Паутина Темноты 27. Танец в Темноте

   Глава 27.  Танец в темноте.



- За что они с нами так поступают, Инь? Мы пытаемся нести в мир добро, а нас, раз за разом, толкают в Темноту! – в мыслях Вольфа была бездна отчаяния, сравнимая, разве что, с окружающей нас Темнотой. – Это несправедливо!
- Мир вообще несправедлив, Барон! - прошелестела я, как осенний листок, подхваченная бурей его эмоций и чувств. – Как бы мы не пытались быть добрыми ко всем и во всём, какие-то из наших поступков приносят кому-то вред!
- Кому могла принести вред моя любовь к тебе? За что они отняли ее, вырвали у меня огромный кусок души? Моя жизнь могла бы быть другой! – потоки горечи захлестывали меня, не давая сосредоточиться.
- Или не быть вовсе! – парировала  я, напомнив о чувствах, владевших им перед моим первым уходом из мира. – Кирилл и твоя бабушка пытались оградить тебя от необратимого решения, дать тебе шанс, начать жизнь заново. Я не могу их упрекать! Жить всегда лучше, чем не жить! Проверено на себе!

- Ты и не представляешь, как пуста жизнь, когда осознаешь мелочность своих устремлений и целей! Когда постоянно гнетет ощущение чего-то несбывшегося или позабытого! Когда вглядываешься в каждую женщину и понимаешь, что это - не она! А та самая приходит только в странных снах, развеивающихся под утро, чтобы оставить привкус горечи и недовольства собой! Когда каждый миг общения с женой приносит ощущение, что всё может быть совсем по-другому! И в своем ребенке ищешь какие-то другие черты! – его печаль переходит в гнев.
- Прости, Вольф! Теперь я это знаю! – я напомнила очевидную вещь, здесь, в Темноте, мысли и воспоминания становились общим достоянием, не разделенные более оболочками бренной плоти. – Но в тот момент все думали, что поступают правильно! Да, я и теперь так думаю! Ты жив, и я смогла найти тебя. А если бы ты, по своей воле, канул в Темноту, решив всё забыть и найти успокоение, то я, уж точно, не смогла бы отыскать тебя!
- Нашла, и что теперь? – горечь и разочарование снова берут верх. – Как преодолеть груз тридцати лет жизни, забыть ошибки и обязательства? И как вернуть тебя, заставить забыть о муже и детях? У нас с тобой тоже мог быть малыш! Мы не должны были отпускать его, одного, в Темноту!

  Его слова причиняют мне боль, вернее, воскрешают то ужасное чувство, которое мучило меня перед концом первого витка моего существования. В пылу боя я упустила момент смерти нашей крохи, я даже не подозревала о ней, пока не стало слишком поздно. Возможно, повернись все по-другому, я, и сама, добровольно последовала бы за ней, а так, я всеми силами души стремилась вернуться обратно в мир, к своим друзьям и близким.
- Я виновата, Барон! – боль и раскаяние были очень велики, почти лишая сил бороться, но напоминание о двух новых душах, которые должны, с моей помощью, прийти в мир живых, вернули мои мысли в правильное русло. – Я очень виновата перед нашим ребенком, но я уже ничего не могла сделать, даже в первый раз, перед уходом. И не смогла отыскать его в Темноте, он был слишком мал и неопытен, чтобы зацепиться за меня. Зато, я сумела отыскать друзей и вернуть их обратно к жизни, не дать забыться и сдаться. Я сумела отыскать тебя! Наши судьбы связаны прочнее, чем ты думаешь. Пока мы не растеряли свою сущность, нас так и будет тянуть друг к другу, и в этом есть какой-то особый смысл! Быть может, то самое, неродившееся, дитя! Ткань бытия переплетает отдельные нити и судьбы, чтобы новая сущность  обрела возможность прожить свою жизнь.

- Наполненную горечью и болью? – голос Вольфа полон сарказма и обреченности.
- Нельзя принимать решение за другого человека, не спросив его мнения, особенно, если на кону стоит его жизнь! – вспылила я. – И если ты больше не хочешь приводить в мир свое дитя, то должен помешать тем, кто толкает уже живущих там детей в Темноту!
- Так ты именно за этим нашла меня? – голос наполняет горечь разочарования.
- Ты знаешь, что не только за этим! – напомнила я то, о чем он уже должен был услышать. – Ты говорил, что у тебя отняли часть души, так вот, я чувствую то же самое! Ты нужен мне, адъютант! Вместе мы можем гораздо больше, чем поодиночке!
- Но нам уже не быть вместе в мире живых! – в голосе снова печаль и усталость, они почти готовы победить меня, заставить сдаться. – А здесь мы сможем вечно танцевать вдвоем!

   В словах прозвучала тень былой любви, родившая смутную мелодию, похожую на старинный вальс или танго, которые так любил наигрывать на пианино Алекс. Она подхватывает нас и увлекает в мир воспоминаний о юности, где мы так счастливы и беззаботны, и танцуем наш первый танец. А Темнота, со смутным шепотом, смыкается вокруг нас, смывая остальные мысли и воспоминания.

- Вернись, Инь! Ты не имеешь права бросить нас, бросить своих детей! – отчаянный голос врывается в замкнутый круг нашего танца, разрывая колдовское очарование Темноты. – Ты обещала не предавать нас, ведущая!
   Хорек снова нашел меня в клубящемся сумраке воспоминаний. И Темнота словно сдвинулась и сгустилась, вновь, явив свое истинное лицо.
- И мне ты тоже нужна! – я уже не уверена, кому именно принадлежит этот настойчивый голос: Барону или Темноте?
- Тогда борись за нее честно! – в голосе Хорька снова послышалась мальчишеская пылкость и злость. – И не заставляй ее становиться предательницей, предавать своих друзей, свою цель, свою сущность! Вернись, и мы разыграем партию заново! Или я буду считать тебя трусом!
- Никто, и никогда, не смел называть меня подлецом и трусом! – в голосе Вольфа прозвучал металл, напомнивший мне блеск стали шпаги, висевшей над его кроватью, в старом доме его бабушки. – Я вернусь, и ты ответишь за свои слова!
- Следуй за мной, я уже заждался вашего возвращения! – слова были подобны вспышке иронии и сарказма.
   Вольф издал что-то похожее на рычание и кинулся за Алешкой, который подобно сверкающей комете метнулся от нас, сметая на пути все преграды. А я - за ним, чувствуя, как рвутся вокруг нас тенета Темноты, едва не растворившей в себе нашу сущность. На этот раз она почти победила меня.