Паутина Темноты 29. Дом на болотах

   Глава 29. Дом на болотах.


   Сидя на заднем сидении, между корзинками с малышами, я потихоньку начинала осознавать, что наша безумная затея, все-таки, удалась. Барон снова был в нашей команде. И сейчас он сидел совсем рядом со мной, здоровой рукой придерживая одну из корзин. В новой одежде, которую ему одолжил Дин, Вольф больше не производил впечатление успешного бизнесмена, приехавшего «из-за бугра». Потертые джинсы и кожаная куртка делали его похожим на байкера, а черная бандана скрывала бинты, окутывавшие голову. Куртку ему тоже сумели надеть только на одно плечо, но общего впечатления это не портило. Припомнилось, что, и в семидесятые, мой адъютант с одинаковой непринужденностью носил и «тройку», и костюм для бальных танцев, и мотоциклетную куртку.
   Не знаю уж, что ему вколол Док, но держался Вольф уже довольно бодро. Он, с ходу, узнал своих товарищей по стае, побывавших за гранью, и Кирилла. Темнота давала себя знать. Дина же не узнать было крайне сложно, буйная чернявая шевелюра, всего лишь, изрядно подернулась сединой, могучее сложение вполне соответствовало его прежнему облику. Лис имел очень характерную внешность, и после пары наводящих вопросов Вольф и его вспомнил.
   Быстро выспросив, что именно произошло на злополучном балу, Барон пожелал узнать больше о нашем возвращении, и о той проблеме, которая заставила нас, через столько лет, выйти на него. Кирилл коротко рассказал о проведенном, надо мной и Волком, опыте и предположении, что наше вселение в новые тела не обошлось без вмешательства российского филиала его фармацевтической корпорации. А о деталях предложил поговорить, когда прибудем на место. Когда же Вольф поинтересовался, куда нас везут, Док только пожал плечами, а сидевший за рулем Хорек, коротко ответил, что в надежное место.

    Мне тоже было любопытно, куда решили нас спрятать друзья- мотоциклисты, учитывая, что весь эфир уже гудел от слухов о то ли покушении, то ли похищении известного немецкого промышленника, произошедшем в самом центре столицы. Подобного здесь не происходило с девяностых годов прошлого века. И дело было столь странным, что парни не желали ставить в известность коллег по московскому клубу. Но так как Алешка был явно не расположен к разговорам, то мне оставалось только смотреть в окно, где занимался хмурый серый рассвет.

  Довольно быстро наша машина и мотоциклы свернули с шоссе на второстепенную дорогу, бегущую вдоль полузаброшенных деревень, а потом, и вовсе, на разбитую грунтовку. Дачные домики сменились заросшими сорной травой полями, потом появились странные покосившиеся деревья. И вот уже машина с трудом ползла, почти по брюхо в грязи, пробираясь между скрюченных осин и берез. И я едва не подскочила на сиденье, когда автомобиль резко затормозил перед забором из колючей проволоки. Ехавший впереди нас на мотоцикле, Дин достал спутниковый телефон, с минуту поговорил, и только потом осторожно отсоединил и отодвинул одну из секций забора. Машина поползла дальше, и через некоторое время деревья неожиданно расступились, и показался большой кирпичный дом, окруженный еще одним забором. Каменные столбы поддерживали пятиметровые железные листы, густо оплетенные «егозой», скрывавшие двор и значительную часть дома. Дин постучал во внушительные ворота, они отворились, и наша кавалькада просочилась внутрь.

   Выбравшись, с помощь Алешки, из машины, я с удивлением уставилась на хозяина этого странного поместья. На крыльце дома стоял высокий, и все еще крепкий, старик, длинные, совершенно седые, волосы которого в живописном беспорядке спадали на хорошо узнаваемую, байкерскую, куртку. Он дружески обнял подошедшего Дина, затем Лиса, после чего с интересом принялся разглядывать остальных членов нашей компании. Вытащив, с помощью Кирилла, корзины с детьми, мы  тоже подошли к крыльцу.
- Привет, Гуру! – почтительно произнес Алексей, обнимая меня одной рукой за плечи. – Спасибо, что согласился приютить нас! Хочу представить тебе мою жену, Рысь. А это - наши дети!
- Я рад, что ты, наконец, нашел свою половинку!- ответил старик скрипучим, низким голосом. – Не стойте на холоде, скорее несите малышей внутрь, к огню!

   Приглашение имело буквальное значение. Внутри дома обнаружился огромный зал, высотой в два этажа, в дальнем конце помещения горел большой очаг, дым от которого утягивало в большую металлическую воронку, висевшую над огнем. Вокруг очага, в произвольном порядке, были расставлены разнокалиберные стулья и кресла. Через несколько минут в них-то и расположилась вся наша компания. Здесь тоже нашелся самовар. И самогонка, как же без нее!

   Я только что спустилась со второго этажа, где находилась единственная, маленькая, комнатка, которую хозяин успел хорошо прогреть к нашему приезду. И предложил поместить туда малышей. Устраивая своих двойняшек, я искренне порадовалась, что Кирилл наплевал на мои страхи и дурные приметы, и заранее закупил в Москве не только коляски, которые легко трансформировались в корзины для переноски и люльки, но и значительное количество сухого детского питания. Молока-то у меня не оказалось! Теперь мы с ним, в четыре руки, довольно быстро покормили и укачали малышей. И я, вслед за Доком, решила присоединиться к друзьям.

   Парни, как раз, заканчивали пересказывать историю покушения на Барона, который полулежал в одном из потертых кресел, неподалеку от очага, и то ли дремал, то ли слушал их с полузакрытыми глазами. Я обеспокоенно посмотрела на него, но Вольф почувствовал мой взгляд, приоткрыл глаза и ответил слабой улыбкой. После совместного пребывания в Темноте души наши словно переплелись, и прежняя эмоциональная связь стала еще крепче.

- Конечно, братство железных коней теперь совсем не то, что в былые годы! – недоуменно покачивая головой, промолвил Гуру. – И многие профессиональные киллеры используют мотоцикл в качестве средства доставки. Но я не очень понимаю, почему вы решили так быстро рвать когти и забираться в мои болота? Атмосфера тут не самая лучшая для проживания раненых и новорожденных младенцев! И уж совсем не понимаю требования, закрыть мой дом для других гостей. Конечно, по такой распутице, сюда поедет только сумасшедший или совсем отчаявшийся, но я привык давать приют всем, кто этого хочет!
- У нас есть самые веские основания опасаться за свои жизни! – мрачно ответил Дин, которому тоже начал изменять привычный оптимизм. – И самое главное, нам не удается определить, откуда, в очередной раз, ожидать нападения! Такое ощущение, что наши противники идут на несколько шагов впереди нас! Ведь, и часа не прошло, как Кирилл с Рысью поговорили с Бароном, а на него уже было совершено покушение! И киллера не волновало, кого он уложит рядом с ним!
- А быть может, это, все же - месть того типа, которому ваша подружка подмочила репутацию? – промолвил Гуру, с добродушной усмешкой глянув в мою сторону.
- Не думаю! – решительно заявил Вольф. – Бизнес Якова полностью зависит от нашего концерна и моей доброй воли, смена координатора могла все разрушить. Желающих сотрудничать с нами – хоть отбавляй. А насколько я его знаю, деньги для него - дороже всего на свете. И методы борьбы с конкурентами он предпочитает несколько другие, более цивилизованные. Он скорее подкупит адвокатов и судей, и задушит противника штрафами, чем пошлет бандита на мотоцикле.

- Я тоже склоняюсь к твоей точке зрения! – заметила я, подходя к креслу, которое занимал Хорек. – Мне сейчас пришло на ум, что, когда ты вошел в оранжерею, то беседовал с кем-то по телефону. По-немецки. Не могло ли быть так, что именно этот звонок вывел тебя к тому месту, где поджидал киллер? Ты, кажется, кого-то высматривал на крыльце. Если ты нечетко все помнишь, то, может быть, парни не забыли подобрать твой телефон, тогда можно восстановить последний номер, с которым ты связывался!
  Договорив, я приняла из рук хозяина стакан с чаем и уселась на колени к Алешке, который обнял меня и прижал к себе, отметив при этом, как напряглось лицо у Барона. Но Хорек представил меня своей женой, и приходилось соответствовать. Я надеялась, что Вольф поймет и не полезет, сразу, в бутылку.

  Барон же только прерывисто вздохнул, отведя от нас глаза, осторожно потер рукой забинтованный затылок и нерешительно промолвил:
- Я, и в самом деле, не очень четко все помню! Но после твоих слов припоминаю, что к заднему крыльцу меня привел звонок из московского офиса. Кажется, там возникла проблема, и они настаивали на срочном и конфиденциальном разговоре. Вы же сами прекрасно знаете, как ведется бизнес в вашей, теперешней, стране.
 Кирилл задумчиво кивнул, он уже довольно глубоко окунулся в эту сферу современной жизни, чтобы не удивляться такому повороту событий. Очень многое решалось в результате кулуарных переговоров, не требовавших лишних свидетелей.

- А почему ты разговаривал по-немецки? Чтобы имидж немецкого барона не растерять? – язвительно спросил Хорек.
  Вольф сердито глянул на него, и видимо, хотел ответить в том же духе,  но затем ему пришла в голову мысль, которой он решил поделиться с нами:
- Я же говорю, что не все помню! Но с местным персоналом я разговариваю на родном языке, то есть, на русском! И если Рысь слышала немецкую речь, то со мной должен был говорить кто-то из Германии. А это значит, что нити заговора тянутся прямо туда, на самый верх!
- А мы-то думали, что твоего влияния хватит, чтобы если уж не прикрыть эту лавочку, то хотя бы прояснить этот вопрос! – тяжело вздохнул Алекс.
- Вы его сначала для меня, самого бы, прояснили! – с заметным раздражением напомнил Вольф.

   Волк нерешительно посмотрел на Кирилла, потом на меня, а затем перевел взгляд на Гуру. Старик недовольно нахмурился, но предложил:
- Я могу и оставить вас, наедине с вашими секретами, но чтобы вас лучше защитить, я должен знать больше, чем сейчас!
- Не сердись, друг, но некоторые секреты несут в себе больше вреда, чем пользы! – угрюмо прогудел Дин. – А впрочем, можешь и остаться, если дашь слово, что дослушаешь до конца, а не сбежишь в середине, посчитав нашу историю примером коллективного помешательства!
- Я достаточно долго прожил на свете и поколесил по миру, чтобы поверить в то, что существуют вещи, и в самом деле, способные меня настолько удивить! – презрительно хмыкнул Гуру.
- А поверить придется! – с нескрываемым сарказмом предупредил Кирилл и начал рассказ.

- Мы же предупреждали, что история, просто, невероятная! – промолвил Док, с кривой улыбкой глядя на недоверчиво-ошеломленное лицо нашего хозяина. – Однако нашему рассказу имеются, вполне вещественные, подтверждения. Мы специально сделали подборку фактов и фотографий, для того, чтобы убедить Вольфа поверить нам. Она у Лиса в компьютере, можешь ознакомиться.
- Мы с ребятами тоже не сразу поверили, - пробасил Дин, с сочувствием глядя на своего старого друга. – Но когда семнадцатилетний юноша начинает не только рассказывать о начале нашего пути в айкидо, но и на примерах показывает излюбленные приемы нашего учителя, превзойти которого мы так и не сумели, это заставляет задуматься. А в том, что внутри тела племянника Че теперь другой человек, поверить пришлось еще быстрее. Алекс напомнил нам некоторые события времен нашей бурной молодости. Работая на Структуру, мы совершали некоторые поступки, вступавшие в противоречие с законом. И которыми не всегда стоило гордиться. Об этом мы не рассказывали ни этому парнишке, ни его матери. А некоторые подробности мог знать только Волк. Да, и вел он себя совсем не так, как мы привыкли!

- А когда вы решили, что к этой истории причастен наш немецкий концерн? – поинтересовался Барон, лицо которого на протяжении рассказа становилось все более мрачным.
- Когда к нам свалилась не только Рысь с Кириллом, но и компания ребят, не имевших никакого отношения к тем мистическим практикам, которыми занимались Док и Мастер! – пояснил Волк, рассеянно глядя на догорающие в очаге поленья. – Появление нас, четверых, можно было бы объяснить особыми способностями или специальной подготовкой к моменту перехода, но Братья Гримм и Соболь с Барсуком, как ты помнишь, просто, неожиданно покинули мир живых, как и многие, до и после них. А уж то, что мы, все, вернулись в одно время и место, простым совпадением никак не назовешь! И мое расследование подтвердило, что наши случаи – одни из многих! В городе и области наблюдалась, прямо-таки, эпидемия потери памяти у молодых людей. В этом обвиняли наркотики, но я выяснил, что какие-то организации тестировали новые препараты, называя их безобидными биодобавками. Эти люди тщательно подбирали контингент для испытаний, чтобы особо некому было бы предъявлять претензии. А еще, испытуемые зачастую бесследно исчезали. Как невеста того, кто раньше жил в моем теле. В систему не укладывался только случай Дока.

- Действительно! – подтвердил Кирилл, наливая себе очередную кружку травяного чая. – Если переселение других ребят можно было бы списать на неудачное испытание или передозировку, как у Алекса, то на моем предшественнике испробовали уже готовый препарат, с вполне ожидаемым результатом воздействия. Поэтому мы начали копаться в прошлом Марка и вышли на связи с твоей фармацевтической корпорацией.
- Честно говоря, Рысь, сначала была против того, чтобы втягивать тебя в эти разборки, не хотела, очередной раз, ломать тебе жизнь, - продолжил он, кинув в мою сторону ободряющий взгляд. – Однако, мы довольно быстро поняли, что не в силах тягаться с хорошо отлаженной системой, имеющей связи во всех властных структурах области. А еще у меня появились опасения на счет детей, которые должны были вскоре появиться у наших женщин. Могла сложиться ситуация, что им понадобилось бы лечение, а я не до конца разобрался, что за препараты применялись в исследованиях. Я понадеялся, что смогу вернуть тебе память и попросить о помощи. Но стремительные действия твоих компаньонов оказались для нас полной неожиданностью!
  Док перевел взгляд на Вольфа и виновато развел руками.

  Барон рассеянно кивнул, на его лице отражалась напряженная работа мысли.
- Для меня – тоже! –  отметил он. – Я был в курсе того, что наш филиал, расположенный в моем родном городе, занимается не совсем законной деятельностью. Но, по моим сведениям, это были, всего лишь, ускоренные клинические испытания новых лекарств от рака мозга. В Европе подход к таким вещам гораздо строже, а в фармацевтическом бизнесе главное – успеть раньше своих конкурентов. В сегодняшней России подход попроще, особенно, если есть зарубежные партнеры, которые не только предложат определенную сумму нужным чиновникам, но и переведут ее на зарубежный банковский счет. Я и на предложение Марка-то согласился потому, что в провинции суммы взяток ниже и проверяющих меньше.
- Выходит, что твои старшие товарищи заставляли тебя играть вслепую! – в голосе Хорька послышался, вполне ожидаемый, сарказм.
- Похоже, что – да! – нехотя согласился Вольф. – И еще это говорит о том, что эти игры идут на самом верху! Я принимаю регулярное участие в заседаниях совета директоров, но ни разу не слышал о том, что вы тут рассказывали! Я курировал развертывание филиала в нашем городе, но не встречал никаких упоминаний, ни об экспериментах на детях, ни о переселении душ.

- Быть может, тебя не стали ставить в известность, зная твое неравнодушное отношение к больным детям? – я попыталась смягчить ситуацию, в которой оказался мой адъютант. – Или те исследования начались позже, когда твоим партнерам под руку подвернулся мой старый знакомый, психиатр?
- Вполне возможно! – поддержал меня Кирилл. – Если препараты начали испытывать в медучреждении, к которому имел отношение мой недобросовестный коллега, то он мог заметить нетривиальную реакцию инвалидов, которые стали первыми испытуемыми. И правильно ее интерпретировать. А затем, предложить альтернативное использование испытываемых лекарств. Такое уже случалось, и не один раз! Ищут препарат от одной болезни, а находят нечто совсем иное!
- Только на этот раз они нашли нечто ужасное! – с плохо скрываемой дрожью в голосе заметил Гуру. – Переселение чужой души в тело ребенка – это бесчеловечно! Тут меркнут даже опыты негритянских колдунов по созданию зомби, с которыми я столкнулся, когда служил военным советником в центральной Африке!
- Я тоже именно так воспринимаю всю, эту, историю! – мрачно заметил Вольф.

- Вот, потому-то тебя и держали в стороне! – предположила я. – И поспешили убрать, когда предположили, что Марк попытается ввести тебя в курс дела!
- И непонятно, что теперь делать! Мы снова оказались в тупике! – не преминул съязвить Хорек, ему доставляло определенное удовольствие подкалывать Барона.
- Сначала – думать! – довольно резко заявила я, весьма чувствительно ткнув  локтем в живот своего благоверного. – Пытаться правильно оценить сложившуюся ситуацию, чтобы снова неожиданно под пули не попасть!

- У меня от такого количества вводных уже голова идет кругом! – пожаловался Вольф, устало потирая рукой глаза.
- Голова у тебя может кружиться и по другой причине! – обеспокоенно заметил Док, подходя к Барону и беря его за запястье. – Действие моего коктейля заканчивается, и тебе неплохо было бы прилечь и отдохнуть! И хорошо бы это сделать в теплом месте, чтобы твои раны не застудить!
- К несчастью, в моем доме только одна, достаточно теплая, комната! Дом окончательно так и не достроен, отопление хромает, – несколько сконфуженно сообщил Гуру. – Обычно мои гости – люди довольно неприхотливые, поэтому довольствуются матрасом и спальным мешком. А для моих старых костей было достаточно той комнатушки с электрокамином, где сейчас лежат детишки. И кровать там только одна!
- Ее Вольфу и отдадим! – решительно заявила я. – А мне ты туда матрас и спальный мешок принесешь, или какое-нибудь одеяло! А после разберемся.
  Док охотно поддержал мое решение, и потащил Барона наверх, утверждая, что ему необходим очередной укол. Я допила остывший чай и попросила Хорька помочь хозяину с обустройством моей постели, напомнив, что и я не в лучшей кондиции, чем Барон. Сама же отправилась искать санузел, понадеявшись, что он не во дворе.

   Когда и я поднялась в теплую маленькую комнатку, то оказалось, что Вольф уже спит, а Док кормит одного из малышей, сердито выговаривая Алешке, стоявшему с бутылочкой в руках и с растерянным видом смотревшему на другого, недовольно пищащего в своей корзинке.
- Привыкай брать его на руки, Рыси одной не справиться! Тем более, если уж во всеуслышание заявляешь об отцовских претензиях на обоих детей! – ворчал Кирилл, довольно ловко переворачивая дочку в вертикальное положение. – Если собираешься быть хорошим отцом для обоих детей, то привыкай к ним с самого раннего возраста! Бабушек у вас не предвидится!
  Заметив мое появление, он передал мне девочку, вручив-таки мальчугана его отцу.
- Разбирайтесь с ними сами! – предложил он. – А я пойду, пристрою в надежное место криоконтейнер.
  Я вспомнила металлический футляр, который Док вынес из больницы, и поняла, что и эту часть плана он успел осуществить. Кирилл не оставлял своей идеи, помочь Че с помощью стволовых клеток. Пуповинная кровь у нас теперь была, и следовало ее сохранить.

   Общими усилиями мы с Алешкой сумели покормить малышей и поменять на них подгузники. Те еще немного похныкали и задремали, уютно устроившись у нас на руках. Я с восхищением рассматривала маленькое живое существо, тихонько сопевшее у меня на руках, не до конца веря в то, что в мир пришла моя дочь. Девочка родилась с черными волосами, достававшими почти до плеч, а глазки, как я помнила, у нее были светло-зелеными. Она сильно отличалась от своего братишки, удавшегося в своего отца не только светлыми волосами, но и серо-голубыми глазками. Мне оставалось только надеяться, что парни запомнили мое возвращение в темноволосое тело, потому как совершенно не собиралась рассказывать историю появления детей еще кому-то, кроме непосредственных участников. Алексей, и так, после того, как мы с Кириллом показали генетический анализ будущих малышей и разъяснили, почему так получилось, довольно долго на меня дулся, хотя, старался виду не показывать. Вот, и теперь он недовольно переводил взгляд с одного на другого.

- Дети ни в чем не виноваты, Алексей! – тихо промолвила я. – Они, оба, для меня одинаково родные, а если не сможешь смириться, то и счастливой семьи у нас не выйдет!
- Да, я не об этом думаю! – так же тихо ответил он, переведя взгляд на постель, где спал Вольф. – А о том, собираешься ли ты сдержать обещание, данное Барону!
- Если он потребует – конечно! – чуть слышно прошептала я. – Но я обещала, что мы попробуем вернуть ушедшего ребенка, а вовсе не то, что я уйду от тебя к нему! Если только ты, сам, от меня не уйдешь!
- Барон непременно воспользуется твоим предложением, чтобы переманить тебя от меня! – с кривой улыбкой заметил Алексей. – А я не хочу тебя терять!
- А ты что, собираешься сдать крепость без боя? – сердито пробормотала я, укладывая малышку в кювезу, которую Док выкрал из больницы. – Кто-то недавно обвинял Вольфа в слабости, а теперь сам готов отступить! Ты объявил меня своей женой, вот, и веди себя соответственно! А там – как судьба решит. Я думаю, что Барон не хуже меня понимает, что душу погибшего малыша не вернуть, тем более, что я теперь в другом теле. И твое заявление о том, что мы – семья, он тоже слышал. И постарайся особенно не задирать его, Вольфу сейчас нужна наша поддержка. А нам – его знания о противнике! И вообще, давай оставим разборки на потом, я, просто, с ног валюсь от усталости!

   С этими словами я забрала у Алешки сына и тоже уложила внутрь купола. Хорек насупился и определенно собрался уходить, но я взяла его за руку и попросила:
- Останься со мной! Я безумно устала и хочу спать, но боюсь закрыть глаза, вдруг, снова скачусь в Темноту! А мне так хочется, еще хоть немного, побыть рядом с детьми и с тобой! Я всю жизнь надеялась, что сумею родить ребенка и дать ему полноценную любящую семью!
- Ты умеешь просить так, что невозможно отказаться! – со вздохом ответил Хорек. – Особенно, если это - и мое заветное желание!
  Мы быстро сбросили верхнюю одежду и устроились, в обнимку, на клочковатом матрасе, поплотнее завернувшись в колючее шерстяное одеяло. И я, несмотря на издерганные нервы и ноющее от боли тело, на удивление быстро скатилась в сон.

   Вот только, как следует, отдохнуть мне было не суждено! Я быстро осознала справедливость утверждения Розы, что родить ребенка – полдела, самое сложное начинается потом. Малышей необходимо было кормить каждые два часа, они сами чувствовали это и будили меня громким писком. Хорошо, что Док развел молока сразу на несколько кормежек и поместил бутылочки в специальный термостат. После третьей кормежки я почувствовала, что совсем без сил, и с громким стоном рухнула на постель, не дожидаясь Хорька. Счастье материнства давалось нелегко!