490 Подпольная связь 03 06 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».

Глава 490. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Подпольная связь. 03.06.1974.

Фотоиллюстрация из третьего тома ДМБовского альбома автора: ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». После воскресного похода в кино на фильмы «Фантмас» «Фантомас разбушевался» мы на корабле ещё долго играли в Фандора и Фантомаса, изображая и повторяя самые смешные и интересные сценки из этих фильмов. 03.06.1974 года.


В предыдущем:

Первое впечатление о фильме «Фантомас» у меня было восторженным! Я отвлёкся от своих бед и печалей, от всего земного и грешного и полностью погрузился в волшебную ауру кино, которое (прав был В.И. Ленин) является важнейшим из искусств. Что же было дальше?

Дальше был серый и скучный понедельник 03 июня 1974 года с моросью: утром плюс 8,3°С, днём в среднем – плюс 11,8°С и в полдень – плюс 16,5°С.

Вечером и половину ночи с воскресенья на понедельник по кубрикам ребята ещё вспоминали и обсуждали две серии фильмов о Фантомасе («Фантомас» и «Фантомас разбушевался»), а утром после развода службы корабельного наряда начались политзанятия, на которых я с удовольствием и результативно позанимался алгеброй, высшей математикой и физикой.

Конспекты политзанятий у меня были давно написаны наперёд по всей программе, замполит «догуливал» свой прерванный отпуск и где-то был в отъезде, а в присутствии командира корабля, капитана 2 ранга Е.П. Назарова и после того, как я сделал комплект фотографий командиру 12-й дивизии ракетных кораблей, контр-адмиралу В.А. Лапенкову и сдал в политотдел дивизии модель-макет БПК «Свирепый», меня никто не трогал.

Однако мы вместе с мичманом Анатолием Дворским, исполняющим обязанности комсорга корабля и командиром БЧ-2, старшим лейтенантом О.А. Белониным, исполняющим обязанности замполита, прошлись по всем местам, где шли политзанятия и послушали выступающих с докладами.

Некоторые матросы и старшины добросовестно подготовились и чётко выговаривали труднозапоминаемые идеологические и политические термины, слова и понятия, а некоторые то запинались, то молчали, «как рыба на льду», то нарочно коверкали слова, «придуривались» на потеху ребятам.

Проверка политработы на корабле нам пока не грозила, поэтому О.А. Белонин ограничился замечаниями на «военно-морском сленге», чем ещё больше позабавил и обрадовал ребят, но строго «выговорил» руководителям политзанятий – офицерам и мичманам, командирам команд и боевых постов.

Корабельный почтальон принёс мне телеграмму от мамы. Мама сообщала мне её новый рабочий телефон в Суворове – 9-16-35 и другой телеграммой сообщила, что заказала междугородние переговоры со мной.

Беспокоится родители. Зря беспокоится, у меня всё нормально, значит, что-то случилось у них. Что? С кем? Ох, не зря я всю неделю ходил смурной, значит, что-то дома у родителей неладно…

Как всегда я и Валерка Маховик собрались пойти на городскую почту в Балтийск и заказать срочный разговор с моей мамой, но у нас ничего не получилось. Дежурный по кораблю и мой командир БЧ-1, старший лейтенант Г.Ф. Печкуров по секрету сообщили нам, что приказано никого с корабля не отпускать, что, наоборот, всех, кого можно приказано вызвать на корабль, потому что зхавтра что-то ожидается крупное и значительное.

Тогда Валерка Маховик предложил мне протянуть с берега, из колодца коммуникаций на пирсе, отдельный провод ко мне в «ленкаюту» и поставить отдельный «городской» телефон…

Конечно, это был «подпольный» телефон. Я знал, что ребята прячут и ставят его в разных местах на корабле, а дежурный по низам, дежурный по кораблю и разъярённый старпом безуспешно пытаются найти этот «левый» или подпольный городской телефон, потому что с него можно было подслушивать служебные разговоры.

Все места до этого на БПК «Свирепый» уже были опробованы, оставалась «ленкаюта» в которую очень удобно было, обмотав швартовые тросы телефонным проводом, протянуть линию связи и спрятать телефон.

Этот знаменитый «левый подпольный телефон» был очень старый, «сталинский», большой, чёрный, с огромной трубкой, с дребезжащими мембранами, с плохой слышимостью. Однако это был настоящий городской телефон, и он был реален.

Когда кто-то с корабля звонил по официальному городскому телефону на вахте службы корабельного наряда, то этот чёрный сталинский телефон коротко «звякал», предупреждая, что во время разговора трубку снимать нельзя. Во время чужого разговора он тихо гудел на низкой ноте, а после окончания разговора опять тихо звякал и затихал…

Этот чёрный огромный телефон с высокими рожками, на которых лежала чёрная трубка с огромными наушником и микрофоном, казался мне живым и страшным, как чудовище…

Однако когда в «ленкаюту» приходил Валерка Маховик – деловой, спокойный, настороженный, недоверчивый и крайне молчаливый, то всё казалось мне простым и лёгким…

Он делал мне знак глазами, я уходил к себе на РМ (рабочее место) корабельного фотолетописца и визуального разведчика, брал в руки книгу, начинал читать и старался не прислушиваться к тому, как Валерка сдержанным и чрезвычайно мужественно-мужским голосом, как артист, который дублировал Жана Марэ и Фантомаса в кинофильме «Фантомас», с кем-то «ворковал» по городскому телефону. Как правило, это было уже поздно вечером или ночью, когда все на корабле уже спали…

Кстати, мой годок и друг Валерка Маховик (Маховик Валерий Петрович, сигнальщик, период службы 06.11.1971-12.11.1974) больше был похож внешне и по поведению, манерам и повадкам на Фантомаса, нежели на Жана Марэ…

Валерка показал мне, как набирать городской номер на этом «подпольном» телефоне и объяснил, как надо предварительно звонить дежурному на трапе и спрашивать: «Свободен ли трап?». Это означало, что рядом с официальным городским телефоном никого нет, кто мог бы помешать разговору.

Если разговор внезапно прерывался (это дежурный на трапе приподнимал конец телефонной трубки), то надо было немедленно положить трубку на рычаги и ни в коем случае ничего более не трогать, чтобы не вызвать изменение или сбой в линии связи.

Был у этого «подпольного» городского телефона и свой номер, который Валерка мне не сообщил, да мне и не надо было это знать, потому что звонить мне в Балтийск или в Калининград было некому.

Однако сегодня 3 июня 1974 года я всё-таки поговорил по «подпольному» городскому телефону…

Поздно вечером по внутреннему телефону внутрикорабельной связи в «ленакюту» позвонил дежурный у трапа и сообщил, чтобы я «немедленно шёл к городскому телефону, так как звонит наш общий друг и товарищ Сашка Якимушкин». Валерка взял у меня трубку внутрикорабельного телефона, что-то сказал вахтенному и молча кивнул мне на этот страшный чёрный «подпольный» аппарат.

Я снял трубку и сквозь хрипы, стоны и визги услышал бодрый и радостный голос моего друга Чашки Якимушкина. Оказывается, он был на областных соревнованиях по спортивному ориентированию, на которых занял первое место.

Молодца, Сашка! Завтра он поедет в Калининград за призом и грамотой. А ещё он сказал, что сильно скучает по кораблю, по БПК «Свирепый», по ребятам, по службе, по выходам в море, по приключениям, которые нас завтра ожидают, потому что завтра начинаются «большие игры больших дядек по всем злачным местам»…

На нашем с Сашкой Якимушниным сленге это означало, что завтра (4 июня 1974 года) начинаются большие учения стран-государств-участников Варшавского договора по всем видам и родам совместных вооружённых сил.

Странно, но как только Сашка Якимушкин сказал эти свои последние слова – связь тут же прекратилась…