Вот ещё!

Как я пишу? Да чёрт его знает. Легко и быстро, влёт, трудно и медленно, по-разному.
Как я пишу? Как мучаюсь словами, подыскивая их,  перебирая и просеивая? Зачем вам это? Это же не интересно.

- Женя, напиши рассказ, - сказала Галина Яковлевна, моя сдержанная учительница литературы. Её муж тоже работал в школе – насмешливо преподавал нам физику и уже давно махнул на меня рукой, как на самую… впрочем, я избегала думать на эту тему. А Галина Яковлевна вдруг ни с того ни с сего: напиши рассказ.
- Сочинение? – переспросила я.
- Нет, рассказ.
- Как это? О чём? – вытаращила я глаза.
- Не знаю. Это же будет твой рассказ.
Я хлопала ресницами и решительно не понимала: какой рассказ? зачем? У меня и без того голова полна забот. Как расквитаться, например, с Юркой, с которым вчера мы разодрали мой портфель: он, видите ли, решил, что обязан по-рыцарски его нести, а я вцепилась и не отдавала – ох, и попало же мне дома! – а сегодня пребольно дернул за хвост. А ещё мы с Валькой… ну, не важно. Короче, дел во!
Но я была послушной девочкой. Тогда, в седьмом. Или восьмом? Обожала уроки литературы и Галину Яковлевну, в частности. Правда, страдая крайней застенчивостью, никогда не призналась бы в этом. Она со всеми учениками держалась ровно. А тут – рассказ какой-то.
Да ещё подсунула опус моей одноклассницы, что-то там о школьном субботнике, где в конце мальчик с девочкой вместе несли… ёлки, что они несли-то? ведро с мусором что ли? в общем, что-то такое несли –  не важно, главное, что вместе и гордые от проделанной работы. Ни субботник, ни мальчик с девочкой, ни их гордость меня не впечатлили – господибожетымой, вотжеерундакакая! Потрясло другое: она ещё и рассказы пишет?! на шпагат садится, поперечный  – я на продольный и то с трудом – рассказы пишет… А вот! Я тоже могу!
И вымучила назидательный ужас как не надо вести себя на дорогах, по следам рассказа маминой знакомой, угодившей в аварию. Галина Яковлевна прочитала этот… мда… помолчала, потом произнесла со вздохом: ну, хорошо, и ушла, держа мои листочки двумя пальцами. Это был приговор!
Я ужасно обиделась. Но дела, которых во! отвлекли меня от досадной неудачи. Подумаешь!

Это накрыло в десятом. Я училась уже в другой школе – мы опять переехали – и  писала свой первый рассказ об одинокой молодой женщине лет тридцати, иллюстрируя его рисунками собственного производства. Мне некому было его показать – где вы, Галина Яковлевна? что такое тогда вам почудилось? в моём седьмом, или восьмом? – рассказ остался недописанным. К счастью. Ибо он, придуманный, стал мистическим образом сбываться в моей судьбе, словно её запрограммировали, я даже стала походить на ту, нарисованную мной женщину, одинокую и неприкаянную. Но рассказ оборвался; потом, из-за частых переездов, потерялась и сама тетрадь, а жизнь моя продолжилась, уже  не по-писанному и даже не представляемому, и вполне себе складывалась.

Вот только… я больше не писала.
 
Мне исполнилось – ах, не важно, кокетливо повожу плечиком – когда я подумала: если не сейчас, то и никогда. И написала свой первый настоящий рассказ. В том смысле, что – завершённый. Ну... почти (задумывался диптих).
 
С тех пор… да-да, с тех самых пор. Быстро-медленно, играючи или будто ворочая неподъёмные камни, непрерывно или с долгими паузами.

Как я пишу? Фыркаю. Вот ещё! Так я и сказала! Ага. А я знаю?!

___________

Написано исключительно чтобы потусоваься в конкурсе http://www.proza.ru/2017/02/03/754