540 Ченч сувенирами 08 07 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».

Глава 540. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Ченч сувенирами. 08.07.1974.

Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет: Военный моряк на посту у Военно-Морского Флага боевого корабля. Иллюстрация из публикации В.П. Кузин, В.И. Никольский «ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ СССР 1945-1991».


В предыдущем:

С момента нашего «политзанятия» на «посиделках у Суворова» в «ленкаюте», подготовка к визиту в Польшу личного состава БПК «Свирепый» перестала быть по характеру «меркантильной», «спекулянтской» или «коммерческой», то есть нацеленной на «ченч» - обмен сувенирами, предметами и вещами, а приобрела характер, близкий к боевым задачам боевой службы (БС).

Теперь мы по-настоящему были настороже…

Мне действительно очень не нравился ажиотаж, который устроил наш замполит, капитан-лейтенант А.В. Мерзляков, вокруг самодельных сувениров для обмена во время визита БПК «Свирепый» в Польскую Народную Республику. Одно дело модели-макеты БПК «Свирепый», которые не стыдно просто подарить друзьям, но десятки однотипных «топорных» чеканок и гравюр по дереву, которые делаются «под копирку», то есть без выдумки, без таланта, без художественного оформления, а так, механически, как штампом…, это уже чересчур…

Я в этом «ченче» (обмене) участвовать не хотел, поэтому, когда закончил работу над двумя моделями-макетами БПК «Свирепый», обратился к командиру корабля, капитану 2 ранга Е.П. Назарову с просьбой дать мне новое задание, но только, чтобы «не клепать это уродливое чеканное позорище – дутые парусные лодьи викингов»…

Евгений Петрович Назаров заинтересовался, взглянул на чеканные изделия группы молодых «матросов» и «салаг», которых прислал мне в помощь в «ленкаюту» исполняющий обязанности комсорга корабля, мичман Анатолий Дворский, с досадой высказался крепким морским словом и приказал мне «всех распустить, передать всё сделанное и недоделанное ему и впредь репетовать (повторять – автор) ему все указания и приказания замполита, касающиеся визита в Польшу».

Следствием этого разговора с командиром корабля явилось то, что всем офицерам и мичманам было приказано показать командиру корабля те сувениры и поделки, которые они планируют дарить польским друзьям во время визита. Капитан 2 ранга Евгений Петрович Назаров не стал никому ничего запрещать, он просто скупо или наоборот восторженно высказался по поводу тех или иных сувениров, заметив, что «надо дарить такие сувениры, чтобы не опозориться безвкусицей, «топорной» или формальной, бесталанной работой». Как пример он показал те чеканки и гравюры по дереву, которые «заготовил» замполит.

Взъярённый заместитель командира корабля, капитан-лейтенант А.В. Мерзляков не вошёл, а ворвался в «ленкаюту», яростно выхватывал из рук испуганных матросов их неоконченные работы и «разнёс» их и меня «в пух и прах». Он орал, что мы «нарочно штампуем безвкусицу», «делаем «кич», «нарушили все пропорции», «сделали так, что от первоначального облика гордой русской ладьи остался только надутый, как гусь, парус и какие-то непонятные обрубки вместо носа и киля», что «линии на гравюрах – не линии, а резы», что «это саботаж» и что он «этого так не оставит», что «привлечёт нас к ответственности за «неисполнение приказа»…

Мои друзья, молодые матросы-помощники, поникли головами, «приплыли», стояли с виноватым видом и тревожно поглядывали не меня. Мичман Толя Дворский укоризненно качал головой и поддакивал замполиту, хотя только что, недавно, соглашался со мной и говорил, что «такие сувениры – это позорище»…

Когда не на шутку сердитый замполит прекратил кричать и ругаться, а набрал воздуху, чтобы объявить нам всем наряды вне очереди в наказание, я по уставу попросил разрешения задать вопрос…

- Разрешите обратиться, товарищ капитан-лейтенант? – спросил я Мерзлякова.

Получив настороженное разрешение, я спросил замполита: «В какой «боевой книжке» каждого из присутствующих здесь «военнослужащих» (я специально сказал это слово – автор) указано, что мы должны делать чеканки и гравюры по дереву вместо того, чтобы заниматься на политзанятиях, участвовать в корабельных дежурствах, работах и занятиях по боевой подготовке?».

Эффект был таким, каким он выражается коротким словом «заткнулся». Александр Васильевич Мерзляков выпучил свои и так выпуклые «рыбьи» глаза, напружинился, «надулся» и вдруг сник, остепенился, замолчал и задумался.

Он подозрительно посмотрел мне в лицо, ища доказательства, что я смеюсь или издеваюсь над ним, но я только тревожно и по-доброму участливо смотрел ему в глаза. Я всем своим видом показывал, что меня тревожит такое развитие событий, которое может невольно бумерангом ударить его, замполита, и его помощника, исполняющего обязанности комсорга корабля.

Действительно, острое желание замполита иметь, как можно больше подарочных сувениров на обмен, подвигло его на явное нарушение утверждённого распорядка дня БПК «Свирепый», графика участия матросов боевых частей в дежурствах службы корабельного наряда, планов политзанятий и боевой подготовки, а это было уже не просто «нарушение», а умышленное «ослабление боевой готовности корабля». Тут двумя нарядами в посудомойку не обойдёшься…

Поздно вечером, когда друзья-кореша-годки принесли мне эту историю, но уже рассказанную моими молодыми помощниками в кубриках и в боевых частях, мне пришлось в лицах показывать-рассказывать, как всё было…

Особенно ребятам понравилось, как я копировал и показывал выпученные глаза замполита Мерзлякова и как Толя Дворский кивал согласно то ему, то мне, то «салагам» (на всякий случай - автор).

- Теперь я знаю, - сказал Саша Сенацкий, - почему тебя «годки» первого экипажа БПК «Свирепый» избрали на комсомольском собрании комсоргом корабля. Ты, Суворов, хитрый. Ты даже командира корабля называешь «товарищ командир». Белонин (командир БЧ-3 – автор) всякий раз наливается яростью, когда слышит о том, что ты опять Назарова назвал «товарищ командир». Даже он, Белонин, не может так обратиться к Назарову…

- Не, - поддержал Сенацкого мой друг Валерка Маховик. – Суворов не только хитрый, он – умный, он знает что говорить, когда говорить и как говорить офицерам. Особенно на собраниях. Помните, как он вывернулся на встрече с писателями и поэтами? Вроде оговорился с «матросскими грудями», оплошал, а получилось так, что все радостно смеялись…

Только Андрей Павлов, наш «шаман», специалист СПС, умно и мудро молчал, а потом сказал всем и мне…

- Похоже, что ты себе этим «взбрыком» подписал запрет на сход с корабля во время визита в Польшу, - сказал Андрей. – Замполит тебе этого не простит...

Как в воду смотрел мой друг и боевой товарищ, старшина 1 статьи, специалист СПС Андрей Михайлович Павлов, период службы 19.11.1971-12.11.1974.

В среду 10 июля 1974 года меня «зарядили» в спецкоманду матросов, которым доверили вахту с оружием (5,45-мм автомат образца 1974 года АКС74 (инд.6П21) без патронов, но с примкнутым штыком – автор) у военно-морского флага и гюйса.

Нашу спецкоманду строем повели в здание штаба ВМБ Балтийск. Там мы спустились в подвал, где нам показали новые 5,45-мм автоматы образца 1974 года АКС74 (инд.6П21), несколько раз показали, как надо стоять в парадной стойке у знамени, но при этом всё время быть начеку, а потом показали несколько приёмов владения автоматом в рукопашном бою.

- Может быть, вам и не придётся отбиваться оружием, - сказал пожилой капитан-лейтенант в старой офицерской тужурке, - но быть готовым нужно. Знайте, вам отступать некуда, позади вас будет флагшток, леера фальшборта, высокий обрез борта и грязное море бухты.

- Главное, - учил он нас, - будьте внешне уверенными в своей силе и в своём праве на оборону. Вы стоите и никого не трогаете. Это они пришли делать вам провокацию. Поэтому будьте твёрдыми и сдержанными, не машите оружием, не суетитесь и не прыгайте на месте. Помните, за вами будут наблюдать со стороны, вероятно, снимать на киноплёнку.

- Поэтому держать надо себя гордо, независимо, красиво, не горбясь, но когда кто-то к вам будет приближаться более чем активно и всё ближе и ближе, строго взгляните в глаза этим гадам и подайте им голосом угрожающий сигнал. Уверяю вас, - они поймут, потому что они на нашей территории, они нарушают, они идут на провокацию, значит, - боятся.

- А если всё же кто-то будет лезть на рожон? – спросил один из молодых матросов.

- Тогда качните дулом автомата и штыком в его сторону, - сказал стриженый и седой капитан-лейтенант. – А если опять лезет, то щёлкните предохранителем, - вот так, а если не угомонился, то передёрните затвор, - вот так…

Капитан-лейтенант стал в торжественную позу с автоматом наперевес, потом строго взглянул на нас, повёл стволом автомата и штыком в нашу сторону, потом заметно напрягся, чуть сгорбился, медленно, не отрывая от нас пристального взгляда, щёлкнул планкой предохранителя, а потом неожиданно резко передёрнул затвор автомата.

Затвор лязгнул так, что я, невольно, вздрогнул и по спине у меня пробежали «мурашки». Я представил себе, как в патронник входит патрон, как он с лязгом вставляется в казённик ствола и как взводится тонкая стальная пружинная игла бойка. Теперь только легчайшее нажатие на спусковой крючок и из этой маленькой дырочки на конце ствола автомата с оглушающим выстрелом вылетит невидимая пулька и воткнётся прямо меж моих карих глаз…

Суровый капитан-лейтенант направил ствол автомата вглубь подвала и спустил крючок. Раздался сухой щелчок, и автомат мирно лёг на стол…

Теперь уже я сам хотел стоять с таким же автоматом Калашникова на вахте у флага или гюйса БПК «Свирепый», и чтобы обязательно кто-то из этих наркоманов или провокаторов должен был ко мне подойти…

Подходите, гады!
Ну, ближе, ближе!
Сувенир преподнесу!
Я врагов всегда увижу!
Я врагов всегда увижу!
Зарублю вам это на носу!

Эти слова я мгновенно мысленно сочинил на мотив знаменитой песни Евгения Крылатова на стихи Юрия Энтина «Кто на новенького?» («Шпаги звон, как звон бокала…») в исполнении Андрея Миронова в кинофильма «Достояние республики» (1971). Эта песня стала настоящим хитом начала 1970-х годов XX века - автор.

Такой «ченч» с «супостатами» мне был по душе и по сердцу…