Судьба мудрее. Глава 22. Практикантки

      Как положено, медицинские премудрости я постигала не только в аудиториях института и не всегда по книгам, лекциям да конспектам. Впервые тесное общение с пациентами состоялось на втором курсе, когда все студенты поочерёдно знакомились с работой крупнейших городских клиник. Местная БСМП – больница скорой медицинской помощи – давно утвердилась как главная учебная база. Здесь сгустились немыслимые людские страдания! Больных со сложными заболеваниями и травмами круглосуточно принимали многоопытные реаниматологи, хирурги, кардиологи и неврологи. Стараниями эскулапов разбитые, окровавленные, изуродованные и обожжённые тела возвращались к полноценной жизни.
      Юные медики энергично приобщались к лечебному процессу, который начинался с ухода за пациентами. Практиканты их мыли, правильно укладывали, меняли бельё, кормили, поили, выносили судна с испражнениями. Потом измеряли температуру, пульс, давление, раздавали таблетки, делали клизмы. Вечный дефицит санитарок хоть немного покрывался безвозмездной работой помощников. С глубоким состраданием я отправлялась в отделения для самых тяжёлых больных и бралась за любое поручение медсестёр.

      Меня совсем не отпугивали кровь и гной, рвотные массы, грязные тела, несвежие постели, спёртый воздух. Брезгливость несовместима с медицинской практикой, однако некоторые однокурсницы кривили лица от специфических больничных запахов и заводили между собой нетактичные разговоры. Не желая марать холёные ручки, эти девушки в основном перебирали документы, а для пациентов чистый горшок подчас был важнее бумаг. Я же молча делала что нужно и сворачивать с пути, выбранного судьбой, не собиралась. По окончании третьего курса осваивала сестринское дело в одной из уже знакомых больниц. Теоретических познаний, ответственности и энтузиазма хватало с избытком, но всё равно было трудно. Ставить капельницы, делать уколы и перевязки пришлось не бескровным манекенам, а настоящим пациентам, приносящим себя в жертву светлому медицинскому будущему.
      Неумелым студентам великодушно прощались неловкие движения, распоротые вены, погнутые иглы, запутанные бинты и спадающие повязки. Я старалась денно и нощно, иногда ошибалась, однако в целом работа ладилась и приносила удовольствие. Правда, не обошлось без курьёзов. Однажды мы с подругой Олей заступили на ночное дежурство без положенной опеки. По неизвестной причине штатные медсёстры на пост не явились. Увидев нас, единственный на всю клинику врач распростёр объятья, достал из личной тумбочки ароматную заварку, пузатую банку кофе и сладкое печенье. Показное радушие было немного странным. После торопливого чаепития и короткого инструктажа в приподнятом настроении мы вышли в хирургическое отделение и тут же опешили: на шестьдесят коек не было ни одного медика, кроме нас, неопытных практиканток. Ох, ничего себе!

      Как раз в это время, обнаружив некомплект персонала, пациенты занервничали и принялись вслух выражать недовольство. Их, терзаемых обидой и болью, пришлось срочно успокаивать и лечить. Навалившаяся ответственность нас с Ольгой изрядно напугала, на миг-другой захотелось всё бросить и уйти домой. Не имея разрешения на самостоятельную деятельность, мы бы оправдались, но сочли бегство из больницы натуральным предательством. Решили спасать страждущих и честь мундира, то есть белого халата. По правде сказать, верность профессии требовала доказательств не столько чистыми помыслами, сколько знаниями и умениями. Покормив ужином лежачих пациентов, мы с подругой взялись за назначения. Обрабатывали раны, делали уколы, перевязки, компрессы, клизмы, раздавали таблетки и микстуры, измеряли температуру. А после стерилизовали использованные шприцы кипячением. Эта морока не позволяла даже малейшего отступления от утверждённого алгоритма.
      Мы не мешкали, трудились честно и без перерывов. Сильно устали, однако, как ни старались, до отбоя запланированное не выполнили. Когда пациенты, утомлённые ожиданием и неразберихой, заснули без посторонней помощи, выяснилось, что им не сделаны уколы снотворных средств. Вот незадача! Вдобавок в больнице без предупреждения отключили свет. Сидим с Ольгой в зловеще-тёмном коридоре, лишь два огонька от чахлых свечей мерцают на этаже, и рассуждаем: "Как быть? Вернуться к необходимым инъекциям или расслабиться в ожидании утренней пересменки? Тогда указания врача останутся невыполненными…". Нехорошо. В лечебном деле недоработка - почти преступление. Совесть вздремнуть не желала и нам не давала.

      Свет появился в четвёртом часу утра. Мы вновь взялись за работу. Набрали несколько лотков со шприцами и пошли искать больных, не получивших положенную пайку лекарств. Тишина, сумрак кругом. Все давно спят. Кто-то сопит, кто-то храпит, кто-то постанывает, но в экстренной помощи точно не нуждается. Вдруг, нарушая зыбкий покой, две безрассудные медсестры входят то в одну, то в другую тесную палату и в кромешной тьме ощупывают стены в поисках выключателя. При этом шумно натыкаются на койки, тумбочки, костыли, судна. Половина несчастных пробуждалась ещё до того, как вспыхивали ярчайшие лампы. Тут уж мы тормошили остальных и тщательно выясняли, кто же является Ивановым, Петровым или Сидоровым.
     Искомые недовольно жмурились и плохо понимали, что от них требуется. Потом нехотя разворачивались и подставляли обнажённые ягодицы, куда лихо вонзались туповатые иглы. Не все спросонья соображали, в котором часу их потревожили. Кое-кто невнятно благодарил за заботу, и наше смущение от причинённых неудобств перекрывала радость исполненного долга. Мы с Ольгой без конца извинялись и пылко желали пациентам спокойной ночи. Однако без назойливого вмешательства их сон был бы крепче. Слава богу, то приснопамятное дежурство закончилось благополучно. Многие больные сладко дрыхли до обеда.

      Утром постовая медсестра приняла смену без нареканий, только не поняла, отчего её подопечные неестественно спокойны и какое лекарство завязло во рту у одной бабушки. Мы не сразу смекнули, что свечку от геморроя положили старушке в стаканчик с таблетками, а вечером не успели объяснить, куда её нужно затолкать. Бабуля зажевала предложенные пилюли одним махом, и воск плотно прилип к зубам. Бывает. О досадном ляпсусе никто не узнал, быть осмеянными совсем не хотелось.   
      На следующий день руководство клиники объявило нам официальную благодарность за решительность, внимательность и добросовестность. Мы с подругой почувствовали себя почти героинями, немного осмелели и бодро приступили к прямым обязанностям. Моё желание постичь премудрости лечебного дела росло и набирало силу.

             
      Фото из сети Интернет.
      Продолжение - http://www.proza.ru/2017/01/19/331