Стая Белого Волка. Горные духи и дети луны 31

Глава 31. Голос в ночи.


   В своей спальне я тоже подошла к открытому окну и прижалась пылающим лбом к оконной раме, понимая, что, вряд ли, заставлю себя лечь в постель, но и выходить через гостиную мне тоже не хотелось, да, и идти, по большому счету, было некуда. Чтобы выбраться на дорогу, ведущую в горы, мне необходимо было пройти через главный двор гасиенды, который заполняли женщины, взбудораженные известиями о предстоящей свадьбе. Вступать с ними в общение мне было, в данный момент, не по силам, да, и плодить лишние слухи накануне свадьбы – тоже не хотелось.

  Темная гладь озера, на которую я смотрела через оконный проем, манила и пугала, одновременно. Но оставаться в замкнутом пространстве становилось выше моих сил, и я выбралась на виноградную лозу, а затем спустилась вниз. Немного постояла возле стены, прислушиваясь к голосам, доносившимся с центрального двора, и медленно побрела к озеру. Волны отчаяния, накатывавшие на меня, были еще темнее и безнадежнее, чем те, что приходили вчерашней ночью.

  Я села на крайней ступеньке, разулась и попробовала ступней холодную воду. Припомнила вчерашнее желание утопить в озере все свои проблемы и решила, что сегодня я уже не имею на это права. По крайней мере, до свадьбы Урсулы я должна продержаться. А там – как камни лягут! Я опустила в воду вторую ногу, понадеявшись, что холод поможет мне решиться, вернуться в дом. Некоторое время я так и сидела, слушая, как постепенно стихают голоса во дворе. Пальцы ног уже начали замерзать, но голова еще горела, поэтому я решила, что мне стоит, все же, окунуться целиком. Медленно раздевшись, я, как и прошлой ночью, застыла в нерешительности у воды.

   Что-то удерживало меня здесь, какое-то смутно-тревожное ощущение, я не боялась, а словно, чего-то ждала. Порыв холодного ветра обжег кожу, вызвав приступ дрожи, и я совсем, было, решилась одеться и уйти, как вдруг услышала какой-то плеск, далеко разнесшийся в ночи над спокойной темной гладью воды. А затем мне показалось, что я услышала крик. Неясно было, кто кричал, но в крике том было столько отчаяния, что я, не раздумывая, кинулась в воду. Плеск холодной воды, сомкнувшийся у меня над головой, заткнул мои уши, но мне по-прежнему казалось, что я слышу крик. Вынырнув на поверхность, я отчаянными рывками поплыла в сторону больницы, крик, словно натянутая нить, тащил меня туда. И то, что он звучит у меня в голове, я поняла лишь тогда, когда услышала, позади себя, голос Пабло:
- Инь, куда ты? Вернись!

   Но я уже огибала выступ, на котором мы вчера сидели с Адамом, и выплыла в прямую видимость от больницы. Зов тянул меня именно туда. Позади я услышала плеск и поняла, что это Пабло прыгнул в воду и плывет за мной. Я уже хотела обернуться и подождать его, как вдруг увидела темное пятно, всплывшее из-под воды, в островке света, падавшего из окна больницы. Отчаянный зов возник с новой силой, я рванулась вперед и увидела, что темное пятно вновь исчезло под водой. Я нырнула следом.

  Меня окутала такая плотная мгла, что глаза стали абсолютно бесполезны, но крик, по-прежнему, звал за собой куда-то вглубь. Чувствуя, что теряю его, я вытянула вперед руки и отчаянно заработала ногами. Страх сжал сердце ледяными тисками, но я продолжала движение, потому, что была уверена, что зовет меня ребенок. Странность этой мысли, в какой-то момент, почти остановила меня, но вдруг мои пальцы уцепились за чьи-то волосы. Я развернулась вверх и попыталась всплыть, когда почувствовала, как меня подхватывает подводное течение. Спокойно - отрешенная мысль, что вдвоем нам, определенно, не выплыть, почему-то не смогла заставить меня разжать пальцы и выпустить женщину, которую я поймала. Вторая мысль подсказала, что, и одной, мне уже бы не справиться.

   Следующей мысли уже не пришло, так как голову мою пронзила острая боль, это кто-то уже меня схватил за волосы и потащил вверх. Я, из последних сил, заработала ногами, стараясь не выпустить свою добычу, которая, к счастью, уже не сопротивлялась. Но даже наших, объединенных с Пабло, сил едва хватило, чтобы вынырнуть на поверхность, нас сразу же, снова потянуло под воду. Но тут кто-то еще рванул меня за руку и потащил в сторону берега.

   Алешка подтащил меня к мосткам и попытался вытолкнуть на берег, но я продолжала цепляться за свою добычу.
- Отпусти ее, я сам вытащу Миа на берег! – услышала я срывающийся голос Пабло и с трудом разжала пальцы.
  Уцепившись за доски настила, я выползла на сушу, а затем схватилась за рубашку Миа, подтягивая ее за собой. Вытащив женщину на берег, я обессилено рухнула на шершавые доски.
- Она не дышит! – отчаянный крик Пабло вырвал меня из забытья.
  Я поднялась на четвереньки и увидела, как он пытается вытрясти из Миа воду.
- Положите ее животом на колено и давите на спину! – приказала я Алексею, который сидел рядом, прижимая руку к окровавленному боку, пытаясь восстановить дыхание.
  Они старались, как могли, но я чувствовала, что мы не успеваем, зов о помощи становился прерывистым и еле слышным.
- Адам! – отчаянно завопила я, кидаясь к Миа и срывая с нее остатки одежды, пытаясь добраться до сердца.

   И в тот момент, когда мои пальцы коснулись ее кожи, я вновь услышала, тот самый зов, только он теперь был совсем слабым. Я, наконец-то, поняла, что звала меня не Миа, а ее дочь! И она не хотела умирать! А мать тащила девочку за собой, в темноту.
- Переверните ее! – крикнула я парням. – Пабло, поддержи ребенка, девочка еще жива, но, вот-вот, уйдет, а мы с Хорьком займемся Миа!
  Пабло глянул на меня полубезумными глазами, но приложил руки к животу матери.
- Качай, Алешка! – крикнула я ему, указав рукой на грудь, а сама прижалась к губам женщины.
  Раз, два, три, четыре! Вдох! Не знаю, минуту мы качали воздух в ее легкие или пять, но при очередном вдохе я увидела босого полураздетого Адама со шприцем в руке, отодвигающим руки Алексея с груди Миа. Укол в сердце вызвал судорогу в теле утонувшей женщины, воздух с хрипом вырвался из легких, вперемешку с пеной. Я вновь кинулась к Миа и попыталась нащупать пульс. Он был слабым и прерывистым.
- Беги, готовь реанимацию! – приказала я Адаму, отталкивая его от Миа.- Мы пока поддержим ее.

- Я не могу ее удержать! – услышала я отчаянный голос Пабло и поняла, что он говорит о девочке.
- Попробуй ее услышать и позвать, ведь, вы - родственники! Она зовет меня, значит, и твой зов может услышать! И у тебя гораздо больше сил, чем у меня, а Миа нужно только поддерживать, чтобы девочке хватало кислорода, – потребовала я, занимая место Алексея у груди матери.
- Я тоже хочу помочь! – раздался рядом тонкий голосок, и я поняла, что это Кауа прибежал сюда из гасиенды.
- Помоги девочке! – бросила я ему, продолжая заставлять сердце матери биться.
- Я слышу ее! – голос Кауа был полон удивления и радости.
- Тогда – зови! – попросила я, понимая, что это - единственная наша надежда, заставить дитя бороться за жизнь.

- Адам говорит, что реанимация готова! – дрожащий голос Маар, раздавшийся у меня за плечом, заставил поднять голову.
  Первое, что бросилось в глаза, были босые ноги и белый халат, криво застегнутый на две пуговицы, под которым не было белья. Но в руках она держала носилки и еще один шприц. Я перевела взгляд на Пабло:
- Как только сделаем укол – сразу кладем на носилки и бегом на третий этаж!
  Маар развернула носилки и всадила шприц в руку женщины, после чего Пабло с Алексеем положили ее и быстро понесли ко входу, я продолжала держать руку на пульсе матери, а Кауа не отводил ладошку от ее живота. Возле реанимационного бокса я попыталась оставить Кауа снаружи, но он упрямо покачал головой и прошел следом за носилками внутрь.
- Вам ее не удержать, а я попробую! – прошептал он.
- Будь осторожен, помни о Хатку! – крикнула я ему вслед, а он только кивнул головой, не оборачиваясь.

  Я прислонилась к стене, чувствуя, как силы покидают меня. Отчаянный бросок в холодных водах озера, а затем попытка вернуть женщину, практически перешагнувшую грань, выжали меня почти досуха.
- Где Хельга? – спросила я Маар, когда она проходила в палату мимо меня.
- Они с семьей решили ночевать у Лиса с Паулой! – смахнув слезы, сообщила девушка. – Здесь была только старенькая санитарка, я уже послала ее туда.
  Я еще раз окинула Маар взглядом, и удержалась от вопроса, чем же она, сама, занималась. В конце-то концов, ее смена уже кончилась, а Адаму я, сама, утром подбросила интересную идею. В больнице же, кроме Миа, на стационарном лечении находились только Санса и Анита, которая уже спешила к нам, держа в руках несколько белых халатов и больничные тапочки. Только тут я осознала, что на мне из одежды только мокрые трусики, но остатки адреналина в крови не давали почувствовать холод кафельного пола.

- Как это могло случиться? – спросила я ее, надевая предложенную одежду.
- Это, наверное, я виновата! – хлюпая носом, предположила Анита. – Мы с санитаркой, часа два назад, пили чай у нее на посту и обсуждали предстоящую свадьбу, а Миа, наверное, услышала. А из палаты она выбралась по связанным простыням! Кто ж мог подумать, что она на такой грех решиться, не только себя, но и дитя свое жизни лишить!
- Все люди по-разному оценивают жизнь, свою и чужую, - задумчиво сказала я, протягивая второй халат Алексею, который вышел из палаты с носилками в руках.
 В приоткрытую дверь было видно, что Пабло и Кауа продолжали сохранять контакт с матерью и ребенком, а Адам метался вокруг них, подсоединяя Миа к поддерживающей аппаратуре.
 – Мы, похоже, не поняли самого главного! Я думаю, что психика Миа не выдержала тяжких испытаний, выпавших на ее долю в детстве. И ее одержимость идеей, сделать Пабло своим мужем, не взирая ни на что, была признаком безумия, а не простого упрямства. По-видимому, прыгнув в озеро, она решила, таким образом, отомстить Пабло за отказ жениться. И я тоже виновата, не поняла, что ребенок для Миа не цель, а средство. Я судила по себе и понадеялась, что со временем она почувствует ребенка живым существом и будет жить ради него. Но ошиблась!

- А как вы, все, оказались рядом с ней? – недоуменно спросила Анита, протягивая Алешке тапочки.
  Тот пожал плечами и посмотрел на меня:
- Я сидел на подоконнике у открытого окна, в малой гостиной, когда увидел, что по двору, в сторону озера, бежит Пабло, я высунулся в окно и услышал, что он зовет тебя. Голос у парня был таким странным, что я выпрыгнул из окна и кинулся за ним, но когда добежал до озера, то на ступеньках осталась только ваша разбросанная одежда. Увидев, что Пабло, что есть силы, гребет в сторону больницы, я прыгнул в воду и поплыл за ним. А ты зачем  поплыла сюда?
- Я была у озера, когда услышала всплеск и какой-то крик, -  стуча зубами, ответила я, стараясь сдержать накатившую волну дрожи.
  Анита бросила взгляд на мои посиневшие губы и заявила, что принесет нам горячего чаю.

- Ты бросилась ночью в озеро на какой-то крик? – спросил Алешка, недоверчиво глядя на меня.
- Ты можешь назвать это бредом, но мне почудилось, что меня просит о помощи ребенок! – тихо ответила я. – Сейчас я думаю, что меня звала дочь Миа.
- Даже если это и не бред, то, как ты могла решиться, нырять ночью в озеро, так близко от водопада? – в голосе Хорька прорезалась злость.
  Посмотрев на его лицо, я поняла, что так он прикрывал выражение крайнего беспокойства.
- Я не могла по-другому! Я не могла позволить ребенку умереть, хотя бы, не попытавшись его спасти!- попыталась объяснить я, стараясь плотнее завернуться в халат, дрожь начинала меня бить все сильней.
- А как ты оценивала свои шансы, побороть течение и выплыть с утопленницей, без посторонней помощи? – ядовито поинтересовался Алешка.
- Близкими к нулю, - серьезно ответила я. – Но я слышала голос Пабло сзади, и надеялась, что он сумеет найти меня под водой. Правда, как оказалось, и наших с ним сил не хватило бы, если бы не твоя помощь!
  Я благодарно сжала его холодную ладонь и поняла, что его тоже начинает бить крупная дрожь. От холода или пережитого стресса?

  Алешка сжал в ответ мою руку и спросил:
- Тебе настолько наплевать на свою жизнь?
  Я отрицательно покачала головой:
- Нет. Мне не наплевать на чужую!
  Алексей склонил набок голову и пристально смотрел на меня, словно оценивая мои слова.
- Ты всегда была такой! – произнес он примерно через минуту. – И знаешь что, тебе удалось вернуть меня в прошлое! Я, наконец, понял, что все это мне напоминает! То же самое было, когда ты, зачем-то, кинулась в горящий цыганский дворец!
- Я обещала Кириллу выполнить поставленную задачу, чтобы он позднее не преследовал молодежные группы! – напомнила я ему.- Я могла распоряжаться своей жизнью, но обещалась защищать вас, вы тогда были почти детьми, и у вас должна была остаться возможность выбора! А ты тогда, как и сейчас, спас мне жизнь!

- По-моему, это становится у нас привычкой! – тихо сказал он, проведя пальцем по старому шраму на моей скуле. – Как только один из нас спасает другому жизнь, так спасенному предоставляется случай вернуть услугу!
- Вероятно, это судьба водит нас по кругу! - криво усмехнулась я, глядя в его печальные глаза. – Когда-то я надеялась ее победить, а теперь безуспешно пытаюсь, хотя бы, понять!
- Я не фаталист, но тоже начинаю думать, что наши судьбы связаны, они выделывают зигзаги, но никак не могут разойтись, словно спирали ДНК!
- В этом сравнении есть некий глубинный смысл! – чуть веселее улыбнулась я. – У нас с тобой еще и дети появляются в поворотных моментах!
- А как ты думаешь, кто будет на этот раз? – в его улыбке было столько тепла, что мое сердце пропустило удар, а затем, вновь забилось с утроенной скоростью.
  Я поняла, что судьба предоставила ему возможность, заново, взглянуть на свои чувства, как будто, холодные воды мертвого озера смыли с души старые обиды и сгладили ненужные шероховатости в отношениях. Мы были нужны друг другу. И безумно боялись друг друга потерять.