561 Контакт другого рода 21 07 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».

Глава 561. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Контакт другого рода. 21.07.1974.

Фотоиллюстрация из третьего тома ДМБовского альбома автора: Польша. Гдыня. БПК «Свирепый». Заместитель командира БПК «Свирепый» по политической части, капитан-лейтенант Александр Васильевич Мерзляков. Только что получил звание и погоны, поэтому нарочито строг. В отсутствие командира корабля считает себя «старшим» на БПК «Свирепый». Командир отделения ПИП (подавление и помеха), старшина 1 статьи, бывший командир отделения рулевых БЧ-1, бывший комсорг БПК «Свирепый», библиотекарь, художник, почтальон, фотограф, визуальный разведчик, помощник замполита по организации досуга моряков, фотолетописей БПК «Свирепый», а ныне просто осенний ДМБовский годок 1974 года, военмор-краснофлотец Александр Сергеевич Суворов. В этих взглядах этих двух «заклятых соратников» сошлись «прошлое» (традиции первоначального и первых экипажей БПК «Свирепый» 1972-1974 гг.) и «будущее» (нарождающиеся традиции нового состава экипажа БПК «Свирепый» без А.В. Мерзлякова и Евгения Петровича Назарова – первого командира корабля). А.В. Мерзляков «мстил» мне за провал свей миссии с подарочными «топорными» (кичевыми) сувенирами тем, что всячески противодействовал моим сходам и выходам в увольнение на берег Польши и в Гдыню. Я отвечал ему скромным, но достойным «невниманием к его персоне»... 21.07.1974.


В предыдущем:

Когда мы с Сашей Кудлаем фотографировались на фоне бухты Гдыни и наших кораблей, я вновь увидел ту девочку-харцерочку и впервые улыбнулся ей, как хорошей знакомой. Девочка-харцерочка буквально засветилась от радости и засияла ответной улыбкой.

Больше мы не виделись…

Строй моряков-свиреповцев и моряков с БПК «Бдительный» полностью распался и все советские моряки, кто находился на пирсе перед зданием диспетчерской порта Гдыня, разбрелись кто куда.

Заместитель командира БПК «Свирепый» по политической части, капитан-лейтенант Александр Васильевич Мерзляков, который только что получил звание и погоны, поэтому был нарочито строг, ничего с этим поджелать не мог и в одиночестве слонялся по пирсу, заложив руки за спину.

Он пытался одним только строгим своим видом «урезонить» весёлых молодых лейтенантов и мичманов, но они, словно шальные отроки, баловались,Ю шутили, радовались свободе, воле и нахождению в иностранном порту.

Правда, ничего «иностранного» пока не было видно, так как вокруг те же портовые краны, те же палы на пристани, те же рейдовые катера и буксиры, да огромное количество разномастных судов. Даже люди вокруг были похожи на наших – почти в рабочих одеждах, с одинаковыми озабоченными деловыми выражениями лиц.

Киосков, магазинов, кафе-забегаловок вокруг не было (всё это было за чертой и границей порта, в городе – автор), так что «зайти» было некуда. Тем более, что мы ждали, когда за нами придут рейдовые катера, которые только что перед нами забрали и увезли на военную сторону акватории порта Гдыни, большую команду моряков с крейсера КРЛ «Железняков». Кстати, эти ребята держались особняком и с нами не смешивались…

А.В. Мерзляков, который в отсутствие командира корабля, капитана 2 ранга Е.П. Назарова, считал себя «старшим» на БПК «Свирепый», важничал, хмурил брови, подходил к группам весёлых мичманов и, не вынимая рук из-за спины, что-то говорил им сердитым голосом с грозными взглядами. Один из таких взглядов он «подарил» мне, потому что я «осмелился» без его разрешения сфотографировать его.

Дело в том, что я уже мысленно режиссировал и компоновал облик, форму и содержание будущей фотогазеты на БПК «Свирепый», в которой я хотел в хронологическом порядке рассказать обо всех событиях, произошедших во время нашего похода и визита в Польшу. Так что я уже знал, как скомпоную фото «грозного» невысокого «Бонапарта Мерзлякова» (так его прозвали некоторые «годки» за невысокий рост и «грозный» вид – автор) и своё фото с ответным достойным взглядом…

Для этого я попросил друзей сфотографировать меня в толпе поляков, которые двумя людскими потоками шли посмотреть советские боевые корабли и возвращались из порта в город.

Мы не просто схлестнулись взглядами с А.В. Мерзляковым…

Дело в том, что я в данный момент службы на БПК «Свирепый» был командиром отделения ПИП (подавление и помеха), старшина 1 статьи, бывшим командиром отделения рулевых БЧ-1, бывшим комсоргом БПК «Свирепый», бывшим библиотекарем, художником, почтальоном, фотографом, визуальным разведчиком, помощником замполита по организации досуга моряков, фотолетописцем БПК «Свирепый», а ныне просто осенним ДМБовским годком 1974 года, военмором-краснофлотцем Александром Сергеевичем Суворовым.

В этих наших взглядах – двух «заклятых соратников» - сошлись «прошлое» (традиции первоначального и первых экипажей БПК «Свирепый» 1972-1974 гг.) и «будущее» (нарождающиеся традиции нового состава экипажа БПК «Свирепый» без А.В. Мерзлякова и Евгения Петровича Назарова – первого командира корабля).

А.В. Мерзляков «мстил» мне за провал свей миссии с подарочными «топорными» (кичевыми) сувенирами тем, что всячески противодействовал моим сходам и выходам в увольнение на берег Польши и в Гдыню. Я отвечал ему скромным, но достойным «невниманием к его персоне»...

За мной были: история БПК «Свирепый», жизнь вместе с кораблём в период его рождения, взращивания, приручения, воспитания, тренировок и испытаний, первой БС (боевой службы), а значит, авторитет и органичная связь. То есть со мной была близость и родство с кораблём, с командиром корабля, с офицерами и мичманами, с личным составом моряков, для которых я был свой, всякий разный, но свой.

Александр Васильевич Мерзляков был «пришлый», пока ещё чужой, «неродной», «неблизкий», а посему к нему относились, как к неизбежному «злу», чуждой силе официальной должности. Настоящим «замполитом» для офицеров и мичманов был начальник РТС, капитан-лейтенант К.Д. Васильев, спокойный, уравновешенный, несколько медлительный в оценках, суждениях и действиях опытный человек и командир, секретарь партийной организации БПК «Свирепый». Это к нему офицеры и мичманы шли за советом в семейных делах и домашних хлопотах…

Александру Васильевичу Мерзлякову ещё только предстояло «наработать» себе авторитет и уважение в экипаже БПК «Свирепый», поэтому он очень старался быть «капитан-лейтенантом» и «замполитом», но у него это получалось точно так же, как изготовление по его заказу «топорных» чеканок и гравюр. Просто для него «кич» был «искусством» и «красотой»…

Кич или китч (нем. Kitsch – халтурка, безвкусица, «дешёвка») – это явление массовой «эрзацкультуры», то есть всего потребительского, супер модного, броского, жадного, безумно востребованного. Кич – это «толпы» разномастных «матрёшек», разрисованных в псевдорусском «народном» стиле, стилизованных под героев комиксов, политических деятелей и исторических личностей. Кич – это всё, что сделано в массовом стандартном количестве для удовлетворения самых низменных обывательских потребностей.

Практически все стандартные сувениры для туристов во всех странах делаются в виде кича – стандартных одинаковых безвкусных, максимально технически и технологически упрощённых штамповок…

Правда, справедливости ради должно согласиться, что не все изделия для туристов бывают кичевыми, например, поделки из природных раковин, кораллов и иных природных естественных или натуральных материалов, даже при их кичевой (одинаковой, стандартной, штампованной) форме, всё же являются результатом ручной профессионально-любительской работы, то есть обладают частицей дизайнерской индивидуальности, а значит – искусства.

Вот почему большинство уважающих себя туристов, конечно, привозят домой красивые сувенирные, но бесполезные тарелки, с указанием мест, где они побывали, вешают их на стенки, ставят на подставки, но истинную память и энергетику тех мест, в которых были туристы и что-то там испытали, несут в себе кусочки горной породы, раковины, веточки кораллов, шишки, пёрышки заморских птиц, открытки с видами и текстом пожеланий, написанных рукой близкого человека, а также реальный, живые, «репортажные», пусть не очень красивые и качественные, не действительные фактические фотографии.

Вот и сейчас, я публикую с этой новеллой два фото, снятых в одно и то же время 21 июля 1974 года в Польше, в порту города Гдыня. На этих фотографиях взгляды и выражения лиц двух человек, двух моряков из экипажа БПК «Свирепый», начальника и подчинённого, офицера и матроса, двух индивидуальностей и личностей, двух, если хотите личных мировоззрений…

Это взгляды не противников, но и не друзей. Это взгляды двух заклятых соратников. Это был контакт другого рода…


Рецензии