Паутина Темноты 18. Неспокойное утро

   Глава 18. Неспокойное утро.


   Сон мой был очень неглубоким и чутким, поэтому рокот мотоциклов подъезжавших парней я услышала издалека. Подскочив на диване, я сообразила, что уже рассвело. Выскочив наружу, я увидела Инесс, сидевшую на корточках, рядом с коляской Че, и державшую в руках его карабин. Связной смущенно протирал глаза, видимо, он тоже вздремнул.
- Кто-то на подъезде! – обеспокоенно сказала я, проскользнув в их укрытие.
- Судя по мотоциклам – наши! – уверенно ответил Дмитрий.
- С чего такая уверенность? – поинтересовалась Инесс, не опуская карабина.
- Я звук каждого мотоцикла знаю, сам их не раз перебирал! – парировал связной.
  Я удовлетворенно кивнула головой, Че, действительно, обожал не только кататься, но и копаться в нутре своих железных коней. Инесс посмотрела на нас, пожала плечами и передала Дмитрию карабин.

- Видели бы вы, как эти типы удирали от нас, когда мы положили на бок их  машину! – через некоторое время весело рокотал Дин, постукивая по кухонному столу громадным кулаком. – Вдвоем им ее, определенно, не поднять! А поднимут – оставшиеся там ребята опять уложат.
- Они там еще пару часов, точно, продолжат развлекаться! – с кривой усмешкой подтвердил Хорек. – Мы их пивом и рассказами о боевом прошлом хорошо подогрели! А сами уехали потихоньку.
- А кто-нибудь еще не мог за вами проследить? – обеспокоенно спросила я.
- Не должны бы! – покачал головой Алексей, - Но на последнем повороте Кот с Барсуком притормозили, чуть погодя приедут.
   Я удовлетворенно кивнула и снова прижалась к его широкому плечу. Боевое прошлое парней не отпускало их и в мирной жизни, они не хуже меня предвидели возможные осложнения.

- Но что-то же пошло не так, раз, вас решили так настойчиво «пасти», да еще столь долгое время? – хмуро поинтересовался Кирилл, изрядно раздосадованный тем, что ребята не сумели раздобыть сколько-нибудь ценой для него информации.
- Вероятно, кто-то из деревни сообщил о наших настойчивых расспросах! – досадливо нахмурился Дин. – Хоть, мы им ничего плохого и не сделали!
- Деревенских тоже можно понять, - тяжело вздохнул Соболь, разглядывая свой бутерброд с толстым куском ветчины. – Сами же видели, какая там разруха! Эта больница – единственное место, где платят живые деньги, люди и держатся за них, не особенно вдумываясь, чем они пахнут!

  Я с удивлением посмотрела на него, но затем кивнула головой. Из того, что я сумела выяснить про сегодняшний мир, даже недалекому Соболю стало ясно, что ради денег здесь закроют глаза на что угодно. И мне было сложно осуждать людей, которым надо было как-то кормить своих детей.

- Значит, в лоб нам информации не получить! – с сожалением отметил Док. – Придется прорабатывать следующие, обходные, пути. Вот только, непонятно, как к Вольфу подобраться, уж больно он далеко от нас забрался!
- Зато секта – близко! – напомнил Хорек, посмотрев на Инесс, сидевшую рядом с Волком. – Жаль только, она, вот, ничего не помнит!

   Я поморщилась, услышав в его голосе явную неприязнь. Алешка слишком хорошо помнил, как относилась к нам Инесс, в прошлой жизни. Парень не простил ей сожжение их спортивного клуба и постоянных издевательств надо мной и своими друзьями. И не очень-то верил в искренность ее раскаяния. Алекс же накрыл ладонью задрожавшие пальцы своей подруги, призывая сбросить напряжение. Я с сочувствием глянула на них, вспомнив, как неласково, поначалу, отнеслись к вернувшейся Инесс Братья Гримм. Мне пришлось напомнить, что отчасти именно ей они обязаны своим скачком в это царство электроники, до которого они, при их непоседливом характере, могли бы и не дожить, учитывая несколько войн, имевших место во время нашего отсутствия. Почти все, оставшиеся в живых, члены стаи, так или иначе, прошли через это горнило. Братья поворчали и сдались, а Алексей не мог забыть шрамов на моем предыдущем лице. И того, что именно со склоки между стаей Белого Волка и командой «центровых», под командой Инесс, началась цепь событий, которая привела меня в Темноту. И того, что я снова нырнула туда в его отсутствие, чтобы вытащить Алекса с подругой.

- Мы, все, ничего не помним из жизни наших предшественников! – примирительно напомнила я ему. – Если бы Док смог покопаться в памяти Марка, то нам гораздо проще было бы существовать. И к Вольфу бы подход нашелся. Но будем работать с тем, что есть. После того, как вы отдохнете, конечно.
- Да, это было бы полезнее для вашего здоровья! – согласно кивнул Док.
- У меня еще достаточно сил, чтобы наметить новый путь! – набычился Хорек. – А то выходит так, что мы в чистую проиграли этот раунд!
- А я бы предпочел сначала выспаться, а потом решать на свежую голову! – заявил Дин, глянув на мое обеспокоенное лицо, и демонстративно зевнул.

   Мне не нравилось, что Алешка постоянно подкашливал после ночного купания, я помнила следы от пуль на его груди и всерьез беспокоилась за его здоровье. Поэтому под столом скользнула рукой по его бедру и прошептала, чтобы слышал только он:
- А я хочу, чтобы ты сдержал обещание, которое дал ночью на берегу. Прямо сейчас!
  Даже сквозь плотную джинсовую ткань мои чуткие пальцы уловили ответную реакцию, но внезапно ладонь Хорька накрыла мою и до боли сжала, остановив их шаловливое продвижение. Я с удивлением взглянула на его помрачневшее лицо, а он ответил мне странным взглядом прищуренных глаз, быстро поднялся, не выпуская моей руки, и заявил:
- Что ж, если все остальные придерживаются такого же мнения, то мы, пожалуй , пойдем!
   И почти бегом потащил меня прочь из кухни, где остальные с недоумением смотрели нам вслед. Не понимая столь бурной реакции, я, молча, последовала за ним. Алексей тоже молчал, до того момента, как закрыл дверь в нашу спальню.

   А там он сорвал с плеч кожаную куртку, отшвырнул ее в угол. Когда он снова повернулся ко мне, то я увидела сверкающие гневом глаза и, сжатые в тонкую полоску, побелевшие губы. Я в полном недоумении шагнула к нему, но еще не сумела произнести ни слова, как Хорек рванул меня к себе и впился губами в мой рот. В этом поцелуе не было ласки, только напор и жгучее желание. И что-то еще. Вспомнив слова своей бабушки о том, что все конфликты между мужем и женой легче разрешить в постели, я закинула руки Алешке на шею и попыталась ответить на его поцелуй. Но он тотчас же прервал поцелуй и с силой оттолкнул меня так, что я почти упала на кровать.
- Зачем ты это делаешь? – яростно выкрикнул он.
- Что именно? – мой голос прозвучал нарочито спокойно, хотя, внутри уже поднималась ответная волна гнева.
- Заставляешь мужчин плясать под свою дудку, используя свое тело, как средство для достижения цели! – его слова обожгли меня, как ведро кипятка, выплеснутое в лицо. – Ты играешь моими чувствами так же, как когда-то Бароном!

   И это было тем больнее, что я уже слышала однажды эти слова от самого Барона. А говорил он тогда о Хорьке. И в тот момент я не могла опровергнуть их с чистым сердцем. Душа моя в те мрачные времена, последовавшие за смертью Волка, и мне самой казалась выжженной пустыней, в ней не оставалось места для чистых и светлых чувств. И лишь ненависть к тем, кто заварил эту кровавую кашу, и желание выполнить завещание Волка поддерживали мое желание жить. Я видела цель и шла к ней, используя все средства. Но последние дни моей прошлой жизни и то, что я успела узнать в настоящей, позволили мне произвести переоценку ценностей. Жизни близких мне людей стали для меня гораздо значимей, чем все возвышенные цели.
  И тем обидней были обвинения Хорька, несмотря на то, что в них и была некоторая доля правды. Я пыталась манипулировать чувствами и желаниями Алешки, но для его же блага!

  Несколько мгновений понадобилось мне, чтобы овладеть собой. Я поднялась с постели, изобразила на лице насмешливую улыбку и спросила:
- А тебе не приходило в голову, что все женщины мира ведут себя подобным образом? Что еще остается нам делать, если мужчины не желают прислушиваться к разумным доводам? А ради постельных радостей готовы поступиться столь многим, даже больным самолюбием? И мне уже надоело терпеть твои приступы ревности по отношению ко всем, моим,  друзьям. Что же касается Барона, так это он должен был бы тебе сейчас завидовать, так как я дала тебе гораздо больше, чем ему! Не только свое тело и ребенка, но и искреннее чувство, на которое ранее не считала себя способной! И я рискнула собой и жизнью малыша, чтобы вернуть подругу Алекса, и отнять у тебя основания для ревности к нему!
  Поняв, что на последних словах тоже перешла на крик, я закрыла глаза, перевела дыхание и уже спокойнее добавила:
- Но у всего есть свой предел! Признаю, что хотела увести тебя в постель, опасаясь за твое здоровье после ночного купания, но если тебе так противна моя забота и надоело мое тело, то лучше я пойду, прогуляюсь! Пришла пора серьезно подумать, что же у нас с тобой не складывается.

  Но не успела я сделать и пары шагов в сторону двери, как снова оказалась в железных объятиях Хорька.
- Не уходи! – шептал он, покрывая мое лицо торопливыми поцелуями. – Я, и сам, не понимаю, что со мной творится! Последние недели всё идет наперекосяк, привычные подходы дают совершенно непредсказуемый результат. И в отношениях с тобой, и вообще! Ты многое меняешь в моей жизни, и я не успеваю приспособиться.
- Ты тоже многое меняешь во мне, но я не хочу сломаться под твоим напором, ведь, тогда ты разочаруешься и разлюбишь меня, - пробормотала я, упираясь ладонями в его бурно вздымающуюся грудь.
- Я буду любить тебя вечно! – пылко воскликнул он. – И хочу, чтобы ты всегда была со мной!
- А как же твое заявление, что я играю тобой? –  напомнила я, с игривой улыбкой, радуясь, что конфликт идет на убыль.
- Когда мы играем в постели, то я знаю правила игры, уверен в том, что ты чувствуешь то же, что и я! – с этими словами Алексей с силой прижал к себе мои бедра, чтобы я почувствовала его возбуждение.

  И он не ошибся в своих оценках, его желание вызвало во мне ответную дрожь. Мой импульсивный выдох перешел в тихий стон, а в следующую минуту я оказалась на постели. Однако, в этот раз всё происходило слишком стремительно, бурлящий поток мужского желания поглотил мои собственные чувства, но тело не поспевало за душой. И поэтому, когда Алешка вошел в меня, я почти до крови прикусила губу, чтобы сдержать болезненный вскрик. Он словно брал крепость штурмом.
- Ты моя, только моя! – отрывистые слова, слетавшие с его губ, в такт резким и сильным толчкам, выдавали его неуверенность и душевную боль.
- Да, твоя! – с трудом выдохнула я, пытаясь расслабиться и получить хоть какое-то удовольствие.
   На мое счастье, всё закончилось так же стремительно, как и началось, тело Алешки расслабилось, он скатился на постель рядом со мной и, пробормотав напоследок, «Люблю тебя, Рысь!», провалился в сон.

   Я же еще некоторое время лежала рядом, пытаясь усмирить пульсирующую боль и унять неудовлетворенное желание. Невольно пришло на ум сравнение с Бароном, о котором последнее время так много вспоминали. Его нежные и умелые пальцы, ласковые губы всегда успевали привести меня к высшей точке. Мне временами казалось, что для Вольфа было делом чести, чтобы я сдалась под натиском наслаждения раньше, чем он. И что не находя во мне желаемого душевного отклика, неизменными успехами в плотских утехах Вольф пытался привязать меня к себе, хотя бы этим.

   Я тяжело вздохнула, Барон, так же как и Хорек, как и все другие мужчины, не понимал, что для женщины важнее душевное тепло и поддержка. Я с первых дней знакомства оценила сексапильность Вольфа, но именно поэтому и не желала падать в его постель, очередной мимолетной победой, несмотря на его многочисленные и очень умелые попытки соблазнения. Полностью оценила своего адъютанта я именно в тяжелые для стаи времена, за его неизменную надежность и молчаливую поддержку, а удачный секс был, просто, способом сбросить напряжение и ненадолго забыть о грядущих невзгодах.

   Я очередной раз вздохнула и села на кровати. Рубашка все еще была на мне, хотя, на ней и не хватало нескольких пуговиц, нижняя часть одежды валялась недалеко от кровати. Алешка, и вовсе, не потрудился раздеться и теперь в расстегнутой и смятой одежде разметался поверх покрывала в беспокойном сне. Внимательно вглядевшись в его осунувшееся лицо, я утвердилась в правильности своего решения, заставить его отдохнуть. Я тихонько сползла с кровати, прикрыла Хорька другой стороной покрывала. Морщась от неприятных ощущений внутри, натянула свою одежду и осторожно выбралась из комнаты.

   Дом был сумрачен и тих, только из кухни доносились негромкие женские голоса. Майя и Роза, определенно, были там. Но мне нужно было поговорить именно с Доком, причем наедине. Я быстрым шагом направилась в подвал, где и обнаружила Кирилла, о чем-то беседующего с Алексом.
- Что-то ты рано освободилась! – Волк встретил меня добродушно-насмешливой улыбкой.
- Хорьку, действительно, прежде всего необходимо поспать, как и всем остальным путешественникам! – нахмурившись буркнула я. – А мне хотелось обсудить с вами сложившуюся ситуацию, сначала без их присутствия!
  Волк быстро посерьезнел:
- Да, ситуация непростая! Но что именно обеспокоило тебя больше всего?
- Правильность намеченной цели! – сквозь зубы промолвила я. – И саму правомерность ее постановки! Алешка ненароком высказал очень важную мысль. Мы свалились в этот изменившийся мир и принялись навязывать окружающим свое, не изменившееся, мировоззрение. Ломая их установки и жизни. А стоило бы помнить, куда привели нас самих собственные жизненные установки и моральные принципы. Париж, может быть, и стоил мессы, но я не считаю, что эфемерная победа в непонятной войне стоит жизни вполне конкретных людей. В особенности, если это - наши друзья!

- Ты предлагаешь полностью свернуть расследование? – мрачно спросил  Док, его уже полностью захватила загадка нашего появления.
- Да! – твердо ответила я. - Пока кто-нибудь не погиб по нашей вине. Это же несказанная удача, что по парням не начали стрелять на проселочной дороге. У тех людей есть огромное желание и возможности защитить свой бизнес, а мы суемся в крысиный лабиринт, даже не зная, не только путей входа и выхода, но и того, что найдем в конце пути!
- Ты абсолютно права в оценке ситуации – сказал Алекс. – Вот только, осуществить предложенное тобой сворачивание операции нам уже не удастся. Парни встали на тропу войны, справедливость которой они чувствуют своим нутром. Нам их уже не остановить!

- Так значит, я опять стану причиной гибели друзей! И всё из-за своих идеалистических бредней! Я несу в этот мир только смерть! – в ужасе прошептала я.
- Не совсем верная оценка! – покачал головой Волк. – Я пробыл в этом мире несколько дольше твоего, встретил наших бывших соратников по стае раньше тебя и покрутился в их среде. Моя депрессия, которую ты наблюдала сразу по прибытии, была связана совсем не с Инесс и Че. Ну, или не только с ними. Меня ужасно угнетало, какими стали мои друзья. Ребята прошли тяжелую, жестокую войну, победу в которой у них отняли правящие верхи. Как и мир, в котором они жили до того. Пока  парни пытались установить справедливый общественный строй в чужой стране, собственная страна изменилась до неузнаваемости. И в новом мире они не нашли себе места. И предпочли жизнь в дороге.
 Я вращался в среде байкеров, но понял, что и тут всё не так гладко. Мелкие цели, показная благотворительность, прирученное бунтарство. А еще - грызня за территории и расположение власть имущих. Нашим парням всё это было поперек души, как и многим их сослуживцам. И никто из членов нашей стаи не ввязался в очередной локальный конфликт просто потому, что они на своей шкуре прочувствовали, что сегодняшние войны выигрывают и проигрывают не на полях сражений, а в высоких кабинетах. У них, у всех, уже отсутствовало желание жить и бороться. И убивать они больше не хотели. А мотоцикл –  это средство убежать от общества, хоть на время! Или однажды свести счеты с жизнью, как это сделал мой предшественник. А это - тупик или трусость! Ты же дала им возможность жить для благородной цели и умереть сражаясь! Не отбирай у них такой подарок! Алешка тебе этого не простит, ведь, даже Инесс загорелась этой идеей, что уж об остальных говорить!
- Я поняла тебя, наставник! – тяжело вздохнула я, признавая справедливость такой отповеди. – Придется каждому нести свой крест!

  И чтобы сменить тему спросила:
- А где, кстати говоря, Инесс?
- Ее с собой Роза с Майей на кухню увели! – насмешливо хмыкнул Алекс. – А меня оттуда выперли, сказали, что хотят поговорить о чем-то сугубо женском. Не иначе о детях! Ты-то, может, тоже хочешь к ним присоединиться?
- Вот еще! – возмущенно фыркнула я. – О здоровье я лучше с Доком посоветуюсь.
- Тогда не буду вам мешать! – немедленно решил Волк, взглянув на мое озабоченное лицо. – Пойду, сменю Мастера на дежурстве.

- У тебя, что, и в самом деле, проблемы со здоровьем? – обеспокоенно спросил Кирилл. – Что-то не так с твоим ребенком?
- Во-первых, что-то не так с ребенком Инесс! – задумчиво посмотрев на закрывшуюся за Алексом дверь, промолвила я.
- С чего ты взяла? – нахмурился Док.
- Ты помнишь, она говорила, что нас выдернула из Темноты ее дочь? Так вот, мне тогда показалось, что я узнала голос Лизы. Вернее, это было смутное ощущение, основанное на картине эмоций и образа мыслей, но у меня сложилась уверенность, что это - именно она звала нас назад. И она, определенно, связана с Инесс. Как ты считаешь, могла ее душевная субстанция зацепиться за зародившуюся внутри носителя новую жизнь? И кем она будет после появления на свет? Обычным ребенком или сложившейся личностью? – я решила сходу выложить все свои тревоги.
- Веселенькая намечается история! – Кирилл ошеломленно покрутил головой. – А Инесс ты еще об этом не говорила?
- Ни ей, ни Алексу, - с тяжелым вздохом подтвердила я. – Не знаю, как и подступиться к этому вопросу!
- Наверное, пока надо подождать. И попросить Розу, внимательно просканировать ауру Инесс, - предложил Док. – Ну, а с тобой-то всё в порядке?

- Не знаю,- нерешительно промолвила я.- Инесс сказала мне сегодня ночью, что ей, из Темноты, видны были две ярких точки, что тянулись ко мне из мира живых. Она уверена, что и детей у меня – двое. А что ты думаешь на этот счет?
  Кирилл потер нахмуренный лоб и неуверенно ответил:
- Ты же знаешь, что акушерство – не моя специальность. Хотя, не стоит отметать и такую возможность, особенно учитывая, что возможных отцов – двое! В современных публикациях муссируется возможность развития двух разнояйцевых близнецов, особенно, когда женщина, подобно тебе, устраивает, так называемую, «войну сперм». Есть даже несколько примеров, подтвержденных генетическим анализом. Один из них – в Китае. Там даже до суда дело дошло. Законный муж возмутился рождением совершенно непохожих мальчиков-близнецов, а анализ подтвердил, что родной ребенок – только один.
- Ничего себе – перспектива! – мрачно отметила я.
- Но точнее сказать можно будет только после УЗИ и генетического сравнения с геномом возможных отцов. И для этого тебе надо попасть в хорошую клинику, а мы еще не придумали, как это устроить. Я же, на данный момент, могу только попытаться оценить скорость роста матки, на предмет наличия большого плода. Нужно будет составить подробный график. Если тебя это интересует – раздевайся и ложись на кушетку, - предложил он.

  Я уныло побрела в дальний угол подвала, прикидывая, как буду объясняться с Алексеем. У меня не оставалось сомнений, что в моем случае реализуется самый негативный вариант. Например, родятся два абсолютно непохожих мальчика: черненький и светленький.
- Тебе надо срочно в больницу! – воскликнул Док, как только взглянул на то, что творится у меня между ног, и лицо его стало белым, как бумага.
- В чем дело? – всполошилась я, ведь, он только собирался начать осмотр.
- У тебя снова кровотечение! – в голосе Кирилла отчетливо слышалась паника. – Я не смогу пройти через это испытание еще раз!
   Я села на кушетку и попыталась понять причину его беспокойства. Мое самочувствие ничего тревожного не предвещало. Но вспомнив капли крови на своих трусиках, я осознала истинную причину.
- Ты зря тревожишься, Док! – криво усмехнувшись, ответила я, снова ложась на кушетку. – Если присмотришься повнимательнее, то увидишь, что кровь – снаружи, а не внутри. Мне сегодня не повезло в постели, только и всего! Я, наконец, окончательно потеряла девственность!
- Алексей грубо обошелся с тобой? – мрачно спросил Кирилл.
- Нет, мы просто поторопились, - поморщилась я, не желая вступать в подробные объяснения.
- Подожди, я приготовлю обезболивающую и заживляющую мазь! – строго сказал Док. – А потом уж займемся детьми.

   В считанные минуты он смешал в мензурке несколько ампул и вернулся ко мне. От прикосновения холодящее-жгучего состава в моем чувствительном местечке, я вздрогнула и рефлекторно сжала ноги.
- Расслабься, я еще не закончил! – строго потребовал Док.
  Я прикусила губу и вновь раздвинула ноги. Кирилл тяжело вздохнул, снова взял в руки ватную палочку. А затем, к моему глубокому удивлению, начал осторожно массировать мои самые чувствительные места. В ответ на прикосновения его ловких пальцев в теле моем поднялась волна непрошеного возбуждения.
- Зачем ты это делаешь? – удивленно прошептала я.
- Хочу помочь тебе расслабиться и преодолеть боль! – пробурчал Кирилл, не прерывая своего занятия. – Полагаю, что тебе нет смысла стесняться, учитывая предысторию наших взаимоотношений. Как можно было настолько забыться, чтобы повредить то, что продержалось столько времени? Твой Алексей – совсем дикарь? Если он плохо знает, как подготовить женщину к соитию, могла бы ему сама подсказать! В прошлой жизни ты была фактической девственницей до самого ухода в Темноту! И тут, судя по твоим словам, продержалась до сегодняшнего дня.

- В прошлой жизни моим партнером в постели был Вольф! – чуть слышно прошептала я.
- Ах, да! – припомнил Док. – А о нем высокого мнения были все девицы мадам Лоры. И девушки из танцевального клуба Артура. Ходили слухи, что его обучением сама мадам занималась. Парень, несмотря на молодость, весьма был видный.
- Да, он таким и остался! – подумала я, вспоминая увиденные фотографии.
  А вслух ответила, не скрывая сарказма:
- Мне только этого повода для ревности и не хватало! Представляю себе, как Хорек взовьется, если я ему в постели Барона в пример поставлю!
- Да уж! – кивнул Док. – Алексей - парень горячий. И ты не без причуд. О твоей привычке командовать я тебе еще прошлым утром упоминал! Вы мне в чем-то Алекса с Инесс напоминаете, когда они парой ходили. Тоже сошлись, не без моей помощи, две сильные личности. Депрессия Алекса, в которую он впал после смерти своей девушки и последовавшей вскорости за ней гибелью его родителей была значительно сильнее, чем сегодняшняя. Невозможность повернуть время вспять или хотя бы отомстить, отнимало желание жить. А временами накатывали приступы немотивированной агрессии, что при его спортивной подготовке делало его опасным для общества. Я и подумал, что парень будет неплохим приобретением для команды «центровых». И не ошибся! Белый Волк быстро нашел общий язык с Инесс, недавно скинувшей предыдущего вожака стаи. На профессиональном поприще их дуэту никто противостоять не мог, всех остальных «профи» под себя подмяли, включая тех, что официально на контору работали. А в личной жизни цапались, как кошка с собакой, характерами мерялись. Но и жить долго друг без друга не могли. Пока эта жуткая история с ребенком не приключилась. Вот, и вы с Алексеем постоянно друг другу нервы треплете. С Бароном у тебя как-то лучше получалось. А может, тебе перевыбрать партнера? Чтобы на душе было спокойнее и телу приятнее. На тебя все здешние парни заглядываются!
- И не один из них не любит меня так сильно, как Алексей! – горячо возразила я. – Не забывай, что я прекрасно умею читать эмоции людей. А в Темноте – еще и мысли! Хорек в любой момент готов пожертвовать ради меня не только жизнью, но и душой. Он уже прекрасно знает, какой ужас таит в себе Темнота, как она затягивает, поглощает память, но, раз за разом, отважно ныряет туда вслед за мной. А сила его желания заводит меня сильнее, чем самые искусные игры. В этот раз против меня сыграло то, что мы еще и поскандалили, для начала. Да, и Барона вспомнили, некстати!

- Да уж! – покачал головой Кирилл. – Отношение Алексея к твоей прошлой связи с Вольфом может изрядно затруднить нам разработку этого варианта.
- Я тоже думаю, что стоит, сперва, вариант секты как следует проработать! – согласилась я, но про себя подумала, что приложу все усилия, чтобы и с Вольфом увидеться, хотя бы издали.
  Похоже, судьба не зря, так упорно толкает нас друг к другу.
- И попытаться отыскать то место, где я укрыл свои записи! – добавил Кирилл, заканчивая осмотр.
   Я поразилась тому, насколько странным было в этот момент выражение его лица.