505 Человек за бортом! 10 06 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».

Глава 505. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Человек за бортом! 10.06.1974.

Фотоиллюстрация из третьего тома ДМБовского альбома автора: ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Учения продолжаются по теме тревоги-команды: "Человек за бортом!". Я так размахнулся и вкурговую крутанул спасательным кругом, что чуть не "побрил наголо" головы моих друзей сигнальщиков. 10.06.1974.


В предыдущем:

Да, груз знаний тяжёлая штука…

Ещё в Севастопольской Морской школе ДОСААФ в 1971 году мы с шутками и прибаутками слушали наших преподавателей о действиях экипажа корабля по тревоге-команде «Человек за боротом!». Никто не хотел, да и не мог представить себе, что когда-то кто-то из нас окажется за бортом в холодной враждебной коварной морской воде и будет видеть, как стремительно удаляется в штормовую непогоду корабль…

Насколько мне известно, все моряки суеверно предпочитают избегать все эти занятия и тренировки по действиям экипажа по тревоге-команде «Человек за бортом!», хотя знать эти действия нам нужно было «назубок»…

10 июня 1974 года, расшалившись в желании поиграть «в войну», мы, свободные от вахты сигнальщики БЧ-4 БПК «Свирепый» и я, собрались на «крыше» ГКП (главного командного пункта) и, глядя на тихую спокойную военную гавань ВМБ Балтийск, разговорились на тему наших действий по тревоге-команде «Человек за бортом!».

Я рассказывал ребятам о том, как здесь на «крыше» ГКП (главный командный пункт) и ходовой рубки фотографировал валы жестокого шторма урагана Эллин в сентябре 1973 года в Северной Атлантике и о том, как особо огромная волна ударила наш корабль «в нос».

Я показал им, где я стоял и что делал, а потом вместе с ними прошёл тем путём, каким меня влекла мощная туча ветра, брызг и морской пены.

- Если бы корабль накренился в другую сторону, - сказал я им, - то меня бы неизбежно выбросило бы за борт, а так я пролетел сквозь фалы сигнального мостика и упал вниз, на палубу шкафута на крышку грузового люка под основание торпедного аппарата.

Конечно, ребята мне не поверили…

Да и я сам уже не очень-то верил во все эти подробности, которые я додумал сам, потому что ничего из этого не помнил. Валерка Маховик, Володя Слюсаренко, Славка Паньков, Юра Опарин – они все немножко усмехались и шутили надо мной, но я даже не стал их убеждать, потому что со «стеклянными глазами» всё рассказывал и рассказывал в подробностях, как очутился под леерами, лёжа спиной на обрыве борта корабля и с ногами, высунутыми за борт, как надо мной лилась потоком вода и мне нечем было дышать, как спас меня горб на груди, потому что я вложил под бушлат футляр от фотоаппарата «Зенит» и успел его туда вставить (поэтому я и не успел вцепиться в феру обслуживания ЗРК «Оса-М» - автор), как меня стало «переламывать» в спине, потому что БПК «Свирепый» накренился на левый борт, а мои ноги за бортом перевешивали и тянули меня туда – в яростно несущуюся бездну из огромных пенистых и орущих, как многоголосый хор, волн…

- Как же ты спасся? – спросил меня Валерка Маховик.

- Не знаю, - ответил я. – Задрыгал ногами, вцепился руками в стойку фальшборта, в леер выше головы, начал ёрзать и выдёргивать себя из бездны. Бушлат задрался, спина оголилась и было очень холодно и жутко, потому что я знал, сейчас корабль накренится на правый бот и я вообще окажусь висящим на леерах над океаном.

Ребята уже не смеялись, а молча слушали меня и смотрели на тихую гладь военной гавани Балтийска. Вода была удивительно спокойной, гладкой, но всё такой же жутко глубокой…

- Я только смутно помню, как используя крен назад, подтянулся на руках, как на турнике, согнул в коленях ноги задрал их вверх и это помогло мне выскользнуть из под леера, а потом я изогнулся вбок и зацепился ботинком за стойку.

Мы стояли наверху, смотрели вниз на шкафут и на то место, на котором я извивался и дрыгался как дождевой червяк, пытаясь вылезти на палубу.

- А что потом было? – спросил Володя Слюсаренко.

- Да не помню я! – в «сердцах» воскликнул я и очень пожалел, что начал этот разговор и рассказ. – Помню только, что опять накатила сверху волна брызг и пены, как водопад, только без ветра, как я свернулся клубком вокруг вон той стойки, и как вода потоком пыталась смыть меня в море, а видел его под собой, и мне казалось, что пенные гребни как руки тянутся ко мне.

- Ну, ладно тебе, - сказал примирительно Валерка Маховик. – Как ты выбрался?

- Дождался очередного крена влево, заставил себя отпустить стойку и на «карачках» быстро-быстро под уклон побежал к центральному трапу на ГКП. Вцепился в него, хотел было переждать новый крен на правый борт, но потом подумал, что силы уже нет, и страшно было очень, поэтому опять на «карачках», держась за ступени трапа, стал подниматься вверх.

- Поднялся наверх, а там кто-то из РТС курил и мне окурком прямо чуть в лицо не засветил! – сказал я и рассмеялся. Ребята не поддержали мой смех…

- Я тогда ещё чуть-чуть потоптался на ГКП, но мне сказали, что с меня течёт, как с утопленника и я пошёл к себе в ленкаюту. Там я разделся догола и впал в ступор. Если бы Мишка Сысосев из группы ОСНАЗа не принёс спирта, то я бы, наверно, «окочурился».

- А я «по первости» тоже чуть за борт не «сиганул», - признался Володя Слюсаренко. – После обеда что-то плохо стало в животе, никогда от качки не страдал, а тут меня стало выворачивать, наклонился над фальшбортом, а руками за леера не взялся, и меня креном стало вывалить за борт. Ноги как-то сами вверх брыкнулись, и я чувствую, что вываливаюсь вслед за «смычкой». Так стало обидно, что я упёрся руками в нижний леер и только когда корабль накренился в другую сторону, сумел выпрямиться. Тоже заглянул в мутные глазки Морского бога…

Валерка Маховик тоже сдержанно и скупо рассказал свою историю о том, как чуть не оказался за бортом, как другие моряки выпадали за борт и как их спасали.

- А что мы должны делать по тревоге и команде «Человек за бортом!», - спросил всех командир отделения сигнальщиков Володя Слюсаренко. – А!?

Ребята очнулись от грустных представлений и мыслей и дружно стали вспоминать уставные требования и инструкции о действиях экипажа корабля при выпадении человека за борт.

Мы наперебой стали говорить известные нам правила, но строгий командир отделения всё стал ставить на свои места…

- Орать и вопить, что человек за бортом может любой и каждый, - сказал он веско. – Это делу не поможет. Надо не только орать, но прежде всего, немедленно сообщить и доложить вахтенному офицеру, что «человек за бортом», потому что только он или командир корабля могут объявить тревогу и дать команду «Человек за бортом!».

- То же самое нужно делать, - сказал многоопытный Валерка Маховик, - когда на море обнаруживают людей или бесхозные спасательных средства.

- Что самое главное при спасении людей, упавших море? – спросил Слюсаренко и сам ответил. – Уменьшение времени нахождения человека в холодной морской воде, обеспечение его запасом плавучести и обозначение места падения человека за борт.

- А чем обозначается место падения или место начала манёвра корабля по спасению человека, выпавшего за борт?

- А вот чем, - сказал Слюсаренко. – Это спасательный круг со светодымящимся буйком. Он светит, дымит и ещё за него можно ухватиться. Ясно?

- Ясно! – дружно ответили мы. Там, где мы находились, на леерах фальшборта висели обыкновенные плоские спасательные круги, выкрашенные наполовину в красную и белую краску. На красной половине каждого спасательного круга старательно было написано слово «Свирепый».

Нам тут же захотелось кого-нибудь спасти. Валерка Маховик предложил…

- Давайте Суворова сбросим в воду, а то он какой-то не до конца утопленник, а потом спасём его, бросим ему спасательный круг.

- А чего меня-то? – спросил я Валерку и его друзей. – Вон, молодой (я кивнул на Славку Панькова), ему сам бог велел испытать все прелести морской службы.

- Я однажды кидал спасательный круг, - сказал задумчиво Юра Опарин, переждав нашу весёлую пикировку. – Его так просто до человека в воде за бортом не добросить, это надо уметь делать, это не так просто.

Мы сняли один спасательный круг и стали мериться и готовиться его бросить, но у нас никак не получалось выбрать подходящее положение рук и тела. Юра ОРпарин показал нам, как это нужно делать…

Оказалось, что спасательный круг нужно бросать, как Дискобол бросает свой диск, но только двумя руками, так как спасательный круг неуклюжий и тяжёлый.

- Дело в том, сказал Юра Опарин, что круг всегда летит не туда, куда надо! Всё норовит в сторону уклониться. Его надо бросать под углом к горизонту, потому что он должен ещё немного крутиться планировать, тогда он дальше летит. К тому же нужно учитывать, что круг может снести ветром или потоком воздуха от движения корабля…

Короче, бросание спасательного круга утопающему в море, - это оказалось сложным делом, требующим сноровки и тренировки. Мы немного потренировались на «крыше» ГКП, бросая спасательный круг на несколько шагов перед собой. Славка Паньков, как вратарь, ловил наш спасательный круг, чтобы он не укатился с «крыши» за борт.

Так в играх и тренировках мы забыли про время, про обед, про службу и про то, что топчемся и гремим спасательным кругом по «крыше» помещения, в котором могут находиться люди…

Дежурный по низам, которому пожаловались те, кто тоже тренировался по учебной боевой тревоге в ГКП, не поленился и поднялся к нам по вертикальному трапу с центрального поста сигнального мостика. Он строго нас отчитал, потом уяснил суть наших тренировок и сам попробовал кинуть «утопающему» спасательный круг…

У мичмана ничего не получилось, и он захотел кинуть ещё раз, потом – ещё раз, ещё и ещё. Наконец, нам это надоело и мы вдруг поняли, что внутри наших спецкостюмов мы плаваем в собственном поту и скоро сами будем утопающими.

Напоследок я тоже решил попробовать себя в роли спасителя и взялся за круг.

На фотоиллюстрации видно, как размашисто я размахнулся и как мощно выбросил спасательный круг не «по кругу», а «по касательной» вперёд…

Правда, я не отпустил круг, а по инерции продолжил движение и мои два товарища – Валерка Маховик и Славка Паньков, - которые были несколько ниже меня ростом, если бы инстинктивно не присели, то были бы «причёсаны этим кругом «на лысо»…

- Всё, - сказал мичман дежурный по низам. – Суворову больше не наливайте, он и так уже утоп…

Не «утоп» я, а устал!..