чувством сказал Кауа, сжав мою ладонь.
- Я знаю! – вздохнула я. – И надеюсь, осознав, что Роза и ее мать сумеют хорошо устроиться в долине, сможет сделать правильный выбор, не ощущая себя предателем. Я не собираюсь его торопить.
- Надеюсь, ты права в своих расчетах! – вздохнул Пабло.

  Тут я увидела, что Урсула и Алешка остановились, совсем немного не доходя до ворот гасиенды, возле могильного камня Хатку. Урсула, явно, рассказывала отцу историю этого камня. Мы поспешили к ним.
- Мы с Пабло пойдем, переоденемся, - слегка покраснев, сказала она, посмотрев сначала на нас, а потом на отца. – А потом зайдем за вами, на пути к мастеру Лису.
  Пабло кивнул и спустил Розу на землю, а она, вновь, ухватила Кауа за руку.
- Мы пока вполне можем поиграть в детской с маленьким Хатку! – сказал мой сын, улыбнувшись малышке.
  Та радостно закивала головой. Я, наконец, осознала, что на девочке одно из детских платьиц Урсулы, и она уже умыта и причесана.
- Возможно, Розе правильней пожить рядом с Кауа, пока ее мама в больнице, - предложила я. – В детской, как ты помнишь, помимо игровой комнаты, две спальни, да, и фрау Марта, все еще, живет по соседству. Ухаживает она теперь, в основном, за Клаусом, но навыков обращения с детьми, судя по Розе, еще не потеряла. Хотя, свободных комнат в доме достаточно, мы пристроили еще одно крыло.
- Я уже заметил! – удивленно отметил Алешка, заглядывая во двор.
- А что тут удивляться? – пожала плечами я. – Дети растут и требуют отдельные комнаты.

- А еще там детские ясли! – хихикнула Урсула.
- Ясли? – переспросил Алексей.
- Мы их так называем, - разъяснила я. – Там также, временно, живут женщины, у которых родились дети от кого-нибудь из членов стаи, а семья почему-то не сложилась. А если молодая мама решает продолжить образование вне долины, то она может оставить, на время, своего ребенка под присмотром какой- нибудь, из здешних, матерей. У них там няня Хуанита за главную.
- Ты серьезно подошла к этому вопросу! – отметил он.
- Стае нужна новая кровь, а следствием мой политики эмансипации, явилось снижение рождаемости, - разъяснила я. – И чтобы дети все же появлялись, они должны быть не в тягость семье, особенно, пока родители молоды. При финансовой поддержке всей стаи нам это, вполне, удается. Основным условием является то, чтобы мать продолжала получать, хотя бы, среднее образование, и какую-нибудь профессию. В здании старой монастырской больницы Паула организовала довольно серьезное производство тканей и одежды из шерсти альпаки, там постоянно не хватает рабочих рук. А есть еще и гидропоника, парники и оранжерея. Особо одаренным совет долины оплачивает дальнейшее образование. Затем женщины либо приобретают, с нашей помощью, собственное жилье, либо, позднее создают новую семью.

- Ты, не зря, предлагала привезти моих в долину, - тихо сказал Алешка.
- По крайней мере, в первое время им тут будет неплохо, малышке есть с кем поиграть, а Санса могла бы получить среднее образование и решить, кем она хочет стать в будущем - ответила я.
– А сейчас нам пора следом за ними, - предложила я, показав на убежавших детей. – Мне стоит, как следует, обработать твою рану. А потом привести себя в порядок. Ты, же, душ можешь принять у Вольфа, и воспользоваться его гардеробом, он, вряд ли, будет протестовать.
  Уловив на нарочито-спокойном лице Хорька следы внутренней борьбы, я схватила его за руку и потащила следом за детьми.
- Прекращай дергаться! – прошептала я ему на бегу. – Ты возвращаешься домой героем победоносной войны, и все, на самом деле, рады тебя видеть!

  На широком дворе гасиенды столпилось все ее население, даже старый Генрих вышел на крыльцо, а Клаус махал нам с балкона.
- Давайте, скорее сюда! – услышала я голос Германа, - А то нас даже переодеться не отпускают!
   Действительно, они с Юрием стояли в плотном кольце домочадцев, которые теребили их различными вопросами. Передав нам с Хорьком и Урсуле с Пабло свое место, сыновья потихоньку улизнули. На нас, тот час же, обрушился шквал рукопожатий, поздравлений и вопросов, Алешка только успевал поворачиваться, вспоминая старых знакомых. Мне с трудом удалось вырваться из кольца друзей, обратив внимание на то, что Алексей ранен и ему необходима перевязка.

 Затащив его в спальню к Вольфу, я запихнула его в душ, посоветовав осторожно отмочить повязку, и убежала на свою половину. Сбросив с себя защитный комбинезон, покрытый грязью и кровью Сансы, и набросив на голое тело, едва прикрывающую бедра, тонкую вышитую блузу работы Паулы, я собрала перевязочные материалы и шкатулку, а затем вернулась на половину Барона.

  Хорек уже вышел из ванной комнаты, завернутый в полотенце, сбоку которого проступало красное пятно.
- Я поступил,  как ты велела, но кровь снова пошла, и полотенце я, похоже, испортил! – огорченно сказал Алешка.
- Нашел о чем печалиться! – оборвала его я, и указала на постель Вольфа.- Под себя подстели!

   Уложив Алешку, я окончательно отделила повязку и занялась обработкой раны. Несмотря на столь серьезное занятие, я успела рассмотреть, что годы оставили на теле Алексея свои следы. Появилось несколько новых шрамов от пуль и ножевых ран, но, в целом, он стал более мускулистым и раздался в плечах, окончательно превратившись из парня во взрослого мужчину. Лицо тоже повзрослело, виски подернуло сединой, не очень заметной, с первого взгляда, на его светлых волосах, от крыльев носа к углам тонкого рта пролегли глубокие складки, вокруг глаз появились морщинки, гораздо более глубокие залегли между бровями. Похоже было, что хмуриться, в эти годы, ему доводилось гораздо чаще, чем улыбаться. Мне безумно хотелось прикоснуться к ним губами, разгладить следы безжалостного времени, прогнать усталость и боль, но, в то же время, я чувствовала в нем какое-то внутреннее сопротивление, и решила, пока, предоставить инициативу в его руки.

  Закончив перевязку, я прошлась руками по активным точкам, привычно делясь своей энергией, но Алексей быстро остановил меня, схватив за руку.
- Не стоит, слишком истощать себя, - сказал он, приподнимаясь на постели. – Ранение, в сущности, пустяковое, а ты уже делилась энергией с Сансой.
- Как хочешь, - не стала настаивать я. – Но я, за эти годы, лучше научилась владеть даром и вовремя останавливаться. А в случае нужды, есть еще Пабло, Паула и Кауа. Санса без помощи, точно, не останется. Хотя, я вполне доверяю суждениям Хельги и Адама, и уверена, что твоя подруга, вскоре, встанет на ноги. А сейчас, тебе стоит подобрать себе одежду. В гардеробе Вольфа всего полно, да, и твоя старая, все еще, висит в шкафу, в моей комнате. Но, на мой взгляд, ты стал несколько шире в плечах, так, что рубашки Барона тебе лучше подойдут. Я пойду к себе, в душ, а если нужен какой-то совет – двери я не закрываю. И если хочешь, сделаю тебе обезболивающий укол.
  Алексей отрицательно покачал головой. Я собрала свои инструменты и лекарства в шкатулку и пошла к двери.
- Такое ощущение, что годы обошли тебя стороной! – услышала я за спиной негромкий голос Алешки. – Сейчас ты смотришься еще лучше, чем при свете луны!
  Я обернулась, Алексей приподнялся на локте на кровати, глядя мне вслед.
- Ты мне льстишь! Но все равно – спасибо! – ответила я, с грустной улыбкой посмотрев на него.
  А затем отвернулась и быстро вышла, чтобы скрыть свое разочарование. Рана в боку - не лучший стимул для занятий любовью, но поцеловать-то меня он мог!