Из грязи в князи. И обратно

Августовское солнце не хотело сдаваться и пекло как в июле. Валерий Иванович Зайцев  уселся за стол в центре двора пятиэтажки и в тоскливом ожидании стал высматривать компаньонов для     игры в карты. В самую, наверно, популярную карточную игру – "козла". И хотя была суббота, и уже шел шестой час вечера... никто не появлялся.             
    Было время, когда в такой же субботний вечер около этого стола, обитого украденной с шахтного двора резиной,  собиралось чуть ли не все мужское население сто двадцати квартирного дома. И что бы сыграть партию, нужно было часа полтора ждать своей очереди. Сегодня все было по-другому. Народ даже в выходные дни пытался что-то где-то заработать. Огороды, дачи, шабашки, рынок забирали всё свободное время людей шахтерского города.
     КРИЗИС! Это модное слово было сегодня у всех на устах. За ним скрывался распад СССР, развал экономики, воровство, бандитизм, невообразимая девальвация и обнищание народа. Валерию Ивановичу исполнилось пятьдесят один. Он уже как год  "наслаждался" честно заработанной шахтной пенсией.
И совсем еще недавно ему казалось, что получая достаточно престижную для простых смертных пенсию, ему будет нетрудно  заботиться о своей семье.
 У Валерия Ивановича была жена и поздний ребенок.
Сынишке было 6 лет, и он все больше требовал к себе внимания и средств. А  со средствами в семье было туго. Жена, Валентина Николаевна, работала в местной районной прокуратуре  и совмещала работу курьера и уборщицы.
И даже при жесткой экономии денег всегда не хватало. Как правило, все домашние склоки и скандалы сводились к этой проблеме. Валерий Иванович по определению был крайним, как ни к чему неспособный неудачник и лентяй.
Валерий Иванович стойко сносил эти нападки. По натуре он был человек скромный, ни на что не претендующий и осознающий свою, в какой-то степени, никчемность.
 В тоже время он был по-юношески мечтателен и оптимистичен. Иногда, когда ему особенно было грустно, он предавался своим мечтам. Представлял себя то успешным бизнесменом,то счастливцем выигравшем крупную сумму денег в лотерею. Вот он подъезжает к дому на собственной машине,заходит на кухню к жене,которая считает у стола мелочь из кошелька. Небрежно бросает на стол пачку долларов:-"Купи себе что-нибудь"... Но таких чудес пока что с ним не происходило… И это огорчало.
     Пока Валерий Иванович предавался своим невеселым мыслям, к столу подошли два пацана. Это был Вадик с первого подъезда, которому было около семнадцати лет, и Стас с третьего подъезда, ему было что-то около пятнадцатити. Поздоровавшись, пацаны продолжили свой разговор, не обращая внимания на пенсионера. Разговор был обычный. Где срубить денег?! Просить у родителей уже было невмоготу –  и для самих  пацанов, и  для их родителей тоже.
 Разговор был полушутливый, полусерьезный, в котором вяло отрабатывались различные версии: от торговли цветметом, открытия точек на рынке, торговли валютой и тому подобное, вплоть до торговли оружием. Но такие версии быстро отметались за неимением ВСЕГО!
    Валерий Иванович лениво следил за развитием разговора, внутренне ища себе оправдание. Раз молодежь не может найти возможность заработать в этом стремительно изменившемся мире, то что тогда говорить о нем!?.. И тут Стас вспомнил о своем бывшем соседе по лестничной площадке, дяде Коле, который пару лет как  умер.
 Дядя Коля, наверное, всю свою сознательную жизнь проработал мастером цеха на зоне. Исправительная колония строгого режима была  в их районе, буквально в километре от их дома.
 Подвыпив, дядя Коля любил рассказывать пацанам о своих приключениях и героических буднях. Он так же рассказывал, как предприимчивые парни делали перекиды, как правило на промзону, дефицитных для колонии товаров. Это была водка в грелках, чай, наркота… По словам дяди Коли, это можно было делать даже предварительно не сговариваясь ни с кем из зеков… Так как зеки, получив такой перекид, просто были обязаны достойно на него ответить. И обычно быстро собирали ответную посылку, в которую упаковывали  дефицитный зоновский ширпотреб. Это были зоновские ножи-выкидняки, кухонные наборы и даже пистолеты-зажигалки – полная имитация пистолета Макарова: вороненая сталь, размер один в один, коричневая эбонитовая ручка со звездой. Разница была только в том, что при нажатии на курок, вместо выстрела отодвигалась пластина отверстия для выброса гильзы, и оттуда появлялся огонек пламени. Обладать такой вещью было верхом мечтаний не только для пацанов, но и для многих взрослых.
   Валерий Иванович слегка напрягся. Ему казалось что такая версия вполне реальна, тем более что не требует больших вложений,  а точнее, практически никаких. Пацаны, лениво обсуждая эту тему, стали искать в ней изъяны и  постепенно терять энтузиазм. Что нельзя было сказать о их невольном слушателе.   Подсев поближе к ребятам, дядя Валера, уловив паузу, попросил их взять его  в долю. Объяснил, почему им без него не справиться –  так как он взрослый, видавший жизнь, и в молодости на уроках физкультуры лучше всех метал гранату… А для того, чтобы перекинуть посылку через двойной ряд забора с проволокой нужна сноровка. Пацаны оценили рвение  дяди Валеры и согласились  с его доводами.
  Теперь дело было за посылкой. Вадик предложил заготовить пакет анаши. Где растет дикая конопля, Вадик знал не понаслышке. Решили дело не откладывать в дальний ящик и отправились на поле, где были заброшенные старые дачи. Достаточно быстро нашли на одном из участков три приличные  "елки" конопли… Быстренько ободрали их. Получился вполне приличный пакет "травы" грамм на 600, хотя и сырой. Но сушить было некогда. Решили кидать, что есть.
 Валерий Иванович, предусмотрительно захвативший кусок бельевой веревки, был очень рад этому, так как бросок был за ним. Коноплю плотно упаковали и для веса положили еще небольшой кусок камня. Обмотали веревкой… Посылка была готова.
Забор зоны был в метрах шестистах. Отделяли его  от свежеиспеченных предпринимателей несколько рядов дачных домиков,  с их огородами. Решили идти по кромке посадки, а потом, выйдя напротив забора промзоны, резко подойти к забору и сделать перекид.
                Часовой-вохровец, сидел на вышке забившись от жары  в угол и читал потрепанную книжонку. По его стойкому убеждению то, чем он занимался – была самая никчемная и  монотонная  работа в мире. На протяжении двух лет работы в охранке каждая вахта была такой же,  как и сотни предыдущих.
 И вот! Его сонное разморенное внимание привлекла группа из трех человек, крадущихся по крайней улочке дач. Мозг стал предлагать варианты: - может дачники? Но для работ на дачах было поздновато. А может "металлисты", шныряющие в поисках металлолома. Но обычно "металлисты" обходят стороной зоновские дачи, так как вызванный наряд милиции может приехать сюда за пять минут.
 Тогда, кто эти трое? Неужели перекид!? - не веря своему же предположению, подумал часовой. На всякий случай связался  по телефону с караулкой и объяснил ситуацию. Отреагировали мгновенно. Стоит сказать, что подобные события для зоны крайне редки. Крайне редки были подобные идиоты, готовые подписаться на такое дело. И это вызвало небывалый энтузиазм у дежурного. Буквально через четыре минуты начальник караула, разводящий и два вохровца были на месте, где предположительно должен был произойти перекид.
   Валерий Иванович, Стас и Вадик вышли на финишную прямую. Перед ними, в ста метрах, был забор промзоны. На вышке, кажется, никого не было. Вытащили посылку, расправили веревку и рванули трусцой к забору. Едва подбежав, услышали лязг затвора автомата с вышки и… приказ лечь на землю! Была еще надежда развернуться  и рвануть обратно,  но в то же самое время со скрежетом открылась в заборе невзрачная ржавая дверь из которой вылетели четыре вооруженных человека, совершенно отрезая путь назад.
 Бежать было некуда. Еще теплилась надежда что все это сойдет за шутку, за мелкое хулиганство, и за отсутствием преступных мотивов (ведь никто из этой троицы не считал себя преступником) их поругают и отпустят. Но их под конвоем отвели в караульное помещение и вызвали следователя из районного отделения милиции.
 Для Валерия Ивановича всё происходящее было как кошмарный сон больного. И ему просто очень хотелось побыстрее проснуться.
   Следователь вначале поговорил с оперуполномоченным колонии  и начальником караула. Потом взвесили пакет с травой, великодушно выбросив кусок камня из него. Получилось 640 грамм. Было заметно, что результат взвешивания понравился блюстителям порядка. Такой вес тянул на приличную статью. Следователь постарался популярно донести сей факт до поникшей троицы. Не торопясь, были взяты показания у всех троих, и каждый из задержанных подписал протокол. Потом всех погрузили в милицейский уазик и отвезли к их дому.
    Следователь назначил Валерию Ивановичу время встречи на понедельник, к 16-ти часам, в своем кабинете в райотделе… Посоветовал ему, на прощание, хорошо подумать о возможностях сотрудничества со следствием. А пацанов лично развел по домам и, проявляя почти искреннее сожаление о случившимся, объяснил родителям, что им не стоит ожидать официальной повестки и прийти  самим к нему в кабинет – одним к 11-ти,  а другим к 13-ти часам. Так же, не будучи оригинальным, посоветовал и им настроиться на сотрудничество.
   Валерий Иванович приплелся домой. Жена, по своему обыкновению, выплеснула на него накопившееся за день негодование. Спросила, почему так поздно? И на всякий случай, проходя мимо, глубоко втянула ноздрями воздух, протестировав супруга на алкоголь.
 Признаться жене о происшедшем, для Валерия Ивановича было все равно что выстрелить себе в лоб… Поэтому он решил ничего не говорить. Мечтательная натура, как некий предохранитель, взяла на себя инициативу и он, по привычке, с головой погрузился в эту параллельную для него реальность. Ему казалось, что всё, что с ним произошло – это дурной сон, и что завтра эта проблема каким-то образом должна рассосаться. И следователям, борющимся с настоящими преступниками, будет не до него. И что в крайнем случае, возможно, всё обойдется небольшим штрафом. Размышляя обо всём этом, Валерий Иванович только под утро забылся беспокойным болезненным сном.
   Проснулся Валерий Иванович поздно. Жены с сыном уже не было дома. Видно поехали к родственникам. По привычке, попив чайку на кухне, выглянул в окно. Около стола собирался народ. Валерий Иванович решил выйти подышать, да и с пацанами хотелось поговорить. Что там им следователь рассказывал? Вышел, потоптался около стола. Места уже все были заняты, игра шла на две колоды. Попытался сосредоточиться на игре. Он любил наблюдать за хорошими игроками. И когда  у них шла карта, он искренне радовался, как будто в их победе  был  и его интерес. Но сегодня что-то было не так. И хотя Валерий Иванович  пытался следить за чужими ходами, периодически он чувствовал, как холодок, зарождавшийся где-то под диафрагмой, медленно и неотвратимо  подымался, нарастая до солнечного сплетения и охватывая все тело, врывался  в мозг холодным липким страхом.
 Удивительно! Но сегодня, почему-то,  спасительная "параллельная реальность" не помогала. Привычные приятные мечты не могли пробить страх  и панику,   которые овладели мозгом. Бессмысленно наблюдая за падающими картами,  стал вспоминать свою жизнь,  анализировать поступки. Да и, в общем,  не так много было этих воспоминаний.
 После школы –  горное училище, на машиниста подземного гировоза. Потом армия. Благодаря своему скромному и покладистому характеру, Валера  в армии  достаточно быстро освоился. Был послушен  исполнителен,  так что даже  в первый год службы не очень страдал от дедовщины. После армии месяц погулял,  и – в  шахту,  гонять вагонетки. Работа была  как работа. Платили нормально,  да  и шахтный стаж шёл.   По совету родителей стал откладывать деньги. Вдруг подвернется хорошая девчонка... туда-сюда,  и  поженитесь –   увещала мама. Три года Валера трудился  в шахте,  а девчонки  так  и не было. И в этом деле тихий характер Валеры был не лучшим его союзником. Но как-то случайно, или скорее родственники подсуетились, Валеру познакомили  с симпатичной девушкой. Валюша была на три года младше Валеры, но  в сравнении с ним,  была более рассудительна  и более приспособлена   к жизни. Да  и характером Валя разительно отличалась от Валеры. Она была  лидер  во всем. Но Валера  ей понравился. Улыбчивый, спокойный, не пьющий. Настоящий хороший будущий семьянин. Понятно, что не очень инициативный,  но Валя была  уверена  в своих лидерских качествах  и  в этом конкуренция ей была не нужна.     Валерию тоже понравилась Валюша. Главенство он с радостью уступил ей еще до ЗАГСа,  и его практически всё устраивало.
 Потом была скромная свадьба. Очередь на  квартиру. Семейные будни. Ожидание ребенка. Но как-то с этим не выходило… Целых двадцать лет!  Валера  и Валюша ждали этого чуда, но его всё не было. Постепенно даже  близкие родственники перестали заводить  разговор на эту тему. И вот, когда уже все смирились с этим фактом, Валентина  в 41 год забеременела. Сколько было страхов переживаний, бессонных ночей. Но, к счастью, роды прошли нормально, и на свет появился новый человечек… Сын Андрюша.
 И сейчас, стоя  у этого стола, Валерий Иванович  стал как-то остро ощущать, что именно теперь, несмотря на кризис  и нехватку средств,  он мог бы быть вполне счастлив... если бы не этот идиотский его поступок.
 Прождав до вечера ребят, которые так и не появились,  пошел домой. Жене решил рассказать завтра, после посещения следователя.
   Утром отвел Андрюшку в детский сад,  стал бесцельно бродить по микрорайону, пытаясь убить время. Начал рисовать в голове разные версии разговора со следователем. Придумывать вопросы, которые, возможно, следователь начнет ему задавать, и как он будет на них отвечать, и какие доводы будет приводить, и как он убедит следователя, что это была просто глупая шутка.
   Промаявшись до трёх часов дня решил ехать в райотдел. В 15.30 был уже на месте. Следователь был свободен и принял сразу. Разговор сразу пошел совершенно по другому сценарию. Следователь, вежливый молодой парень,  проявляя сочувствие, почти по-дружески поделился с Валерием Ивановичем, в каком непростом положении он,  следователь, оказался. Показал протоколы допроса Вадика  и Стаса, которые уже побывали у него сегодня вместе с родителями. И с их показаний выходило, что это Валерий Иванович подал идею сделать перекид. И что он сам  упаковывал коноплю,  и что, практически, ребята были  просто зрителями и не понимали до конца что происходит. И  выходило всё так, что Валерию Ивановичу светит статья за распространение наркотиков в крупных размерах с привлечением несовершеннолетних, и что это групповое преступление, где он является лидером. Статья УК предусматривала лишение свободы до 8-ми!!! лет с конфискацией.
 Валерий Иванович был ошеломлен! На негнущихся ногах, подойдя к столу, подписал протокол допроса и, спросив,  может ли он сейчас идти домой, получив утвердительный ответ,   вышел из кабинета.
   Следователь хотя и был молодым,  но уже достаточно опытным в таких делах. А суть была такова.  Приняв звонок от оперативника  колонии, тот был его хорошим приятелем, быстро собравшись, приехал  на вызов.  Познакомившись  с ситуацией,   оба понимали, что если дать этому делу официальный ход,  то вряд ли что-то могло бы из этого выгореть. Хороший адвокат расшатал бы его за пять минут. Тогда  решили раскрутить горе-бизнесменов на деньги. Якобы заведя на них дело. Сначала, пока задержанные были  в шоке от происходящего,  следователь  снял с них показания,  которые те подписали. Потом, посетив родителей, узнав их социально-финансовое положение, объяснил в мрачных тонах  возможное печальное будущее их отпрысков. 
 Отец Вадика имел небольшой бизнес на центральном рынке –  две точки по продаже джинсовой одежды. И 600 долларов, на которые при встрече  в кабинете намекнул следователь, оказались для него вполне подъемными.  В общем,  заручившись словом следователя, что Вадик пойдет в качестве свидетеля,  и что  протокол допроса будет соответствовать изменившимся обстоятельствам, решил заплатить.
 Отец Стаса, который зарабатывал тем, что привозил из сёл свиней на своем «Москвиче»  с прицепом, и, разделывая их, сдавал мясо оптовикам на продуктовом рынке. Он так же получил похожее предложение. Но так  как Стас был несовершеннолетний, то сумма была предложена 500 долларов. За эти деньги следователь обещал  Стасика вывести вообще из дела.  Отец Стаса согласился, попросив время, чтобы  собрать деньги.
 Поэтому-то и был неприятно удивлен Валерий Иванович новыми показаниями пацанов.
Возвращаясь домой, он решил рассказать всё жене. Еще теплилась хилая надежда, что Валентина как-то сможет повлиять на ситуацию. Ведь она все-таки работает в прокуратуре. Дождавшись жены, которая сама почувствовала беду, признался ей  во всём.
   После ужина за столом нависла тяжелая гнетущая  тишина. Валентина Николаевна уже догадывалась, что с мужем  творится что-то неладное… Но зная безобидный характер Валерия особого внимания этому не придала. И ошиблась. После того, как муж сбивчиво рассказал о событиях последних дней, Валентина Николаевна была настолько ошеломлена, что некоторое время просто молчала! Целая буря чувств  и эмоций, сменяющих друг друга, перемешивались в уме и сердце, не давая сосредоточиться. Сил на то, чтобы по привычке отругать мужа при помощи колких и язвительных замечаний  и сравнений,  уже не было.
Немного успокоившись,  стали сообща искать пути решений.
   Валентина Николаевна знала не понаслышке, что со следователями из райотдела можно договориться. Вот  только во что это выльется!?... Решили, не откладывая, этот вопрос прояснить.
   На следующий день Валерий Иванович с женой поехали снова  к следователю.
Инициативу взяла на себя Валентина Николаевна. После долгого разговора и  ссылкой на связи по работе, стали приближаться  к сумме откупных.
 Следователь откровенно объяснил,  что для такой статьи есть своя  такса, и она равна 1000 долларов. Супружескую чету это повергло  в шок. Для них это была астрономическая сумма. За эти деньги в тот момент можно было купить две однокомнатные квартиры  в центре города. На продуктовом базаре килограмм говяжьей вырезки стоил 50 центов. Столько же, примерно, стоила и бутылка шампанского. А в пересчете по рыночному курсу их месячная оплата коммунальных услуг помещалась в  3 доллара!!  Да! Был такой период в жизни нашей страны.
   Следователь был специалистом  в своем деле, и понимал, что такой суммы от супружеской четы он никогда не увидит. И не ясно,  чем тогда все это закончится. Напрягало так же то, что жена подследственного работает в прокуратуре. Пусть уборщицей, но всё же! Взвесив всё это, решил "подвинуться". В достаточно продолжительной речи, заверяя супругов в своем сочувствии, и делая особый упор на то, что он и Валентина Николаевна  "одной крови"… уменьшил сумму вдвое. Итак, 500 долларов. По глазам поняв, что сумма имеет право быть, хотя бы для того, чтобы о ней  поразмышлять, попрощался  и попросил на неделе заглянуть.
   На следующий день Валентина Николаевна с утра появилась в кабинете следователя,  заняла стул,  всем своим видом показывая,  что она не покинет его, пока следователь не снизит эту сумму хотя бы немного. После долгих унижений и упрашиваний  сошлись на 400 долларах.
   В жизни Зайцевых появилась цель! Нужно собрать  эту сумму. Нет необходимости перечислять все способы экономии и накопительства – продажу последних золотых украшений  жены, унижение перед родными… Но через два месяца были собраны 200 долларов и 200 были взяты в долг у родственников.
   День, в который супруги отнесли деньги следователю, был  и самый черный  в их жизни,  но,  в то же время, и радостный, так  как следователь гарантировал, что  закроет дело.
   Валерий Иванович облегченно вздохнул. Солнце засияло ярче. Воздух стал вкуснее. Нервные спазмы в области солнечного сплетения постепенно прошли.
Чего нельзя было сказать о Валентине Николаевне. Радость от сознания того, что мужа уже не посадят, постепенно  улеглась. И на смену радости пришло ощущение глубокой депрессии. Нищенское состояние семьи, долги и полный беспросвет очень сильно психологически угнетали её.  Это не осталось незамеченным на месте работы. Как-то на обеде, когда Валентина Николаевна пила чай со своей хорошей знакомой, почти подругой,   работающей  делопроизводителем Наденькой, которая заботливо и с искренним сочувствием поинтересовалась, не случилось ли чего? Не имея на тот момент ни одного близкого человека, с которым можно было бы поделиться, кроме Наденьки, Валентина Николаевна выложила своей подруге всё как на духу. Наденька деловито  выслушала  и,  немного поразмыслив  сказала, что  следователь их слегка надул. Так как для такого "серого" дела, которое, скорее всего, таковым является – которое как бы есть и которого как бы и нет –  такса совершенно другая. И если бы  муж Валентины своими признаниями  не выкопал сам себе яму,  то, вообще, можно было бы обойтись хорошей "поляной". Но  так  как об этом говорить поздно, то всё равно, сумма, которую с них срубил следак, должна быть в два раза меньше. То есть двести баксов!
   Двести долларов!!! для Валентины Николаевны прогремели как глас  свыше! Это решало все её проблемы. Это были деньги, которые она могла бы отдать родственникам и избавиться от их распросов. Мысль о том, что нужно их любым способом вернуть, глубоко засела  в ее голове. Почти  вся ночь ушла на то, чтобы обдумать варианты давления на следователя. Встреча  и общение с беспринципным, лживым, жадным и совершенно бесчувственным монстром, а именно таким рисовало восприятие Валентины Николаевны следователя – было брезгливо отброшено!
   Принятое  решение было таковым – искать помощи по месту  работы… У шефа. То есть прокурора района.
 Будучи человеком целеустремленным, Валентина Николаевна напросилась на прием и, как  перед родной матерью, рассказала всё о своем горе. В заключение попросила прокурора посодействовать  и вернуть 200 долларов.
 Прокурор с нескрываемым интересом выслушал свою сотрудницу  и пообещал разобраться  в этом деле. Валентина Николаевна,  с чувством выполненного долга,  облегченно вздохнув, стала с надеждой ожидать  решения  её проблемы.
Прокурор в этот же день вызвал следователя-беспредельщика, и состоялся  неприятный для последнего разговор. Мы не будем подробно останавливаться на том,  о чём и в каких тонах шел "разнос" авантюриста  от закона… Но итог был таков – дать делу официальный ход и отправить  в областную прокуратуру.
 Через неделю все трое, герои несостоявшегося перекида, получили повестки из области.
   Родители Вадима  и Стасика  прибежали  к следователю с вопросами, и  тот  популярно, не стесняясь в выражениях, объяснил, кто является виновником сего "торжества закона". В конце добавил, что свои обещания он выполнил  и чтобы больше  к нему никто не появлялся. Теперь каждый сам за себя.
   Областная прокуратура  была  во многом похожа на районную. Работали ведь те же люди.  Только  расценки были другими. Все же область. " Сотрудничество" со следствием отцу Вадика обошлось в 2000 долларов, а родителям Стасика – в 1500.
   В течение двух  месяцев эти деньги были собраны.Отцу  Вадика пришлось продать одну точку на рынке,  а отцу Стасика продать свой «Москвич»  и прицеп. Но деньги были отданы и, через время,   Вадик отнеся  в военкомат еще 150 баксов, был благополучно призван  в армию. А Стасик поехал  к дальним родственникам,  покорять Москву.
   Валерий Иванович остался один.
Ему тоже была предложена сумма в 2000... Но для него она была настолько недосягаема,что с таким же успехом  к ней можно было бы приписать еще несколько нулей – результат был бы таким же.
 И Валерий Иванович смирился  с судьбой.
   Потянулись долгие дни ожидания. Его иногда вызывали в область на допросы. Но они, скорее, носили выжидательный характер. Вдруг Валерий Иванович передумал… Или  у него чудесным образом появились деньги… Но чудес не было и, в конечном итоге, следователю надоело ждать и дело было передано в суд.Судили Валерия Ивановича по месту жительства в районном суде. В обшарпанном кабинете,  в котором находилась судья, помощник судьи  и подсудимый  со своей женой и с адвокатом. Больше никого не было.
   Суд был короток, скучен и предсказуем. Адвокат вяло,  без энтузиазма отработал свою роль. Судья сделала показную скидку, и  Валерий Иванович  получил свои 4 года лишения свободы в колонии общего режима.
   Это была пятница, и по какой-то причине машина, которая увозила осужденных в тюрьму города Бахмут (бывшего тогда Артемовска), не приехала. Жена  уговорила судью отпустить мужа домой до понедельника,  под подписку и честное слово, что он явится в райотдел  в понедельник. Судья согласилась. Возможно, вам может показаться это фантастикой, но это было такое время, когда потерпевшие, вызывая милицию, оплачивали им  бензин или еще как-то компенсировали услуги стражей порядка.
   Выходные прошли для семьи Зайцевых сумбурно. Жена собирала рюкзак мужу по десять раз, укладывая,  меняя и вытаскивая одни  и те  же  вещи. Валерий Иванович пытался играть  с  сыном… Но внутренне, все со страхом ожидали понедельника.
И вот  последние объятия  и прощание. Рюкзак собран. И Валерий Иванович поехал  в райотдел милиции.
 Отметившись у дежурного,  стал ожидать  "воронок". Но и  в этот день что-то случилось с машиной,  и она снова  не приехала. В итоге было принято решение отдать сопроводительные документы Валерию Ивановичу на руки и, немного постращав в отношении дополнительных трех лет за побег, было предложено своим ходом,  а точнее, на электричке, добраться до областной тюрьмы. Валерий Иванович на своем горьком опыте знал, что в  его положении лучше быть законопослушным гражданином,  да  и поговорка, постоянно крутившаяся в голове (раньше сядешь -раньше выйдешь), побудили его принять это предложение. Через три часа он уже оббивал порог пересылки.
   А дальше,  как  в армии, мозг можно было отключить и выполнять команды. Мытье, стрижка  и прочие процедуры… И  вот  он уже  в тюремной  камере.
 Как  обычно камера была переполнена. В основном это была молодежь.
Переступив порог камеры, новоиспеченный зек почувствовал на себе десяток заинтересованно- недоуменных взглядов. И это было объяснимо. Во-первых, возраст… Да и по виду Валерий Иванович не тянул на бывалого преступника.  "Смотрящий" камеры пригласил  на собеседование. Кто, откуда, за что  и так далее. В процессе разговора еще большее недоумение вызвала статья – за распространение наркотиков в крупных размерах. Посыпались вопросы о деталях дела. На некоторые вопросы зеки из окружения  "смотрящего" пытались отвечать сами,  видя нерасторопность и немногословность нового сокамерника. Поэтому некоторые вопросы становились чисто риторическими. Жизненный опыт Валерия Ивановича здесь оказался как нельзя кстати.      Он понял, что  спешить  с ответами не стоит , лгать  было опасно… и в процессе разговора стал сознательно чуточку  "притормаживать". Это помогло ему  выбирать правильные слова, да и некоторые варианты, которые подкидывали нетерпеливые собеседники, тоже пришлись  очень даже кстати.
 Помаленьку стала вырисовываться почти правдоподобная история. И выглядела она так. Случайно узнав, что ребята  с его двора решили перекинуть "грев" для своих пацанов на зоне, решил из самых добрых побуждений им помочь. После провала операции, будучи  правильным мужиком,  взял всю вину на себя. Отмазал  от тюрьмы. Короче, пожалел молодежь.  Взятку за закрытие дела не дал (в последнем случае  это была правда… за что  и сел). Просьбу о помиловании не писал. Наркоту кидали не из корыстных побуждений (здесь, конечно,  пришлось слукавить,  но в процессе разговора эта мысль как-то  сама по себе закрепилась). В общем,  по всем  неписанным законам зоны, Валерий  Иванович  нигде  не накосячил.
 Отношение в камере  к нему сразу изменилось. Теперь все поглядывали  в его сторону с определенной долей уважения. Дали шконку, угостили чифиром. Даже подчеркнутая немногословность Валерия Ивановича только добавила к нему уважения.  И вот потянулись однообразные  дни ожидания этапа. В конечном итоге пришла очередь и для него. 
   Попал Валерий Иванович  в колонию в Винницкой области. По этому же этапу  пришла  и "характеристика"  на него. Поэтому, когда он пришёл на барак,  "смотрящий" уже знал,  кто он и за что попал.  Есть такое выражение,  что  "Родина нуждается  в своих героях".  Так  вот, применительно  к зоне,  эта поговорка прекрасно сработала  в случае   с ним. Зеки приняли его  с пониманием и уважением.
 Но Валерий Иванович, даже после того, как убедился в хорошем и уважительном к себе отношении  авторитетных зеков, не расслабился. По-прежнему был немногословен, и часто на вопросы молодых ребят только скромно  улыбался  и многозначительно помалкивал. Для арестантской молодежи,  особенно для тех, кто еще не разочаровался в тюремной романтике, Валерий Иванович становился  примером для подражания.
   Были  в этом  и свои  плюсы. Например, чай,  сигареты, что-нибудь вкусное. На свободе это были совершенно обычные вещи,  но на зоне такие вещи зачастую существенно изменяли свою ценность. Будучи по натуре человеком спокойным  и скромным, Валерий Иванович старался никуда не лезть, не играть и молчать.
 Потянулись долгие месяцы зоновской жизни. Те тревоги  и переживания, до оглашения приговора,  частично закалили характер и частично эмоционально подготовили к тюремному заключению. Но находиться без семьи столь длительное время – вот это было настоящим испытанием для него. Но  к удивлению  его самого, он достаточно быстро  и хорошо освоился  в колонии. Все оказалось не так  уж страшно, как ему казалось раньше, и, конечно, ключевую роль во всём этом сыграла его, слегка украшенная история, которая обеспечила ему  вполне комфортное  существование. А уважение к себе от сокамерников, которого он в жизни видел очень мало, слегка тешило его самолюбие, гарантировало спокойное отбывание срока.
   Пришло время первого свидания  с женой.
Как семейной паре свидание дали на сутки. И практически  всё это время Валерий Иванович и Валентина Николаевна проговорили. Было  о чем – и  об успехах сына  в школе, и о переменах на работе жены, и о соседях, родственниках  и  многом другом. Валерий Иванович видел и понимал, как непросто жене дается справляться со всем этим одной. Хотелось поддержать и как-то ободрить. Но как !?   
 Ему уже давно не терпелось похвастаться перед своей Валентиной, какого  положения здесь, в зоне,  он достиг. Но как-то не получалось. Хотелось это сделать как бы за между прочим, чтобы выглядело естественно. И уже  в конце свидания, когда жена стала перекладывать из сумки в пакет нехитрую передачу – пачку масла, маргарин, палку колбасы, булку белого хлеба, блок сигарет  "Прима"... Валерий Иванович решился. Взяв нехотя, как бы из вежливости, блок сигарет и, скорчив брезгливое выражение лица, сказал: – Валюша! Ты когда в следующий раз приедешь ко мне на свидание, то, пожалуйста, не привози эти сигареты. Понимаешь, у меня здесь достаточно высокое положение среди арестантов… И по моему статусу, мне  не положено курить такую дешёвку. Купи каких-нибудь импортных, хорошо?
 Валентина Николаевна от неожиданности  замерла… Какое-то время смысл сказанного медленно проникал в её сознание. И причиной этого ступора было не положение мужа  в зоне,  а  смесь  беспредельной тупости  и наглости, которые прозвучали  в его просьбе. Наконец, Валентина Николаевна оправилась от шока, и последние  30 минут, отведенных на свидание, поносила мужа последними словами. Она вылила на него всю горечь которая скопилась за эти годы. За нищенское состояние семьи, за косые взгляды на работе, за ухмылки и перешептывание  соседей,  за долги родственникам, которые неизвестно будут ли отданы, за обман сына – что якобы папа в командировке!!… Вот что по-настоящему беспокоило её, а не статус  мужа  в зоне.
 На шум прибежал вертухай, заглянул в комнату, но Валентина Николаевна уже начала успокаиваться. Дежурный напомнил, что свидание заканчивается, и проводил  сникшего заключенного на досмотр передачи.
   Прошло время. Срок подошел к концу. Наконец-то Валерий Иванович оказался по другую сторону забора с колючей проволокой. Дорога домой  практически не запомнилась. И вот, наконец, родной двор, дом, квартира, семья. Сынишке понадобилось время, чтобы вновь  привыкнуть к отцу. Валентина  Николаевна  простила. Но на  правах потерпевшей стороны, взяла мужа в ежовые рукавицы. Да Валерий Иванович  и не сопротивлялся. Зоновский  статус  и положение остались где-то позади, как давнишнее приключение. Жизнь вернулась в свое русло.
 Как  и прежде, по выходным, Валерий Иванович выходил во двор, садился за  стол в ожидании напарников сыграть пару партеек в "козла". Но как-то само собою у Валерия Ивановича  сформировалась одна необычная привычка. Теперь, когда  он выходил к столу, то непременно садился на лавочку, противоположную своему дому, что бы перед глазами был его подъезд. И никогда не садился на лавку со стороны дома,  так как в этом случае его взору открывалось бы пустое пространство между соседними домами. За ним  поле, дачи и… край забора  промзоны. Забора,  у которого  он так  глупо и бестолково растратил несколько лет  своей жизни.