Стая Белого Волка. Горные духи и дети луны 33

Глава. 33. Счастливое утро.


   Тонкие солнечные лучи пробились сквозь жалюзи на окнах и пощекотали мои глаза. Я немного посопротивлялась их назойливому вторжению, не желая расставаться с приятным сновидением, но затем открыла глаза. В первый момент мне показалось, что сон продолжается. Совсем рядом с собой я увидела лицо спящего Алешки, но затем осознала, что мы не в нашей спальне, а в больнице, и спит он на раскладушке, правда, продолжает сжимать мою руку в своей. Я попыталась не шевелиться, продолжая рассматривать его лицо. Алексею, явно, тоже снилось что-то приятное, сон разгладил упрямые морщины на лбу, и он казался сейчас моложе своих лет, вновь, напоминая мне первые дни нашей совместной жизни. Я очень старалась сохранить неподвижность, но, то ли рука моя дрогнула, то ли Алешка почувствовал мой взгляд, но глаза его, вдруг, открылись.
- Инь, ты, и правда, здесь! – он сжал мою руку и улыбнулся своей открытой, мальчишеской улыбкой. – Мне снился сон, что мы с тобой снова в доме Волка.
  Я радостно улыбнулась ему в ответ и удивленно отметила:
- Мне тоже снилась та осень! Наверное, засыпая, мы думали об одном и том же!
- Или мы научились подсматривать сны друг друга, - предположил Алешка.
- А ты расскажи свой, и мы сравним! – игриво предложила я.
- Ну, уж, нет! – с притворной суровостью ответил Хорек. – Адам запретил нам перевозбуждаться!
- А хочешь, я расскажу тебе свой сон? – лукаво спросила я.
- Нет, если ты только, специально, не решила помучить меня! – в притворном ужасе вскричал Алексей.
- Тогда я, просто, поцелую тебя!- заявила я, потянувшись к нему.
  Но шаткая раскладушка накренилась на бок, Алексей подхватил меня и, я оказалась на нем, причем махровое полотенце, в которое я была завернута, размоталась, и я осталась в чем мать родила, не считая бинтов.

- Вы ведете себя как дети! – услышала я раздраженный голос Адама. – Я, ведь, не шутил с предупреждениями! И мне, в настоящий момент, не по силам провести еще одну операцию, а ты, как мне казалось, не хотела посвящать Хельгу в подробности своего состояния.
   Я смущенно обернулась в его сторону и поразилась, насколько измученным выглядело его лицо, ночь у него, явно, выдалась бессонной.
- Прости, - виновато попросила я. – У меня мозги набекрень! Наверное, последствия шока.
- Звонил Пабло, он с Кауа в гасиенде, делает тебе «коктейль», а затем собирается к нам. Поэтому, я хотел бы осмотреть тебя до его прихода. Алексей очень меня обяжет, если оденется и отнесет тебя в операционную, - сухо сказал Адам, подавая комплект хирургической одежды Алексею.
  Алешка быстро надел свободные синие брюки и блузу, а затем легко подхватил меня на руки.
- Может, я лучше ногами! – запротестовала я, вспомнив про его рану.
- Доктор хорошо меня вчера заштопал, а здесь всего пару шагов, - ответил он, покрепче прижимая меня к груди.

   В операционной Алексей, вновь, вознамерился остаться, но я попросила его выйти.
- Это - не слишком эстетичное зрелище! – скривившись от неприятных воспоминаний, аргументировала я.
- Но Вольф и Дин даже присутствовали при твоих родах! – возразил Хорек, и в голосе его прозвучал отзвук старой обиды.
- И ни один из них не захотел повторить свой опыт! – резонно заметила я. – Дин даже не стал настаивать на том, чтобы присутствовать при родах Леонсии.
  Алешка сдался и, ворча что-то себе под нос вышел в коридор.
- А что ты Хельге-то сказал? – поинтересовалась я у Адама.
- Что у тебя осложнение после предыдущей операции, - устало ответил он. – Хотя, и на этот раз, ты легко отделалась, заживает все, как на бродячей кошке. Но от исполнения супружеских обязанностей, пока, воздержись. И постарайся еще какое-то время побыть в горизонтальном положении.
- А как дела у остальных? – поинтересовалась я.
- Маар в порядке, спит,- коротко ответил Адам.
- А Миа? – продолжала настаивать я.
  Адам сумрачно глянул на меня, но ответил:
- Она в коме, и это - странно! Необратимых изменений мозга еще не должно было произойти, но женщина не приходит в сознание. Хотя, вынашиванию дочери Пабло это не помешает, аппаратура справится.

- А теперь, расскажи честно, что здесь вчера произошло? – потребовала я.
  Адам тяжело вздохнул:
- Миа услышала болтовню Аниты, о свадьбе Пабло, и закатила истерику, я попытался ее успокоить.
  Он, явно, замялся, не желая продолжать, и тут меня осенило:
- Ты ввел ей «лазоревый сон»?
  Адам обреченно кивнул:
- Я уже отчаялся повлиять на нее чем-то другим! И я провел с Миа достаточно много времени, чтобы поверить, что она уснула, а только потом ушел с Маар к себе. И дверь ее палаты снаружи запер! Кто мог подумать, что эта ненормальная решится вылезти в окно третьего этажа!
- Если уж Миа решилась покончить с собой, то третий этаж ее бы не запугал! – вздохнула я. – Хорошо, хоть, сразу, головой вниз не кинулась!
- Я тоже удивляюсь! – подтвердил Адам. – К чему было к озеру бежать?
- Наверное, не только Пабло, но и тебе решила, заодно, досадить! – немного подумав, ответила я. – Наслушалась рассказов местных жителей о женщинах, утопленных в озере доктором Бруно.
  Адам, прямо-таки, позеленел при этих словах:
- Страшно подумать, что началось бы вокруг меня, если бы ее план удался!
- Слава богу, обошлось! – подтвердила я. – И, похоже, виноват в этом «лазоревый сон»!Потому, что я услышала зов девочки от самой гасиенды! А ее отец прибежал из дома Лиса. Так что, тебе еще предстоит выяснить, что же именно ты создал, но с этим можно немного подождать. А что ты рассказал про меня Пабло?
  Адам смущенно потер лоб:
- Точно не помню! Но он увидел тебя в кресле и сосуд рядом, пришлось, как-то, объяснять.
- Ладно, разберемся! – ответила я. – Пабло, вряд ли, кому-то решит рассказывать подробности, скорее, объяснит все сердечным приступом.
- Это было бы лучшим вариантом для всех! – с облегчением согласился он. – Пойду, позову Алекса, пусть перенесет тебя ко мне в кабинет, а то я, сам, еле на ногах держусь!
   Хорек же предложил нести меня не в кабинет к Адаму, а взять машину скорой помощи и отвезти меня в гасиенду, чтобы у всех нас была возможность, хоть немного, отдохнуть перед прилетом Барона с компанией.

- Удивительно, что эта комната осталась точно такой же, как я ее помню! – с удивлением отметил Алешка, после того, как устроил меня на кровати.
   Хорек увез-таки меня из больницы, завернув в халат и одеяло, сам же он так и не снял ту медицинскую форму, что предложил ему Адам. Утро было довольно ранним, и мы сумели пробраться к себе практически незамеченными. И лелеяли надежду немного побыть вдвоем.
- Нет в этом ничего удивительного! – невесело усмехнулась я. – Это - сознательное желание, сохранить все так, как было при тебе, в шкафу даже твои старые рубашки висят! Мне казалось, что они хранят твой запах. Частенько, я просыпалась утром, открывала дверцы, и у меня было ощущение, что ты, вот-вот, войдешь сюда, из ванной комнаты!
- А как же Барон? – в голосе Хорька появилось заметное напряжение.
- Вольф принял мое желание, иметь независимое личное пространство, хотя, временами мы и засыпали в его или моей кровати, - честно ответила я, не отводя взгляда от его лица.

    Но вместо обиды там проявилось некоторое облегчение, вероятно, так Алексею легче было примириться с наличием своей второй семьи. Хорек подошел к камину, погладил пальцем, лежавшую там шляпную булавку, открыл шкатулку Кирилла. Но потом он снова присел ко мне на кровать и нерешительно спросил:
- А почему ты, за столько лет, не родила ему еще ребенка? Не вышло или не захотела? Ведь, Барон, как пить дать, хотел!
  Я печально покачала головой:
- Хорошо, что он не просил меня об этом прямо, иначе мне было бы сложно отказываться! Но Вольф не хотел, чтобы я, снова, прошла через ужас последней беременности. А я считала, что если рожу ему еще ребенка, то подсознательно откажусь от надежды, вернуть нашу с тобой семью! Я называла его своим мужем только при посещении новозеландского пансиона, и детям твоим всегда обещала, что отец вернется! И я, сама, в это верила!

  Алешка сжал мою руку в своих ладонях и поднес к губам. Но затем, все же, продолжил, не глядя мне в глаза:
- А этот парень, Пабло, с ним вы как?
  Я тяжело вздохнула, надо было расставить все точки над i.
- Пабло помогал мне растить сына, без него я бы не справилась! У него тоже есть своя комната в гасиенде. Мы очень близки, эту связь, так просто, не объяснить. И во многом это - результат стараний Мудрой Птицы, пытавшейся продолжить род слышащих. Лис покажет тебе лабораторию и результаты исследования Кауа и его друзей. Это - нечто поразительное! Но я никогда не обещала парню, что буду его женщиной навсегда. Хотя, признаю, временами, нас бросало друг к другу в постель, в основном в полнолуние, - я видела, что Алешке тяжело слушать, потому постаралась быстрей закончить. – Но все закончилось в тот момент, когда Урсула решила выйти за него замуж.
   Я сжала его ладонь, не зная нужно ли что-то еще добавлять. Я уже все рассказала, а оправдываться или извиняться не собиралась.

   Наше молчание становилось тягостным, но тут за дверью послышались легкие шаги, и высокий голосок Кауа нерешительно спросил:
- Мне можно войти или оставить «коктейль альпаки» на столе, в гостиной?
  Я с готовностью уцепилась за шанс сменить тему разговора:
- Давай его сюда!
  Мальчик проскользнул в дверь и сразу окинул взволнованным взглядом мое лицо:
- Отец сказал, что тебе необходимо подкрепиться, ты очень слаба! Тебе, и правда, плохо!
   Он обошел кровать и присел со мной рядом, не выпуская из рук маленького термоса. Свободной рукой он сразу ухватился за мое запястье.
- Я же просила не делать этого! – нахмурилась я, выдергивая у него свою руку. – Лучше принеси мне бокал.
   Кауа всунул мне термос и метнулся к полке со стаканами. Увидев мои попытки встать, Алексей покачал головой и приподнял меня повыше на подушках.
- Сиди и не прыгай! – сердито  заявил он, отбирая термос. – Я сам налью коктейль в стакан!
- Только не промахнись! – криво усмехнулась я.

    И предупреждение не было лишним, потому что Хорек вздрогнул, увидев льющуюся в стакан густую, красную жидкость. Сделав вид, что не заметила его изменившееся выражение лица, я отпила из бокала, потом посмотрела на сына и спокойно поинтересовалась:
- Ты уже принял свою порцию, или мне поделиться с тобой?
  Кауа затряс головой:
- Я уже выпил! И отец – тоже. А это, все тебе! И еще папа советовал тебе хорошенько подкрепиться, прежде, чем отправишься встречать наш самолет.
  Я облизнула губы и поморщилась:
- Нет у меня особого аппетита! Коктейль допью, а с завтраком повременю пока. Вот, Алексея с собой на кухню возьми!
   Кауа, снова, окинул меня взволнованным взглядом, лицо его жалобно сморщилось. Затем мальчик перевел на Хорька умоляющий взор и попросил:
- Маме нехорошо! Ну, скажите ей, Алекс, что еда поможет! Вас она должна послушать!
   Маленький хитрец знал, на какую струнку надо надавить! Алешка оторвал взгляд от жидкости в бокале и с притворной строгостью сказал:
- Поесть надо обязательно! А сделать это можно прямо в постели. Мы с Кауа сходим на кухню и принесем завтрак сюда.

  Хорек отошел к шкафу и начал перебирать свои старые вещи, в поисках чего-нибудь подходящего. На лице его отражались отголоски воспоминаний из прошлого. В душе у меня всколыхнулась такая волна радости, что я, с трудом, сумела сохранить недовольное выражение лица. Тем более, что у маленького бесенка в глазах тоже плясали озорные искорки. Он забрался ко мне на постель, потерся о мое плечо головенкой и начал рассказывать:
- Медвежонок пришла вместе с нами, сейчас она на кухне завтракает, насколько ей позволяют местные женщины, они ее совсем расспросами замучили! Роза уже тоже проснулась, ее фрау Марта покормит. А мы с отцом сначала к альпакам пошли.
   Увидев же, что Алешка натянул-таки, бывшие когда-то свободными, просторные летние брюки и трикотажный джемпер, плотно обтянувший его мускулистые плечи, Кауа забрал у меня пустой стакан, схватил Хорька за руку и со словами: «Мы скоро вернемся!» потащил его из комнаты. Я, с довольным вздохом, вытянулась на кровати. Похоже, жизнь потихоньку налаживалась.

   Отдыхать мне, однако, пришлось совсем недолго, так как минут через десять в комнату ввалились не только Алексей с подносом, но и Урсула с Пабло, а также Кауа с Розой и Хатку.
   Медвежонок насела на меня, требуя разъяснить, что же именно произошло ночью. И почему я, сейчас, в таком состоянии. Я изложила уже известную ей версию о самоубийственной попытке Миа, нырнувшей в озеро. А свое состояние объяснила сердечным приступом в результате переутомления.
- А могут и у меня проявиться способности, наподобие тех, что у вас с Пабло и Кауа? – спросила дочь, понюхав мой термос и допив остатки смеси.
   Хорек слегка поежился, глядя на нее, наверное, мы начинали казаться ему сборищем вампиров. Роза же, с восторженным визгом, кувыркалась на ковре с Хатку, кидая ему куски сладкой булки, которую стащила с моего подноса. А он ловил их на лету. Кауа изображал, что его тоже занимает игра, а сам постоянно стрелял глазами по сторонам, следя за настроением собравшихся. Услышав вопрос сестры, он  пожал плечами и ответил вместо меня:
- Ты такая же, как мы, и знаешь это! Ты, ведь, сбежала из университета, потому что, как и я, не любишь скопище людей и машин!
- Действительно! – невольно нахмурившись, подтвердила Урса. – В Сиднее у меня непрерывно болела голова, а здесь – сразу прошла! И в Наска она почти не болела!
- А что ты там делала? – на лице ее отца было написано глубочайшее удивление.
- Работала в археологической экспедиции! – с гордостью заявила Урсула.
   Тут они с Пабло, наперебой, начали рассказывать Алексею об исследованиях, что дало мне возможность передохнуть и поесть. Рассказ прервал звонок Лизы, сообщавшей, что они на подлете. Все засобирались на аэродром. Хорек вознамерился было оставить меня дома, но я напомнила, что не хочу лишних разговоров и беспокойства, а поеду на одной из машин, которые повезут оттуда закупленные для праздника продукты и напитки. Он нехотя сдался.