Смешная сказка про депрессию

Чёртовы мысли – это всё, на что я был способен последние несколько дней. На мысли уходили все мои силы. Когда же пазл оказался собран, я смог открыть глаза, но не заметил никакой разницы между картинкой с открытыми глазами и с закрытыми. Я сделал глубокий вдох. Воздух пах деревянной стружкой. Помещение вокруг казалось очень маленьким, а поверхность, на которой я лежал – ужасно жёсткой.

Но мне так хотелось сообщить мирозданию вокруг, каждому фантику, каждому огрызку, каждому облаку, то, что я понял: все мои проблемы были из-за чувства собственной важности! Та яма, в которой я оказался, была вырыта мной самим, из убеждения, что мне все должны что-то, потому что я невероятно важная персона.
Правда, сейчас к горлу подкатывал комок из паники и отчаяния. Не хотелось признавать одну из ужасающих версий того, где я оказался. Мои руки были сложены на груди, и когда я попытался развести их в стороны, то обнаружил твёрдость прохладных стен, с обеих сторон. Стены находились на таком ничтожном расстоянии, какое даже для японской  было бы моветоном. Ужасно, нет! Неужели меня похоронили заживо!?

Стены – рядом, пол и потолок тоже рядом. Пахнет деревом, темно и очень тихо. Кажется, я в гробу. Хотелось перепроверить снова и разубедить себя. Сердце бешено заколотилось, со страшной силой и скоростью по телу забегала кровь, с шумом океанских волн. Я помню, в одном из фильмов, кажется, убить Билла, была сцена, где главная героиня пыталась выбраться из гроба. Не знаю, насколько история правдива, но ясно то, что дышать нужно экономно. Это сложно, потому что грудная клетка стремится расправиться, ухватить побольше воздуха свободы… в гробу.

Я пытался пробить крышку рукой, как это делала героиня фильма. Мой гроб оказался фанерным, но, несмотря на это, пробить его из-за толщи земли вверху и слишком маленького расстояния для разгона руки, не удавалось. Я долбил крышку до тех пор, пока совсем не выдохся, и в глазах не заплясали красные звёзды. Не знаю, сколько я пробыл так, но вскоре свет яркого фонаря ударил в глаза, свежий кладбищенский воздух заполнил легкие, вместе с запахом жухлой листвы и резким холодом. Мир наполнился шорохами и голосами. На меня глядела группа людей, глазами, остекленевшими от ужаса. Когда я немного пришел в себя, как и стоящие у края могилы молодые люди в чёрном, я разглядел в их руках лопаты.

***
Группа начинающих некромантов однажды выкопала свежий труп, с целью его оживить – показать ученикам, как это делается. Они ожидали увидеть гниющее мясо на костях, почуять смрад, достать отяжелевшее тело и провести над ним ритуал, но каково же было их удивление, когда труп открыл глаза, прокашлялся бурно, а потом сел в гробу. Его кожа казалась нормального цвета, как бывает у живых, но больных и вялых людей. Хоть он и был тощим как колхозная лошадь в неурожайный год, на нём не было признаков гниения. А дальше, пока некроманты думали, что же делать с и так уже живыми трупами, этот голубчик принялся изливать на них жемчужные брызги своей мудрости, золотой дождь божественных откровений, добытых во время длинных прогулок по грани между жизнью и смертью.

- Ребята! Такое дело, я всё понял! Я понял, почему жизнь моя не удалась, и в любви мне не везло, и из-за этого я даже в депрессию впал, до того дошло же, что я уже не мог работать, не хотел есть, не хотел просыпаться, и лежал, как ветошь, потом уж и вовсе перестал вставать. Видимо, тогда меня и приняли за мертвого и похоронили. У меня просто не было сил ни на что. Но хоть и медленно, я старался думать. Почему же все так случилось. И я понял.
Я думал, что меня все должны любить, вечно и безусловно. Потому что я настолько прекрасен и важен для всех, так же как сам для себя, ну! А важен только сам себе человек, всем остальным на него плевать. Исключение может быть, родители, но и они только из-за того, что в тебя вложили много.

Когда мужчина замолк и улыбнулся, сверкая ошалелыми глазами, послышались завывания осеннего ветра.
- Походу его заживо закопали, ребят. Идёмте, - сказал невысокий парень, второй слева. Голос у него был почти бесцветный.
- Видимо, сегодня уже не судьба ритуал провести, - откликнулась одна из девушек. – Руки устали копать, еще одну могилу не осилим.
Группа молодых людей в чёрном, волоча за собой лопаты, двинулась к выходу с кладбища.
«Живой труп», разминая затекшие конечности, подрыгиваясь и отряхиваясь, полез из могилы прочь.
- Начну новую жизнь. Всё заново, только не буду таким важным. Ну это всё… - комья земли крошились под напором его лакированных, жутко неудобных ботинок. Руки цеплялись за корни ближайшего дерева, как будто уже осознавая, для чего нужно выбираться.
- Теперь пора, теперь заживу!
Мужчина, вышагивая неестественно, то задирая, то волоча ноги и подёргиваясь, поскальзываясь на холодных пластмассовых подошвах, тоже побрел к выходу с кладбища. На юго-востоке занималось зарево рассвета с привкусом розового льда.