Паутина Темноты 26. Злополучный бал

 Часть 2.
 Глава 26. Злополучный бал.


- Сделай глубокий вдох и прекращай дергаться! – прошипел мне на ухо Кирилл. – Я, и сам, нервничаю, но остальным этого видеть необязательно! Причем, твоя роль гораздо проще, чем моя! Вспомни о своих, предыдущих, выходах в свет, вряд ли, тут будет что-либо иное. Та же самая ярмарка тщеславия!
   Я коротко кивнула, отчаянным усилием подавила приступ паники, представив, что это - рядовой поход в Дом офицеров, на собрание партийно-хозяйственного актива в конце семидесятых, и повернулась в сторону двери арендованного лимузина, которую придерживал Лис, уже выбравшийся наружу.

   В сером смокинге с бабочкой и стянутыми в аккуратный хвост кудрявыми рыжими волосами, Валерка мало напоминал прежнего лихого байкера и компьютерного маньяка Лиса. Скорее уж, богемного завсегдатая светских тусовок. Он хорошо вжился в свою роль личного секретаря провинциального толстосума, удачно скрывая свое боевое прошлое.

   Благодарно приняв его протянутую руку, я постаралась не оступиться на высоченных каблуках, вернула на лицо заученную, надменно-презрительную, улыбку и шагнула в сторону ярко освещенных, мраморных, ступеней. Обернувшись назад, я увидела, что с другой стороны лимузина стоит Волк, прикрывая выбирающегося из машины Кирилла. В своем темном костюме и с микрофончиком в ухе, Алекс вполне вписывался в стандартный образ охранника, что делало вполне объяснимыми настороженные взгляды, которые он бросал по сторонам. Вспышки фотоаппаратуры многочисленных репортеров, слетевшихся на запах светского раута, делали весьма затруднительным контроль окружающей обстановки.

   Я могла только  предполагать, как нервничает сейчас Хорек, вынужденный остаться за рулем лимузина. Мне с огромным трудом удалось убедить его, уступить Волку место моего охранника. Нам необходимы были его личные воспоминания о семье Барона, в которых могла возникнуть оперативная необходимость, а на наш пригласительный билет полагалось только двое сопровождающих.

  Схватив под руку подошедшего Кирилла, тоже одетого в строгий черный смокинг, я двинулась к входу в отель, уступая место следующей прибывшей паре. За нами последовали и Валерка с Алексом, зонтами прикрывая нас с Кириллом от дождя, который вперемешку со снежной крупой сыпался с хмурого ноябрьского неба. Миновав всенепременную рамку металлоискателя, мы с Кириллом свернули в сторону гардероба, где Док снял с моих плеч дорогую меховую накидку.   
 
   Пока он получал номерок, я рассматривала свое отражение в огромном зеркале, оправленном в массивную позолоченную раму. Увешанное блестящей бахромой, платье в стиле «чарльстон» довольно неплохо прикрывало мой, ставший весьма объемным, живот. Сплетенные из тонких, усыпанных стразами, ремешков, босоножки были ему под стать. И если верить нашему стилисту, именно так должна была выглядеть молодая жена провинциального магната. И если в вопросе одежды я согласилась с мнением Розы и ее московской подруги, то прическа была моим собственным творением. Пришлось потратить уйму времени и преодолеть отчаянное сопротивление парикмахерши, чтобы на моей голове появился белокурый «длинный сэссун», идеально повторявший форму моего служебного парика, который я носила в прошлой жизни. Осторожно коснувшись волос, скрывавших большую часть лица, я про себя поблагодарила новые технологии наращивания волос, позволившие мне вернуть свой облик конца семидесятых. В этой прическе и с ярким вечерним макияжем я ничем не напоминала девочку – «эмо», уступившую мне свое тело. Погладив серебряный медальон, висевший на бархатной ленточке, украшавшей мою шею, вернувшийся ко мне после стольких приключений, я решила, что пора нырнуть в светский омут с головой.

   Ободряюще улыбнувшись подошедшему Кириллу и кивнув, присоединившимся к нам, Лису с Волком, я засеменила в сторону главного зала. Пройдя увитую цветами арку, я пошатнулась от ударившей в лицо волны эмоционального напряжения, сопровождаемой густой смесью запахов духов, пота и еды. И гулом голосов, перекрывавших звуки оркестра, игравшего на возвышении. Крепче вцепившись в рукав Кирилла, я обвела глазами зал, пытаясь обнаружить того, ради кого мы, с таким трудом, сюда прорвались. Но Вольфа, в ближайшем окружении, не наблюдалось, хотя, мы изрядно припозднились относительно заявленного начала мероприятия.

- Давайте попробуем пробраться поближе к оркестру! – предложил Лис, всматриваясь в строчки, бегущие по экрану его «айфона». – Судя по сообщениям в сети, немецкая делегация уже прибыла.
   Кирилл кивнул,  и мы начали медленно продвигаться в указанном направлении, осторожно лавируя между группками людей, которые делали вид, что беседуют о бизнесе и наслаждаются бесплатным шампанским и крохотными бутербродиками с икрой, а на самом деле рассматривают окружающих и сплетничают. Раз за разом, меня обдавали эмоциональные волны зависти, похоти и злобы. Прав был Док, та же самая ярмарка тщеславия, только еще более пустая и безвкусная. И это – благотворительный бал Союза промышленников! Одно из важнейших светских событий года. Смех, да и только!

   Занятая своими наблюдениями, я не сразу поняла, что наша компания привлекла к себе определенное внимание. И только напрягшаяся рука Кирилла дала понять, что-то неладно. Проследив направление его взгляда, я заметила нескольких мужчин среднего возраста, определенно направляющихся в нашу сторону. Судя по дорогим смокингам, это были тоже гости, а не секьюрити.
- В чем дело? – шепотом спросила я Дока. – Это - не те, кто могли бы вышвырнуть нас отсюда за поддельное приглашение.
- Хуже! – так же тихо ответил он. – Лицо одного из них мне знакомо по материалам о Марке, но я не помню, кто он.
- Совладелец той же фармацевтической компании! – раздался сзади тихий голос Валерки, сверившегося со своим электронным справочником. – Питерский филиал. Яков Финштейн его имя.
- Этого слишком мало для общения! – недовольно пробормотал Кирилл.
- Тогда давай сделаем вид, что не заметили его!  - предложила я и потянула его в сторону официанта с подносом, уставленным бокалами.

   Но это нам не помогло. И не успели мы взять по бокалу, как перед нами «нарисовалась» довольная, круглая, физиономия, принадлежавшая тому самому Якову. Я с недовольной миной окинула взглядом фигуру в смокинге, плотно обтягивавшем складки жира, образовавшиеся на когда-то мускулистой фигуре. Короткий «ежик» на голове и огромные перстни на всех пальцах обоих рук дополняли образ классического «нового русского».

- С каких это пор ты перестал узнавать своих старых друзей, Марк? – с преувеличенной обидой воскликнул он, в то время, как его глаза скользили по  мне оценивающим, цепким взглядом. – И в обществе совсем перестал появляться!
- В определенный момент у людей происходит смена приоритетов, теперь мне комфортнее в семейном кругу! – сдержанно-холодным тоном произнес Кирилл, обнимая меня за располневшую талию так, что платье отчетливо натянулось на животе.
  Я уверенно встретила взгляд этого типа и передвинула руку с бокалом таким образом, чтобы лучше было видно усеянное бриллиантами обручальное кольцо. Тот заметил мой маневр, скорчил презрительную мину, перевел взгляд на Кирилла и насмешливо промолвил:
- Крепко же ты должен был напиться, чтобы перепутать эту девчонку с парнем! И жениться решил, чтобы узаконить единственного наследника? А ты хоть убедился, что то, что у нее в животе, действительно – твоё?

  Его спутники разразились одобрительными смешками. Я почувствовала, как напряглись мускулы на руке Дока, но голос его был спокоен, хотя, в нем и звучала откровенная угроза:
- Немедленно извинись перед моей женой, или я заставлю тебя пожалеть о своих словах!
- Ой-ой, как страшно! – насмешливо прогнусавил Яков, в притворном испуге приподнимая пухлые ладони. – И что ты мне сделаешь? Ударишь? Уже забыл, насколько хорошие у меня адвокаты?

  У меня в голове всплыли воспоминания о длительной судебной тяжбе между этими людьми, и я поняла, что пришла пора брать дело в свои руки. Вокруг нас уже начинала собираться толпа любопытных, среди которых, определенно должны были оказаться журналисты. У многих в руках появились различные электронные «гаджеты». Я широко улыбнулась, выдернула руку из руки Кирилла и резко шагнула в сторону обидчика.
- Нет! Это я сейчас сломаю тебе нос, а потом пусть твои адвокаты попробуют выиграть процесс по нападению на тебя беременной женщины! А уж, сколько смеху будет в сети! – довольно громко заявил я.

  И воспользовавшись его мгновенным замешательством, выплеснула ему в лицо свой бокал шампанского. И еще шире расплылась в улыбке, глядя, как багровеет его лицо под вспышками встроенных фотоаппаратов. Толстяк тоже осознал, что все снимают его позор, и, сжав кулаки, шагнул в мою сторону. Я, и в самом деле, приготовилась нанести ему упреждающий удар, как вдруг передо мной возникла фигура Волка, отделяя меня от потенциального противника.
- Что ты творишь? – прошипел Кирилл, дергая меня к себе.
- Привлекаю к нам внимание! – тихо ответила я, указывая ему глазами в сторону эстрады.

  Оттуда, сквозь расступившуюся толпу, на нас смотрел Вольф. Его синие глаза скользнули по мне, перебежали на лицо Кирилла, на лице Барона мелькнуло узнавание. Затем его взгляд снова переместился на меня. Поймав его взгляд, я поднесла ко лбу ладонь с выдвинутым указательным пальцем и изобразила импровизированный салют, принятый в среде фехтовальщиков. И с удовлетворением отметила ошеломленное выражение его лица. Не думаю, что в России, сегодня, многие знали о его юношеском увлечении. Мне, определенно, удалось его заинтриговать.
- Теперь мы можем пойти и поздороваться с Бароном! – шепнула я Кириллу.

   А затем обернулась к Якову, все еще стоявшему перед Волком с мокрым, багровым лицом, и во всеуслышание заявила:
- И знаешь, лучше жить с настоящим мужиком, который трахает все, что шевелится, чем с тем, кто способен только завидовать такому счастью!
  После чего поставила опустевший бокал на поднос оцепеневшего от удивления официанта, умильно улыбнулась Кириллу и сладеньким голоском предложила:
- Дорогой, давай найдем более спокойное местечко! А то наш малыш тоже начинает волноваться!
  И сквозь расступающуюся толпу потащила Кирилла в сторону эстрады.

- Ну, Рысь, ты даешь! – услышала я восхищенный шепот Лиса. – В раз, создала такую рекламу, которую и за миллион не купишь!
- Только у меня чуть сердце не выскочило! – недовольно пробурчал в ответ Кирилл.
- И хорошо, что тут Хорька не было! – добавил догнавший нас Алекс. – А то бы без сломанных костей не обошлось! И тогда-то нас бы, точно, вышвырнули отсюда!
- Вовсе нет! – с коротким смешком ответил Лис.- Мы создали такую интригу для журналистов посреди всей этой скукотищи!

  Я лишь краем уха воспринимала эту перепалку, не отводя взгляда от приближающихся ко мне глаз Барона. Тот тоже очень рассеянно внимал, стоявшим рядом с ним, собеседникам, пристально наблюдая за нашим приближением. Во всем его облике читался настороженный интерес. Вольф, определенно, вспомнил моего спутника, меня он не узнал, но его заинтриговало мое эксцентричное поведение. Барон с очевидной заинтересованностью разглядывал меня, не обращая внимания на попытки своих спутников увести его в сторону от причины скандала. Вероятно, ему тоже было отчаянно скучно на этом мероприятии, и он был не прочь поразвлечься.

   Я, в свою очередь, отвечала ему не менее откровенным разглядыванием. В нем многое сохранилось от того Барона, который был моим адъютантом в конце семидесятых. Высокая широкоплечая фигура сохраняла все ту же великолепную выправку фехтовальщика и танцора, правда, мышечный каркас стал более массивным, сильнее приближая его к идеалу «истинного арийца», наследника старинного, немецкого, рода. Светлые волосы всё так же контрастировали с черными бровями и ресницами, обрамлявшими ярко-синие глаза, изучавшие меня с немного насмешливым интересом.
  Как хорошо я помнила этот взгляд! Он застрял в моем мозгу с самой первой встречи. Точно так же Вольф смотрел на меня, когда, по приказу Волка, сначала, предложил мне выпить стакан водки, а потом – станцевать с ним. В тот раз насмешка довольно быстро сменилась на недоверчивое удивление, а потом и на восхищение. Водку я пить умела хорошо, да, и танец наш удался.

  Тут мне стало больно где-то в глубине груди, я осознала, что прекрасно помню все свои ощущения и чувства, связанные с этим человеком, а для него их, и вовсе, не существовало. Мне внезапно стало трудно дышать, я неосознанным движением попыталась оттянуть от шеи бархотку с висевшим на ней медальоном. Точной копией того, который когда-то принадлежал бабушке Вольфа, а он, с ее согласия, заказал у знакомого ювелира точную копию и подарил медальон мне, после нашей первой ночи. И именно им воспользовался Кирилл в сеансе гипноза. Глаза Вольфа скользнули вслед за моей рукой, он нахмурился, разглядывая рисунок на медальоне, и тут я поняла, что мы приблизились, практически, вплотную к нему.

- Позвольте представить вам мою жену, барон Вольф! – услышала я голос Кирилла и постаралась вернуть на лицо любезную, светскую, улыбку.
- Рад встрече с вами, Марк! – любезно ответил ему Вольф, неохотно отводя от меня глаза. – Ваша жена, просто, очаровательна! И мне кажется, мы с ней уже где-то встречались!
  Его глаза снова вцепились в меня с пристальным интересом, но в них не было и тени узнавания. Я разжала пальцы, судорожно сжавшие медальон, и протянула ему руку чуть выше, чем необходимо было бы для простого рукопожатия. Мне никогда не нравилось жать руку мужчинам, совсем немногие из них удостаивали даму столь же крепким пожатием, как своего собрата по полу. И я как-то чувствовала от этого свою ущербность. И я знала, что Вольф должен был помнить уроки вежливости своей бабушки.

   И я не ошиблась, Барон слегка склонил голову и поднес к губам мои пальцы, в глазах его при этом мелькнуло еще большее удивление.
- Я тоже рада с Вами познакомиться, господин барон! – тихо ответила я. – Но вряд ли, мы могли видеться с Вами ранее. Если вы только не любитель путешествий по Волге, тогда мы могли случайно пересекаться в родном городе Марка, вся наша команда родом оттуда. А в Москве я совсем недавно, и это - мой первый большой выход в свет. Боюсь, что не совсем удачный!
  Я криво усмехнулась, окинув взглядом, глазеющее на нас окружение. По губам Вольфа тоже скользнула насмешливо-презрительная улыбка, показывающая его истинное отношение к окружающему нас действу, и он также тихо ответил:
- Ваш смелый поступок удачно разнообразил отлаженный протокол сегодняшнего мероприятия! А неудача в светском обществе - это когда тебя не замечают. Впрочем, внимание, тоже бывает слишком утомительным.

  Он перевел глаза куда-то в сторону, и на лице его появилось недовольное выражение. Проследив его взгляд, я обнаружила, что сквозь образовавшееся вокруг нас плотное кольцо зевак пробивается мужчина в вызывающе - блестящем костюме, в котором я опознала популярного шоумена, постоянно мелькавшего на экранах телевизора в многочисленных шоу, заполонивших эфир.
- Надеюсь, вы и меня представите этой очаровательной и смелой леди! – воскликнул он, бесцеремонно расталкивая стоявших у него на пути людей.- У меня на ее счет большие планы!
- Это - главный распорядитель благотворительного бала! – с кислой миной пробормотал Вольф, отвечая на мой недоуменный взгляд, в то время, как Кирилл заканчивал очередное мое официальное представление. – Держу пари, он придумал, как извлечь выгоду из Вашего поступка!

  Подавив тяжелый вздох, я и ему протянула руку для поцелуя. Возможность поговорить с Вольфом летела в тартарары!
- Я очень надеюсь, что Вы не откажетесь поучаствовать в аукционе танцев! – с наигранным энтузиазмом воскликнул распорядитель, продолжая удерживать мою руку после того, как неловко скользнул по ней губами.
- Не думаю, что положение моей жены позволяет ей принимать участие в танцах! – ответил Кирилл, обеспокоенно глядя на меня.
  Шоумен окинул быстрым взглядом мою нескладную фигуру, но решил не выпускать желанную добычу:
- Я полагаю, что пара тактов вальса ей не повредит, зато мы соберем дополнительные деньги для бедных больных деток!

   Я скривилась при виде такого откровенного вымогательства под видом благородных целей, но искоса бросив взгляд на лицо Барона, прочла на нем откровенные досаду и разочарование, после чего решила принять вызов.
- Ну, пару тактов вальса-бостона, я, пожалуй, действительно, выдержу! – произнесла я, остановив взглядом, вознамерившегося возражать, Кирилла. – Нельзя же, и в самом деле, обижать бедных деток!
  После чего оперлась на руку распорядителя и проследовала за ним на эстраду, где уже собралось несколько расфуфыренных дамочек и девиц. И только стоя уже там поняла, что недооценила всего коварства распорядителя. Вокруг эстрады собрались почти все присутствующие на балу мужчины, среди которых я, с неприятным удивлением, обнаружила и того типа, которого совсем недавно облила шампанским. Яков стоял совсем близко и, с ядовитой ухмылкой, глазел на меня, определенно затевая какую-то пакость. Тем временем, радостный шоумен выкрикивал имена присутствующих на эстраде дам и предлагал мужчинам выкупить танец. Танец доставался тому, кто предлагал большую сумму. Меня распорядитель оставил напоследок.

   Когда же, наконец, прозвучало и мое имя, вокруг начался настоящий ажиотаж. Ставки быстро взлетели настолько высоко, что вскоре в игре остались только Яков и Кирилл, который прекрасно понимал, что противник непременно попытается мне отомстить, устроив во время танца какую-нибудь гадость.
- Сто тысяч! – выкрикнул обладатель мокрого смокинга, не отрывая от меня ненавидящего взгляда.
- Сто двадцать! – сдержанно ответил Док, пытаясь не выдавать своего беспокойства, хотя глаза его нервно перебегали от моего лица к животу.
  Я знала, что мы приближаемся к пределу допустимых возможностей, неосознанно приложила руку к животу, где заворочался кто-то из малышей, отвечая на мои разгулявшиеся нервы. Можно было сослаться на плохое самочувствие и прервать аукцион, но это означало бы, что я струсила. А я не привыкла отступать, особенно перед таким количеством свидетелей. Оставалось надеяться, что жадность Якова пересилит желание отомстить. Но я ошибалась.

- Двести тысяч! – рявкнул он, и я поняла, что бизнесмен решился на явную подлость, типа того, чтобы уронить меня во время танца, что могло повредить детям.
  Чувствуя, как кровь отливает от моего лица, я бросила взгляд в сторону Кирилла, которому что-то шептал на ухо Лис, потом перевела взгляд на мрачное лицо, стоявшего рядом Волка, неодобрительно качавшего головой, и почти было решила сдаться, как вдруг услышала громкий голос Вольфа:
- Двести пятьдесят тысяч! Евро!
  Благородный Барон спешил мне на помощь! Внутри у меня распустился мерзкий, холодный комок, в который, казалось, сжались все внутренности. Я поняла, что вопреки всем предсказаниям, мой адъютант остался прежним. Кто же еще мог, с такой безрассудной отвагой, кинуться на защиту беременной женщины, попавшей в трудное положение? Которую он видел впервые в жизни! И пусть, в руках у него теперь была не шпага, а чековая  книжка. Новое время, новые ценности! Но добро остается добром, даже если ему никто не служит.

  Отведя глаза от лица Кирилла, на котором проступило явное облегчение, я посмотрела на Якова, физиономия которого стала краснее свеклы. Он явно взвешивал свою подмоченную, в буквальном смысле, репутацию и солидную сумму, стоявшую на кону. Мой противник собрался что-то сказать, но вовремя посмотрел в сторону Вольфа, который с ледяным выражением лица, не отрываясь, глядел на него, судорожно сглотнул и решил не портить отношения со старшим партнером. Кинув на меня злобный взгляд, он махнул рукой и ринулся прочь от помоста. Меня же хватило только на то, чтобы одарить Вольфа слабой благодарной улыбкой. Мой адъютант, в очередной раз, спас меня.

   Распорядитель еще пару раз предложил повысить ставку, а затем объявил, что танец продан. Вольф неторопливо выписал чек и положил его на поднос, который держала полураздетая длинноногая девица. Затем Барон посмотрел на Кирилла и жестом предложил ему увести меня с помоста. Приняв протянутую руку Дока, я спустилась по ступеням, а затем покинула его и резво пошагала в сторону Вольфа, еще не успевшего далеко уйти от помоста.
- Вот уж, не думала, что Вы способны отказаться от танца, который стоил Вам так дорого! – заявила я, с вызовом глядя ему в глаза.
- Я не хотел доставлять даме излишнего беспокойства! – несколько опешив от такого напора, пробормотал Вольф.
- Ваша вежливость граничит с оскорблением! – чуть слышно ответила я, глядя ему прямо в глаза. – Я, ведь, уже сказала, что пара тактов вальса-бостона мне не повредят! Или я настолько непривлекательная партнерша?
  Вольф слегка нахмурил брови, помолчал пару секунд и принял вызов.
- Дама желает танцевать вальс-бостон! – громко бросил он в сторону оркестра, после чего взял меня за руку и повел в центр зала, сквозь расступающуюся толпу.

   Остальные пары поспешили за нами, возбужденно переговариваясь, вероятно далеко не все знали, что такое вальс - бостон. В отличие от меня. С первыми же тактами музыки я оперлась о ладонь партнера, почувствовала на своей талии привычно крепкую руку и заскользила в знакомом ритме. Глядя на лицо Барона, я с удовлетворением заметила проступающее на нем удивленное недоумение. Совсем как в первый раз! Губы мои тронула печальная улыбка, и мысли унесли меня в далекое прошлое.

- Вы великолепно танцуете! – тихий голос Вольфа, в котором звучало явное восхищение, вернул меня в действительность. – Не часто встретишь достойного партнера.
- Вы мне льстите! – так же тихо ответила я. – Во мне сейчас столько же изящества, как в стельной корове, но когда-то я танцевала вполне профессионально. Впрочем, как и вы!
   В доказательство своих слов я отпрянула от него и, подчиняясь рисунку музыки, сделала плавный разворот вокруг своей оси, а затем вернулась в его объятия.
- Это действительно так! – удивленно пробормотал он. – Только мне, последние годы, нечасто удается найти для этого время.
   По его лицу скользнула какая-то печальная тень, и я поняла, что затронула чувствительную струну. Прежний Барон любил танцевать, очень! Он встряхнул головой, отгоняя какие-то воспоминания, и сменил тему разговора:
- Но мне показалось, что не только танец был причиной вашей настойчивости! Вы определенно хотели о чем-то поговорить со мной!

  Я прерывисто вздохнула и едва не сбилась с ритма. Вольф сам выходил на откровенный разговор, и я, просто, не имела права упустить такой шанс, хотя, мне очень не хотелось разрушать такой великолепный душевный настрой.
- Я только хотела поблагодарить Вас за то хорошее, что Вы делаете для больных детей в нашей стране! – решительно произнесла я, глядя ему прямо в глаза. – Особенно в нашем городе!
  На лице Барона, вновь, мелькнуло недоумение:
- Моя фирма, и в самом деле, занимается благотворительностью, мы открыли несколько реабилитационных центров, но я не припомню, чтобы что-то подобное происходило в вашем городе!
- А как же лечебница для неполноценных детей, расположенная в нашей области? – спросила я после очередного разворота, довольно удачно изобразив на своем лице удивление. – Мне казалось, что именно ваша фирма производила там реконструкцию!
   Наши лица были достаточно близко, чтобы я поняла, что его недоумение было искренним.

   Тут музыка стихла, и зал взорвался аплодисментами. Вольф поблагодарил меня, легонько поцеловав пальцы, но продолжал удерживать мою руку, его, явно, раздражала необходимость прервать, заинтриговавший его, разговор.
- Возможно, нам стоит встретиться в более спокойной обстановке и продолжить нашу беседу! – заявил он, подведя меня к Кириллу. – Вы, ведь, не собираетесь, немедленно после бала, покинуть Москву?
- Я все-таки не Золушка! – лукаво усмехнулась я. – А потом у моего мужа есть к Вам и деловые вопросы, так что все возможно!
  Вольф перевел взгляд на Кирилла и предложил, вынув из кармана визитку:
- Позвоните мне завтра, и мы найдем подходящее время для встречи!

   После этих слов Барон, очередной раз, склонился к моей руке и совсем, было, собрался уходить, как взгляд его, снова, упал на медальон, казалось, он силится поймать за хвост какую-то ускользающую мысль или воспоминание.
- У Вас очень необычный медальон, наверное, антикварный? – невольно вырвалось у него.
   Небольшой серебряный медальон, предназначенный для хранения портретов любимых людей, был украшен по ободку затейливой сканью, обрамлявшей центральный рисунок, изображавшей змейку с изумрудным глазком, склонившуюся над цветком, в центре которого каплей крови пылал крохотный рубин. Не самый распространенный , но запоминающийся рисунок, тем более, что оригинал должен был так и храниться в его семье.

   И я услышала, как сзади прерывисто вздохнул Кирилл. Уже после возвращения в мир живых я рассказала ему предысторию этого украшения, которое постоянно носила на прочном шнурке под одеждой. Док посчитал, что его решение использовать именно этот предмет для гипноза, было велением судьбы.
- Это - подарок давнего друга! – чуть слышно промолвила я, глядя в глаза Вольфу. – Он дорог мне, как память о прошлом!
   На лице Барона отразилось смятение его мыслей. Казалось, еще чуть-чуть  и он все вспомнит. Но тут кто-то громко позвал его сзади, Вольф тряхнул головой, стряхивая наваждение, виновато улыбнулся и пообещал:
- Мы непременно встретимся и обсудим всё в более спокойной обстановке!
  Затем коротко пожал руку Кириллу и отошел к поджидавшей его компании бизнесменов.

- Чего тебе удалось добиться? – шепнул мне на ухо Кирилл.
- Мне не удалось заставить его вспомнить прошлое! – также тихо ответила я, печально глядя вслед Барону. – Но я полностью уверена, что о той лечебнице он ничего не знает! А теперь мне, и в самом деле необходимо присесть!
   Док нахмурился и профессиональным жестом схватился за мое запястье, нащупывая пульс.
-  Я с самого начала был против этой затеи с танцами! – недовольно пробормотал он. – Ты опять испытываешь пределы своей выносливости!
- Танец мне дался удивительно легко, особенно с таким партнером. А давит на меня общая атмосфера, негативный эмоциональный фон просто душит меня! – не согласилась с ним я.
- Тогда давай, я позвоню Хорьку, пусть подгонит машину и увезет нас отсюда! – предложил Волк.
- А я бы не торопился уезжать, мы же хотели понаблюдать за контактами Барона, а потом сравнить записи со списком, - напомнил нам Лис, поправляя на носу очки, которые не были просто очками.
  Кирилл, явно, колебался, и я предложила свое решение:
- Вы с Доком оставайтесь здесь, а мы с Волком выйдем посидеть в зимний сад. Только сначала мне нужен туалет!

  Лис вывел на свой планшет карту прилегающих помещений и указал путь к ближайшей комнате с удобствами. И окружную дорогу оттуда к зимнему саду. Я тяжело оперлась на локоть Алекса и последовала за ним к боковой лестнице. Уже находясь на верху, я почувствовала на себе пристальный взгляд. Глянув через плечо, я встретилась глазами с Вольфом. Видимо, я никак не выходила у него из головы. И это меня порадовало. И не только потому, что приближало выполнение поставленной задачи, но и потому, что я, вновь, стала для него чем-то особенным.

   Добравшись, наконец, до зимнего сада, я почувствовала себя абсолютно обессилевшей и почти рухнула на скамейку, прятавшуюся среди кадок с цветущими кустами и лианами, вероятно предназначенной для тайных поцелуев или секретных переговоров. Негромкий стон сорвался у меня с губ, когда я привалилась к стене, поглаживая живот.
- И все-таки, тебя надо отвезти домой! – решительно заявил Волк, окинув меня обеспокоенным взглядом. – Хорек убьет меня, если с тобой случится неприятность! И правильно сделает!
  Несмотря на мои вялые возражения, Алекс заявил, что сегодня я сделала все, что могла. Сошлись на том, что я прилягу в нашем лимузине и попытаюсь вздремнуть, пока остальные продолжат наблюдать и общаться. Волк попытался связаться с Алешкой, чтобы он подогнал машину к заднему входу, но связь, почему-то, барахлила, и Алекс решил выйти на крыльцо.

   Я же скинула с отекших ног надоевшие босоножки и прикрыла глаза, занявшись дыхательными упражнениями, ругая, в душе, свою слабую плоть. Но, буквально, через пару минут в саду послышались торопливые шаги. Я открыла глаза и плотнее прижалась к стене, стараясь не привлекать внимания. К моему глубокому удивлению, между кустами показался Барон, который о чем-то тихо говорил по телефону. По-немецки. Я старалась даже не дышать, такое совпадение показалось бы Вольфу странным и могло разрушить все, наши, усилия.
  Лицо говорившего Барона становилось все более мрачным, не прекращая разговаривать, он направился в сторону того же, заднего, выхода. Звенящее чувство тревоги всколыхнуло мою душу, и я, забыв про босоножки, осторожно двинулась за ним. Мои ступни, в тонких чулках, тихо ступали по ледяному мрамору пола, и я, незамеченной, дошла почти до заднего крыльца.

  Тут я застыла, осознав идиотизм ситуации. Босая, беременная, женщина преследует известного немецкого бизнесмена! В немом отчаянии я прижалась к стене за последним раскидистым кустом, глядя, как Вольф остановился на грани мягкого света зимнего сада и темноты заднего крыльца. Чувство тревоги звенело во мне, как туго натянутая струна. Барон вертел головой, пытаясь разглядеть что-то снаружи и не желая выходить под мелкий, моросящий, дождик. Я раскрыла сумочку и достала телефон, решив послать смс Алексу, чтобы он приглядел за Вольфом, но Барон, вдруг, недовольно передернул плечами и шагнул под дождь, на открытое крыльцо.

   В то же мгновение, откуда-то послышался рев подъезжающего мотоцикла. И какая-то сила бросила меня следом за моим адъютантом. Шлепанье босых ступней привлекло его внимание, Вольф оглянулся через плечо и с недоумением уставился на меня. Это спасло ему жизнь. Первая пуля мотоциклиста вошла ему в левое плечо, а следом я налетела на него, роняя на мокрые мраморные плиты. Пули визжали вокруг нас, выбивая острые мраморные осколки из ступеней.

- Ты жив, Вольф? – воскликнула я, глядя на расплывающуюся вокруг него кровавую лужу.
  Но глаза его были закрыты, и с губ его сорвался только негромкий стон, когда я попыталась приподнять его голову, и почувствовала на пальцах что-то теплое и липкое.
- Не смей покидать меня, адъютант! – в отчаянии воскликнула я. – Это - приказ!
  К моему удивлению глаза Барона неожиданно раскрылись, в них мелькнуло узнавание.
- Это - ты, Инь? – его голос был чуть громче шепота. – Где ты была так долго?
- Я уходила очень далеко, но сумела вернуться обратно! – сквозь слезы прошептала я, видя, как глаза его начинает заволакивать холодной темнотой. – Только ты, теперь, не уходи от меня!
- Прости, ведущая! – голос моего адъютанта был тих, как дыхание. – Я не сумел помочь тебе!
   Краем сознания я воспринимала выстрелы и крики, но видела лишь его угасающий взгляд, в котором плескалось прежнее чувство. Вернуть его любовь и, снова, навсегда, потерять! Это было выше моих сил! Пытаясь не обращать внимание на отчаянно брыкающихся детей, я прижала голову Вольфа к своей груди и кинулась за ним, в Темноту.