Я -дочь офицера 18. Уже Ютербог!

- Nachstes Mal must du mir unbedingt die fehlenden 12 pfening fur  die Flashen bringen. Sonst…
И  продавец-немец, ближайшей к нам продовольственной лавочки, поцокал ножницами у  мочек собственных ушей, по-видимому, старался изобразить наглядно возможный вариант наказания для меня при не возврате этой копеечной суммы.
Разумеется, он шутил, но я, ранее никогда не встречавшаяся с шутками такого рода, помнящая всегда, что находимся мы в другой стране, растерялась.
Мне вовсе не нужны были чьи-либо милости, но, как дать понять это продавцу,
я не знала, поскольку  не знала немецкого языка, разве что несколько самых простых обиходных фраз.
Отец объяснился с ним в тот же день... А он-то языком владел!  Но я уже никогда не делала  покупок в этом маленьком магазинчике неподалёку от нашей школы.
   Очень жаль, что нам детям, да и взрослым, годами там проживающим, не давали хотя бы элементарный курс немецкого.
Это была великолепная возможность  освоения языка.
  Хотя…, здесь, в Ютербоге, где был теперь наш дом,  необходимость в нём была невелика. Часть города была просто-напросто большим гарнизоном, включавшим в себя как жилые постройки, так и воинские части с магазинами военторга, домом офицеров и другими советскими объектами инфраструктуры.
И в нашем доме, бывшем ранее немецкой офицерской гостиницей, жили только семьи советских офицеров.
   Удивительно дружны были дети нашего двора, уютного и заботами тыловиков прекрасно оборудованного всевозможными качелями, каруселями, даже передвигающимся то натянутому на уровне человеческого роста металлическому тросу небольшим  фанерным самолётом. Катались на нём все, порой, и немецкая детвора заглядывала к нам и мы катали друг  друга  на «настоящем» У-2, причём, с нарисованными на тёмно-зелёном его борту несколькими красными звёздочками.
  Постоянное  общение явно обогащало нас всех.
- Смотрите, как нужно стоять в пятой позиции, - учила я детей, имевшая всего лишь полуторагодичный опыт обучения в балетной школе и прерванный из-за переезда. -   А вот так батман.
Нина Солодуха, по-видимому, сестра ещё не родившегося тогда знаменитого белорусского певца Александра Солодухи, знала много песен и часто пела на импровизированной сцене, сопровождая своё пение танцами. Ну, чем не оперетта!

   Мне уже не нужно было просыпаться утром на час, а то и полтора  раньше, - моя школа, такая уютная с множеством  для меня не виданных ранее всегда цветущих комнатных растений в просторном вестибюле, находилась от нашего дома всего в сотне метров.
Весна…!
Почти отцвело нежнейшим своим розовым цветом миндальное дерево за школой,  где находилась  та самая красивая терраса с колонами. И мы, девочки, едва услышав дребезжание школьного звонка-колокольчика,  стремглав летели туда играть в классы. Пол на этой террасе был выложен из искусственных мраморных плит как раз квадратами той величины, которые и нужны были для этой игры.
   Весна…,  и солнце,  весеннее солнце конца апреля щедрыми своими лучами врывается к нам в класс, в открытые его окна вместе с весенним теплом и запахом возрождающейся к новой жизни природы, наполняя эту природу и нас  ласковым своим теплом и светом.
Уроки стали казаться томительно-долгими, особенно два первых.
Но вот мы слышим долгожданную фразу учителя.
- Откройте дневники и запишите домашнее задание.
Наконец звонок и все, почти все стремглав бегут к воротам, ведь именно сюда к большой перемене и приезжает мороженщик.
- Мне два, zwei, два, - торопливо протягивая пятьдесят пфенингов, говорит Клава Чёлышева.
-А мне ванильное, wei;  und rosa , - тут же  вспоминаю я нужные слова из скудного запаса моего немецкого и тут же торопливо добавляю: « Bitte, пожалуйста»
- Bitte  nehmen Sie, - улыбаясь, отвечает мне розовощёкий немец и протягивает вафельный, благоухающий ванилью рожок.
И я, не спеша.., наслаждаясь сладко-ванильным блаженством, направляюсь к школе.
И уже на крыльце с детской завистью оглядываюсь на только что получившую свою порцию мороженого одноклассницу Шуру Кострову.
- Не надо мне было торопиться, успела бы, ведь большой перерыв, - укоряю я себя. От моего сладко-ванильного наслаждения уже ничего не осталось.
  Бреду в класс, осталось ещё два урока, любимых мной урока: русский язык и русская литература.
Эти предметы были  для меня интересны,  и я не замечала уже ни играющего своими лучами солнышка, ни отъезжающего восвояси мороженщика, ни куста жасмина в окне с мириадами бутонов, готовых вот-вот раскрыться во множество благоухающих  белых цветов.

 На фотографии №1 терраса школы №17 в гор. Ютербоге, на которой мы играли в классы. №5 - вид нашего дома со стороны школы № 17.