571 В Гдыне ночь 21-22 07 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».

Глава 571. Гдыня (Польша). БПК «Свирепый». В Гдыне ночь. 21-22.07.1974.

Фотоиллюстрация из третьего тома ДМБовского альбома автора: Польша. Гдыня. Последняя фотография визита группы советских боевых кораблей в Польшу от 21 июля 1974 года. Лёгкий крейсер КРЛ «Железняков» освободился от дневных и вечерних визитёров. На палубе крейсера ни души. Последние польские любопытные жители города Гдыня покидают широкий причал порта, уходят по домам и мы, четверо моряков-свиреповцев: Павел Каретов, Александр Кудлай, Николай Гончаров и я возвращаемся на БПК Свирепый». Второй день визита (если не считать 20 июля 1974 года, когда мы прибыли к Гдыне и ждали погоды и освобождения гавани от грузовых судов для входа в порт – автор) завершился. Остались – вечерняя поверка и отбой. 21.07.1974.   


В предыдущем:

Мы, четверо моряков-свиреповцев: Павел Каретов, Александр Кудлай, Николай Гончаров и я, живо возвращались на БПК Свирепый» с одной только мечтой - быстро дойти до БПК «Свирепый» и постучаться условным стуком в заветную дверь нашего корабельного камбуза, потому что мы были страшно голодны и готовы были съесть любого, кто помешает нам…

Мы взошли на борт БПК «Свирепый» в тот самый момент, когда командир корабля, капитан 2 ранга Е.П. Назаров, с резкими поворотами корпусом и резкими словами выговаривал старпому и замполиту за отсутствие на вечерней поверке ДМБовских годков. Наше появление было воспринято всеми присутствующими как фокус, а командиром корабля, как вызывающая выходка…

Нас поставили по стойке «смирно» и потребовали объяснений. Паша Каретов сказал, что «докладывать будет Суворов» и я доложил о том, что «при возвращении на корабль были встречены капитаном 3 ранга с крейсера КРЛ «Железняков», который нам не представился, и который приказал нам проверить наличие в парковой зоне на выходе из порта матросов и старшин с нашего и других кораблей с йцелью их скорейшего возвращения домой».

- Он так и сказал – «домой»? – недоверчиво переспросил меня командир корабля, капитан 2 ранга Евгений Петрович Назаров.

- Точно так! – не моргнув глазом, ответил я.

- Точно?! – грозно спросил Евгений Петрович Пашу Каретова, Колю Гончарова и Сашу Кудлая. Те молча кивнули головами.

- Узнаю Витальича! – с доброй улыбкой проговорил наш командир и счастливо улыбнулся. – Заботливый малый! Как наседка всех собирает домой…

- Все на месте?! – опять очень круто, да так, что чуть не упал, повернулся командир корабля к старпому.

- Точно так, товарищ капитан 2 ранга! – отчеканил старпом (не помню точно, кто на время визита в Польшу у нас был старпомом – автор). – Экипаж в полном составе.

- Экипаж не задерживать. Вольно! Всем отдыхать! Кроме вахтенных и дежурных! Вахтенных проверить, а потом отдыхать. Всем отдыхать…

Евгений Петрович Назаров, утомлённый дневными и вечерними праздничными мероприятиями в компании с командующими Балтийским и Польским флотами, заботливо поддерживаемый дежурным по кораблю, в сопровождении не менее «уставшего» замполита, капитан-лейтенанта А.В. Мерзлякова и корабельного медика капитана медицинской службы Л.Н. Кукурузы, пошёл по корабельным коридорам к себе в каюту.

Старпом распустил экипаж и в сопровождении командиров боевых частей пошёл в офицерскую кают-компанию для достойного завершения тяжёлого и хлопотного второго дня официального визита советских боевых кораблей в Польшу. Их ожидал традиционный банкет, а нас – условный стук в дверь камбуза и «годковский ужин»…

На «годковский ужин» нам припасли и подали: большую сковородку жареной на сливочном масле картошки с зелёным лучком; большие сочные горячие котлеты с начинкой; салат из свежих помидоров, огурчиков, салата, лука репчатого, сваренных вкрутую яиц и чёрных маслин, сдобренный польским майонезом; по кружке хорошего красного полусухого вина и целый бачок холодного компота из свежих фруктов – польских яблок, груш и ещё чего-то.

Еды было столько много, что мы пригласили к столу в малом зале столовой личного состава и других голодных и проголодавшихся друзей-годков, включили телевизор, настроили его на польскую программу и начали пировать, рассказывая друг другу, где кто был, что видел, слышал, обонял и внимал.

Ровно в 01:00 я торжественный, сытый, довольный, но чуточку уставший, принял от вахтенного часового тёплый автомат Калашникова, надел его на «перевязь» и встал на пост часового на баке у флагштока флага-гюйса БПК «Свирепый».

Давно уже в Гдыне началась ночь, но на наших кораблях офицеры и мичманы, а также, вероятно, ДМБовские годки, «гуляли» и веселились почти до самого утра. Может быть, поэтому я так и не поспал, стоя на вахте часового…