Божественная трагедия

(Установки к постановке)

ЗАНАВЕС
(текст, воспроизводящий рисунок)

На эмали, столь безгрешной,
Что наивно-голубой,
Чуть повыше, чем скворешни,
Видишь, - ангелы гурьбой...
Нужно только приглядеться
И зажмуриться слегка:
Солнце... Ангельское детство...
Взбитых сливок облака...


БОЖЕСТВЕННАЯ ТРАГЕДИЯ

Бог завернулся поплотнее в облако,
Послал ко всем чертям радикулит,
И засопел... И шелестели около
Те звёзды, коим он благоволит...
Презрительно, опасливо и вкрадчиво
Косились на обрюзгшее лицо
Их дымчатые, странные, русалочьи,
С насмешливо прохладной зеленцой...
А Бог не ведал, что и Бог карается -
Старик - младенец, общий и ничей,
Неискушённый в мстительном характере
До тошноты услужливых очей...
Давно ли это: он да пустошь пыльная...
Идея сотворенья... А пока -
Помахивая розовыми крыльями,
Непуганно порхают облака...
Давно ли он из глины и наития
В одну декаду создал целый мир!
И пот его, счастливый пот строителя,
Дождём был назван первыми людьми...
Потом Адам и Ева стали старшими...
Дровами - лес, животные - зверьём...
И даже звёзды - просто секретаршами,
И не пускали к Богу на прием.
Прикрыв глаза подсиненными веками,
Крутя бедром, скользила в кабинет
Его звезда...
А жаловаться некому -
Инстанций выше не было и нет...
И он пленялся линиями плавными,
Когда, седую голову кружа,
Прикрыв коленки фиговыми планами,
Несли на подпись ересь чертежа.
Листал, довольный, липовые сведенья
В которых смехом назывался стон,
Не зная, что „Божественной комедией“
Был озаглавлен первый фельетон...


ПЕСНЯ ПЬЯНОГО АНГЕЛА

(Ангел - официант. Салфетки - крылышками.
Забыв, кто он, - ищет официанта.)

Никто никому не нужен...
Эй, как там тебя, гарсон! -
Полбанки и легкий ужин
На двух, так сказать, персон...

Персоны глядят в стаканы,
В стаканы, а не в окно:
Как жизнь они многогранны.
Все грани ведут на дно...

Не стоит грустить, персона,
Нажми на звонок соска...
На всех одного фасона
Исподнее и тоска.

Ни раз и ни век бывало:
Штаны подтянув, Адам


Заруливал в сень привала
С не эва какой мадам...

А Бог, притаившись рядом -
В пушке над его губой,
Стращал его тщетно адом
И евнуховой судьбой.
Плескала кудрями дева
И щурила длинный глаз:
„Сомнительно это дело -
Что дело богам до нас...“

До завтрака длится ужин...
Распятьем - на гвоздь - пальто.
Никто никому не нужен.
Нигде. Никогда. Никто.


АДАМ И ЕВА
(первый диалог)

- Смотри, какое яблоко, Адам!
- Кругло, как мир... Не слишком колоритно.
- Единственный, позволь тебе отдам!
- Ну что ж, давай - железо калорийно.
- О, не спеши, ведь мы с тобой должны
Вкусить впервые солнечную мякоть...
- Боюсь, у этой, так сказать, жены
Плодиться хобби, мудрствовать и плакать...
- Что слышу я? - Нарёк меня женой? -
Согласна, милый! Бог тому - свидетель...
- Чёрт побери и августовский зной,
И этой голой дуры добродетель!
- Ты счастлив, да? Какой прелестный рай!
Еще бы домик и забор вдоль сада...
- Сказал бы мне родитель: „Выбирай“ -
Так лучше ад, чем райская засада...
- Я как во сне... А ты?
- Кошмарный сон...
- Я вся дрожу...
- Таков закон прелюдий...
- А это что?
- Не видела кальсон?
Так вот стирай...

И зажили как люди.


КУПЛЕТЫ ЧЕРТА

Сколько мне почёту! -
Жаловаться - грех:
Посылают к черту
Все и всех...

В коммунальном гаме
Грохочут сковородками
Для мужей с рогами
И двойными подбородками.

Эх, раз, ещё раз... -
Трещи супружеский матрас!

Говорят мне: „Черт, возьми! -
Пьянствует начальство...“
Мало, что ли, мне возни
На своём участке!
А милиции за что же
Звёзды и оклады?
Не нужны мне эти рожи
В коллективе ада!

Эх, раз, еще раз
Поменять иконостас...