543 Ночь перед визитом в Польшу 19-20 07 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».

Глава 543. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Ночь перед визитом в Польшу. 19-20.07.1974.

Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет: Бронзовый памятник «Героям Варшавы» (Польша). Скульптор: Марьян Конечны. 1963-1964 годы. 19 июля 1974 года.


В предыдущем:

- Удачной тебе службы, взаимопонимания и хорошей дружбы с товарищами по службе. Ты можешь сказать своим товарищам, что девушки, даже не знающие их в лицо, но зная, что есть люди, защищающие их во время опасности, в душе не просто уважают их, но даже любят за их силу, мужество. А от меня передай им самые лучшие пожелания. До свидания, Сашенька. Оля.

Это письмо Оленьки сильно потрясло меня. Я задумался…

Подумать было о чём, потому что за несколько дней до выхода БПК «Свирепый», БПК «Бдительный» и лёгкий крейсер «Железняков» в Польшу на празднование 30-тилетия образования Польской Народной Республики меня окончательно и официально сняли с неофициальной должности корабельного библиотекаря и художника корабля.

Теперь я оказался просто матрос, потому что в связи с визитом в Польшу на неопределённый срок отложили работу по приёму и монтажу оборудования комплекса РЭБ «Старт» (МП-401). Сегодня 19 июля 1974 года, точно так же, как ровно год назад 19 июля 1973 года по КГС (корабельной громкоговорящей связи) командир корабля, капитан 2 ранга Е.П. Назаров объявил о приказе командующего ДКБФ, адмирала В.В. Михайлина о «готовности БПК «Свирепый» в составе корабельной группы: КРЛ «Железняков» и БПК «Бдительный» совершить визит дружбы в польский город-порт Гдыня на празднование 30-летия образования ПНР».

Я слушал бодрый и торжественный голос командира корабля, а сам с тревогой соображал, что мне делать, куда деваться, где быть, кем быть и как быть…

Все новости, приказы и распоряжения от замполита теперь приносил мне сердобольный мичман Толя Дворский, исполняющий обязанности комсорга корабля. Он как всегда с виноватой улыбкой говорил мне о новых указаниях замполита, о том, что он очень сожалеет, но приказ есть приказ и его надо выполнять. Я не сопротивлялся и не перечил, я просто молча собирался, прятал в свои дальние шхеры самое ценное, что было в «ленкаюте» БПК «Свирепый», запирал дверь, опечатывал её своей личной печатью, доставшейся мне со времён работы с ЭВМ БИУС вместе с её создателем и наладчиком Рэмом Николаевичем, отдавал ключи от «ленкаюты» не Дворскому, а дежурному по низам с записью в журнале и шёл к в кубрик на своё «законное» место – под самый подволок на верхнюю койку под горячий пучок всё время гудящих, как рой шмелей, электрических кабелей…

Дело в том, что у меня был допуск к секретным документам и материалам ещё со времён первой БС (боевой службы) БПК «Свирепый», на которой я был кроме рулевого ещё и визуальным разведчиком от разведотдела штаба нашей 129-8-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ. Замполит, капитан-лейтенант А.В. Мерзляков этого не знал, потому что пришёл на БПК «Свирепый» после нашей первой БС. Поэтому когда он самонадеянно сломал мою печать из мастики на двери «ленкаюты» и открыл её ключом, я молча написал рапорт командиру БПК «Свирепый» о «несанкционированном вскрытии помещения, в котором находились секретные документы и материалы разведотдела» и зарегистрировал этот рапорт у дежурного по низам и дежурного по кораблю, как положено.

Командир БПК «Свирепый», капитан 2 ранга Е.П. Назаров сначала вызвал меня и по-дружески предложил порвать рапорт и наладить отношения с замполитом, но я строго ответил, что с замполитом возможно только строгое исполнение требований устава и приказов, потому что он иначе не понимает и не принимает. Евгений Петрович Назаров подумал, кивнул головой, написал на рапорте резолюцию и приказал дежурному по кораблю и дежурному по низам с соответствующими свидетелями проверить целостность имущества «ленкаюты» и целостность сургучных печатей на сейфе визуального разведчика.

Комиссия в составе офицера, дежурного по кораблю, мичмана, дежурного по низам и соответствующих старшин-годков (моих друзей – автор) застали замполита, который сворачивал в рулоны листы латунной и медной фольги, из которой я и мои помощники делали сувенирные чеканки. У дверей уже стояли стопки цветного оргстекла и два листа плотного жёлтого пенопласта, из которого я делал свою первую модель-макет БПК «Свирепый». При этом один из матросов из шкафчика с фотореактивами уже упаковывал в портфель замполита пакеты с фиксажем, проявителем и фотобумагой.

Не буду рассказывать всё, что происходило тогда в «ленкаюте», какие при этом произносились слова и реплики. В конечном итоге все материалы были оставлены в «ленкаюте» и тогда ещё старший лейтенант А.В. Мерзляков клятвенно уверял дежурного по кораблю и дежурного по низам, что «не заметил суровые нитки мастичной печати и тем более не обратил внимания, что на печати выпукло читаются знаки и буквы секретной части». Мой сейф не вскрывали, поэтому я не стал настаивать на составлении акта, но после этого случая, Александр Васильевич Мерзляков приходил в «ленкаюту» только тогда, когда в ней уже кто-то был…

Теперь, перед самым выходом в море с визитом в Польшу, «гайки стали закручиваться всё туже и туже». Меня явно хотели «зажать в тиски» уставных отношений и корабельного распорядка дня так, чтобы мне не было «ни просвету, ни продыху». Единственно, чего меня не коснулось, это служба корабельных нарядов. Никто меня в наряд пока не наряжал…

Мои друзья-годки видели и слышали всё происходящее, жалели меня, сочувствовали, но ничем помочь не могли. Они только помогали мне «шхериться» (прятаться – автор) на время корабельных работ в своих боевых постах и в «трюмах». Именно в это время «маслопупы» (моряки БЧ-5 – автор) показали мне свои «берлоги-шхеры» в междудонном пространстве, в закоулках «машинного отделения» и ПЭЖ (поста живучести корабля).

Кстати, в этих шхерах я нашёл много книг из корабельной библиотеки, чему был искренне рад и доволен, а также много красивых картинок из разных журналов с красивыми лицами и фигурами девушек, в том числе (как знак особого доверия и признания меня за «своего» - красочный журналы с голыми девицами и непристойными сценами интимных отношений между мужчинами и женщинами.

Пребывание в тайных и глухих «шхерах», в которых ребята рассматривают порнографию, мне показалось «неуютным» и я отказался от визитов к друзьям-годкам и от «кучкования» в этих шхерах. Так что заменить «ленкаюту», чтобы вновь возродить наши традиционные «посиделки у Суворова» не получилось…

Подготовка корабля к визиту в Польшу достигла апогея. На БПК «Свирепый» грузили продукты питания для праздничных обедов и ужинов, для приёма и угощения гостей. Группы и команды офицеров и мичманов с матросами и старшинами зачастили в город Балтийск и в магазин-кафе нашей базы. Всё ещё раз проверяли наличие мелочёвки для обмена-ченча по типу «баш на баш» и «махнём не глядя».

Поздно вечером в четверг 18 июля 1974 года я записал в свой дневник-ежедневник…

- «Идём в Польшу. На 5 дней. В Гдыню. На праздники. Настроение паршивое. Много приключений за эти дни, но только сегодня сумел открыть ежедневник. Сняли меня с должности художника и библиотекаря. Теперь просто матрос. И за меня «взялись» основательно. И хотя я сейчас «ноль», «пустое место», но вот уже две недели работаю аврально. Подготовка к визиту. Но это ещё не всё. Заболела Оленька. А я, старый дурак, не мог ей даже письма написать. Сразу (после того, как узнал, что Оленька заболела – автор). Послал ей телеграмму, но тяжко от тревоги и неизвестности (Оленька так и не сказала, почему она попала в больницу – автор). Мама, папа, ребята – никто не пишет. Жаль».

На самом деле у меня просто уже «крыша поехала» от напряжения последних дней….

В пятницу 19 июля 1974 года под ощутимым дождиком (10,6 мм осадков) я и мой друг-годок сигнальщик Валерка Маховик были в командировке в Балтийске, в магазине «Военная книга». С утра из магазина позвонили и сказали, что прибыл наш заказ новых книг в корабельную библиотеку, а так, как я по доверенности оформлял этот заказ, то и получать тоже должен был я.

Командир корабля, капитан 2 ранга Е.П. Назаров, несмотря на возражения замполита, капитан-лейтенанта А.В. Мерзлякова, невозмутимо приказал дежурному по кораблю оформить увольнительную мне и моему сопровождающему и напутствуя, сказал, чтобы я «показал ему новое приобретение в библиотеку».

На этот раз я заказал много книг из серии «Библиотека приключений и фантастики», мемуары советских военачальников и маршалов Победы, в частности только что выпущенное издательством «Агентство печати «Новости» второго издания мемуаров Маршала Советского Союза Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления» (двухтомник – автор). Эту книгу Издательство «Агентство печати «Новости» напечатало первый раз в 1969-1972 годах массовым тиражом на русском языке в СССР, а также на иностранных языках через зарубежные издательские фирмы в 26 странах.

Некоторые на Западе встретили мемуары Г.К. Жукова «в штыки», поэтому Издательство АПН вместе с маршалом – автором книги и Военно-научным управлением Генерального штаба Вооружённых Сил СССР подготовили второго издания книги «Воспоминания и размышления», дополненное, исправленное и расширенное.

Я заказывал эту книгу без надежды на успех, но, вероятно, в связи с тем, что БПК «Свирепый» вместе с крейсером «Железняков» и БПК «Бдительный» шёл в Польшу на праздник, то командование, вероятно, решило сделать нам подарок, чтобы мы в свою очередь могли тоже кому-то в Польше подарить эту замечательную книгу.

Второе издание книги Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления» было издано тиражом 300 000 экземпляров и два экземпляра двухтомника достались БПК «Свирепый»…

Времени было очень мало, а дел – много. Поэтому мы с Валеркой Маховиком первым делом забежали в ателье, в котором шились нам на ДМБ гражданские брюки. Брюки оказались ещё не готовы – много заказов, но мы и не торопили – время ещё есть до осени. Хотя Валерке брюки, цивильная рубашка и куртка очень были нужны – он часто был в Балтийске по своим делам и свободно ходил в городе, не боясь патрулей, потому что переодевался в «гражданку».

В пошивочном ателье знакомые девушки сказали, что «приходите за штанами завтра», но когда «завтра», если мы сегодня в 20:00 выходим в море, чтобы сформировать корабельную группу на визит?!

С приключениями, сгибаясь под мелким дождём «в три погибели», мы с Валеркой маховиком еле-еле дотащили перебежками до трапа БПК «Свирепый» пачки с книгами и авоськи с купленными в магазинах города Балтийска товарами – заказами наших друзей-годков, дежурного по кораблю и ещё массы жаждущих печенья, конфет, лимонада, зубной пасты, тетрадей, шариковых ручек, открыток и значков…

Пока мы всё это «богатство» тащили, Валерка Маховик 33 раза проклял меня, «службу забубённую», годков, «прилипал» и иных любителей «на халяву» и «конфетку съесть и на сучок залезть»… Правда, всё обошлось и ребята были рады, а вместе с ними и мы.

Дверь в «ленкаюту» я открыл своим запасным ключом, который заранее сделал в мастерской в Балтийске. Мы с Валеркой и добровольными помощниками, благодарными «заказчиками» из числа счастливых обладателей сувенирных значков и ручек, блокнотов и открыток, быстро перетащили «одним разом» пачки с книгами в библиотеку и я, наконец-то, остался один.

Падая от усталости, но сгорая от нетерпения, я вскрыл все пачки с книгами и начал и х смотреть, листать, читать и перебирать. Это был чудеснейший подарок на конец моей военно-морской службы. Книги были новенькими, только что из типографии, пахли чудесно и были не тронутыми, девственно чистыми и строго красивыми. Я ликовал, но с оттенком грусти, ведь я уже не библиотекарь на корабле и теперь кто-то другой, сорвёт «печать девственности» с этих книг…

Я немного подумал, взвесил на двух руках два двухтомника второго издания «Воспоминаний и размышлений» Г.К. Жукова (1974) и понёс их командиру корабля, капитану 2 ранга Е.П. Назарову. На стук в его каюту я получил команду-разрешение: «Войдите!».

Евгений Петрович Назаров был один, чем-то занимался, сидел за письменным столом и встретил меня недовольно…

- Чего тебе! Я тебя не звал!

- Разрешите обратиться, товарищ капитан 2 ранга! Посоветоваться надо…

- Давай, что у тебя?

- Вот! – и я передал командиру БПК «Свирепый» два завёрнутых в газеты свёртка.

- Ничего себе! – воскликнул Евгений Петрович Назаров. – «Воспоминания и размышления» Жукова! Да ещё второе издание! Как? Где ты его достал?

Да, тогда, в 70-е годы мы, обычно, не покупали хорошие книги, вещи и предметы, а «доставали» их – «по знакомству», «по блату», «из-под полы» или «из-под прилавка», но на этот раз всё было «по-честному»…

- Неважно, - ответил я, пользуясь случаем, добавить в общение с командиром БПК «Свирепый» чуть-чуть «фамильярности». – Главное - достал.

- А почему два экземпляра? – тут же спросил Евгений Петрович, быстро и жадно листая страницы. – Оприходовал?

- Нет, конечно, - ответил я уже с ноткой возмущения. – Я ж теперь никто, ни художник, ни фотограф, ни библиотекарь, ни летописец…

Назаров молчал и, казалось. Весь был поглощён книгами. Я понял, что мне надо убираться, пока не поздно…

Я сделал было движение в сторону двери, как командир корабля очнулся и опять веско спросил меня…

- Почему два экземпляра мемуаров Жукова?

- Один я заказал сам ещё в июне перед приездом писателей и поэтов, - ответил я, - а второй экземпляр мне подарили в магазине «Военная книга» в благодарность за большой заказ книг, да ещё извинились, что так долго не могли получить и передать нам заказ. Говорили, что наша корабельная библиотека и наш БПК «Свирепый» считается самым «читающим» кораблём на Балтике.

Мы снова немного помолчали. Я видел состояние командира корабля и сам первым нарушил молчание.

- Один экземпляр воспоминаний я могу записать за вами в корабельной библиотеке, - сказал я, а второй можно использовать как дорогой подарок от имени БПК «Свирепый» и ДКБФ во время визита в Польшу. Уверен, что там найдутся читающие люди, которые будут в восторге от такого подарка.

- Так и сделаем, - решил командир БПК «Свирепый», капитан 2 ранга Е.П. Назаров. – Только ты об этих двух экземплярах пока никому не говори, ладно? Да и вообще, пусть все новые книги пока полежат в «ленкаюте», где-нибудь подальше. До поры, до времени. Не торопись, Александр. Всё течёт, всё меняется. Потерпи…

Мы распрощались по уставу коротко и официально, но когда я открывал дверь, Евгений Петрович в спину мне сказал вполголоса…

- Постарайся «не наломать дров» перед визитом и во время визита. Забудь про гордыню и помни – другого визита за границу у тебя больше не будет. Не дерзи и не перечь, просто меньше контактируй с Мерзляковым. Я скажу Васильеву, чтобы он за тобой присмотрел.

- Разрешите идти, товарищ командир? – на «пробу» обратился я к Назарову не по уставу…

- Иди, Саш, иди. Молодец! Таким и будь всегда. Ступай…

Только поздно вечером, пытаясь заглушить головную боль капелькой спирта из крышечки алюминиевой фляги, я записал в свой ежедневник:

- «Времени писать нет. Поэтому коротко. Были в магазине «Военная книга». Набрали всего. С Валеркой (Маховиком) заходили в ателье – не готово. Говорят – «завтра», а когда «завтра», если мы через 3 часа уходим в море».

- «С приключениями донесли книги, а там (на пирсе у кораблей, готовых к визиту в Польшу – автор) уже митинг. Только поужинали (было 19:30 – автор) – тревога: «Корабль к бою и походу приготовит!».

- «Погода паршивая (в четверг 18 июля 1974 года утром температура воздуха была плюс 14.1°С, днём - 16°С, в полдень - 17.9°С и весь день шёл дождик - 11.9 мм осадков, а сегодня в пятницу 19 июля 1974 года утром – 13.8°С , днём - 16.5°С, в полдень 20.6°С, а осадков - 10.6 мм  – автор). Слякоть. Дождь, ветер. Облака, как душное одеяло над головой».

- «Однако – вышли из гавани (ВМБ Балтийск – автор) и встали на внешнем рейде. Кругом круговерть из облаков, ветра и волн. Качает».

- «Мишка мой (один из молодых матросов, мой помощник, совсем ещё «салага» - автор) занемог сразу (от непривычки сильной качки в носу корабля, в «ленкаюте» - автор). Мы с Гешкой (Геша, тоже один из молодых матросов, моих помощников в «ленкаюте» - автор) делаем стенд (на визит в Польшу с данными, картой и картинками о Польше, Гдыне, Гданьске, о Великой Отечественной войне, об образовании Польской Народной Республики и т.д. – автор). Отправил всех спать. Сам управлюсь».

- «Ну, вот и всё… Как ты там, Оля-Оленька?!».

Дежурные коки, которых я позвал условным стуком в дверь камбуза, привычные к качке и полные сил, которых у меня уже совсем не было, помогли мне снять тяжёлый стенд из ДСП (древесно-стружечной плиты – автор) с переборки в коридоре личного состава. Они повесили новый лёгкий стенд из реек и фанеры – «30-летие Польской Народной Республике» и стали жадно его рассматривать и читать подписи к картинкам.

Я сонно попросил их «не грабить сразу этот стенд, а дать повисеть хотя бы все дни визита в Польшу», с благодарностью выпил для бодрости кружечку холодного компота и побрёл «к себе в ленкаюту» спать.

Завтра, то есть уже сегодня 20 июля 1974 года, утром в 06:00 мы должны были выйти позади и в кильватере БПК «Бдительный» и КРЛ «Железняков» в Балтийское море с визитом в Польшу.

Ночью мне приснилась Польша в виде красивой обнажённой девушки-сирены с мечом в руках с обликом моей Оленьки…