Роман Так проще Глава 2. Ростки Страница 37

 
«Два действительных несчастья - угрызение совести и болезнь. Их отсутствие – это и есть счастье»
Л. Толстой

- Ну, здравствуй, Неби-Самуил. – снимая чёрный капюшон, сказал сам себе Альтаир. Он вытер пот со лба и попытался чихнуть, но ничего не получилось. Перехотел... После всех этих "случайных" встреч и разговоров, его голова, - подобно сосуду, была забита не то грязью, не то чистой, жизненно необходимой водой (мыслями). Он сам до конца ещё так и не понял – эти диалоги и размышления больше… есть благо ли зло? Всё тело юноши как будто разъедало от пустыни и непрерывной дороги. Движение – это, конечно, главное в жизни, но скакать на пределе своих возможностей… так быстро утомляет и выжигает изнутри. Тут уж вопрос здоровья и силы воли. Как говорится, «кого на сколько хватит?»
Альтаир подошел к первому на пути стоявшему дому, стены которого были в трещинах, а крыша сильно покосилась. Этот «первый дом» - ему всегда достаётся больше всех. Он встречает и провожает "ищущих мир", и тех, кто просто хочет "скрыться от мира". И он всегда открыт для путников. И он всегда в авангарде, как маяк для кораблей... По нему судят о самом городе. Ведь по окраинам можно сказать о культуре полиса, а по туалетам в доме – о чистоплотности духа хозяина…
Неби-Самуил – это обычный город, расположенный между Средиземным и Мертвым морями. Ничего интересного, тоска… «Город без стен» - так его прозвали путешественники и авантюристы. Здесь люди заняты суетой. Здесь бренность – в почёте и является заслуженной наградой для большинства горожан, приехавших сюда «доживать» свои дни. Здесь больше всего тех, у кого "что-то не получилось" в более крупных городах и они сдались, уехав в глубинку, где покой, застой и разруха. Это место жительства, подобно режимному объекту и здесь всегда всё по-расписанию. И, вы знаете, большинство жителей такая жизнь полностью устраивала. А именно, знать наперед: «что тебя ждет завтра?»
Естественно, ни один человек даже не повёл бровью на незнакомца, неторопливо бредущего по пыльным, узким улицам, выложенных мелкими и крупными камнями. В его руке была сжата узда, ещё недавно сдерживающая буйного жеребца, а сейчас – хромающего и плетущегося рядом, с кровоточащими копытами.
Они прощались друг с другом без слов. И тут совершенно не важно: животное это или человек. Эмоции (Альтаир был в этом уверен) для всех равны. И собаки умеют плакать, и лошади – тосковать. А этих двоих объединила дальняя дорога и трудности, которые они преодолели вместе. «Этот конь и есть – моя семья» - думал юноша, потрепав своего жеребца за гриву. «Не по крови, но по духу и по перенесённым страданиям, а также тёплым воспоминаниям» признают и обнимают "своих".
Но… Не привязываться, а отпускать с чистым сердцем – это ли не пресловутая свобода? Да, тоскливо. Да, «кошки скребут». Но… прощаться и вспоминать лишь хорошее – это ли не первый признак независимости?
- Сколько возьмёте за коня, добрый человек? – вздохнул Мезина, обращаясь к торговцу, сидящему на скамейке, у входа в конюшни. Опрятно одетый в серый кафтан мужчина держал в руке чётки и что-то нашептывал себе под нос. Он даже не посмотрел на Альтаира, а принялся пристально разглядывать жеребца.

https://vk.com/kirill_nast