Паутина Темноты 30. Разговор по душам

   Глава 30. Разговор по душам.

   Глубокий сон без сновидений внезапно истончился, в него начало просачиваться какое-то беспокойство. Однако ужасно хотелось еще поспать, поэтому я прислушалась, не открывая глаз, пытаясь определить источник тревоги. Голосов малышей не было слышно, но присутствовал какой-то другой незнакомый звук. Беспокойство взяло верх над усталостью, и я, с трудом сдерживая стон, села на матрасе и открыла глаза. И в испуге вскочила на ноги, вскрикнув от резкой боли внизу живота. Детей рядом со мной не было!
- Успокойся, Инь! С детишками все в порядке! Просто, мы с Доком решили дать тебе подольше поспать! – развернувшись на голос, я увидела Барона, сидящего на кровати и качающего две коляски, одну – рукой, другую – ногой.
  Они издавали негромкий, но довольно противный скрип, который проник в мой сон и разбудил меня.
- Детей же надо регулярно кормить! – всполошилась я, подбегая к коляскам.
- Не суетись! Я же сказал, что всё в порядке! – со снисходительной улыбкой прошептал Вольф. – Мы с Кириллом покормили и укачали малышей, надеясь, что ты сумеешь поспать, хотя бы, пять часов кряду. Но твой инстинкт сработал на совесть, спала ты, часа три, от силы!
- А с чего ты так уверен, что с ними все в порядке? – недоверчиво спросила я, разглядывая малышей, которые, и во сне, продолжали причмокивать.
- У меня уже был опыт общения с младенцами, бутылочками и подгузниками! – в голосе Вольфа прозвучала неожиданная горечь.
  Я внимательно посмотрела на него и спросила:
- Ты был женат и имел ребенка? И что-то не сложилось?
  Барон кивнул, лицо его помрачнело, губы сжались в жесткую линию, волна горечи, которую я ощущала, уже была сравнима с болью. Я вспомнила, как в прошлой жизни он уговаривал меня выйти за него замуж и завести детей. И то, что гибель нашего малыша отнимала у него желание жить. Или не только это?

  Я села рядом с ним на кровать, положила руку на одну из колясок, рядом с его ладонью, и попросила:
- Расскажи! Я все равно чувствую твою боль, а так, глядишь, полегче станет!
  Вольф бросил на меня удивленный взгляд, попытался передернуть плечами, сморщился от боли и пробормотал:
- Вообще-то, я не люблю рассказывать людям о своих неудачах, а уж грузить тебя проблемами, не имеющими к тебе отношения, по меньшей мере, глупо!
- Совсем не глупо! – я покачала головой и накрыла ладонью его руку, лежащую на ручке коляски. – Мне интересно всё, что происходило с тобой, пока меня не было рядом! А уж то, что касается детей – и подавно!
  Барон тяжело вздохнул, перевел взгляд на стену и начал рассказ:
- Кирилл уже рассказал тебе, что ухитрился закрыть мои воспоминания, охватывающие те три года, которые я провел рядом с тобой. А бабушка перевезла меня в больницу. Когда я очнулся, то она сказала, что я попал в аварию на мотоцикле и несколько дней провалялся без сознания. Потихоньку она выспросила, что я последнее помню. Моя память представляла собой какое-то месиво, из которого я с трудом вылавливал разрозненные факты. Тогда она перевезла меня домой к родителям, где пичкала лекарствами и, как я теперь понимаю, выстраивала удобную версию событий. Потом из командировки вернулись родители, и мы перебрались, довольно спешно, в Ленинград.

- Да, Хорек рассказывал, что встретил тебя перед самым отъездом, примерно через месяц после моего ухода, - подтвердила я. – А ты его не узнал. И не отреагировал на мое имя.
- А я этого даже не помню! – со вздохом ответил Вольф. – В Питере я снова поступил в институт, а через пару лет родители списались с какими-то родственниками и выехали в Германию. Родственники оказались не бедными, помогли получить высшее образование, а потом пристроили в семейный бизнес. И жену подобрали среди дальних родственниц.
  Вольф прервался, покачал головой, еще сильнее помрачнел, но затем продолжил:
- Грета была барышней, приятной во всех отношениях! Красивая, доброжелательная, училась в том же университете, что и я. И ко мне, поначалу, очень была расположена. Всех устраивал этот брак, тем более, что ее отец входил в совет директоров крупной компании, которая искала выходы на рынок нашей страны. Ты помнишь, что я всегда был расположен к семейной жизни! Мне нравилось проводить время дома, в обществе жены и маленького сынишки. Я с удовольствием кормил, купал его и даже менял подгузники! Чего не скажешь о моей жене, она воспринимала ребенка, как обузу, мешавшую проводить время в ночных клубах и модных тусовках. Ее бесило, что чьи-то интересы теперь выше ее, собственных! Материнский инстинкт у нее, напрочь, отсутствовал!

- Я тоже не очень хорошая мать! – смущенно пробормотала я, вспоминая, как появились на свет мои собственные дети. – Мой неразумный поступок, вполне, мог стоить детям жизни!
- Не стоит сравнивать! – довольно жестко парировал Барон. – Даже, если не принимать во внимание мое, пристрастное к тебе, отношение, и то, что твой поступок спас мне жизнь, то все равно, это была экстраординарная ситуация. Ты кинулась спасать друга и, просто, недооценила опасность ситуации. У нас же в семье все было по-другому. Мне приходилось много работать, чтобы утвердиться в компании и оправдать ожидания тех, кто помог с переездом и образованием. Родители мои, к тому времени, перебрались в Канаду, им не очень нравилась чопорная Германия. Бабушка умерла года через три после рождения моего сына.
   А Грета довольно быстро наняла няню и вернулась к привычному образу жизни. Ко мне она тоже потеряла интерес, когда я перестал быть модной диковинкой, которой можно было хвастать перед подругами. Но я продолжал сохранять семью ради ребенка. Пока в доме не появились наркотики. Я обратился к родственникам жены, пытался поместить ее в клинику. Несколько лет были сплошным кошмаром, жена не хотела ничего менять. В итоге, даже ее родственники одобрили наш развод.

  Вольф снова замолчал, собираясь с силами:
- Я потерял семью, не справившись с женой. Но и ребенка, в итоге потерял!
- Он умер? – в ужасе прошептала я.
- Нет! – жестко ответил Барон. – Я умер для него!
- Я ничего не понимаю! – я потрясла головой, пытаясь осознать его мысль.
- Я слишком много работал, чтобы заниматься его воспитанием. Но денег было достаточно, и я поместил сына в хороший пансион, там все так делают. Мальчик получил хорошее образование, но почти не знал своего отца. И не простил развода с матерью. И не имело значения, что она, через пару лет после развода, умерла от передозировки. Сейчас мы - совершенно чужие люди!

- Какая грустная история! – чуть слышно прошептала я и сжала его пальцы. – Потому-то ты теперь столько делаешь для больных детей в нашей стране!
- Я не хочу твоей жалости! – ответил Барон, резко выдергивая руку.
- Похоже, ты разучился различать жалость и сочувствие! – грустно промолвила я. – Нет ничего плохого в том, чтобы проявлять гуманизм и человечность!
- Только не в тех сферах, где я общаюсь! – покачал головой Вольф.
- Но именно твоя способность, посочувствовать незнакомой женщине и прийти ей на помощь, убедили меня в том, что ты остался прежним! – я продолжала настаивать на своем. – И именно поэтому я, без раздумий, поспешила на помощь своему адъютанту! И не хотела оставлять тебя в Темноте!
  Барон обернулся и задумчиво посмотрел мне в глаза:
- То было очень странное место! Я слышал все твои мысли и чувства. И мне очень не хотелось уходить! Мы никогда еще не были так близки!
- Еще немного, и мы бы остались там навсегда! – зябко передернув плечами, промолвила я. – Темнота обещает решение всех проблем, а на самом деле растворяет в себе твою сущность. Во всяком случае, мне не удалось найти тех, кто сознательно ушел за грань. Ни Ласку, ни Рэт. Ни своей предшественницы, ни племянника Че. Зато, тебя удалось отстоять, хотя, без помощи Хорька мы бы не выбрались обратно.

- А как ему это удалось? – поинтересовался Вольф.
- Мы с Алешкой очень тесно связаны, он чувствует, когда я скатываюсь в Темноту, и всегда находит пути обратно,- довольно сбивчиво, попыталась объяснить я. – Но обычно ему удавалось последовать за мной только во сне, когда разум свободен. В этот раз он не спал, и потому вскрыл вены, чтобы побыстрее уйти из плоти и догнать меня на пути за грань.
- А если бы у него не получилось утянуть нас обратно? Он мог бы сам застрять в той липкой паутине! – покачал головой Вольф. – Или его тело могло умереть, и ему некуда было бы возвращаться. Он, хоть, осознавал, на какой риск пошел ради нас с тобой?
- А ты как думаешь? – криво улыбнувшись, спросила я. – Ты тоже многое услышал в Темноте! Хорек не собирался возвращаться без меня, он слишком долго искал меня в этом мире, чтобы, просто так, отпустить обратно, в Темноту. И если бы он умер здесь, то мы танцевали бы в Темноте, втроем, пока не растворились окончательно.
- Брр! – поежился Барон. – Я предпочту помериться с ним силами здесь, чем терпеть его бесконечные нападки в Темноте!
- На счет помериться силами, это ты поосторожней! – скептически усмехнулась я. – Тебе Кирилл может рассказать, каков Хорек в гневе! Пожалуй, только мне по силам урезонить его! А, кстати, где он?
- Наш хозяин увел всех работоспособных парней, добывать еду и топливо! – пояснил Вольф. – В доме только ты, я и Док. И Лис с компьютером, новости отслеживает. Кирилл недавно сделал мне перевязку, покормил малышей и ушел обследовать дом. Хочет развернуть походную лабораторию и исследовать кровь твоих малышей.
- Пойду, пройдусь до санузла и приведу его сюда, - решила я, поднимаясь с постели.
  Я спешно натянула на себя теплые вещи и выглянула в коридор, где тянуло прохладой и пахло дымом от очага.
- А я, все равно, намерен побороться с Хорьком за тебя! – услышала я за спиной тихий голос Барона.
- Кто бы сомневался! – тяжело вздохнула я и осторожно притворила дверь.

   Дока я обнаружила на обширном чердаке, изначально задуманном как мансарда. В настоящий момент она служила складом поломанной мебели и запчастей. Однако Кирилл решил, что это помещение вполне ему подойдет, так как оно достаточно светлое. Он разъяснил мне, что подача электроэнергии в это, забытое богом, место осуществляется с перебоями. А мощности независимого генератора едва хватает на один обогреватель и несколько лампочек. И запас топлива совсем небольшой.
- Нам же необходимо не только подключить кювезы, чтобы держать в тепле твоих детишек, но и питать электроэнергией криоконтейнер. А еще, неплохо было бы снова подключить ток на внешний периметр, во избежание несанкционированных проникновений. Вот, Гуру и решил попытаться, прикупить еще один подержанный электрогенератор в военной части, расположенной неподалеку. И соляркой где-нибудь разжиться. Жаль только, денег у нас осталось совсем чуть-чуть! В этой клинке из меня все, что можно, вытрясли,– посетовал Док.

- Так надо у Барона позаимствовать! – я высказала, на мой взгляд, довольно очевидное решение.
  Но глянув на скептическую мину, которую скорчил Кирилл, спросила:
- Я чего-то недопонимаю? Ведь, он будет только рад помочь!
- Наличных, с собой, у Вольфа почти не было, - пояснил Док. – А на счет использования карточек и чековой книжки, так в этой глуши не только банковских отделений, но и банкоматов нет. Да, и Лис полагает, что использование карты довольно легко отследить. А тогда мы, сами, выведем убийц на след Барона. И нас, заодно.
- Тогда, давай, посоветуемся с Вольфом, вдруг, он знает какой-то нетривиальный подход! – предложила я. – Он же обмолвился, что многое знает о теневых способах ведения бизнеса в нашей стране.

- И я уже отдал ребятам свои и твои часы! И наши с Рысью обручальные кольца, – виновато покосившись на меня, сказал в заключение Кирилл, заканчивая рассказ о сложившейся в стае денежно-финансовой ситуации.
- У меня еще запонки были, с бриллиантами, - задумчиво промолвил Вольф. – Только их тут совсем не стоит предлагать, вы за них и десятой доли от настоящей цены не выручите!
- Ага, особенно, если учесть, что бриллианты не в золоте, а в платине! – криво усмехнулся Кирилл, доставая из внутреннего кармана маленький пакетик. – Это я, да Рысь можем оценить, но никак не фермер из глухой деревушки!
- Выходит, что ты не в состоянии дотянуться до своего состояния? – поинтересовалась я, нервно покусывая губу. – А у предшественника Дока мы уже выгребли все свободные средства!
- Да, если бы что и оставалось, то мне тоже себя засвечивать не резон! – покачал головой Кирилл. – Лис говорит, что доблестные правоохранители именно на меня и сваливают похищение Барона! И покушение на убийство, заодно!
- Но там же, непременно, должны были быть камеры наблюдения! И они зафиксировали реальную ситуацию! – возмутился Вольф.
- Ты слишком долго жил в Европе, - поморщился Док. – И подзабыл специфику работы наших правоохранителей. Им удобнее пойти по самому простому пути. А если их еще подтолкнет кто-нибудь из твоих компаньонов, связанных с покушением, то запись, и вовсе, пропадет!

   Я зябко поежилась, получалось, что воссоединение с Вольфом принесло не помощь, а дополнительные неприятности. С другой стороны, хорошо, что мы оказались рядом. Ведь, если ему настолько не доверяли его же компаньоны, то устранение неудобного свидетеля было только делом времени.
- А я полагаю, что не все так плохо! – я попыталась подбодрить друзей. – Надо посоветоваться с Лисом, вдруг он сумеет как-то незаметно подобраться к деньгам, с состоянием Марка у него это получилось. Или, на худой конец, послать парней в какой-то отдаленный городок и там снять сумму, необходимую, чтобы отсидеться здесь некоторое время. А когда вернемся к Розе и Мастеру, будем думать, как жить дальше!

  Док тяжело вздохнул, а я с сочувствием посмотрела на него. Кирилл тяжело переживал расставание со своей подругой, Майей. Не добавляли ему спокойствия и мои преждевременные роды. Он беспокоился за своего будущего малыша. С другой стороны, у Дока появилась возможность для исследований, призванных помочь тем, кто придет следом за моими детьми.
- Похоже, что ситуация развивается по нерасчетному сценарию! – невесело усмехнувшись, резюмировал Вольф. – Я, своим положением, должен был помочь стае выбраться из затруднительной ситуации, а выходит так, что стая разгребает мои косяки! Правда, последнее время корпорация использовала меня, как кризисного управляющего, работающего в «нецивилизованных» странах. Нерасчетные ситуации – моя специальность. А в тех условиях, в которые меня поставили компаньоны, я могу позабыть о налете цивилизации, приобретенном за годы жизни в благополучной Европе!
   Я посмотрела в его прищуренные глаза, в которых зажегся азартный огонек, и тихонько перевела дух. Барон обрел желание жить и бороться.

  А он продолжил:
- В этой цивилизованной Европе только на первый взгляд все чинно и благородно! Ради сверхприбылей там на все готовы, и на подлость, и на подкуп. Борьба за новые рынки сбыта, и вовсе, идет без всяких правил. Для получения выгодных контрактов договариваться приходится на самом верху, и суммы там – соответствующие.  Поэтому, у корпорации есть специальный фонд для экстренных платежей. У меня к нему прямой доступ. И если ваш специалист достаточно хорош, то мы переведем оттуда деньги на счет того, кто не засветился в этой истории, напрямую. А потом придумаем, как подобраться к оффшорному холдингу, куда сливают неучтенные прибыли. Еще пожалеют, что не удалось убить меня сразу!
- А как подобраться к тем, кто обменом душ занимается, ты тоже себе представляешь? – осторожно спросила я.
- Над этим мне надо хорошенько подумать! – с сожалением покачал головой Барон. – Боюсь, что мне, и до покушения, было бы непросто попасть в то заведение! А теперь - тем более! Но можно попытаться, зайти с другой стороны и поискать заказчика этого кошмара. И надавить на него. Но все будем делать по порядку. Сначала деньги, потом стулья.

- Такое ощущение, что парни видят в сложившейся ситуации, скорее, забавную сторону! – удивленно промолвил Барон, стоя перед окном с крохотной девочкой на руках, пережидая время, необходимое, чтобы она перестала срыгивать.
   Я с трудом отобрала у сынишки бутылочку и тоже подошла к окну. В предзакатных сумерках, окутавших просторный двор, наблюдалась весьма забавная картина. Всё население усадьбы, включая Дока и четырех здоровенных овчарок, с помощью ломов, деревянных катков и какой-то матери, медленно перемещали большую заржавевшую конструкцию от ворот к боковой пристройке дома. Это и был тот самый генератор, который Гуру выменял у военных, на принадлежавшие Вольфу часы, привез сюда на военном «Урале», которому оказались нипочем окрестные болота. А вот, дальнейшую установку пришлось вести своими силами. Трещали бревна, гнулись ломы, лаяли собаки, и во все стороны разлеталась жидкая грязь. И все это действо сопровождалось не только многоэтажным матом, но и громкими взрывами хохота.

- Ты говоришь про конкретное зрелище или про всю ситуацию, в целом? – спросила я его, осторожно придерживая сынишке головенку.
- Скорее – в целом! – промолвил Вольф, посмотрев в мою сторону. – Конкретная ситуация – отражение общего подхода. Я многое вспомнил за последние сутки, наш идеализм и бесшабашную смелость, собравшие ребят в стаю, в конце семидесятых. И я вполне понимаю тебя и тех, кто свалился в наше время, прямо оттуда. У вас не было десятилетий мучительной перестройки общества и осознания необратимости процессов. И научную одержимость Дока я тоже могу понять. Но другие парни - Хорек, и Дин с Лисом, они-то прошли через все, от начала и до конца. И, тем не менее, очертя голову, бросаются в смертельно опасное предприятие, во имя абстрактного добра и пользы для общества. Которому на них, откровенно говоря, наплевать!

- Тебе, и в самом деле, сложно понять нас, Барон!- с грустной усмешкой промолвила я. – Ты прожил здесь те годы, что я провела в Темноте, но смотрел на то, что происходит в нашей стране издалека, из благополучной Европы.
- Я бывал здесь довольно часто, чтобы понять, что люди, сами, и даже с удовольствием, разрушали тот строй, который с таким трудом построили их отцы и деды, - довольно жестко парировал Вольф. – Строй, который защищал их подлинные интересы. Я видел, как меняется мировоззрение и ценности с тех, что принято называть общегуманистическими, на странную смесь показной демократии и дикого капитализма. Я потому и занимался благотворительностью, направленной на детей-инвалидов, что не видел, кто еще, в этой стране, достоин сочувствия и помощи!

- А кому, по большому счету, было нужно то, что делали мы с тобой в конце семидесятых годов прошлого столетия? – с не меньшей горечью спросила я. – К наркотикам тянулась та молодежь, у которой, по сути дела, не было стоящей цели в жизни, а деньги были. Ведь, в то же самое время, другие парни и девчонки ехали строить БАМ, грызли науку, мечтали о полетах на Луну и Марс! И что нам стоило, наплевать на далеко не лучшую часть общества и жить в свое удовольствие? Наверное, осознание того, что каждый человек достоин лучшей доли, и у него должен быть второй шанс, выбрать верный путь, даже если он оступился вначале. А те, кто сознательно уводили ребят на темную сторону, достойны примерного наказания. Именно поэтому Дин, Че и младшие ведущие добровольно ушли на Афганскую войну. Парни не только воевали, они строили там новую жизнь! И именно поэтому не участвовали ни в одной войне на постсоветском пространстве. Я разговаривала с парнями и знаю, что они чувствовали, вернувшись с войны в чужой стране, и найдя свою собственную страну стремительно меняющейся, ломающей устои. Я понимаю их решение отойти в сторону от общественных процессов, сложно принять, что все твои раны и жертвы объявляют ненужными и даже позорными! А теперь они клянут себя, за проявленную тогда пассивность, глядя на пацанов, у которых в нынешних условиях совсем нету выбора! Племянник Че, в которого вселился Волк, сознательно ушел из мира, не видя смысла жить и бороться. И девочка, которая подарила мне свое тело, сознательно ушла в Темноту от безысходности, а ей было всего шестнадцать! У нашей молодежи отобрали веру в будущее, а теперь пытаются отобрать и саму жизнь!

   Я замолчала и попыталась успокоиться, чувствуя, что мое волнение передается ребенку. Сделав пару глубоких вдохов, я поудобнее устроила малыша и закончила:
- Признаю, что именно я подкинула стае идею: найти и остановить тех, кто придумал заменять одну душу на другую. Но теперь это их собственная цель! Достойная того, чтобы отдать за нее жизнь! Дух стаи не изменило даже время! Один умный писатель сказал: «Добро – это всегда добро, даже если ему никто не служит, а зло – все равно зло, даже если все люди злы»!
- Я понял тебя, ведущая! – тихо промолвил Вольф. - И постараюсь соответствовать! И если честно, я рад, что снова с вами! Жизнь становится полней и интересней!