вЖиз-2. Глава XII. Фоно с бомжами

Свалилась зима. Долго тянула - не приходила, а потом со снегопадом навалилась и весело задушила в один момент. Роксана и Плужников ходили на работу в один институт, но в разное время и на разные кафедры. Напомним, у Кораловой был факультатив на истории культуры, где она разошлась с размахом. Дирекция пропускало ее сквозь пальцы. Улыбалась, давала самовыразиться. Отчасти потому,
что Владимир Иосифович за нее сказал: не навредит.
Вредить она точно не собиралась. А одно собиралась и практиковала: яростно помогать. В чем именно? В том, чтобы студентам победить скептическое отношение к ней.

С института Роксана поплыла на автобусе. Хотя обычно перемещалась пешком. В салоне, набитом шубами с телами, ее тошнило. Хотя она наблюдала, что и других - не меньше. Но эти, другие, воспринимают тошнотворную данность как ежедневную жертву автобулизации, как регулярную повинность индустриальному миру и, значит, привыкли. Ящик на колесах толкало, дрыгало, волочило по дороге. Люди стонали. На остановках пытались проползти к водительскому выходу, держа на пальцах две монетки Хирону. Речки выходящих и струи входящих сталкиваются. На остановке вдувает новых сограждан. На них все смотрят недобро, но стыдятся этой недоброты.
Преподаватель факультатива пыталась ехать в сноубордных очках и капюшоне, конспиративно закрываясь. Чтобы меньше вызывать к оценке злых очей. Так Роксана познала пробку. Всех автобусных поездок у нее имелось меньше чем пальцев на руке. А тут еще и пробка. И изнутри и снаружи автобуса.
Разозленный водитель метал газом и тормозом по очереди как велопедалями, как Кафка, пишущий свой магический реализм. Слепленные сардины пассажиров мотыляло в банке. Они держались, что есть мочи. Ведь всем единодушно хочется выйти, вырваться любой ценой. Имелось какое-то родство с газовой камерой. Сжали, заперли и надо ждать освобождения свыше.
Роксаниным умным глазам предстало, как выходящие шпыняли и затирали молодого курсанта. Он был вежлив и учтив, пока мог терпеть. Мартышка наблюдала его невыразимую муку, когда жители России просачивались мимо него. Когда сжимали его к поручням и другим толстым бабкам, имевшим природную броню, она мысленно желала ему сил преодолевать. "Терпи, родной. Все мы тут терпим и закаляем дух. Но будет и облегчение, скоро! Уж поверь мне". Такие слова-цветы на ее устах формировались. Роксана знала, что облегчение наступит через две душных остановки. Чтоб как-то отвлечься она стала вспоминать сон. В нем было забавно. Снился Иоанн Креститель, как он с Роксаной совершал таинство в речке и при этом назидал:
- Готовим тебя для северной страны. Поэтому у тебя много волос как у меня. И так мало непостоянных знакомых.

Ступая на асфальтную землю-мать, Роксана обещала себе, как только только станет президентом обезьяней страны, сразу уберет автобусную повинность, изменит грузопоток, добавит втрое больше рейсов, разгонит машины - что борзеют на обочинах и поощрит курсантов за терпение.

Когда измученная Роксана вошла в квартиру, первым делом не раздеваясь, она упала на стульчик в прихожей. (Его с заблаговременно поставили профессором) Плужников вышел к ней, соучастливый к ее страданию воскликнул:
- Ты измучена, дитя мое!.. Нафиг бросай твой факультатив?
- Нет, Владимир Иосифович, не измучена. Просто сегодня познала душный автобус пробкового типа.
- В этот-то час! - всплеснул руками сердобольный старик.
- А надо было пешком идти, как обычно.
Ученый обнял дочку и проводил на кухню. В разговоре они оба расслабились, попили чай, обсудили пустяки. Ученый теребил дужку кружки, улыбался внутреннему себе, выковыривал какие-то чернотки из сундука зажатых эмоций, говорил, как будто говорил себе:
- Я брюзжу, но ты прости меня.
- Что вы, Владимир Иосифович. А впрочем, брюзжите.
- Благодарю. Это все, что мне остается, старику.
- А все-таки, о чем ваш брюзж?
Старик Владимир Иосифович, точно освобожденный от оков, поднял туловище к спинке и поведал:
- Ох, родная, что в науке творится. Эта реорганизация на западный манер. Потемкинские деревни. Представь, любой помойный менеджер в праве подойти к подлинному ученому, которому давали знание москвоские академики, и ляпнуть, что ему делать. Можно-ли основать лабораторию - тоже к нему! Любая секретарша может ему тыкать.
- Это ужасно. То, что вы говорите, - Рокси искренне подняла ладони к щекам.
- Вон Путина недавно смотрел. Собрал он кого-то там - ФОНО. "Фортов", говорит, "Все эти академики - это великие ученые?".. Фортов бедненький растерялся. "Их избрали и утверлили" - отвечает. "Раз они ученые пусть идут работать в науку" - метко заметил. Сколько Академии Наук не существует? Уже три года. А присутствует это Г..НО. В котором из 100 академиков почкованием нарасло 900. Надули, протоклнули, обезобразили, из западной клоаки взяли копирку, щелкнули ксерокс. В принципе, гниение было недолгим. Три года. Еще все те, кого сместили, живые. Значит, если резко заняться обратным вопросом и вернуть вековые структуры - может науку и можно спасти, как думаешь, доча? Я стар и ясно не вижу такие вопросы.
- Наверно, вы правильно говорите. Резко заняться обратным вопросом. Но, прошу, отдохните. Вам развеяться надо. И в Таиланды самому съездить радикально необходимо, - с добротой резюмировала Роксана и погладила профессора по руке.
- Не умею я отдыхать. Не так нас воспитывали. Стыдно теперь, что-ли? Да и бегать собирать ковидные справки - играть в их чехарду - не мое это. Я в окно картинку посмотрю, покурю - уже и отдых.

А науки нет потому, как образования нет. Виноваты и верха и низа. Преподы виноваты, что обмельчали. С некоторых пор стало им наплевать на учеников, на предмет. Когда я преподавал, мне интересно было парить в теме. Сложно описать это. Когда ты настолько знаешь свой предмет и видишь его какбы трехмерно со всех сторон, охватывая. и ты как будто в потоке.. летишь вместе с этим предметом. Легко, и ясно, и бодро... Ты подносишь как ангел манну. От самого факта получаешь неописуемую подпитку. Идешь на лекцию, думаешь: "вот так начнешь", а увидел глаза - и понес совсем иначе.
Рокси упоенно наблюдала, как горят глаза ученого при рассказе.
- Но нужен опыт. И знание предмета настолько глубокое, что способен начать с чего угодно и, импровизируя, уйдешь в такие дали, и в итоге покажешь, что требуется в задачнике. Молодые преподаватели редко понимают это... Лекцию надо готовить, чтоб она стала стройной и лаконичной. И тогда можно позволять и импровизацию.

Далее, верха. Это умный ход запада, что внедрили в образование промежуточную ненужную структуру, затрудняющую и оттягивающую на себя финансы. Я про СМК, Систему менджмента качества. Теперь нас обязали играть, и после каждой лекции мы, преподы, друг друга выслушиваем, ставим плюсики за каждую лекцию, пишем гору отчетов. А работать когда? А сколько отчетной бумаги идет. Мало у кого ееще сил на работу остается. Вот все и стали наплевательски относиться.
Какие еще механизмы разрушения. За нулевые все училища стали университетами. Конечно, денег же больше выделяют на статус универа.
И вот теперь все бывшие ПТУ стали колледжами. А училища - университетами. Профобразование упразднилось. Возник дисбаланс - нет узких спецов, нет и широких спецов. Качественная узкая специальная подготовка пропала. Технарь перестал быть технарем. И вышку не вытянул потому, что у него потенциала нет. Зачем технарю вышка?.. Он в ней толком не разберется. Поэтому я вижу, как в нео-университетах этим троичникам вдалбливают высшую математику, но она разбивается об их стеклянные полные слез глаза.

Видишь, Рокк, введешь вот такие тонкие моменты, и образрование само по себе разрушается. И делать больше ничего не надо. Несколько точечных уколов на уровне правительства и от великого советского наследия - одни осколки. Уродливая пародия на запад заняла место. Разве мы что-то хорошее ухватили с Европы? Нет, самое поганое. В Оксфорде до сих пор сохранилась преемственность поколений. Ученики старшие становятся учениками для младших. Поэтому их система живуча столетиями. У них сформировались традиции, которых жестко придерживаются, не озираются по сторонам на модные штучки! Продуманность ньюансов обучения вплоть до того, что температура в комнатах мальчиков холоднее чем у девочек - для усвоения материала. Учитывается, в какой возраст и время идет лучше понимание материала. А розги отменены только несколько лет назад. Наши же гос умы переняли СМК, а не преемственность поколений. И с криками, давайте восстанавливать образовашку, сами в тихаря проводят такие проекты, чтобы все развалилось. С этим недообразованием в виде бакалавриата и прочим шлаком имеем одно недовысшее образование.

Но не будем все валить чиновников. Виноваты и сами студенты с их родителями. Прежде всего, они не хотят знаний. Они алчут корок со штампами. Их развращенность и подстегивает деградацию институтов. Студенты уже не помнят, учиться - как это.


*

На следующее утро после образовательного разговора с профессором Роксана на качеле с ноутбуком сидела напротив подъезда. Ботинками отталкивалась, покачивалась и смотрела на дом. Более мелкого и модного гаджета в ее приданом не имелось, поэтому хвастаться выходила с этим. Вчерашний рассказ профессора ее весьма впечатлил. Но не об образовании, а о бомжах 90-ых. Профессор много рассказывал о своих наблюдениях, как по дороге в институт наблюдал за забором целый бомжевый городок со слаженной инфраструктурой. Метафоры были очень сочные. Чем-то муки бродяг напоминали Кораловой ее собственные. Непонимание и неприязнь общества - одни из них. Чтобы как-то систематизировать услышанное и в личной шкале считаться творческим человеком, она попыталась их оформить в стих. Имелась пара неблаговидных слова, но поэтэсса посчитала, что в контексте замысла они допустимы.
Такой вот:

а помнишь, в говнотечке
нагих бородачей
что с фейри терли свечки
запястий и локтей

у мусорок с любовью
бухали, а потом
их игрища бомжовьи
наш наполняли дом

у них был целый город
из будок для собак,
диван, покрышек горы
и супчик у костра

штанишки с аммиаком
не стираны - увы.
но свет добра однако
в глазах найдете вы

да-да, таких я помню
сама рвала пруты
и гнала тот коровник
пастися на кусты.

мне парни помогали
пинать в зады бичво
вот было время стали
сейчас уже не то

поверь, адепты улиц
в легенды не ушли
их в ребиках притулят
рабсилой "за рубли"

добру рабов бесплатных
не гоже гнить как кал
в ногах руках их ватных
есть потенциал

в век макроэкономик
маркетинговых схем
мы всем настроим гробик
для счастья без проблем.

С чувством выполненной контрольной "леди с качели" соскочила с сидушки и потопала к высотке. Из-за угла величественной вереницей показались троица бомжей. Двое мужчин и женщина. Они что-то тащили в пакетах - условно съедобное. Спустившись к подъезду, шимпанзе вернулась мыслями к образованию. И тут-то ее застали врасплох.
- Как ты во время! Пойдем скатываться с горки на животах!
Дети подбежали к ней и телепали за рукав, а Рокси растерянно улыбалась.
- Ты будешь держать нас за шкварники!
- Да? А вы меня за что?
Друзья-коротышки разглядывали практичным зрением загривок дамы:
- Вот за этот твой шерстяной шарф или копчик.
- Тогда по рукам.
На верху горки Роксана приспускала добровольцев, держа за шиворот, потом отпускала, и пилот летел на песок вниз и заливисто смеялся.
- Вот так подружка у нас!
После пилотажа был конный бой. Вместо коня почему-то была обезьяна, но детей это не смущало. Наигравшись, один мальчик оправил курточку и спросил:
- Роксана, а теперь расскажи нам, кто такой Бог, которого ты целовала на деревяшке?
И конь стала серьезным человеком:
- Это Бог. Он сотворил ваших родителей, и площадку, и воздух и курточку.
- И планету?
- Да. Ее в первую очередь.
- А Бога кто сотворил?
Шимпанзе поняла, что разговор завернется сам в себя:
- Давайте лучше в выше-ноги сыграем.
- Как?
- Такие большие и не умеете? Ну смотрите: бегаем по кругу, потом, раз, и все должны оторвать ноги от земли, зацепившись за висюли.
Другая пытливая девочка взяла инициативу:
- Тогда Бог нас на небо возьмет?
Заводила улыбалась и гладила по голове малыша в голубой курточке:
- А ты разве не на небе?

##########################################################
Следующее: http://proza.ru/2016/12/01/253
Читать историю целиком: http://proza.ru/2014/11/19/990
А если только предыдущую главу: http://proza.ru/2016/08/30/319