От нашей деревни до Черной горы

Работа по развитию экотуризма в Центральном Казахстане шла четвертый год, и мы, сотрудники "Авалона", с завидным постоянством ездили в уже полюбившееся и ставшее почти родным село Шабанбай Би, которое мы, между собой, чаще всего именовали никак не иначе, как "наша деревня". Непременный бешбармак в исполнении Корлан или ее дочери Раушан, древние гробницы Бегазы, откидывающие длинные тени в свете заходящего Солнца, вдохновляющие прогулки по горным ущельям в тени высочайшей вершины Сары-Арки: все это уже начинало становиться хорошей традицией. Но человек таков, что помимо вполне ожидаемых радостей ему время от времени хочется и чего-то нового. К счастью, Кызыларай в этом смысле был просто неисчерпаем.

В очередной раз поднявшись вместе с моим коллегой по имени Олег на Аксоран (на этот раз, по южному, и, как оказалось, самому удобному склону горы) в один из последних тёплых октябрьских деньков и обозревая степь с уже ставшей нам родной "Крыши степей", я стал вглядываться на лежащие восточнее горы Жаман-Кызыларай, находящиеся за рекой, которую нам по имеющимся бродам прежде так и не удавалось ни разу пересечь. Мы спустились с Аксорана вниз по той самой тропе, которая годом позже была маркирована нами для удобства прочих туристов, до урочища Торкора (кстати, теперь там есть оборудованная нами же стоянка). А мысли о том, чтобы попытаться попасть в восточную часть горного массива, преодолев один из бродов через речку Жинишке, так меня и не покидали. "Черная гора" (название наивысшей точки Жаман-Кызыларая – Карасоран, что дословно означает "черная вершина" или "черная скала") на востоке манила более, чем обычно. Неудивительно, что вечером, во время привычно сопровождаемого вкуснейшей едой застолья, было принято решение следующий день посвятить расширению горизонтов.

Мне всегда было интересно, почему в понимании людей (а затем и в топографии) какие-то места считаются и обозначаются хорошими и положительными, а какие-то, напротив, плохими и отрицательными. Такие случаи я встречал в Китае, в Непале, да и во многих других местах по всему миру, включая и Казахстан. В очередной раз пришлось задуматься об этом, узнавая больше о горячо любимом мною Кызыларае, который состоит из двух основных горных массивов, разделенных долиной реки Жинишке, соответственно Кызыларая и Жаман-Кызыларая ("жаман" по-казахски как-раз и переводится как "плохой"). Что еще интереснее, наивысшими точками двух массивов являются соответственно Аксоран и Карасоран – белая скала и черная скала – опять же противопоставление светлого и темного,  хорошего и плохого. Другими словами, интрига присутствовала и требовала каких-либо действий.

Переваривая такие вот мысли, на следующий день, в начале девятого утра, мы ехали в восточном направлении. Я помнил, что тремя годами ранее мы уже пытались пересечь Жинишке, подтверждением чему было большое количество точек на моем GPS, которые были помечены как потенциальные, но, к сожалению, непроходимые на тот момент броды. Действовали мы тогда довольно осторожно, поэтому выталкивать машину из болотистой слякоти нам пришлось всего лишь один раз. К счастью, сейчас была уже середина октября, причем, осень выдалась на удивление сухая и теплая. Поэтому шансы у нас были неплохие. Но испытывать судьбу, тем не менее, не хотелось, ибо идти за трактором пришлось бы очень далеко. Чуть более полутора часов и мы были на том самом месте, где нам преграждала путь пусть и небольшая, но все-таки река. Олег, выйдя из машины и окинув профессиональным взглядом имеющийся брод, сказал, что попытаться стоит, и, скорее всего, нам повезет. А еще через пару минут мы радостно оглядывались назад на речу, уже с ее левого берега.

Проехав еще минут двадцать, мы добрались до места, где, по соседству с ручьем (который ниже по течению превращается в почти уже речку и впадает в Жинишке), лесники некогда оборудовали стоянку с обложенным камнями прямогульным кострище, привязью для лошадей и местом, где можно набрать воды. Бросив машину, перейдя через ручей и выбравшись из зарослей, которые в Центральном Казахстане сопровождают даже самый небольшой источник воды, мы налегке направились в юго-восточном направлении, в поисках наиболее удобного места для начала восхождения.

Взгляд привлек небольшой каменный тур, расположенный на возвышенности, к нему мы и направили свои стопы, дабы с этой самой возвышенности окинуть взглядом местность и понять, что делать дальше. В общем-то впечатления, полученные ранее от осмотра карт, весьма сходились с картинкой, наблюдаемой вживую. Поэтому, мы, не мешкая, двинули на северо-восток, к небольшому ущелью, с северной стороны которого, уже по другую сторону ручья, и начинался довольно крутой подъем.

Надо сказать, что склоны Карасорана – это просто находка для любителей альтернативной истории, с ее атлантидами, лемурийцами и прочей, не совсем научной лабудой (было у меня несколько контактов с подобными товарищами в последние годы, поэтому весьма предвижу их реакцию). То здесь, то там, богатая фантазия обнаруживает "следы каменной кладки" в виде основания пирамиды, беспорядочно разбросанные каменные блоки, "распиленные алмазной пилой" и словно приготовленные для гигантской стройки, "площади" и прочее, прочее, прочее. К сожалению (или, к счастью), я (как оказалось, и Олег тоже) все-таки больше верю официальной исторической науке. Тем не менее, мы вдоволь поразвлекались, находя в камнях "следы цивилизации". Кстати, может быть, именно в этом причина "плохого" названия этих гор – люди могли не понимать того, что всё это было создано природой, и возможно могли приписывать создание этих каменных "конструкций", к примеру, дьяволу?

Вершину Карасорана венчает деревянный тригопункт. Увидев его через полтора с лишним часа после начала восхождения, мы поняли, что цель, расположенная на 1283 метрах над уровнем моря, почти достигнута. Еще через десять минут мы уже могли потрогать его руками. Смотрится сия деревянная конструкция в этом величественном месте весьма монументально, вызывая воспоминания о подвиге советских топографов, буквально "на пузе" излазивших необозримые просторы СССР и составивших, на мой (и не только мой) взгляд, самые точные из всех имеющихся карт на свете. Тригопункты, особенно в таких труднодоступных местах, всегда казались мне практически памятниками этим смелым и упорным людям. Интересно и то, что видя на карте треугольник, ты никогда не знаешь, что именно за тригопункт тебя ожидает.

С вершины, откровенно говоря, совсем не хотелось спускаться. Взятые с собой наверх две бутылки пива самую малость разморили нас, но ощущение полного релакса было достигнуто в большей мере открывающимися пейзажами, а также возможностью прилечь в зарослях можжевельника, представляющих собой весьма удобную поверхность, несколько схожую с надувным матрасом. Так мы и пролежали некоторое время, обдуваемые приятным прохладным ветерком. А синие ягоды можжевельника, особенно на фоне подошедшего к концу пива, в который раз возбуждали фантазии на тему того, что было бы неплохо открыть свой небольшой заводик и производить так любимый мною (именно за горный запах и хвойный привкус) джин.

Жаман-Кызылырай в самом деле, показался мне более богатым в смысле флоры и фауны. Один из тех немногих моментов моей жизни, когда я отчетливо видел архара, причем, с расстояния в какие-нибудь пятьдесят метров, случился именно на склонах Карасорана, буквально через 20 минут после начала подъема. К несчастью, дальнобойный объектив на тот момент покоился в рюкзаке, и пока я, пусть и очень тихо и медленно, пытался достать его и поставить на камеру, архар успел исчезнуть из поля зрения, и уже больше в тот день эти знаковые для Кызыларая животные нам не попадались. Зато уже на спуске получилось наткнуться на лосиху с лосенком, которые, казалось, и не хотели убегать, предпочитая отступать довольно медленно, благо, делали они это под защитой очень плотной растительности, которая и стала причиной того, что я, в очередной раз, не смог запечатлеть этих больших неуклюжих животных для вечности. Зато на крутых скалах, во время подъема на Карасоран мы нашли и, конечно же, запечатлели старый ржавый капкан, который, учитывая место его установки на узком и довольно крутом скальном уступе, предназначался ни кому иному, как архару. Непонятно, сколько же лет понадобится человеку, чтобы понять тот факт, что уничтожение природы когда-нибудь аукнется ему так, что мало не покажется…

Спустившись к месту стоянки, мы все-таки решили предпринять рискованный маневр и попытаться перебраться на машине на другую сторону ручьи, ибо там во время подъема на Карасоран мы уже наблюдали допольно неплохую дорогу, которая, как мы понимали, вела именно к Тесиктасу, следующему пункту в нашей программе. Не без усилий и не без опасений застрять, мы все-таки перебрались через довольно влажную равнину на левый берег местами незаметного под высокой растительностью ручья, и выехали на то и дело пропадающую дорогу, по которой двинули в юго-западном направлении.

Природные памятники с названием "тесиктас" (то есть, дырявый камень в переводе с казахского) можно увидеть в разных частях Центрального Казахстана, равно как и всей нашей большой страны в целом. Про кызыларайский Тесиктас мы слышали еще в 2009 году от нашего тогдашнего проводника Кудайбергена, но случая увидеть его всё как-то не представлялось. Тем более, что его расположение по другую сторону речки, служащей довольно серьезным препятствием для автомобительного транспорта в летнее время, этому отнюдь не способствовало. В этот раз, все-таки перебравшись через речку, мы просто были обязаны добраться до сего природного памятника, дабы своими глазами понять, чего же в нем такого интересного, что нам все про него взахлеб рассказывают. К тому же, что с дороги, ведущей к Карасорану, несколькими часами позже, мы видели вдалеке нечто, напоминающее по рассказам Тесиктас, так что, мотивация была уже просто железной.

Около четверти часа по временами еле заметной дороге (все-таки ездят на машинах тут крайне редко), а затем около двадцати с небольшим минут пути вверх неспешным шагом. И вот, перед нами последний подъем, уже совершенно скалистый, в завершении которого он, Тесиктас. Взбираемся по гранитным пластам, которые выглядят так, будто бы совсем недавно здесь извергался вулкан, а затем всё мгновенно застыло. Очень наглядная картина сотворения наших горных массивов, надо сказать. И всё, мы внутри "окошка", прорезанного в скальной породе самой природой. В "окошке" размерами метров эдак 5 на 6 ожидаемо сильно и порывами дует ветер, и для того, чтобы иметь возможность фотографировать, мне приходится опираться на один из его сводов. Однако, иди сейчас дождь, в этом довольно внушительной толщины проеме вполне можно было бы даже спрятаться от непогоды.
 
Гранит, учитывая свою оранжеватость-розоватость, это тот самый камень, который наиболее выгодно и привлекательно смотрится именно в последние несколько часов перед заходом Солнца. Склоны Тесиктаса не стали исключением из этого правила, и хорошо, что судьба распорядилась таким образом, что мы попали сюда именно в это любимое всеми фотографами время дня. К сожалению, задерживаться надолго мы не могли, ибо перебираться через броды в темноте это штука весьма рискованная.

Разведка брода через текущий от подножия Карасорана ручей неподалеку от заброшенной зимовки Тесиктас, показала, что если мы не хотим, чтобы идеальный день закончился менее идеально, нам лучше в него не суваться. Так что, в обратный путь мы двинули по уже проторенной дороге, и через какие-нибудь два с небольшим часа, уже в темноте подъезжали к "нашей деревне".

К слову, как мы теперь уже понимали, побывав на месте, сюда (то есть, к Тесиктасу, а равно и к подножию Карасорана) скорее всего можно было попасть и по другой дороге, через расположенный к югу от Жаман-Кызыларая поселок Сона. По крайней мере, брод через Жинишке в направлении Сона был более надежным, это мы точно знали еще по прошлым поездкам. Хотя, с другой стороны, не совсем было понятно, что ожидало бы нас на дороге от Сона до Тесиктаса, идущей прямо вдоль гор, обычно богатых на разных размеров ручьи и небольшие речушки. В самом деле, короткая дорога – это та дорога, которую знаешь. С этим не поспоришь.

Впечатлений за день было получено реально больше нормы. Так что, вечером в Шабанбай Би, нам было, что праздновать. Жаман-Кызыларай перестал быть белым пятном на нашей собственной карте путешествий, и оказался отнюдь не чем-то плохим, а скорее наоборот. В общем, названия иногда могут сильно вводить в заблуждение.

* * *

На следующее утро возвышающиеся в долине Каратала тюркские балбалы, взирая в направлении совсем недавно вставшего Солнца и предварительно став чудесными моделями для фотосессии, проводили нас и стали прекрасным завершением этого осеннего путешествия. Впереди было еще около пяти часов пути до Караганды. И надежда на то, что теплая осень продлится как можно дальше.

Я вспомнил, как днем раньше, взирая с вершины Карасорана на бескрайние степи, я с удовлетворением осознавал, что пора отрытий и приключений продолжается. Даже здесь, в Центральном Казахстане, который мы, казалось бы, уже успели облазить вдоль и поперек. Но, к счастью, нет предела познанию.

© Виталий Шуптар, Казахстан-Непал, 2014