502 В гости к подводникам 08 06 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».

Глава 502. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». В гости к подводникам. 08.06.1974.

Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет (слева-направо, сверху-вниз): 1. ПЛ пр.613 С-277 у пирса ВМБ Лиепая. 2. 3-й отсек – центральный пост, перископ. 3. 4-й отсек – камбуз. 4. 3-й отсек – центральный пост, ГКП. 5. 2-й отсек – радиорубка. 6. 1-й отсек – торпедный, жилой, в котором 4 торпедных аппарата и стеллажи для запасных торпед. 7. 1-й отсек – торпедные аппараты. 8. 2-й отсек – кают-компания офицеров. 9. 5-й отсек – дизельный. 10. 3-й отсек – штурманская выгородка. 11. 6-й отсек – электромоторный, 2 СУ ГГЭД. 

Данные о ПЛ пр.613 С-277 с сайта «Подводные лодки», Народ.ру: автор: А. Богдан, предоставил данные: А. Дымдымарченко.


В предыдущем:

Всем не терпелось узнать, как отреагируют на наши выводы экипаж и командир ПЛ-мишени, начальники и командиры нашей 128-й бригады и 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ, какую оценку поставят нам за торпедную стрельбу и за то, что мы все, «играя в войну», потеряли в море дорогущую торпеду. Вот почему возникла идея сходить в гости к подводникам.

Конечно, экипаж БПК «Свирепый» был настроен против команды ПЛ-мишени, а команда подводной лодки-мишени была настроена против экипажа БПК «Свирепый». Никто и ничто не могло изменить этого настроения и с каждым часом и днём напряжение только усиливалось.

Надо было что-то делать. Мои друзья-годки тоже были яростно настроены против подводников, обвиняя их во всех смертных грехах. Я был другого мнения, потому что, наблюдал и воспринимал всё происходившее в море на торпедных стрельбах через рамку видоискателя фотоаппарата фотолетописца корабля.

Мне стало интересно узнать, а как там, на подводной лодке, живут и служат моряки? Я ещё никогда не был на настоящей боевой подводной лодке, я их видел только в доках – они были мокрые или сухие, обросшие ракушками и водорослями, ржавые, грязные, страшные…

Мои друзья-годки сразу же заинтересовались моим предложением сходить в гости к подводникам, они хотели воочию на них посмотреть и высказать им в лицо всё, что они думают об этих «подводных червях»…

Командир корабля, капитан 2 ранга Е.П. Назаров усомнился в целесообразности такой экскурсии, но меня поддержал наш парторг, начальник РТС, капитан-лейтенант К.Д. Васильев и командир БЧ-3, старший лейтенант О.А. Белонин. Они согласились, что им тоже интересно посмотреть, как живут и служат подводники той подводной лодки, за которой все охотятся и которую все БПК периодически «топят».

Командование быстро согласовало все вопросы нашего дружеского визита двух экипажей друг к другу, и мы, команда из 15 матросов и старшин, гружёные подарками и гостинцами, пошли по территории ВМБ Балтийск к тому пирсу, к которому пришвартовалась странная подводная лодка…

ПЛ-мишень была проекта 613 и специально не предназначалась для испытания торпед и противолодочного оружия, это была уже относительно «старая», но настоящая боевая подводная лодка.

В 1971 году Севастополе я видел ПЛ-мишени, их корпуса были снаружи обшиты несколькими слоями бруса и досок. Считалось, что при прямом попадании практических торпед слой из бруса и досок смягчит удар и сохранит корпус ПЛ-мишени и торпеды.

Я не помню, какой бортовой номер был у этой подводной лодки, потому что наш гостевой визит и вообще все, что было связано с этой конкретно подводной лодкой, было «сверхсекретным». Вероятнее всего, это была ПЛ пр.613 С-277, которая базировалась в ВМБ Лиепая.

В это время (1970-1974 гг.) на Балтийском флоте было две подводных лодки пр.613Х образца 1958 года - ПЛ С-345 и ПЛ С-277. Как стало известно, это были опытовые ПЛ противолодочной обороны с ГАС (гидроакустической станцией) звукоподводной связи МГ-25 «Яхта» и специальным «управляемым противолодочным авиационным комплексом» (УПАК). Эти подводные лодки в случае обнаружения вражеской ПЛ выпускали на поверхность всплывающие буи (через каждые 2 минуты), которые горели на поверхности моря белым огнём 3-4 мин. Таким образом, надводные или воздушные средства ПЛО (противолодочной обороны) наводились на район местонахождения своей и вражеской ПЛ.

ПЛ пр.613 С-277 была создана на ССЗ №112 «Красное Сормово» и спущена на воду 12 апреля 1955 года. С мая по июнь 1955 года ПЛ с заводским номером 913 переводилась по внутренним водным системам в город Молотовск, проводились сдаточные испытания.

30 сентября 1955 года ПЛ пр.613 С-277 вступила в строй ВМФ СССР, а 8 октября 1955 года зачислена в состав Северного флота.

Весной 1956 года опять по внутренним водным путям ПЛ пр.613 С-277 переведена из Белого моря в Балтийское море и 7 мая 1956 года зачислена в состав Краснознамённого Балтийского флота.

С 1961 года ПЛ пр.613 С-277 находилась в составе 40-й бригады подводных лодок 37-й дивизии подводных лодок ДКБФ с базированием в городе Лиепая.

 В 1972 году ПЛ пр.613 С-277 вышла на БС (боевую службу) под командованием капитана 3 ранга В.И. Крыштоб и 28 ноября 1972 года завоевала приз командующего ДКБФ за поиск и атаку ПЛ противника с выполнением практической торпедной стрельбы (ПТ-2).

Конкретно эта ПЛ пр.613 С-277 (в/ч 53170) «специализировалась» на поиске ПЛ «вероятного противника», разведке основных путей и узлов коммуникаций в Балтийском море, на осуществление торпедных атак ПЛ и надводных кораблей самостоятельно и в составе ОБК (отрядов боевых кораблей).

Вероятно, боевой настрой командира и экипажа ПЛ пр.613 С-277 способствовал тому, что наши торпедные стрельбы пошли не по лану, а с элементами настоящего боевого маневрирования, что и привело к потере всеми нами, то есть БПК «Свирепый» и ПЛ пр.613 С-277, практической торпеды 53-65К.

Хорошо, что маленький катер-торпедолов нашёл её и поднял к себе на борт, правда, нашёл почти одновременно с нами…

Первое, что нас всех неприятно поразило и «ошарашило» - это запах, который «шибанул» нам в ноздри, когда мы спустились по трапу с пирса на борт ПЛ пр.613 С-277 и вошли через боковую дверь внутрь надстройки-рубки.

Это был густой, настоенный и мощный запах, вобравший в себя всё – запах ржавого металла, краски, смолы, водорослей, гниющей рыбы, резины, горячего машинного масла, кислых испарений аккумуляторов, морской воды, работающих дизель-генераторов и электроприборов, запах каболки, мокрых матов, несвежего постельного белья, немытого мужского тела, густой запах приготовленной флотской пищи, перемешанный с запахом нечищеных гальюнов.

Запах в ПЛ пр.613 С-277 был таким густым и «ударным», что у нас перехватило дыхание и из нас тут же улетучились всякое раздражение, воинственный настрой, желание с кем-то поспорить или даже «попихаться»…

Потом мы начали немного соображать и воспринимать слова и обращение к нам офицеров и личного состава ПЛ пр.613 С-277. Они гостеприимно приглашали нас внутрь подводной лодки и мы по очереди ныряли внутрь по вертикальному трапу, глотая напоследок остатки свежего воздуха с поверхности…

Мне лично казалось. Что я погружаюсь с головой под воду, - настолько густым был запах внутренней атмосферы подводной лодки. Не знаю, как другим, а мне сразу же показалось, что подводники какие-то все сплошь пригнутые, пришибленные, согбенные.

Вскоре я понял, что иначе внутри подводной лодки быть нельзя: нельзя выпрямиться в полный рост, нельзя свободно разминуться с встречным человеком, нельзя не согнувшись пополам, проскочить круглый люк между отсеками ПЛ, нельзя не маневрируя всем телом, пройти мимо всяких маховиков, кранов, штурвалов, ручек, клапанов, приборов…

На ПЛ пр.613 С-277 всем без исключения, даже самым низкорослым, всё равно приходилось всё время сгибаться, нагибаться, изгибаться, приседать и даже садиться на корточки. Однако я упрямо и настойчиво прошёл-пролазил почти все отсеки, куда нас водили и допустили командир и офицеры ПЛ пр.613 С-277.

Я мало что запомнил из тех слов-объяснений, которыми сопровождалась наша экскурсия по ПЛ, мне ничего не говорили такие странные слова, как «классический двухкорпусный с бескингстонными ЦГБ и остроконечными обводами оконечностей архитектурный тип ПЛ». Однако я запомнил, что ПЛ пр.613 С-277 имела следующие отсеки:

1-й отсек – носовой, торпедный, жилой, в котором располагались 4 торпедных аппарата и стеллажи для запасных торпед (всего 12 торпед);
2-й отсек – жилой, кают-компания офицеров, каюты командира и офицеров ПЛ, радиорубка, 1-я группа аккумуляторных батарей (112 элементов);
3-й отсек – центральный пост, штурманская рубка, посты РТС, выдвижные устройства (перископ, антенны, воздуховоды и трубы выхлопа газов);
4-й отсек – жилой, камбуз, кают-компания старшин, кубрик старшин, электрокомпрессор, 2-я группа аккумуляторных батарей (112 элементов);
5-й отсек – дизельный, топливный (56 тонн), два дизеля типа 37Д и 2 дизель-компрессора типа ДК-2;
6-й отсек – электромоторный, 2 ГГЭД типа ПГ-101 (1350 л.с. 420 об/мин) и 2 ГЭД экономхода типа ПГ-103 (50 л.с. 420 об/мин);
7-й отсек – торпедный, жилой, 2 торпедных аппарата без запасных торпед.

Все отсеки между собой имели прямоугольные или круглые двери-люки, герметично отсекающие отсеки друг от друга и обеспечивающие непотопляемость ПЛ. Отдельно нам показали отсеки (3-й и 7-й), в которых имелись специальные люки для эвакуации подводников из затонувшей ПЛ с глубины до 120 метров.

Не скрою, то что нам показали и рассказали настолько нас всех поразило, что весь наш воинственный и юморной настрой сразу же улетучился. Мы могли сравнить условия службы на БПК «Свирепый» и на этой ПЛ и мы все, не сговариваясь, тут же дружно стали щедро дарить подводникам своё дружеское участие, принесённые подарки, а также искренне сочувствовать им, удивляться и поражаться…

Мысленно я поблагодарил командира БЧ-3, старшего лейтенанта Олега Анатольевича Белонина, который посоветовал мне взять в качестве подарков «всё, что не жалко из твоих ленкаютовских причиндалов». Я тоже, когда готовился, инстинктивно чувствовал, что подводники живут и служат в тяжёлых условиях, но такого… я не ожидал.

Я и мои друзья-годки БПК «Свирепый» доставали из наших пакетов и сеток всё, что я насобирал и отдавали в руки матросам, старшинам и замполиту ПЛ пр.613 С-277. Мы подарили подводникам: небольшую библиотечку книг приключений и фантастики (10 книг), альбомы для рисования, коробку гуашевых красок и большую коробку акварельных красок в тюбиках, набор беличьих кисточек, набор цветных карандашей и фломастеров, канцелярские принадлежности, общие тетради, блокноты, две новых коробки с магнитофонной лентой на катушках и одну кассету с записями песен В. Высоцкого и других бардов (недавно «молодой» привёз с «граждански»), целую трёхлитровую банку фотореактивов (проявитель и фиксаж), пять коробок-катушек фотоплёнки, а также три трёхлитровые жестяные банки с вяленой таранью. Были ещё какие-то подарки от наших ребят, но я уже их не помню, - мы готовы были отдать подводникам всё, что у нас было…

Мы были потрясены увиденным и когда вышли наружу из ПЛ, то мне лично, показалось, будто я снова народился на свет божий…

Нет, никогда и низа что я бы не согласился служить на подводной лодке. Хорошо, что у меня рост 182 см и меня взяли на надводный флот.

На БПК «Свирепый» мы вернулись как «к себе домой» и это чувство было не «понарошку», а по-настоящему, всерьёз. Практически все, кто был на экскурсии по ПЛ пр.613 С-277, навсегда полюбили БПК «Свирепый», как родной дом, родное существо, продолжение нас самих.

Этот визит на ПЛ пр.613 С-277 всколыхнул во мне новые творческие силы и замыслы и я теперь знал, как и чем сплотить экипаж БПК «Свирепый».