Судьба мудрее. Глава 30. Добрый путь

      Несмотря на некоторые перипетии, мой профессиональный путь был добрым и удачным, точно таким, как мечталось в юности. Судьба не ошиблась, определив его. Я честно врачевала четверть века. Первые пять лет работала на пределе физических возможностей и с огромным моральным напряжением, но в скидках на нездоровье не нуждалась. Главный врач мне в поддержку оплачивал сверхурочный приём, позволял менять его график, предупреждал о текущих проверках, направлял на дополнительные курсы по диабетологии и тиреоидологии. Местные и приезжие светила науки каждый год проводили полезные конференции, лекции, семинары. Зная о новейших разработках в эндокринологии, я активно внедряла в практику современные методы диагностики и лечения.
      Оснащение кабинета постепенно улучшалось: сначала появились электронные весы и тонометры, разные таблицы, плакаты, муляжи, потом - средства самоконтроля за уровнем глюкозы. Всё это позволяло доступно объяснять пациентам особенности их заболеваний. По долгу службы я была не только лекарем, но и учителем. Много лет вела занятия в "Школе больных сахарным диабетом", программу которой без прикрас можно назвать наукой выживания. Она пригодилась десяткам пациентов - молодым и пожилым, хорошо образованным и не имеющим понятия о медицине. Не жалея сил и времени, я мотивировала их на спасительное изменение образа жизни.
      Менее всего в рядах учеников ожидала увидеть Нину Александровну - любимую учительницу по литературе. В пенсионном возрасте у неё обнаружился тяжёлый диабет и срочно понадобилась помощь. Видимо, пришла пора отдавать тепло, когда-то мне подаренное. Теперь я стояла с указкой у доски и диктовала уважаемому и дорогому человеку правила борьбы с недугом. Нина Александровна прекрасно их усвоила, здоровье поправила, благодарно меня обняла и сказала, что я на своём месте, пользы людям принесу немало. Это была похвала высшей пробы!

      Не успела я оглянуться, как набралось пять лет трудового стажа. Настал срок получать квалификационную категорию. Некоторые коллеги игнорировали этот необязательный этап, не желая мотать нервы и сталкиваться с придирчивой комиссией. Но мои отчёты внушали оптимизм, каждый год отмечался большими и малыми нововведениями и успехами. Я с азартом взялась за дело. Сопоставить цифры, сделать таблицы и диаграммы было не слишком сложно. Правда, в поликлинике не нашлось даже простенького образца, чтобы посмотреть, как оформляются необходимые документы. Сначала я немного растерялась, потом обратилась к рекомендациям докторов из Новокузнецка, а в некоторых тонкостях разобралась сама. И всё пошло как по маслу.
      С тестами я тоже справилась, на вопросы об особенностях амбулаторной работы эндокринолога ответила, и на немноголюдном торжественном заседании мне присвоили вторую врачебную категорию. Тёплые поздравления были весьма приятными. Профессора и доценты крепко жали мои ладони, воодушевлённо желали дальнейших удач и служебного роста. В заключение выразили надежду на нашу скорую встречу. Я приняла напутствие как руководство к действию, перевела дух и через пару лет досрочно претендовала на первую, более значимую категорию. В этот раз рвение молодого доктора несколько удивило членов комиссии, они задумались, посовещались. В итоге моя дерзкая попытка закончилась триумфально. А впереди
пиком врачебной карьеры забрезжила новая цель.

      Не выделяясь среди коллег, я спокойно вела приём и собирала материал для следующей аттестации. Интересные данные получила при осмотрах якобы здорового населения - работников ближайших предприятий, студентов и школьников. Ежегодно у трети первично обследованных выявлялись эндокринные отклонения. Как бы ни продвигалась медицина вперёд, распространение зоба, сахарного диабета и ожирения неуклонно возрастало. Я вела статистику, делала выводы, определяла лечебные проблемы и задачи. С тем и приблизилась к очередному карьерному рубежу. В тридцать семь лет мне без вопросов, быстро и доброжелательно присвоили максимально возможную категорию. Высшую!
      Эту удачу во многом определила награда краевого конкурса "Признание". Он проводился в нашем регионе впервые. Кроме основных показателей работы, каждому номинанту на премию понадобились описания необычных клинических случаев, отзывы пациентов, коллег, главного врача, ходатайство Ассоциации эндокринологов. Я немного напряглась, подготовила требуемый пакет, снова прошла тестирование и неожиданно получила диплом второй степени как лучший врач-эндокринолог. К нему сюрпризом прилагалось невеликое материальное вознаграждение.
      Другим важным подспорьем для получения высшей категории стали печатные работы. Без особых усилий я проанализировала собственные наблюдения и написала несколько статей. Дельные заключения и предложения, полезные для практикующих врачей, были совершенно бесплатно опубликованы на страницах специализированных журналов Дальнего Востока, что для обыкновенного доктора - несомненное достижение.
 
      Руководители больницы поощряли мои успехи почётными грамотами, устными и письменными благодарностями. Я долго была нужной в медицинской сфере, гордилась принадлежностью к самой гуманной специальности, признанием сотрудников и больных. С привычным чувством долга делала добро и считала врачевание одной из составляющих личного счастья. Ведомая ежедневными служебными "надо", порой не успевала заботиться о собственном здоровье, ведь проблемы пациентов были важнее.
      Ни разу не изменив своему выбору, я стала свидетелем развала советского здравоохранения и его российской переделки. Сначала безоговорочно верила в благую суть реформ, участвовала в них в полную силу. И правда, десяток лет забота Родины о простых гражданах набирала обороты. Потом один за другим грянули мировые финансовые кризисы, их последствия затронули все стороны экономики. Денежные вложения в непродуктивные отрасли ограничились рамками до крайности урезанного бюджета. Медицина уподобилась сфере производства: здоровье стало предметом торга, а сестринская или врачебная помощь - оплачиваемой услугой. Исход людских страданий попал в прямую зависимость от толщины кошельков. Доктора научились лечить болезни, а не человека. Причём по утверждённому шаблону, зачастую без милосердного подхода. Все позабыли, что когда-то врачевание считалось искусством…
 
      Мой мир, наполненный самопожертвованием и готовностью трудиться за идею, остался далеко в прошлом. За годы всяческих перемен важнейшее дело потеряло святость. Я не приспособилась к безжалостным выпадам времени, не перекроила мысли, стремления, убеждения. Несколько лет исправно ходила на работу, только уже не любила её, как раньше. Слишком много накопилось неразрешимых противоречий!
      Коллеги, с которыми я работала душа в душу, отправились на пенсию или простились с медициной. Слаженный коллектив распался, от большого терапевтического объединения осталась одна поликлиника, и то в статусе второстепенного филиала другой организации. Даже чудесный прибольничный сад, давно заброшенный, но ещё живой, исправно цветущий и плодоносящий, пошёл под сруб. Деревья, как положено, умирали стоя, их опилочный прах жёлтым туманом витал по округе несколько дней. Потом светлый зов родимого детства умолк... А жернова прогресса завертелись быстрее.
      Мой труд был по-прежнему востребованным, но гражданский патриотизм зачах. Из-за непродуманных указов в лекарском деле не осталось места ни творчеству, ни инициативе, ни новаторским идеям. Душу корёжило от холода и неуюта. Она, изрядно опустошённая, устала от протестов и обязательств, настойчиво запросила тишины и покоя. Я подала заявление на увольнение и с чистой совестью завершила профессиональный путь. Однако очень надеялась, что дорога к счастью не едина.   

      Фото из сети Интернет.
      Конец первой части. Продолжение - "Спортивная страсть".